Об алиментах и матриархальном доминировании

                ЧАСТЬ 1 
         ПО ЗАКОНУ ПРОЛЕТАРСКОЙ  СПРАВЕДЛИВОСТИ

 В  20-тые годы  ХХ-го века закон об алиментах в России оказался чрезвычайно своевременной и действенной мерой, но только на очень короткий срок.
В те годы главным и единственным кормильцем в каждой семье  считался отец.  Матери в патриархальных семьях были домохозяйками. И если такая семья распадалась, то мать и ее дети, оставшиеся без кормления, обрекались на голод и нищету. Угроза голодного вымирания распавшихся в революционной неразберихе семей и заставила большевиков издать закон об алиментах, уже принятый во многих странах Европы.
  Большевики рассчитывали, что в будущих коммунистических семьях, так же, как при царском режиме, будет рождаться в среднем по 5-7 детей, а поэтому приняли свой закон «раз и навсегда». Закон справедливо предполагал, что на каждого иждивенца,  включая жену, при разводе должно приходиться в среднем  по 11% от семейного дохода. Значит отец, как  девятый член семьи (7детей+жена+муж = 9 человек) и единственный ее реальный кормилец, был обязан обеспечить всех и каждого равным денежным довольствием (100% дохода : 9 чел. = 11,1%). Причем, разведенный кормилец ни при каких обстоятельствах не должен был лишаться личного стимула к труду. Ведь, у безработного главы семейства, брошенные им иждивенцы (жена и дети) лишились бы своей части дохода. Поэтому, если мужчина при разводе оставлял бывшей жене троих, четверых, пятерых и более  детей, то общая сумма алиментов, все равно,  не должна была возрастать выше  50% от его заработка.
Тогда покинутым иждивенцам, включая жену, приходилось бы по 12,5% (на четверых), по 10% (на пятерых), по 8,33% (на шестерых), по 6,24% (на семерых) и так далее, в зависимости от их числа,- чем больше у матери едоков, тем меньше доход на каждого.
  Детям полагалось оставаться с матерью. А разведенный муж, на свои оставшиеся 50% дохода, мог завести новую семью. В ней, из расчета 11% на иждивенца, он смог бы небедно содержать, кроме новой жены, ещё (50% : 11%) двоих или троих детей. И каждому в его новой семье доставалось бы тоже по 12,5% или 10% отцовского (семейного) дохода.
 Труд мужчины в многодетном патриархальном обществе ценился достаточно высоко, поэтому  экономическое положение позволяло ему кормить 9 -10 ртов или сразу две небольшие (по тем меркам) семьи.

Разведенная женщина, как правило, второй раз выйти замуж уже не могла. По давним традициям патриархального строя девичье целомудрие ценилось, пожалуй, выше всех других женских достоинств. Сваты в ее дом больше не приходили,- «бракованный товар ни кому не нужен».
  Однако по логике творцов закона, если другой, уважающий себя мужчина, ее в жены никогда не возьмет, то муж, оставивший жену только с одним ребёнком на руках, вместо двух долей (11% + 11%), был обязан доплачивать ей «утешительную» прибавку целых три процента. Таким образом, включая «моральную компенсацию за женскую обиду», из кармана «бессовестного» кормильца вычиталось 25%,- ровно четверть его заработка, что по тем меркам было "не хило". Ведь, Прибавка в 3% (на семью из двух человек) увеличивала их подушный доход до 12-ти с половиной процентов.
  Мужчина же легко мог жениться повторно и, на оставшиеся ему 75%, завести себе еще ( 75% : 11% ) хоть пятерых детей.
  Но, если муж оставлял жене двух  детей, то на них, включая жену, приходилось РОВНО по 11%, составляя 33% его трудового дохода.
  Этой одной трети мужского дохода на троих едоков, на  фоне абсолютного большинства многодетных семей, было вполне достаточно. А оставшийся кормильцу доход  (67% : 11%) позволял его новой семье  иметь хоть четверых детей.
   Так, у матери с двумя детьми подушный доход оказывался на 1.5% ниже, чем с одним ребёнком. Однако, если муж оставлял жене троих детей, то подушный доход в ее семье вновь возрастал. А ее материальное положение могло оказаться  даже лучше, чем у него самого. Ведь, все четверо иждивенцев получали кормовые не по 11%, а по 12,5 %. То есть, ее семейный доход, целиком состоящий из заработков бывшего мужа, вместо 44%, по воле законодателей поднимался до 50%.

   Лишая кормильца «кровных» шести процентов (50%-44%=6%), законодатели явно давали понять, что «порядочные отцы троих детей бросать недолжны». Впрочем, если кормилец во втором браке заводил себе не более двух детей, то его новая семья тоже не бедствовала.
   Так, по закону пролетарской справедливости, личные заработки каждого разведенного мужчины были поделены на всех иждивенцев его первой семьи, с учетом нормального содержания второй. Казалось бы, справедливость в отношениях между мужским и (экономически подчиненным ему) женским полом, включая детский вопрос, восторжествовала раз и навсегда. Но прошло, без малого, одно столетие, и социальная проблема назрела совершенно с другой стороны. «Пришел закон, и умножился грех». Не весть, откуда возникшее половое равноправие, вытеснив многие пережитки патриархального строя, внесло в жизнь страны собственные поправки.

  В условиях новых обстоятельств, все то, что раньше представлялось вполне закономерным, теперь выглядит как законодательный рудимент. Именно этот рудимент и повлиял на дальнейший ход времени. А время в те годы казалось слишком стремительным. Советская женщина ахнуть не успела, как из простой домохозяйки превратилась в равноправного члена общества.  А разведенные мужчины вдруг стали «убежденными холостяками». Что же их не устраивало? 

                ЧАСТЬ  2
         РУДИМЕНТ ПАТРИАРХАЛЬНОГО СТРОЯ 

 Стремительно втянутая в процесс производства, советская женщина, за равный с мужчинами труд, сразу стала получать и равную с ними зарплату. (Здесь Советская власть  всегда ставила жирный восклицательный знак.) Прекрасное начало! Ведь, в первую очередь в личном труде были заинтересованы многочисленные вдовы, у которых гражданская война отняла мужей. Теперь они могли кормить своих детей на собственную зарплату.
   За ними потянулись разведенные матери одиночки, тоже желающие улучшить своё материальное положение. Однако индустриализация всей страны требовала несметного числа дешевых рабочих рук. Вскоре, в рабочем строю вместе с мужьями оказались и их собственные жены. Поднимать страну из руин принялось все взрослое население.

  Большевики ликовали,- им легко удалось и женщин уравнять в экономических и политических правах с их ревнивыми мужьями, и без особых затрат умножить выпуск национального валового продукта. Но за чей счёт состоялся банкет?
Семейный бюджет всего населения страны резко изменил свою органическую структуру и стал складываться из двух практически равных частей: 50% - зарплата мужа, плюс, 50% - зарплата жены. То есть, цена труда в стране понизилась ровно наполовину. Вместо одного работника, регулярно восполняющего свой семейный бюджет, государство получило двух: мужа и жену. Причем, второй работник достался ему бесплатно, ведь, жена исполняла роль гастарбайтера, обесценивая труд собственного супруга. Так «среднестатистический» мужчина утратил свою историческую роль главного добытчика.
   Его семья из бедной патриархальной превратилась в «равноправную», но не стала жить в 2 раза богаче. Наоборот.  Теперь, без заработка жены, он уже не мог самостоятельно покрыть все семейные издержки. Как отец семейства, он  потерял в своей зарплате ровно половину семейного дохода, вместе с чем, РОВНО НА ПОЛОВИНУ УТРАТИЛ УВАЖЕНИЕ К СЕБЕ  со  стороны  законной супруги.
  Так в жилища миллионов простых семей, веками строившихся на патриархальных отношениях, проник «разлагающий» вирус полового равноправия и дал свои первые ростки. Жена (на правах равенства) стала заваливать супруга «буржуазными» упреками и претензиями. Докажи, мол, что ты рыцарь,- купи шубу (видишь, дети ходят босыми). Ну как тут не подворовывать на родном производстве? А что делать? Открывать частные лавочки запрещено. Всеобщее равенство прав создавалось на уровне всеобщей бедности.  А тех, кто «не хотел» работать наравне со всеми, власть объявляла «тунеядцами», ищущими «легкий способ наживы». С ними не церемонились: «все, мол, строят коммунизм, а он один хочет въехать в светлое будущее на шее трудового народа». 

 Исключение составляла только советская партийная номенклатура, чьи жены по-прежнему не работали, оставаясь домохозяйками, но шубы (у всех на виду) носили весьма шикарные. В отличие от простых семей, их мужья по-прежнему оставались «строгими» патриархами. Конечно! Если иметь квартиру, машину, дачу и на свои деньги содержать не только семью, но и прислугу, то быть патриархом совсем не сложно даже при большевиках.  Так в стране сложились сразу три типа семей: (богатые) ПАТРИАРХАЛЬНЫЕ, где все ее члены находились на содержании отца семейства, занимающего высокий чиновный ранг, (простые) РАВНОПРАВНЫЕ, где супруги вели постоянные споры «кто в доме хозяин» и (далеко не нищие) МАТРИАРХАЛЬНЫЕ семьи, где во главе стояли матери одиночки. Причем, последние стали возникать как грибы после дождя, чего большевики, введя свой «мудрый» закон явно не учли.  Но, что же изменилось в общественных отношениях? 
    
                ЧАСТЬ 3 
                ИЗДЕРЖКИ РАВНОПРАВИЯ 

В отличие от большевицких верхов, разведенные женщины сразу поняли, какую экономическую выгоду, и моральное превосходство над бывшими мужьями принес им закон об алиментах в условиях полового равноправия. Это и обусловило стремительный рост так называемых «неполных семей» с одной стороны, и одиноких мужчин алиментщиков - с другой.
  Причем, расторгнутые половинки множились исключительно за счет распада небогатых семей, составляющих в стране абсолютное большинство. А секрет их распада был прост. При разводе, доходы  матерей одиночек оказались во много раз выше того предела, который установили им большевики, что нарушало установившийся принцип полового партнёрства.
 
   Эту пресловутую «планку» - не более, чем 50% от семейного бюджета, на которые мать одиночка должна была кормить троих и более детей, женщина уже преодолела. Ведь, советские «рыночные» отношения ополовинили заработок мужчины, чтобы вторую половину отдать в нежные женские руки, изменив всю «арифметику» алиментов.

  Теперь, уходя от мужа со своей половиной лично заработанного бюджета, экс жена не отказывала себе в удовольствии - «накрутить мужу бороду», прибрав к рукам и часть назначенной ей  «прибыли» (из кармана «любимого подлеца»).
  Таким образом вторая половина семейного дохода, которая по «завету мудрых вождей» полагалась мужчине для создания второй семьи, тоже оказалась надкушенной его первой женой. То есть, экс мужья, уже «уступившие» экс женам добрую половину семейной прибыли, то есть, половину своей зарплаты, стали доплачивать им из второй якобы «неприкосновенной» половины.
  Если бы большевики в то время догадались признать свою правовую ошибку и отменили закон, нарушающий экономическое равновесие полов, то миллионы разведенных мужчин получили бы возможность прийти в другую семью (с детьми или без детей) как равноправные половые партнеры. В их карманах осталась бы своя нетронутая алиментами половина семейного бюджета (50%). Она сложилась бы в полный бюджет с такой же равной зарплатой других женщин. И число распадающихся семей постоянно совпадало бы с числом восстановленных.
  Но, изменив бюджетные пропорции, большевики нарушили и саму форму простой семьи, которая вначале быстро превратилась в «равноправную», а потом - в матриархальную, состоящую из матери и её детей. Такие семьи в стране размножились числом, и устремились к своему минимальному пределу -  одна мать и один ребенок. 

                ЧАСТЬ  4   
              100 ЛЕТ  БЕЗ  ПОПРАВОК 

Если  распадается одна семья, то (по закону природы) ее «равные» половинки должны сложиться с двумя другими. «Равный стремится к равному», у них должны возникнуть новые семейные интересы, и все «половинки» вновь сольются в целое.
  Даже многодетные «безутешные» вдовы, оставшись только с одной половиной семейного дохода, все равно подыскали бы себе подходящих вдовцов,- «был бы человек хороший», как в фильме «Родная кровь». А такие люди были всегда в большинстве. Значит, одиноких мужчин и женщин оставаться не должно.
   Но, когда доходы разведенных женщин «зашкаливают» выше половины (среднего) семейного бюджета, а доходы бывших мужей упали ниже этой планки, ни о каком экономическом равноправии полов (даже, якобы, в равноправной семье) говорить уже не приходится. 

  Мужчины тяжело переносят браки, в которых их доходы ниже, чем у их жен. Но и разведенным женщинам теперь подавай мужчин не с купированными зарплатами, как у их бывших мужей (100%-25%), а с доходами не ниже чем у них самих (100%+25%). Ведь, их (первый) семейный бюджет разделился совсем в иных пропорциях (37,5% - мужчине и  62,5% - женщине с одним ребенком). Теперь не жене, а мужу стало оставаться меньше половины семейного бюджета. Так разведенный мужчина оказался в экономической немилости, возведенной в ранг государственного закона.
    Но вносить милосердную поправку в отношения двух полов было уже некому. Женщины, не желая расставаться со свалившейся на них «сверхприбылью», заговорщически молчали; мужчины, скрепя зубами, терпели и платили. Искать справедливость у Советской власти – себе дороже. Она в своих грехах признаваться не умела. Под «мудрым руководством» своей единственной партии, вмешавшись в естественный ход развития семейных отношений, она упорно считала, что стоит на страже «защиты детства и материнства».  Но, в девяностых годах прошлого века, когда мы все вдруг возжелали жить при Буржуазном строе, женщины хором  стали восклицать: нельзя ли брать с мужчин еще больше!? Но, спустя ещё 30 лет, вдруг призадумались,- теперь они главные и им решать.
 А что теперь скажет равноправная женщина ?

                ЧАСТЬ 5    
                ПОРЧЕННЫЙ  «ТОВАР» 

  Теперь «порченым товаром» стал считаться разведенный «равноправный» мужчина. А  его бывшая жена, если она умна и недурна собой,- «богатой невестой» с «завидным приданным». Среди молодых мужчин эти «взрослые» невесты с высоким достатком пошли нарасхват. Ведь, «приданным» здесь считается не сам ребенок, а полагающаяся за него доплата от родного отца. Если новый муж не хочет усыновлять «готового» ребенка, то первый отец так и продолжает приплачивать в ту семью из собственного кармана до полного совершеннолетия ребенка.
   Случаи усыновления, конечно же, были! Например, Всеволод Мейерхольд, не задумываясь, усыновил двух детей Сергея Есенина. Да, и что взять с ветреного поэта? Но теперь, когда основной массой денег распоряжается жена, мужское благородство стало редкостью. Если против далеко не лишней прибавки к семейному бюджету никакая мать, заботясь о благе родных чад, не возражает, то новый муж молча умывает руки. Поэтому бюджет её не первой равноправной семьи чаще всего складывается из трех источников дохода: половину бюджета вносит она, половину - новый отец. А  «старые» отцы дополняют в её семейную копилку от 12,5%, до 16,5%, хотя сами живут на 37,5%  или 33,5% (от полноценного бюджета).
  Мать-одиночка могла бы заставить работать на себя добрую дюжину мужчин. Родив от каждого по ребенку, она, худо – бедно, будет иметь 300% среднего семейного бюджета или три, так называемые, «потребительские корзины». В царские времена с таким уровнем доходов неработающая мать могла бы содержать не  дюжину (300% : 13чел. =23%) детей, а (300% : 11%) около трёх десятков. Но «корзины» теперь стали вдвое меньше.

                ЧАСТЬ 6   
                ПОД ОДНУ ГРЕБЁНКУ

Конечно, Советская Власть стремилась создать счастливую семью по собственной мерке. Но в первую очередь ее заботило кормление неработающих жен и детей разведенных партработников.
   Их жены по-прежнему работать не умели и не хотели. Но, живя на высоком содержании своих сановных мужей, регулярно бегали в партком жаловаться на их измены с секретаршами. А мужья, получив партвзыскания, поговаривали: «у женщин волос длинный, но ум короткий».

   Испокон веков, при любом строе сановники имели любовниц. При высоких доходах, без молоденькой личной секретарши не обойтись. Но и со своими женами они разводиться не желали,- слишком с большими материальными ценностями им пришлось бы расстаться. Чем больше получаешь, тем больше можно потерять.
   Однако в стране, где все (формально) равны, создавать два разных закона  для двух форм семейных отношений (патриархальных и равноправных) было невозможно. Чтобы избежать очевидных классовых различий, разнообразие форм не допускалось ни в чем. Виртуальный образ усредненной советской семьи служил иллюстрацией к «кодексу строителя коммунизма», как бы и для «белых», и для «серых». Поэтому разведенные мужчины (в назидание всем женатым) продолжают выплачивать по 11% не только своим детям, но и бывшим женам, как неработающим иждивенкам. В любом случае, в отцовские алименты на детей, по-прежнему включаются «кормовые» для их самостоятельно зарабатывающих матерей.
  Так, вместо укрепления простой семьи, закон повлиял на неё с силой обратного воздействия. Семьи продолжают распадаться с нарастающей скоростью. Вкусившие экономическую свободу, женщины стали менять одних «использованных» мужей на других, как старую зубную щетку на новую. Сам закон указал им путь к очевидному благополучию. Но очевидное тоже бывает призрачным.

                ЧАСТЬ 7         
                СТИМУЛ  МНОГОМУЖЕСТВА   
   
С тех пор, если за мужчиной числится один ребёнок,- его бывшей жене, невзирая на ее заработки, по-прежнему полагается начислять 11%, плюс, «утешительные» три процента. Ведь большевики присудили ей 14%, а ребёнку - только 11%. Вскоре стало считаться, что все эти 25% (из кармана отца) целиком принадлежат его (первородному) чаду.
   Так, при одном ребёнке, доля дохода работающей матери оказалась почти в 2,5 раза выше, чем 25%, отведенные ей большевиками. Вместе с зарплатой, считая от среднего семейного дохода, теперь она забирает себе от 58,25%, до 62,5% полного дохода семьи,- это при единственном-то ребенке! Таким образом, доход «равноправного» мужа, являясь «полу доходом» от полного семейного бюджета, теперь снижается (100% : 2) – (25% : 2)  до 37,5%. И если сопоставить два «полу дохода» (62,5% : 37,5%), увидим, что мать ребёнка стала богаче отца этого ребёнка в 1,7 раза. Теперь его отцу о второй семье остаётся только мечтать. Так возникла новая «социальная арифметика». Но в чью пользу она работает?
    К алиментам на двух детей (22%) по-прежнему причисляются 11% для их работающей матери (22% + 11% = 33%). Эта «треть» отчисляемого мужского дохода тоже считается, «положенной» только двум детям, по 16,5% каждому.

   Причем, двое детей могут повысить доход работающей матери от 66,5%, (если отец у них один), до 75%, если отцы разные. Тогда у отцов вычитают «кормовые» и для их ребенка (по 11%), и для их бывшей жены (по 11%+3%). Так, вместо одного её «иждивенческого» дохода, она (молча), без всяких угрызений и переживаний берет себе сразу два (14% от одного и +14% от другого).

    К счастью для отца, если у его двух детей оказалось две матери, то доля алиментов (за содержание двух женщин) не увеличивается. В этом случае алиментный доход, положенный одной матери, делится на двоих (33% : 2) – 11% = 5,5%. То есть, по 11% каждому ребенку и по 5,5% двум их матерям. Но считается, что каждый ребенок получает от отца по 16,5%. 

   Трое детей «отняли» бы у их физического отца 33%. Но их матери, как «иждивенке», в данном случае полагается большевистская надбавка не 11 и не 14, а целых 17 процентов. Так, ее личный «полу доход» вырастает сразу на четверть (50% + 25% =75%) от полноценного семейного бюджета. Так, не «мелочась» с чужими шестью процентами, закон отрывает у отца троих детей не 44%, а сразу половину его полу доходов.

    Причем, трое детей у одной матери могут увеличить ее доход  от 75%, (если отец один), до 87,5%, если отцов у них трое, а у каждого отца только по одному (первородному) ребенку. Оказалось, рожать детей от разных отцов гораздо выгодней, чем от одного.

   Теперь «львиной» долей «акций» семейного бюджета стали распоряжаться именно женщины, а их бывшие мужья (отцы их детей) превратились в «бесплатные» приложения к личным женским доходам.
  Порой, до полноценного семейного дохода, то есть до 100%, иным матерям не хватает набрать  только от 37,75, до 25-ти или до 12,5 процентов. Эти проценты - есть остаток от второй половины семейного бюджета бывших мужей. И ни какой закон не обязывает экс жён платить экс мужьям «натурой», за то, что те продолжают поднимать уровень их доходов.
    Так, непомерное финансовое наказание разведенных мужчин обернулось высокой нормой прибыли для их экс жён. А отвечать ласками, как это было принято в древнем матриархате, стало неуместным. Правда, высокая норма прибыли, если верить Карлу Марксу, отнюдь, не означает, что абсолютная величина этих (женских) доходов действительно велика. Высокие налоги понижают их семейные прибыли до минимума. Зато, стимул к многомужеству очевиден. 
 
     К сожалению, в архивах нашей страны записи, о мотивах принимаемых законов не сохранились. Поэтому, спустя многие десятилетия, уже никто не может точно утверждать, какими именно экономическими расчетами руководствовались законотворцы, придавая алиментам силу законной «дикости» по отношению к  мужчинам.
   Причем, даже «случайные» женщины (без брачного штампа в паспорте) тоже могут претендовать на мужские доходы. «Потрогал,– женись или плати по суду». Так правовой рудимент создал иждивенческое настроение у женщин, о чем в среде мужчин ходит множество анекдотов.
  Например, благодаря тому, что женщины получают мизерные зарплаты наравне с мужчинами, они заявляют, что им «не хватает не мужей в доме, а их алиментов». Мужа на час найти не трудно. Трудно найти детям отца, поскольку «закон пролетарской справедливости» по-прежнему продолжает отчуждать отцов от собственных детей.
   Но  с другой стороны, когда появились, так называемые, «новые русские», Михаил Жванецкий заметил: «сегодня количество богатых женщин на много превышает количество богатых мужчин». Впрочем, из 76-ти женщин миллиардеров, только семеро накопили свой капитал самостоятельно,- статистика за 2010 год.         
               
                ЧАСТЬ 8   
          А вчера были очень крупные (раки)…

  Трудовые деньги «большими» не бывают. Но если к ним прибавить зарплату второго мужа, не считая подарков любовников, то трудно сказать, до какого уровня могут подскочить доходы той или иной трудолюбивой, предприимчивой  красавицы.
  Однако та семья, где в финансовой зависимости у одной женщины находится сразу несколько мужей, называется матриархальной. В ней, как правило, каждый очередной мужчина живет примаком, в полной зависимости от ангельского характера жены.
  Порой он не знает, куда деться, когда она «вытирает» об него «елей» со своих «дамских рук и ног»,- образ жены, ожидающей мужа со скалкой в руках, - не миф. Но куда ему деваться, если квартира одна на двоих?

 Считая, что мужчины в нашей стране стали «мелковатыми», теперь инициаторами разводов выступают женщины. Они смело бросают «мелких» мужей, чтобы найти себе других «покрупней», и за их счет увеличить достаток, что, конечно, не возбраняется. Однако сотням тысяч других, менее решительных  женщин этих «брошенных» мужчин уже не достается. К тому же, советский принцип «хватай, какой есть, потом поменяешь», бьет не только по положению доверчивых мужчин, но и по их  детям, в частности, их сыновьям.

Представьте, что ваш ребенок повзрослел и женился. Но, не ужившись с ворчливой «равноправной» женой, вынужден вернуться в дом к родителям (к маме) экономически несостоятельным человеком. После вычета алиментов, его и без того невысокие доходы оказались настолько малы, что он навсегда остался «МАМЕНЬКИНЫМ СЫНОЧКОМ». Но, живя, практически, на иждивении своих стареющих родителей, все равно МЕЧТАЕТ СБЛИЗИТЬСЯ С ЖЕНЩИНОЙ. Однако надежда, создать на свои купированные заработки новую семью, с годами уходит. Тогда, подтверждая статистику короткой жизни разведенных холостяков, многие стареющие вне брака мужчины заканчивают свою жизнь суицидом. А где же взять других? Ведь, «на десять девчонок по статистике – девять ребят». Вот, россиянки и выходят замуж за иностранцев, продолжая «качать» им свои российские права. Только в 2009 году было зарегистрировано 40 тысяч смешенных браков.

 Однако женщины в нашей стране за свои права, как негры, не боролись. Реставрация «древнего» матриархата тогда была нужна не им, а государству, чтобы выжимать из равноправной семьи повышенные налоги, которые эту семью и разрушают. Данный процесс (для развитого Глиняного Царства, под названием «социализм») был вполне естественным. А когда из этой нашей Глины американский дядюшка Сэм слепил Буржуазный строй, оказалось что-то тут не то.
 Но пора бы осознать, в чем причины демографического спада, рост пьянства, наркомании, насилия и иных современных бед. Суд Божий над всем человеческим родом уже очень близок. 
    08.04.24. (В.Д.)