Дижестив. пьеса

            
                ЮРИЙ ВАТУТИН

                +375 29 1988545 Минск  yuripindich@mail.ru


                Театральная пьеса

                ДИЖЕСТИВ

                В СЕТЯХ У ИСКУССТВА

                НЕ ПОРА ЛИ ОБЪЕДИНЯТЬСЯ?
               

                (ПОЛУДЕТЕКТИВ ОБ ИСКУССТВЕ И ЛЮБВИ)

                США можно поменять на любую другую страну.
                Действие происходит в Белоруссии или России.

               

               


                ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА


Бабушка Мария Николаевна Баконина.
На пенсии. 65 лет. Муж Сергей Павлович умер 10 лет назад. Был помощником министра финансов. Рисовал как любитель, но скрывал талант и картины из-за должности. Бабушка живет одна в квартире в центре города. Единственная дочь – Вера.

Вера Сергеевна Лазутина, ее дочь.
Главбух издательской фирмы. Давно разведена. Сама вырастила детей: сына Виталия и дочь Женю. 45 лет.

Женя Лазутина, дочка Веры.
23 года. Окончила институт культуры. Тема диплома – искусство США начала 19 века. Пока безработная. Серьезная, но всегда готова посмеяться.

Виталик Лазутин, сын Веры.
20 лет. То ли учится, то ли нет. На 3-м курсе нархоза или факультета международных отношений университета. Как-то подрабатывает.

Алекс Корни.
46 лет. Родился в России. Развелся с женой-американкой через год после приезда в Америку. Женился опять на американке и опять неудачно. Управляющий небольшой издательской фирмы. Носит очки. Большой перстень на польце.

Дан Волфер.
25 лет. Работает в крупной фирме. Ведущий коммерческих аукционов.
Носит стильный пиджак с платочком в наружном карманчике.

Мэри Мюррей.
18 лет. Учится в рекламном колледже. Очень заводная.

Мистер Витали Биллоу.
68 лет. Много лет назад эмигрировал в США после смерти жены.



Сцена.
Большая гостиная. Прямо – две двери в спальню и на кухню, внутренности которых частично видны. Слева - входная дверь с тумбочкой около нее и вешалкой.  На стенах портрет Ливанова в образе Шерлока Холмса, небольшой пейзаж в рамочке, большая карта мира, настенные часы, гитара, полка с книгами и альбомами. В одном углу стоит мольберт с приколотым листом ватмана и фломастерами внизу, используемый в качестве ученической доски. В другом – телевизорная тумбочка  с отвернутым от зрителей экраном. Кресло с торшером и журнальным столиком напротив телевизора. На нем несколько газет и журналов с кроссвордами, пульт от телевизора и смартфон.  Стол, стулья. Театральные картины сменяются затемнением.


               
                АКТ 1. Картина 1.


Гостиная Марии Николаевны. Любимое место бабушки в углу: большое кресло, торшер, книжная полка за спиной, журнальный столик с телефоном, телевизионным пультом и стопкой сканвордов.
На большом столе игра «Хоккей». В спальной комнате видна часть дивана.
На часах 23.15. Бабушка сидит в кресле под торшером и читает, укутав ноги пледом. Одновременно слушает джазовую музыку по ТВ. Кончается одна мелодия и начинается труба. Она делает ее пультом погромче, откладывает книжку и с удовольствием слушает.
Звонок телефона. Она приглушает звук ТВ и подымает трубку.


Голос.     Привет, Ба!
Ба.           Здравствуй, Виталенька. Я уже думала, что тебя сегодня не услышу.
                Ты откуда?
Вит.         Да я рядом, на проспекте.  Мы с Мэри в «Семи пятницах» были.
Ба.            Что за Мэри? Что-то я ее не припомню. 
Вит.         Ты ее еще не видела.
Ба.            Новенькая?
Вит.          Ну, в некотором роде.
Ба.             Хорошенькая?
Вит.          Высший класс!
Ба.             Ну и…
Вит.          Так мы зайдем. Все уже закрыто и болтаться по улицам неохота.
Ба.             А домой?
Вит.          Ты что, Ба? Еще рано. У тебя посидим.
Ба.             Ну-ну. Это ты хорошо придумал. Навестить старую больную    бабушку. В полночь. С новой подружкой. Ладно, заходи.
Вит.         Ты, бабуля, высший класс!
               
Кладет трубку.

Ба.           (С некоторой гордостью). Мы обе – высший класс!

Тоже кладет трубку. Затем начинает косметическую уборку:
поправляет стулья около стола, складывает плед, обводит фломастером на мольберте
разбитое на слоги слово «КОН–ВЕР-ГЕН–ЦИЯ», зачеркивая вариант «КОН-ВИР-ГЕН-ЦИЯ».
Звонок в дверь: один длинный и три коротких.

Ба.           Внучек пришел.

Идет открывать. Входят Виталик с девушкой.

Вит.         Еще раз привет!   (Чмокает Ба в щеку).
Девушка. Гуд ивнинг!  (Также целует, оставляет на щеке яркий отпечаток                помады).
Ба.            Какой там «ивнинг», уже хороший «найт».
                (Наклоняясь к внуку).  Она что, иностранка?
Вит.         Так точно, бабушка. От тебя ничего не скроешь. Это Мэри из
                Вашингтона. Приехала из Соединенных Штатов по обмену студентами. Будет у нас учиться.
Ба.             (Отводя внука в сторону). И ты тут же обменял нашу Олечку на иностранку. Непатриотично. А как  она, вообще?
Вит.         То, что надо. Сейчас разденется – сама увидишь! И еще, сообрази
                нам чего покушать.

Мэри тем временем, не снимая легкого плаща, осматривает комнату, все трогая руками.

Ба.           Так вы ж из ресторана!
Вит.         Не из ресторана, а их кафе. Выпить – чуть-чуть выпили, а на
                закуску ничего не осталось.
Ба.           Мадам, яичницу будете или кофе предпочитаете?
Вит.         Во-первых, не мадам, а мисс. А, во-вторых, она предпочитает
                яичницу с кофе. Ну, и колбаски чуть-чуть. Ведь в ней же славянская
                кровь и русский она знает лучше меня.
Ба.           Так она эмигрантка?
Вит.         Ба, все вопросы потом. Ты же знаешь, я от тебя ничего не скрываю.
                Давай на кухню. (Обняв, поворачивает ее к кухонной двери). А я пока покажу здесь все Мэри. Окей?
Мэри.      Окей, окей! Как ты хочешь.
Ба.            (Проходя через дверь). Ох, и любитель ты, Виталька, поздно поесть.
Вит.          Весь в тебя. И в дедушку. До сих пор перед глазами как мы с ним
                ночью чаевничали.
Ба.            Да, царство ему небесное. Очень занятый был человек. Помощник
                министра финансов. Не успевал на работе поесть.
Вит.         Насчет финансов не знаю, помню лишь, что мы с ним что-то там
                на кухне рисовали.

Ба скрывается за дверью кухни. Виталий тут же тянет Мэри в другую комнату. Она и не
 думает сопротивляться. Он обнимает ее и целует. Затем, сбросив с нее плащ, пытается
добраться до дивана. Но Мэри не уступает, при этом продолжая отвечать на
поцелуи. В результате Виталик, после десятка поцелуев с удивлением обнаруживает, что
не приблизился к заветному дивану ни на шаг.
В большой комнате появляется бабушка со сковородой в руках. Отодвинув в сторону
 «Хоккей», ставит ее на стол. Заслышав звук шагов, Мэри выскальзывает из объятий и
появляется на пороге, поправляя прическу. За ней и Вит.

Ба.           Ну что, все показал гостье?
Вит.         И Минск не сразу строился. Но у нас еще будет время. Да, Мэри?
Мэри.       Конечно, Вит, оф кос.
Ба.            (Отправляясь опять на кухню за кофе). Так ты из самой Америки?
Мэри.        Из нее, матушки.

Мэри и Виталий набрасываются на яичницу с колбасой. Очень непохоже, что они
только что поужинали в кафе. Когда Ба появляется с чашками, сковорода уже пустая.

Мэри.      (Дожевывая остатки). От-шень фкушная беларушкая национальная пишша.
Вит.         Не беларуская национальная, а белорусская ночная. Но по сути
                ты права. У нас все самое лучшее. Так уж повелось с первых пионеров.
Мэри.      Пионеры? О, я знаю. Павлик Морозов, Егор Гайдар, Тимур и его
                команда!
Вит.         В целом знаешь, только по-моему, Тимур Гайдар и его команда.
Ба.            (Перебивая болтливого внука и обращаясь к гостье). И когда же вы познакомились?
Мэри.      Сегодня после обеда. Я зашла в их здание по дороге в колледж, а
                здесь навстречу мне Виталий. Такой красивый и неотразимый.

Ба любовно поглядела на внука. Ну, совсем как покойный дед. Виталик гордо расправил
плечи.

Ба.            И как тебе у нас? Понравилось?
Мэри.       Очень! На меня здесь все обращают внимание. Только вот погода у
                вас несколько холодноватая. По календарю ранняя осень, а по ощущениям – поздняя. 
Вит.        Прекрасная белорусская погода. Дождь не льет – уже довольны. (Отодвигая от себя чашку). Спасибо, Ба. Мы пойдем с Мэри на кухню
                помоем посуду.
Ба.            Вы же гости. Я сама справлюсь. Давайте лучше поговорим.
Вит.         Ты посмотри на часы. Уже двенадцать пробило. Время не для разговоров. Ладно, сама помой посуду, а мы тебя подождем.
Мэри.      Оф кос, конечно. Еще наговоримся. Я теперь буду часто к вам заходить. Уже не как гостья.

Ба понимающе кивает головой и, собрав посуду, уходит на кухню. Виталик сразу
 пересаживается поближе к Мэри и кладет ей руку на колено.

Вит.         Ну как, бабушка понравилась? Все понимает. Никаких проблем отцов и детей. Такой больше нет на свете.
Мэри       Очень. Жаль, что у меня бабушки нет. Только дед. Тоже очень хороший, хотя мы редко видимся. У нас почему-то принято всем жить раздельно.
Вит.         А у нас наоборот. Более сильное чувство коллективизма, наверно.

Он наклоняется к Мэри, чтобы ее поцеловать. Но та соскакивает со стула, шутливо
отбегает к двери.

Мэри.      А что она  говорила о дедушке? Он что, был художник?
Вит.         С чего ты взяла?
Мэри.      Ты же сам говорил.
Вит.         Так это он баловался, наверно.  Он был крупный финансист. В него и мама пошла, работает главным бухгалтером в издательстве.
Мэри.      (Гладя волосы Вита и легонько целуя его). А картины какие-нибудь  от него остались?
Вит.         Да не нужны мне его картины, когда у меня есть ты.

Он вскакивает со стула и теперь сам оказывается около Мэри. Та не отстраняется. Входит
бабушка, заставляя их отойти друг от друга.

Ба.           (К Мэри). И как же тебя одну так далеко отпустили? Я бы своей внучке не позволила.
Вит.         (В сторону). Вот поэтому и твоей внучке не надо у тебя советов по замужеству спрашивать.
Ба.           Что ты сказал?
Вит.         Я говорю, что у нее нет бабушки, а только дед.
Ба.            Ну, тогда мать.
Мэри.       Мамы тоже нет. Меня вырастил отец.
Ба.            (Теперь уже она обнимает девушку). А у нас наоборот. Женская линия осталась, а вот мужской не имеется.
Мэри.      Вит мне рассказывал про свою маму. Вера Сергеевна.  Это ваша дочь?
Ба.            Да. Развелась с мужем. Уж на что мой Сергей Павлович был странный, и то мы так не поступили. А тут одна с двумя детьми осталась.
Мэри.      Это ничего. А нас в Америке половина, а то и больше, семей в разводе побывало. Мой папа два раза разводился. А Виталика вы  в честь кого назвали?
Ба.           Мой муж попросил дочку так назвать в честь своего лучшего друга. Мы втроем дружили. Он в меня тоже был влюблен.
Мэри.      И мой Виталий вас сильно любит. Все уши прожужжал.
Ба.           И я его тоже. А дружок мужа тоже был красавец. Иногда вспоминаю. Но выбрала я Сергея Павловича. И не жалею.
Вит.         Все любят Ба. (Обнимает и целует ее).
Ба.            Ну и хитрый ты, внучок. Знаешь, как подкатить к старушке.
Мэри.       Он и к молоденьким знает подход.
Ба.            (К внуку). Смотри у меня. А ты (к Мэри) чуть что не так – мне сообщи.    Вдвоем мы с ним живо управимся.
Мэри.       Вот это мне подходит. А то дома мне все говорили, что Белоруссия – страна рэкитёров и мафии. Мне   же сразу защитник встретился.
Вит.         Не беспокойся, козочка. Если останешься здесь больше, чем на неделю, мафия о тебе не забудет. В лице всевозможных чиновников.  Ладно, Мэри. Пора и честь знать. Ты и так уже сильно утомила бабушку. Где твой плащ?
Мэри.     (Лукаво улыбнувшись). Там, где ты его оставил.
Вит.        (Немного смутившись). А-а-а.   

Отправляется в соседнюю комнату и выносит плащ. Помогает надеть его Мэри. Затем
 прощаются с бабушкой, целуя ее в обе щеки.

Вит.         Пока.
Мэри.      Бай-бай.
Ба.           Заходите, не забывайте.

Заперев дверь и подпевая доносящейся из приглушенного телевизора мелодии, она
направляется к креслу, повторяя несколько раз по дороге: «ну и внучок, весь в деда».
 Подходит к зеркалу поправить прическу и замечает на щеке след о помады Мэри. Со
 словами «такая молодая, а уже красится», вытирает ее. Закрывает книгу, тушит торшер,
выключает телевизор, входит в дверь спальни и проходит дольше в невидимую ее часть.
Свет сцены приглушается. 

;
               
                АКТ 1. Картина 2. 

Утро. Та же комната. Ба выходит из кухни с кофейником, чашкой и тарелкой с бисквитом.
 Ставит все на стол и садится сама. Раскрывает газету разворотом.

Ба.           Так, что там пишет местная пресса?... Течет крыша дома номер восемь… Вроде на первой странице тоже что-то было о крышах. Вот, «Крышка».  А-а, это об отсутствии крышек на контейнерах для мусоропроводов… Ясно… (Листает опять страницу)…  Цветет ли летом Минское море? Это понятно. Как лето, так все и цветет. Не цвести же ему зимой. Только вот почему купаться там никогда нельзя, непонятно…  Сколько  будет строиться здание Газпрома? Больше, чем национальный дворец? Это не интересно. До конца стройки не доживу. Зато при мне все начиналось. Есть о чем вспомнить…  Вот, наконец-то появилось, о то боялась, что пропустила. В Мингорисполкоме. Горячей воды весной не будет раз, два, три, нет, четыре недели. (Берет ножницы, вырезает объявление и наклеивает его на мольберт, где уже висит несколько таких наклеек. Затем продолжает читать дальше)… В связи с ремонтом дороги не будет ходить транспорт… Закрыли баню на Богдана Хмельницкого… Ага, будут отменены льготы на электричку. Ну, конечно, как лето, так и отменяются. Надо зимой на дачу почаще ездить. На лыжах кататься… Надо вырезать. (Вырезает и наклеивает. Возвращается и садится)… Что-то сегодня много полезной информации. И это только на двух страницах. (Дальше пропевает под известную мелодию). Что же остальные две мне готовят?…  Курс валют – неинтересно. Лучше бы про курс пенсий писали… Спонсор ищет девушку с высокой грудью для спонсирования. Зачем их искать, если в соседней колонке целый женский взвод предлагает райское наслаждение и квалифицированную помощь в создании семьи… Это на для меня… Так, реклама… Фирма-изготовитель «СоэмонолижЕ», французская, что ли, продает по ценам ниже заводских шрапнельно-крепежную смесь с активатором. Сколько лет читаю, половину понять не могу. То ли товаров больше стало, то ли рекламировать стали только то, что никому не нужно?… С этой страницей быстро разобралась… Программы телевидения нет, прогноза погоды нет. Ничего нет… Непонятно, почему газета называется «Вечерний Минск», если основная информация о крышах, ремонте, замороженных стройках и рекламе. Тут лучшим названием было бы «Коммунальщик». Нет театральных рецензий, светской хроники, особого шарма вечернего города. Что же они тогда хотели подчеркнуть словом «вечерний»? Неужели только то, что сама газета выходит вечером? Тогда почему ее приносят в почтовый ящик утром? (Откладывает газету в сторону)… А вообще-то я люблю «Вечерний Минск». Чтение ни о чем действует на меня успокаивающе. Не то, что российская пресса. (Подходит с другой газетой к карте на стене)... По ней географию катастроф и несчастных событий можно изучать… (Перелистывает страницы, одновременно находя на карте упоминаемые места). Авария в Удмуртии… Разбился самолет на Сахалине… Над Уралом ядовитое облако… Байкал обречен… Забастовки на Севере… Зачем воюют у себя в стране? Уже из-за одного этого не хочу присоединяться к России, хотя все мои предки там похоронены. А здесь я буду первая.

Она задумывается. От грустных мыслей ее отвлекает звонок в дверь. Ба идет отворять.

Ба.           Неужели опять Виталик? Значит, институт пропустил, паршивец.
В комнату заходят Женя с незнакомым Ба молодым человеком в модном спортивном
пиджаке с платочком в карманчике.

Женя.      Привет, бабуля!
МолЧел.  Гуд морнинг, мадам.

Бабушка с немым удивлением смотрит на незнакомца, а затем на Женю.

Ба.            (В сторону - Какой франт!). Неужели и этот иностранец?
МолЧел.  Из Соединенных Штатов. Из Арканзаса. Мне о вас, Мария Николаевна, Женя много рассказывала. Говорит, что такой бабушки больше нет на целом свете. Захотелось познакомится.

Ба польщена, хотя и старается не показать этого. Молодой человек ей уже начинает
нравиться. Только почему молчит Женечка? Это в первый раз, когда она видит ее вдвоем
с парнем.

Ба.           Ну, а ты чего молчишь? Представь кавалера.
Женя.      (Смущенно краснеет). Это не кавалер. Это Дан. Он в Америке на бирже работает. Так там половина участников – русские миллионеры. Теперь приехал посмотреть, как делают деньги у нас.
Дан.         У нас даже поговорка есть. Хочешь заработать – учи русский.
Женя.       Мы в музее встретились.
Дан.         Там висела картина нашего знаменитого американского художника.
                Очень удивился. И вот там прекраснейшая из безработных (кивок на Женю) прочитала мне целую лекцию о нашем американском искусстве.

Женя незаметно для бабушки дергает его за рукав пиджака.

Женя.      Перестань!

Но Дан, не замечает этого, продолжая живо обсуждать с бабушкой ее любимую внучку.

Ба.           (Проникнувшись доверием к Дану). Красивая внучка, но какая-то неудачливая. В работе. И вообще.
Дан.         Что значит «вообще»? У нас в семье так не говорят.
Ба.            «Вообще»… -  это значит в личной жизни. Непохоже, чтобы она думала о ней. Половина ее однокурсниц  уже замуж вышли.
Женя.      Ну, ба! Прекрати!
Дан.         Ты, Женя, подожди немножко, а мы с Марией Николаевной обсудим эту проблему. Здесь кое-что можно придумать.

Дан берет бабушку под руку и отводит ее к столу, где они оба садятся. Обиженная Женя
 направляется в угол, усаживается в кресло и начинает листать оставленную бабушкой
 книгу.

Дан.         (Бабушке). Я с биржей уже пять лет связан. У меня и отец на бирже работал.
Ба.           А ты сам давно там?
Дан.        С одного года. А уехал отсюда еще мой дед. Мария Николаевна, а почему у Жени в личном плане не ладится? Такая красивая девушка.
Ба.           И не только красивая, но и хорошая. Зато не современная. Не привыкла с парнями шляться. А те сейчас ленивые стали. Сами не подойдут. Небось, у вас не так?
Дан.         У нас, по правде говоря, еще хуже. Все девушки такие эмансипированные, что не знаешь куда от них деться.
Ба.           Неужели все такие?
Дан.         Все.
Ба.            Вот и мне это показалось. У меня  вчера тут одна была тоже из Америки.
Дан.         Я и говорю. Так что вам повезло с такой внучкой. Я в нее сразу влюбился.
Ба.            Прямо-таки влюбился? Ну, вы, американцы, и быстрые.
Дан.         Почему мы? Мне дед говорил, что любовь с первого взгляда – изобретение русских. А вот хоккей с шайбой (показывает на настольную игру) – точно наш. Играете?
Ба.           Внук заставляет. Ставь шайбу!
Женя.      У меня она всегда выигрывает.
Ба.           Пас – пас – гол!

Начинают играть. Бабушка забивает шайбу.

Дан.        (Уважительно). Вот это я понимаю. Тогда и мы в пас сыграем. Уан – ту – и в дамки. Один – один.
Женя.      Бабуля у нас еще и на гитаре играет. 
Дан.         Никогда не видел играющих бабушек. Что исполняете, Мария Николаевна?
Женя.      (Подавая гитару). Высоцкого, из Виталькиного репертуара, и свои старинные бардовские.

Мария Николаевна играет и поет песню «Трудно любовь начинать».

   Где-то на свете, неведомо где,
   Любови живут то ль в горах, то ль в воде.
   На двух человек по любови одной,
   И больше их нет, даже нет запасной.
       Вроде нормально, достанется всем,
       И этот ответ верен, ...но не совсем.
       Кто-то полюбит два раза, тогда
       Кому-то не хватит уже никогда.
   
       Пр.: Раз - два - три - восемь,
               Раз - два - три - пять,
               Трудно любовь начинать, начинать.
               Раз - два - три - восемь,
               Опять двадцать пять,
               Трудно любовь начинать.
   
   Тот, кто любил, у того опыт есть,
   Повторно любить кто желает, не счесть.
   В игре проиграет такой новичок,
   Любитель-спортсмен уж забросил крючок.
       Но если любовь для тебя - это жизнь,
       Тогда не сдавайся, подруга, держись.
       Не стоит любви даже мысленно врать,
       Ведь может любовь, как и мы, умирать.
   
         Пр.: Раз - два - три - восемь,
                Девять - семь -шесть.
                Ну, что с того, ЧТО ты такой, какой есть.
                Любовь всем ответит,
                Тому бросит нить,
                Кому без нее ни за что не прожить.
   
           Пр.: Раз - два - три - восемь,
                Раз - два - три - пять,
                Трудно любовь начинать, начинать.
                Раз - два - три - восемь,
                Опять двадцать пять,
                Трудно любовь начинать.
               
Дан.         (Хлопая в ладоши). Браво! Бис! Великолепно! У нас таких песен не услышишь. Только дедушка иногда что-то похожее напевает, когда моет посуду. Я когда был помоложе, тоже на гитаре играл. Но теперь работа все время занимает. Вот послушайте.

Дан поет один куплет песни «Мелодия трубы», но без гитары.

   На дороге, вдоль реки, во поле,
   Когда был я молодым - хлопали.
   На трубе играл одну мелодию,
   Получалось, говорят, вроде бы.
               
       Пр.: Мелодия трубы под вечер у окна,
               Мелодия трубы спокойна и нежна.
               Мелодия трубы, как незабывно всё,
               Мелодия трубы меня назад несет.
 
Дан.         За мелодию не ручаюсь. Но после вас, маэстро, играть не решаюсь.
Ба.            (Задумчиво и как бы про себя). Странно, все это очень странно.
Женя.       Что странно?
Ба.            (Встряхиваясь). Да это я так.
Дан.          А может вы еще и рисуете? Какая у вас необычная картина на стене!
Ба.            Нет, это у меня память о прошлом.
Дан.         Муж рисовал?
Ба.           Откуда ты знаешь? Или это Женька разболтала?
Дан.         (Почему-то немного смешавшись). Да нет, это я так предположил. (Смотрит на часы). Женя, нам уже пора. (Встает). Очень рад был с вами познакомиться. Надеюсь, что вы пригласите нас к себе еще раз. (Целует Ба руку). Женечка, пойдем!

Предлагает свою руку Жене, но та смущенно отказывается.

Ба.            (Подталкивает Женю к Дану. И шепотом). Бери, пока предлагают. (Громко). И заходите еще.

Провожает их до порога. Выходя, Женя ее целует. То же за ней повторяет Дан. Дверь
закрывается. Вспомнив вчерашнее прощание, Мария Николаевна удивленно качает
 головой.

Ба.           Прямо родственники. Может быть будущие? Или все американцы такие? (Выравнивает фигурки в «Хоккее»). Вот что, надо позвонить Вере. Поинтересоваться, особенно этим, биржевиком. Слово-то какое противное! Хотя сам он ничего. (Подходит к телефону).   Хотя дочка ничего, конечно, не знает. Раньше не знала, а теперь и подавно.   Но все равно, позвоню. (Набирает номер). Веруня, это ты? Здравствуй, родная.
Вера.       Здравствуй! А я как раз собиралась к тебе звонить. Как там у тебя?
Ба.            Я потом. Мое дело неспешное. А что ты хотела?
Вера.        (Неуверенно, с перерывами). Понимаешь, тут такое дело… У нас с одной фирмой обсуждается выгодный контракт. Поэтому приходиться ублажать их представителя… Ты ни за что не догадаешься, кто он и почему я хотела звонить тебе.
Ба.           (Немного подумав). Почему это не догадаюсь? Продолжая наметившуюся закономерность, я попробую. Итак, он – иностранец.
Вера.       (Вот тут уже сильно растеряно). Точно! Как тебе удалось?
Ба.           (Уже более уверенно). Американец.
Вера.       (Повторяя интонацию бабушки). Американец. Из Нью-Йорка.
Ба.            И он хочет навестить меня. Но с тобой.
Вера.        (К растерянности добавляется и смущение). Точно, со мной. Вернее, он сначала предложил в ресторан. А я там уже десять лет не была. Даже не знаю в какой. Да и как-то неудобно с иностранцем. Сама знаешь, кто туда сейчас туда с ними ходит. А тут как-то зашла речь о тебе, вот я и подумала…
Ба.            Спасибо, доченька, что меня не забываешь. Заходите. Когда?
Вера.        Да прямо сейчас. Это ведь входит в рабочую программу.
Ба.            Сейчас так сейчас. Ваше дело молодое, вам все надо быстро.
Вера.        Перестань, мама. Лучше скажи, как ты догадалась?
Ба.            Как говорят американцы, коммерческая тайна. Не подлежит разглашению. Я жду.

Ба выходит на кухню и слышно, как начинает греметь посудой. Входит в комнату,
включает ТВ, находит музыку и подключает погромче. Подпевая, опять удаляется на
кухню. Затемнение сцены.





                АКТ 1. Картина 3.

 Звонок в дверь. Идет открывать гостям.

Ба.           (Гостям, с некоторым акцентом). Гуд морнинг, гости!
Вера.        (Проходит в комнату, оставляет свою сумочку около телевизора.). Знакомьтесь. Это мистер Алекс Корни, наш партнер. А это Мария Николаевна, моя мама.
Алекс.     Гуд афтэнун, Мария Николаевна. Вы знаете американский язык? Вера Сергеевна мне этого не говорила. Только сейчас не утро, а уже день. Или вы только что проснулись?
Ба.            Да нет, я уже с раннего утра принимаю иностранные делегации.
Алекс.     О-о! Вы большой общественный деятель!
Ба.           Приходится, чего там скрывать.  Надолго в наши края?
Алекс.    Ай донт ноу. Мэй би уан, бат мэй би севен дэйс.
Ба.           (Доверительно берет его за руку). Да будет вам. Говорите по-нашему.  Ведь Вера ничего не понимает по-вашему.
Алекс.    О! Извините меня, мадам. Услышав знакомое приветствие, просто забылся. Может на день, а может на неделю. Как пойдут дела.
Ба.           Совсем другое дело. А то я было удивилась, что иностранец по-русски не разговаривает. Привыкла, понимаете-ли.
Алекс.     Не забывать русские корни – семейная традиция.
Ба.            Вы садитесь, а я сейчас на кухню быстренько. Веруша, а ты пока займись посудой. Вино в тумбочке под телевизором. Сама его делала!
Алекс.    (Шутя). О! Так вы самогонщица?
Ба.           Сама гоню, это да! Яблочное, с дачи. Еще смородинки немножко. Раньше вишнёвочку делала, да все вишни вымерзли. Внуки с удовольствием пьют, я сама бывает пригублю, а вот дочка - не очень.
Алекс.    Знаю, знаю. Русский сухой закон. Антиалкогольная кампания.

Ба уходит на кухню.

Алекс.    Какая у вас красивая мать.
Вера.       Да. А увидели бы вы ее лет двадцать назад…
Алекс.    Я видел.
Вера.       Как???
Алекс.    Да глядя на вас это очень даже легко представить. Вы так и проситесь на картину.
Вера.       (Заметив входящую с тарелками мать). Никуда я не прошусь.
Алекс.    Нет, проситесь.  Мария Николаевна, я вижу у вас мольберт стоит. А не найдется ли случайно у вас красок и пары кисточек. Вера Николаевна попросила ее нарисовать. (Вера делает возмущенное лицо). Чтобы представить, какой вы были помоложе.
Ба.           Правильно, нарисуй ее. А портрет другим покажи. А то живет: дом – работа, работа – дом. На людях совсем не бывает. Может, кто соблазнится и придет на нее живьем посмотреть.
Алекс.     (В сторону: Один уже, кажется, нашелся). Кстати,  я разведен, может за меня свою дочку выдадите?
Ба.           Я бы выдала…
Вера.       (Перебивая). Ну что вы тут какую-то ерунду обсуждаете!

Ба, вздыхая, выходит опять на кухню.

Алекс.     (К Вере). Пересядьте, пожалуйста, вот сюда, поближе к свету.

Вера Сергеевна почему-то покорно пересаживается. Алекс поворачивает ее голову к
 свету, пристально вглядываясь ей в глаза.

Алекс.    Прекрасные глаза. Чистые и выразительные. Смотрел бы и смотрел в них. Приятный носик. Нежный изгиб губ. (Проводит рукой по ее подбородку. Вера Сергеевна сидит, не шелохнувшись, зачарованно вслушиваясь в музыку его слов)… Дайте сюда вашу руку. (Она покорно подает. Входит Ба).
Ба.           Это что, признание в любви?

Вера Сергеевна отдергивает руку и слегка краснеет.

Алекс.    Это во мне пропавший художник говорит. Все абсолютная правда. Следующий раз я и вас нарисую.
Ба.            Только не забудьте свои кисточки принести. Краски я нашла, а вот их – нет. Не помню, куда положила.
Алекс.    Жаль, очень жаль. Вы сами рисовали?
Ба.           Что, заметно?
Алекс.    Нет, просто краски необычные. Сейчас таких не делают.
Ба.           Это краски мужа.
Алекс.    Он был художник?
Ба.           Рисовал иногда для себя. Никогда картины не продавал. Только дарил.
Алекс.    А вы пытались носить их в комиссионный магазин или на выставку?
Вера.       Вы что, конечно, нет.
Алекс.    Почему?
Вера.       Да папа просто баловался и никогда к этому серьезно не относился. Я как-то порвала одну его картину, а вторую отнесла в школу. Так он только посмеялся над этим. Для настоящего художника это было бы целой трагедией.
Алекс.    Может быть, может быть. Хотя талант – дар божий. А мне, как презент, вы не подарите хоть одну его картину? В знак дальнейшего сотрудничества наших фирм. Мне было бы любопытно.
Вера.       С удовольствием, если вам такой подарок будет приятен. Только боюсь, что, как и мама, я их не отыщу. Если только небольшие у меня дома среди старых книг и журналов посмотреть. А у мамы совсем места нет для хранения. В старой папиной квартире я с детьми живу. Поэтому все картины когда-то на дачу вроде перевезли.
Алекс.     О! Дача! Это что такое?
Вера.        Что-то типа вашего ранчо, поместья, усадьбы.
Алекс.      О! У нас только очень богатые люди имеют ранчо. Большое ранчо?
Ба.            Шесть соток. Скорее это что-то среднее между виллой и бунгало. А по-русски называется хижина. Хижина на даче.
Алекс.      О! Хи-жи-на! Самое лучшее место для хранения картин.            
               
Во время разговора Алекс как бы невзначай берет коробочку с красками и кладет себе в
 карман. Вера не замечает, но от Ба это не ускользает, хотя она не подает вида. Как-никак
 – иностранец… Звенит телефон. Ба снимает трубку.

Ба.           Здравствуйте. Да, здесь. (Поворачивается к дочери). Вера, тебя. (Сама уходит на кухню).
Вера.       Алло, слушаю… Сейчас садимся за стол. Все нормально… Когда приехал?... Специально прилетел?... И ждет?... Конечно, если надо. Через полчаса.

Вера кладет трубку смартфона. По тону и содержанию Алекс понимает, что что-то
 случилось и поворачивается в ее сторону. Понимает это и Ба, появившаяся с подносом, на
 котором лежит запеченная курица.

Вера.       Наш президент фирмы сам заинтересовался проектом и специально прилетел на самолете из отпуска на один день. Через полчаса он нас ждет вместо с мистером Алексом. Так что, мамочка, не судьба.
Ба.           А как же курица?
Вера.       Я же говорю, что не судьба. Нас ждут, мистер Алекс.

 Алекс в растерянности. Он явно не хочет уходить.

Алекс.    Что ж, очень жаль, Мария Николаевна. Я бы с удовольствием посидел у вас часок. (Бросает сожалеющий взгляд на поднос в руках Ба. Затем берет лопатку с подноса и пробует блюдо на готовность). В самый раз. Я как раз такую люблю.  Самая национальная русская еда. Никогда не пробовал.
Ба.           Вот-вот. Теперь все национальное русское осталось только у нас в Белоруссии.
Вера.       Почему это?
Ба.           Это не минутный разговор. Ладно, если надо, идите. Хотя нет, постойте. У меня есть предложение. Чтобы не нарушить закона русского гостеприимства, предлагаю перенести встречу на вечер. Как закончите переговоры, так и приходите. Можете с собой и президента своего привести.

Алекс явно обрадован таким предложением, хотя последняя фраза ему пришлась не по
 вкусу. Зато теперь в растерянности Вера Сергеевна.

Вера.        Ну, Ма, не знаю. Не хочется тебя утруждать.
Ба.            Чего там, наоборот, я еще что-нибудь национальное приготовлю. На скорую руку.
Алекс.    Мы обязательно придем. Я всегда мечтал побывать в простой белорусской семье. Здесь все такие милые и красивые. (Бросает взгляд на Веру Сергеевну. Подумав, добавляет). Только лучше без президента. У нас своих в Америке сколько угодно.

Подходят к входной двери.

Ба.           Вот и отлично.
Вера.      (Смотрит на тумбочку около входа. Там стоит только сумочка Ба). А где моя сумочка?
Алекс.    Вы ее в комнате оставили. Сейчас принесу. (Отходит от двери, подходит к телевизору, задерживаясь на пару секунд спиной к зрителям. Возвращается и передает сумочку Вере).
Вера.       Благодарю, Алекс.
Алекс.     Все для вас.
Ба.           (Открывая дверь). Я вас жду. (Закрывает за ними дверь. Затем относит поднос обратно на кухню, говоря по дороге). А это еще раз в духовочке разогреем, будет как свеженькая. Сейчас сама что-нибудь другое перекушу, а потом на часок надо соснуть. Напряженный день получается. Да и гости вечером.

Уходит на минуту на кухню, затем проходит в спальню. Затемнение сцены.

                АКТ 1. Картина 4.

Ба возвращается из спальни и садится в кресло. Берет с газетного столика газету.

Ба.            Вчерашние вечерние, которые пришли сегодня утром, я прочитала. Теперь надо посмотреть утренние, которые принесли днем. С какой сегодняшней начать? С местной или общесоюзной? Начну с «Известий», местные новости и по телевизору покажут не один раз. Посмотрим, что там сообщается в сводках боевых действий…

Только она раскрывает газету, раздается телефонный звонок. Снимает трубку.

Ба.           Кто, кто? Бабушка у телефона. Да узнала я тебя, Виталька. Прикалываюсь. Что, срочно опять нужно в гости?
Вит.          Не срочно, но нужно. Мне тут удалось продать один комплект оборудования нашего минского завода. Поэтому мы сначала заскочим отметить это в «Свислочь»…
Ба.            (Перебивая). А затем закусить зайдете ко мне.
Вит.         Ба, ты же знаешь, что кроме «Кока-колы» и «Тархуна» я ничего не пью. Не считая, конечно, твоего винца.
Ба.           Знаю, знаю. Тогда не закусить, а перекусить. Ладно, шучу. Вот что … (тут она на 10 секунд задумалась).
Вит.         Ну?
Ба.            Вот что. Забегайте часиков этак в девять. Угощу чем-то вкусненьким.
Вит.         Окей, ба! Договорились.

Ба кладет трубку и продолжает читать газету. Затем встает и подходит с ней к карте.

Ба.           И где же эта Тува располагается? (Ищет по карте. Потом неожиданно отходит от нее и подходит к столу). Может, заодно, и Женю позвать? А то, что за семейный праздник без внучки? Небось дома одна сидит, горемычная? (Снимает трубку телефона и набирает номер). Алло, Женя?
Женя.      Я, бабуля.
Ба.           Скучаешь? А то я хотела тебя пригласить сегодня на ужин.
Женя.      Да как тебе сказать? Мы как раз с Даном собираемся сейчас в кино.
Ба.           (Осторожно). И давно вы собираетесь?
Женя.      Уже час. Ему так у нас нравится. Все рассматривает и расспрашивает. Вот и сейчас он передает тебе привет.
Ба.           Спасибо. Тогда приглашай и его. Давайте часиков на восемь.
Женя.      Хорошо, Дан не возражает.

Ба кладет телефон, берет газету и опять подходит к карте. Потом опять возвращается к
креслу.

Ба.            Нет, надо немного расслабиться перед приемом. (Включает ТВ, находит музыку. Затемнение в комнате. Поднимается).  Скоро гости. (Переключает ТВ. Вместо музыки слышен голос диктора).
ГолосДиктора. Теперь криминальная хроника. Сотрудниками нашей героической милиции раскрыта преступная банда, державшая неделю в напряжении жителей Заславля. Проникнув в квартиру гражданина  N, они потребовали бриллианты на сумму в полмиллиона долларов. Когда N отказался, грабители забрали заложниками его детей и скрылись. N обратился в милицию, но собранные и помеченные деньги бандитов не устроили. Они соглашались только на драгоценности. В результате N пришлось отдать свои драгоценности ценности милиции, с помощью которых той удалось арестовать преступную группу. Кроме главаря, которому удалась бежать. Детей спасли. Теперь милиция занята выяснением, откуда у простой белорусской семьи оказались такие сокровища. Одновременно власти города пытаются разобраться, почему вымогатели знали о скрываемых ценностях, а внутренние органы прохлопали новоявленного Корейко у себя под носом…
Ба.           (Внося вымытую посуду на подносе). Вот страсти-то. Детей забирают. Да и откуда у людей такие ценности?

Продолжает хлопотать на кухне. Звонок телефона. Ба подходит к столу. Голос дочери.

Вера.       (Взбудораженным и прерывистым голосом). Мама, это я!… Нас обокрали!...

У Ба из рук падает тарелка, которую она не успела поставить на стол.

Ба.           Да ты что говоришь! Немедленно выезжаю.
Вера.       (Опомнившись от такого внезапного предложения). Еще чего выдумала!
Ба.           Что-то нужно делать! Что у вас украли и как?
Вера.       (Успокаиваясь в процессе рассказа). Прихожу домой – дверь не заперта и все в доме перевернуто вверх дном. Шкафы открыты. Книги сброшены с книжных полок. Фотоальбомы переворошены.
Ба.           Ясно, что что-то искали. А пропало что?
Вера.       Вот это меня больше всего и пугает…
Ба.           Что?? Не тяни!
Вера.       Ничего!
Ба.           О, ужас! Я так и подумала.
Вера.       (Удивленно). Что ты подумала?
Ба.           У тебя искали драгоценности. Это теперь модно красть. Я только что слышала об этом по телевизору. Бандиты ничего не берут, кроме бриллиантов и заложников. Обычно детей.
Вера.        Каких детей? Опять ты, Ма, со своими детективами. Ну что у нас можно взять?
Ба.           Зачем-то полезли.
Вера.       Скорее всего ошиблись адресом.
Ба.           (Сразу успокаиваясь). Точно! Так чего ты тогда панику подымаешь?
Вера.       Ты бы посмотрела, что здесь делается! И дома никого нет. И где Женя – не знаю.
Ба.           Зато я знаю. Тут все в порядке. Ладно, приезжай, здесь поговорим. Как там твой американец? Придет?
Вера.       (Тихонько в трубку). Конечно. Он тут, со мной.
Ба.           И что делает?
Вера.       Что, что? Ходит, все осмысливает и удивляется. Про русскую мафию вспоминает. А что бы ты на его месте делала?
Ба.            Конечно, конечно, успокойся.
Вера.        А-а. Вот еще. Алекс предлагает, чтобы ты к нам все же подъехала.
Ба.            Зачем, ведь ничего не украли?
Вера.        Что-то он проникся к тебе большим уважением. Говорит, что у тебя глаз-алмаз и логика железная. Почему-то он тебе больше доверяет, чем мне. Вы и виделись то меньше часа. Хотя, может он и прав. Что-то последние два дня я совсем не своя.
Ба.           (В сторону от трубки). Влюбилась, что ли? А Алекс молодец, сразу меня оценил, хоть и ненашенский. А ведь своим все доказывать приходится.
Вера.       (Продолжает говорить). Алекс тут на полу ключи нашел. Оказались мои от входной двери.
Ба.            (В ужасе). Так ты что, дверь забыла закрыть?
Ма.          Да я теперь не помню. Может забыла, а может сейчас только выпали, когда дверь собиралась открывать, а она оказалась уже открыта.
Ба.           Ладно, ладно, успокойся. Хорошо, сейчас подъеду, мне не трудно. Через часик буду. И не забывай, что у нас сегодня вечером общесемейный ужин намечается. Не отменять же его из-за мелкой неприятности.
Ма.          Какой ужин! В милицию нужно идти.
Ба.           Ну вот, ерунду придумала. Газет не читаешь. Ничего не украли – даже заявления не примут. Это тебе не Америка с полицейскими шерифами. Видно, придется мне все расследование брать в свои руки. Как там твой Алекс говорит, что у меня глаз-алмаз и логика железная?
Ма.          Мам, ну какой он мой?
Ба.           Пока, к сожалению, не твой. Ладно, не будем время терять. Мне еще ужин готовить надо будет.

Ба кладет трубку. Оглядывается по сторонам, подходит к столу и что-то записывает в
 блокнот. Потом одевается, все осматривает за собой, подходит к двери, открывает ее и
лезет в сумочку за ключами.

Ба.           Вот те на! А мои-то ключики где? Верку хотела отругать за забывчивость. Хорошо хоть не успела. И искать некогда, ждут ведь. Придется запасными воспользоваться. Хорошо хоть помню, где лежат. В нижнем ящичке в углу.

Подходит к тумбочке под телевизором, выдвигает ящичек и достает ключи.

Ба.             Память пока не подводит, и то хорошо. Хотя, вот кое-чего приходится в блокнотик записывать. На всякий случай. Надо его в сумочке носить.

Забирает со стола блокнот, еще что-то записывает, кладет его в сумочку. Опять подходит
 к двери, открывает ее. Тушит свет. Сцена притемнена. Выходит и закрывает за собой
дверь. Слышно, как на четыре оборота закрывает ее. Голос из-за двери: «не помнит она,
закрывала или нет…».
Минута в темноте. Только слышно, как негромко продолжает играть невыключенное
радио.
Дверь в темноте после нескольких попыток опять открывается и закрывается. Кто-то
входит и идет вовнутрь, натыкаясь на стены и мебель. По фигуре не Ба, на лице маска.
Зажигается слабый фонарик от телефона, высвечивающий места, где что-то ищут. 
Слышно бормотание: «Где же он? Должен быть на видном месте. У бабушек все
 аккуратно разложено должно быть.  Продолжая искать, этот кто-то начинает подпевать
 мотиву звучащей песни.
Довольный шепот: «А, вот он». Уходит. Дверь закрывается. Слышны 2 оборота ключа.




               
                АКТ 2. Картина 5.

Опять квартира Ба, только без затемнения. Она поднимает разбросанные вещи, задвигает
 выдвинутые шкафчики.

Ба.          Ну хоть не так сильно насорили у меня, как у Веры. Книгу какую у нее искали? И ничего не взяли, даже драгоценности. Подарки от прежнего мужа. Вот ведь гад был! Хотя почему гад? Только не срослось что-то там у них. А из-за этого второй раз замуж не вышла. Побоялась опять нарваться. Или из-за детей не решилась. Может с Алексом что получится. Вон как на Верочку смотрит. Хотя смотрящих всегда много. А поступающих по-мужски, как мой Сергей Павлович, царство ему небесное, не очень. Спасибо, тебе, Сереженька, что ты был у меня. Да, и ничего у нее не взяли. Хотя еще смешнее. Три Женины картинки, которые она в детстве нарисовала, пропали. Вера хранила на память. Даже в рамочки вставила. А может еще найдутся, или Вера сама их куда-то засунула. Зато носовой платок чужой нам оставили. А может и не чужой, тоже Вера забыла.
                Но что-то ищут.  А может милиция нас обеих проверяет за связь с иностранцами. Больше ничего придумать не могу. Тогда стопроцентно нет смысла заявлять о взломе. У меня дверь закрыта, ничего не взяли. Только вещи разбросаны. Подозрения – курам на смех. (Протирая зеркало). Опять помада. Наверно прошлый раз после Мэри не вытерла. Зато, в отличие от Веры, точно помню, что закрывала дверь. Ага!

Берет блокнот и что-то в него записывает.

                Это потом проверим. Ладно, надо заканчивать и заняться приготовлением ужина, а то скоро гости начнут собираться. Курочка осталась от обеда. Домашнего винца вроде еще бутылочка есть. Детям все равно что, лишь бы побольше. Алекс хотел побывать в простой белорусской семье и никогда не пробовал нашей национальной еды. Курочка ему понравилась. Огурчики, капусточку и другие дачные заготовки Виталька достанет, когда придет. Надо бы еще чего национального добавить. Пельменей, что ли? Небось у них в Америке забыли, что это такое. Ничего не варят, все жарят: бургеры, шаурмы, пиццы всякие и хот-доги. Даже названия какие-то противные. А мы им пельмешек горяченьких со сметанкой. Чего бы еще по-быстрому? Яишенку мужчинам. Никогда не откажутся, сколько не делай. Яиц бы побольше, а то всего десяток в холодильнике остался. Мне-то одной на две недели, а Виталька один все съедает, сколько ни подашь. Для чая надо Вере позвонить, чтобы тортик прихватила. Минский, что ли? И национальный и дешевле чем национальные киевский, ленинградский или пражский. И хватит, нечего перед иностранцами вывёртываться. Хотя для Верочкиного Алекса можно и постараться.

Выходит на кухню и начинает греметь посудой. Через некоторое время дверной
звонок.

Ба.           Кто это там первый? Вроде Женю приглашала. Хотя уже почти 9, может и Мэри с Виталькой.

Идет открывать дверь. Входят Виталий и Мэри.

Вит.        Привет, Ба! (Обнимает и целует ее).
Мэри.     Привет, Ба! (Обнимает и целует ее, опять оставляя помаду на щеке. Но на этот раз Ба незаметно и оперативно ее стирает).
Ба.          Привет, внучкИ, привет! Виталик, как твоя торговая сделка?
Вит.        Да я собирался продать промышленный пылесос одной иностранной деревообрабатывающей фирме. Мощность 5 киловатт, а тянет как на 10. Несколько нехилых операций, встроенные таймеры, синхронизация с другими типами оборудования…
Ба.           Постой, постой! Ты же в институте иностранных языков учишься. И раньше продавал переводные рецепты зарубежных косметических фирм нашим. А теперь синхрофазотрон, таймеры, киловатты. Что за смена курса?
Вит.         Так я уже в хозяйственной академии учусь. Перевелся недавно туда. Более полезная специальность. А иностранные языки я и так уже прекрасно знаю и разговариваю на английском, немецком и польском. Все предпосылки для торговой деятельности.
Ба.           Ну-ну. Какой быстрый. Так что у тебя нет проблем с языком при общении?
Вит.         Нет, конечно.
Ба.           А у них, с кем ты говоришь?
Вит.         (Чуть подумав). У них может и есть.
Ба.           В кроссвордах недавно шутку прочла. На вопрос, говорите ли вы по-английски, он отвечал: только со словарем, с людьми пока стесняюсь.
Вит.        Я не стесняюсь. Зато мы с Мэри прекрасно друг друга на обоих языках понимаем. И еще Мэри мне здесь здорово помогла, использовав свои знания по маркетингу. Им так понравилось наше представление, что они нам заказали еще два комплекта оборудования.
Мэри.     Вит очень умный. Такие в Америке всегда делают карьеру.
Ба.           Да понятно. В деда весь. Тоже экономистом был.

Раздается новый звонок в дверь. Виталий с удивлением смотрит на Ба.

Вит.         Ты еще кого-нибудь ждешь?
Ба.            Сюрприз, сюрприз! (Открывает дверь).  Здравствуй, Женечка! Ну заходи. Здравствуй, Дан! Ты что, платочек поменял?
Женя.      Привет, Ба.
Дан.         Здравствуйте Мария Николаевна! Так не ходить же все время с одним и тем же.
Вит.         Привет, Женька! А это кто с тобой? Что-то мы раньше не встречались.
Дан.        (Протягивает руку Виталию). Я Дан. Друг Жени. Приехал из Америки по делам и здесь мы случайно встретились. (И к Мэри). Дан. Приятно познакомиться.
Вит.        (Несколько удивленно). Привет!
Мэри.     Здравствуйте! Вот так встреча. И я тоже из Америки. Учусь в Америке в рекламном колледже. Здесь по программе обмена студентами. И тоже случайно встретилась с Виталей.
Ба.           Ну, это еще не слишком случайно. То ли еще бывает. Познакомились? Тогда раздевайтесь, обувь можете на снимать, все равно убирать вечером.

Опять звонок в дверь.

Вит.        Ба, теперь это твоя случайность?
Ба.           То ли еще будет.

Открывает дверь. Входят Вера с Алексом. Общее удивление поднятыми руками у всех.

Вера.        Вот это да! Мама, ты что, общее собрание устроила? Неужели по поводу кражи?
Дан.         (Громко). Какой кражи? Мы только утром с бабушкой о рэкитерах говорили. Мария Николаевна?
Ба.            О кражах потом. А сейчас я хочу продолжить удивлять молодежь. Верунчик, представь кавалера.
Вера.       (Смущенно). Это Алекс. Он приехал в командировку к нам на фирму. И он…

Ей не дают договорить. Ба поворачивается к молодым и по-дирижерски взмахивает
руками. Они хором заканчивают фразу Веры.

Все.         … он американец.
Алекс.     (С большим удивлением). Точно. А что, тут еще другие американцы есть?
Женя.       И познакомились вы совершенно случайно.
Вера.        Ну да, так получилось.

Общие шутки. Все персонально знакомятся. Мужчины пожимают друг другу руки.

Ба.            Ладно. Все за стол. У вас так получилось и у меня так получилось. Как-то само собой, хотя и не планировала. Веруша, доставай рюмки из буфета.
Вит.         А я фирменную наливочку. Осталась еще?
Ба.           Конечно. Я же сама не пью. Тебе лучше знать, сколько ты со своим друзьями ее оставил.
Вит.         Вроде еще оставалась. 

Достает вино. Мэри берет у него 1 бутылку и ставит на стол. Затем Ба, Вера, Женя идут
 на кухню и начинают оттуда носить к столу посуду. Дан полуобнял Мэри и показывает ей
что-то на карте. Виталий и Алекс что-то живо обсуждают у мольберта. Потом Алекс
подзывает Веру, вышедшую из кухни.

Алекс.     Вера Сергеевна, подойдите к нам пожалуйста.
Вера.       (Послушно подходит). Мистер Алекс?
Алекс.     Ну какой там мистер? Просто Алекс. Мы тут с Виталием поспорили, в каком ракурсе вас нарисовать. Хотелось бы в стиле Сергея Павловича сделать портрет. Может мы съездим к вам на дачу и посмотрим несколько его картин? Далеко отсюда ваша дача?
Вера.       Да нет, час езды. Деревня Крыжовка. Там наш дом с красной крышей сразу заметить можно.
Алекс.    Ну и отлично. Я даже ради этого готов задержаться на пару дней здесь. А вы не против?
Вера.       Не против. Только картины еще найти надо. Скорее всего на чердаке. Если мыши не съели.
Алекс.     (Испуганно). Мыши?
Вера.        Мы после смерти отца их ни разу не доставали. А на его хобби… Как бы сказать… Не очень обращали внимания. Папа был сам такой яркий, что затмевал свои творения. Вот вы сейчас про картины вспомнили и мне почему-то стало очень стыдно, что мы так поступали. Съездим обязательно.
Алекс.    Так нельзя с ценностями обходиться.
Вера.       Понятно. Обязательно съездим, Алекс. Виталий, а ты чего Мэри одну оставил?
Вит.        (Оборачиваясь к карте немного шутливо). Эй, Дан! Ты чего это мою девушку обнимаешь?
Дан.        У нас тут белорусско-американская интернациональная дружба.
Алекс.     Молли, давай к столу.
Вера.       Молли?
Алекс.      (Чуть сбившись). Это…  Э-э-э… Так у нас в Америке детей называют. У меня у самого дочка в таком возрасте.

Ба и Женя выносят с кухни курицу на подносе и кастрюлю со сваренной картошкой.

Ба.           Все за стол! Виталь, а огурчики с капусточкой? (Он быстро наклоняется к шкафчику и достает несколько банок).

Все рассаживаются. Ба в торце лицом к зрительному залу. Около нее по длинной стороне
 садятся Виталий с Мэри, Дан с Женей и по обеим сторонам, ближе к залу Алекс и Вера
по разным сторонам. Виталий разливает вино, а Ба поднимает руку с бокалом.

Ба.          Ну, как из кухни слышала, кто-то сказал, за интернациональную встречу. Даже не понимаю, как такое случилось. Еще утром все были незнакомы, а сейчас сидим за одним столом.
Вит.        (Перебивая).  И пьем обалденную бабушкину фирменную наливку.
Ба.          К слову, последнюю пьем, больше не осталось.  Тьфу тебя, внучок.  Я же не об этом.  То, что мы здесь, это как бы можно назвать…
Женя.     (Перебивая). Дружба с первого взгляда!
Ба.           Ой, ловко сказала. Тогда за дружбу.

Все чокаются бокалами. Затем приступают к еде. Курочку сразу доедают, остаются только
 огурцы. Гости хвалят национальную пищу, бабушка скромно молчит о повторно
разогретой курочке.  Виталий разливает остатки вина. Алекс с бокалом встает для
 ответного тоста.

Алекс.      Очень мне понравилось ваше чоканье. У нас только говорят (Cheers) Чиэз – за ваше здоровье. А тут такой прекрасный хрустальный звон. 
Женя.      (Перебивая). Потому что вы молодая нация, у вас, не было нашего языческого прошлого. Считалось, что на каждом пиршестве присутствуют злые духи, которых можно отогнать звоном колоколов. А смекалистые славяне заменили это чоканьем кубков. Звук получался очень даже грозным. Злых духов вроде как всех уже изгнали, но традиция осталась.
Алекс.     За ваше здоровье!

Все выпили, кроме Веры, которая о чем-то внезапно задумалась.

Вера.        А ведь какие-то духи у меня сегодня в квартире без спроса
                побывали.

Пока кроме Веры, Алекса и Ба об этом никто не знает.

Женя.      (Испуганно).  Какие духи?
Вера.       Кто-то днем вломился в мою квартиру. Вещи все разбросали. Вроде что-то искали. 

(Общий вопрос, но с разной интонацией). Нашли???

Вера.        Может и нашли, но что искали, я не представляю. Пропали только 3 детских картинки Жени, которые я вставила в рамки. Да носовой платок подкинули. Хотя про платок не уверена, может где в шкафу валялся.

При упоминании о картинках и платке Алекс как-то заметно расстроился, а Дан
непроизвольно схватился за свой платок в кармашке пиджака. Мэри тоже погрустнела.
Виталий сильно удивлен. Женя по-прежнему напугана.

Вит.        А ключ, ключ где был?
Вера.       Алекс на полу в раскрытой квартире нашел. Около двери внутри лежал.
Мэри.      Вот это интересненько. Русская мафия, что ли?
Ба.           Ну, русская или американская, мы не знаем. Но и это не все. Пока я ездила к Вере смотреть на ее квартиру, ограбили и мою квартиру.
Вера.       Ты что, мама!? Почему ты ничего мне не сказала?
Ба.            Вот сейчас и говорю. Пару часов назад все и произошло.

 (Общий вопрос, но с разной интонацией). И что взяли???

 Ба.           Как и у Веры, ничего. Даже еще лучше. Ничего не взяли. Даже фотоальбомы, как у Веры, не разбросали. И детскую картинку Жени со стены не сняли. Только в шкафах пошурудили.

При этих словах Дан бросает быстрый взгляд на Мэри, которая выглядит чуть виновато.
 Алекс успокаивает Веру, а Виталий успокаивает бабушку. Женя закрывает глаза
ладонями.

Ба.           (Виталию). Да ладно, внучок. Как говорится, пережили голод, переживем и изобилие.
Вит.        А ключ, ключ где был?
Ба.          Вот ключ пропал. Пришлось запасной использовать.
Алекс.    Может, у двери где валяется. (Встает, подходит к дверям, ищет). Нет, вроде нигде не видно.
Ба.           Вот такие дела. Можно в милицию заявить, но мы тут все следы уже сами позаметали. Да и не пропало ничего. О чем заявлять?
Мэри.       У нас как раз недавно по телеку фильм прошел. Назывался «Русская мафия заметает следы».
Вит.         Это у вас там мафия, а не у нас. Что это за мафия, которая ценностей не берет, а только детские картинки из домов выносит.
Вера.       (Как и Алекс, поднимаясь). Что-то уже и праздновать расхотелось.
Ба.           Да вы что! Что прошло, то прошло. Худшее позади. Сейчас вам пельмешек национальных отварю, яишенку международную сварганю. (Дальше в сторону: Жалко, курочка быстро кончилась. Да готовилась на двух человек. На семерых-то, конечно, мало). Виталь, что, вина больше не осталось?
Вит.         Нет, бабушка. Придется на следующий год побольше наготовить.
Ба.            Ну, если сливу и крыжовник приедете на дачу помочь собрать, то чего не заготовить. Бутылей пустых на чердаке литров на сто наберется.
Алекс.     Заодно и с картинами Сергея Павловича разберетесь. Мы вот завтра-послезавтра, с Верой Сергеевной съездим на дачу, посмотрим, что так к чему.
Вит.        А давайте все рванем. Давно там не были. Подышим кислородом, да и перед гостями нашей красотой похвастается. И воздух свежий, и негров нигде нет.
Женя.      (Немного отошла от испуга, но держится за руку Дана). Виталя, ты что такое говоришь?  Как тебе не стыдно. При чем тут негры?
Вит.        Негры не при чем. Я говорю, что просто хорошо, что у нас их нет.
Дан.        Перестань, Женя. Тут я с ним согласен, что это неплохо.
Вера.      В общем так, мама. Надо кончать эту показную беспечность.
Алекс.    Я вас провожу домой, Вера Сергеевна.
Ба.          А я думаю, что все только еще начинается.
Вит.       Я тоже думаю, что лучше продолжить. Жалко, что вино кончилось.
               Надо бы порассуждать.
Алекс.    Тогда давайте сделаем как у нас. Женя нам рассказала вашу историю чоканья бокалами. А у нас есть традиция аперитива.
Женя.      Так это когда только пьют и разговаривают до еды. А мы вроде все закончили.
Вит.         Да, у нас сразу и пьют, и едят, пока все не выпьют.
Алекс.     Так это только часть традиции. Другая ее часть называется дижестив. Это когда для улучшения общего состояния пьют разные напитки после еды. Для поддержания беседы. Можно еще сюда добавить выкуривание сигар. Но, как я понимаю, из присутствующих никто не курит.
Мэри.      Это сейчас не модно. Курить не модно.
Вит.         То есть вы предлагаете еще выпить после еде, не закусывая?
Ба.            Хватит пикироваться. Я поняла расстановку сил. Я тоже требую продолжения банкета.
Алекс.     Тогда я сейчас быстренько сбегаю в магазин и принесу какое-нибудь легкое вино или шампанское. И мы продолжим. К слову, вот еще преимущество вашего советского строя. У нас даже гипермаркеты и универсамы обычно закрываются в девять часов вечера. И многие магазины не работают по выходным. У вас же, удобно,  все всегда открыто.
Вера.       У нас вообще открытая страна.
Ба.           Подводим итоги голосования. Алекс идет за этим, как его там, дижестивом. Алекс, еще, не в службу, а в дружбу, еще тортик прихватите, у нас и тортики до глубокой ночи продаются. Лучше национальный, Минский.  Верочка, ты не поможешь нашему гостю не заблудится? А то еще дороги назад не найдет. На улице то уже ночь. А мы тут приберем. Ну а потом, на дижестиве, не в обиду будет сказано, обещаю вам еще много интересного.

Что-то выносят на кухню. Отодвигают стол. Расставляют стулья. Освобождают сцену,
чтобы потом удобно было всем сидеть, ходить и т.д.



               
                АКТ 2. Картина 6.

Ба и Мэри на кухне, в комнате остались Женя, Дан и Виталик.

Вит.        Дан, мне тут Женька наговорила, что ты на гитаре играешь и поешь. Пока старики разбежались, покажи что-нибудь.
Дан.        Мне не жалко. Только за 10 лет все слова песен позабыл. После того как послушал Марию Николаевну, мычать как корова не очень хочется.
Женя.      А ты ту, что утром куплет напел.
Дан.        Ту песню дед очень любит. Он часто ее напевает, когда чем-нибудь занимается. Лучше в его исполнении послушать. Но я попробую.

Женя подает гитару. Сама садится напротив, Виталий – сбоку. Дан играет и поет песню
«Мелодия трубы».

   На дороге, вдоль реки, во поле,
   Когда был я молодым - хлопали.
   На трубе играл одну мелодию,
   Получалось, говорят, вроде бы.
               
       Пр.: Мелодия трубы под вечер у окна,
               Мелодия трубы спокойна и нежна.
               Мелодия трубы, как незабывно всё,
               Мелодия трубы меня назад несет.
   
   Трое было корешей-мальчиков,
   Из окна пускали мы зайчиков.
   А потом играли всё песенки
   На гитарах и трубе у лесенки.
   
   Повзрослели, из гнезда выпали,
   По пути на раны соль сыпали.
   Разлетелись по кустам кто куда,
   Под сурдинку звук ушел в никуда.
   
   До конца почти дошли, выжили,
   Юбилейные слова вышили.
   Поженили, замуж всех выдали,
   Вот тогда вернулся звук издали.   
          
   Кто нас помнит, корешей-мальчиков?
   Жизнь течет за просто так с пальчиков.
   Но осталась под конец мелодия,
   Та, что в детстве я играл, вроде бы.
   
      Пр.: Мелодия трубы под вечер у окна,
              Мелодия трубы спокойна и нежна.
              Мелодия трубы спокойна и нежна,
              Мелодия трубы, мелодия одна.

Дан.         Как-то так.
Вит.         Очень даже неплохо. Надо у тебя пару уроков взять. Давно собираюсь. У нас в семье все певучие, а играет только бабушка.
Мэри.      (Выходит с кухни). И я только пою. Так что Виталий, давай учись. Мы с тобой хороший дуэт составим.
Вит.         Конечно, моя соловушка. (Пытается посадить ее себе на колени. Она с деланым смущением вырывается).
Мэри.      Ну нет. Я лучше к Дану подсяду. (Подходит, садится рядом с Даном). 

Заходит бабушка.

Ба.            Эту песню я знаю.
Женя.       Что тут странного. Ведь вы же оба советские. Жили одинаково, учились одинаково, развлекались и то одинаково. А теперь каждый только за себя. Например, у нас с Виталием, кажется, нет никаких одинаковых интересов. Правда, все равно я его люблю, хоть он и непутевый.
Ба.           (Задумчиво). Похоже на правду, а похоже, что и нет. Мы так не думали. Мы просто жили. И верили в будущее, стремились к нему и не боялись его. Кстати, а что вы думаете о своем будущем? Пока старшее поколение задерживается, давайте об этом поговорим. Не все же время песенки напевать.

Ба становится серьезной. Садится на свободный кресло, всем видом показывая, что
собирается выслушать полные ответы. Мэри тоже садится  на отдельный стул. Как-то
 веселье в глазах всех пропадает, даже какая-то тревога опускается на них.

Ба.           Начнем с тебя, внучек. 20 лет уже. Надо выбор делать.
Вит.        (На удивление серьезно). А я и сделал. Институт поменял. Буду экономистом. Как дед. Ты же не против? Языки иностранные знаю. Даже собираюсь оформиться индивидуальным предпринимателем. К тому же помощница у меня замечательная появилась. Кажется, о мы с ней с детских лет знакомы. Ты же останешься со мной, Мэри?
Мэри.      (Встает, подходит и садится рядом с Виталиком, полуобнимая его). Мне тоже кажется, что я с тобой всю жизнь знакома. И с вами, Мария Николаевна, тоже. И еще мне почему-то очень хочется извиниться перед вами. Вроде и зла никакого не имела, а хочется.
Ба.           Ну если извиняешься, то и я тебя прощаю. Так иногда бывает. Хочешь одно, получается другое. Будем друзьями?
Мэри.     Как с Виталиком? Будем, я согласна. Мне тут год учиться по обмену. Может и останусь еще. А может и навсегда. Мне с вами хорошо.
Ба.           А ты, Виталий, свои шуры-муры бросай. А то такую девушку потеряешь. Счастье – оно как жар-птица. Один раз схватить можно, а второй – не получится.
Вит.         (Наклоняется к Ба и обнимает ее). Сделаем, Ба.  Я же тебя никогда не обманывал.
Ба.           Да и я тебя тоже. Ну а вы, голубки, (обращаясь к Дану и Жене) что застыли? Давайте поворкуем вместе.
Женя.      Ну ты, Ба, такое скажешь, что даже не знаешь, как на это реагировать. Ты, прямо, как поженить нас тут всех решила.  Не всегда же получается, как хочется. А еще нельзя желания вслух говорить, а то не сбудутся.
Дан.        (Кажется очень расстроенным). Дед со мной на эту тему несколько раз говорил. Он, как и вы, очень хороший человек. И в то же время, как вы говорили раньше про Женю, какой-то неудачливый. Особенно в личном плане. И знакомых подружек много, а ни с кем вместе не остался. Говорит, что всю жизнь можно прожить вместе только с той, в кого влюбишься с первого взгляда.
Ба.           А у него такая любовь у самого была?
Дан.         Вот всю жизнь ее и любит. Видно же, что была у него в жизни несчастливая любовь. Хотя, может и счастливая, если до сих пор ее хранит. Вот и мне хотелось бы тоже встретить такую любовь с первого взгляда. А вы бы отпустили Женю уехать со мной в Америку? У нас там очень много картинных аукционов проходит. Она же хороший специалист, я вижу. Я в этой теме и помог бы ей поначалу.
Женя.      Вот это да! Сначала бабушка за меня все решала. А теперь ты, Дан. Хотя очень хочется поработать по специальности. Я уже почти два года как институт закончила, а все продолжаю подрабатывать. То в музеях помогаю выставки оформлять, то для библиотек литфонд подбираю. В основном внешкольной работой занимаюсь. То, что не платят - не важно. Но как-то хочется поделиться знаниями по культуре. Ведь это же очень интересно.
Дан          У нас с этим вопросом попроще. В каждом большом городе картинные аукционы проводятся. У нас в картины вкладываются большие деньги. Люди хотят знать, за что платят. Поэтому специалисты-эксперты нарасхват.
Ба.           Ну что, Женя, уговорил он тебя?
Женя.      Как-то страшно так вот взять и уехать. Хотя с Даном, пожалуй, и поехала. Попробовать, хотя бы для начала.
Дан.         А я бы с Женей и тут остался. Мне с ней нравится. Хотя, что я все вру. Это она сама мне очень нравится.
Мэри.      Дан, уж не влюбился ли ты тоже? Как тебе дедушка говорил: любовь с первого взгляда – опасное изобретение русских?
Дан.         Я не отказываюсь. Но вот... (замолчал, волнуясь, не зная, как выразится)
                Эх, все не так идет, как планировалось и хотелось.
Мэри.      (Заговорщицки подмигивая). И у меня тоже.
Ба.           Так. Это что за секреты? Будем говорить правду?
Дан.         Не так все просто, Мария Николаевна. Правда глаза колет, как часто повторяет мой дед.
Ба.           Это верно. (Неожиданно быстро согласилась Ба). Я вижу, что вы хорошие и у вас все будет хорошо. Подождем. Как говорится, все перемелется – мука будет.
Мэри.      И это поговорка деда.
Ба.           У тебя тоже есть дед?
Мэри.      (Сначала растерялась, но быстро нашлась). Дед Дана, конечно.
Ба.            А тебе, Женя, я желаю…

Тут раздается звонок в дверь, прерывая Ба.

Ба.            А вот и наши гонцы за этим, все не могу запомнить…
Дан.         Дижестивом.
Ба.            Точно. Этим самым. Что-то подзадержались они.

Входят Вера и Алекс. В очень хорошем настроении. У Алекса пакет с бутылкой вина, а у
 Веры в руках торт. Что-то продолжают друг другу говорить.

Ба.            Что это вы так долго? Магазин же почти рядом.
Алекс.      Мария Николаевна, есть такое русское слово, которое я изрядно подзабыл.
Ба.            И это слово?
Алекс.    Переучет. Магазин закрыт на переучет. Пришлось в дальний идти. А потом обратно не спеша прогулялись. Погода хорошая, правда, Верочка? 
Вера.       Ты, как всегда, прав, Алекс.
Ба.            А мы тут, пока вас не было, в игру одну играли. Называется…
Мэри.      (С явным вызовом к Алексу). Будущее Наше Неизвестно. Но Надо Делать Выбор. Правда, (непривычно обращаясь к старшему на «ты») Алекс, интересно?
Алекс.     (Несколько удивленно). Вообще-то да. А конкретно?
Мэри.      Конкретно? Что вы собираетесь дальше делать, как жить? И вы, и Вера Сергеевна.

Недавняя радостная улыбка сошла с лиц обоих. Продолжают стоять, не садятся.

Вера.       Вот это вопросик. Глобально общечеловеческий. Прямо как Гамлет. Быть или не быть? А если быть, то когда?
Ба.           Угадала. Вот Виталий с Мэри собираются открывать тут совместную торговую фирму. А Женя с Даном едут в Америку совместно проводить картинные аукционы. Поэтому и остался только вопрос к вам. А что вы собираетесь делать?
Вера.       (На нее просто жалко было смотреть). Я не знаю.
Алекс.     (Решившись, как с моста в реку). А я готов хоть сейчас предложить Вере Сергеевне руку и сердце.

Молчаливая сцена «Что»? Потом Мэри вдруг начинает хохотать, притоптывая ногой и
 вытаскивая Дана со стула.

Мэри.       Вот это номер! А что Вера Сергеевна? Она согласна? Она все о тебе знает? Или это на вас так попытка дижестива подействовала?

Все с удивлением смотрят на Мэри, не понимая ее веселости.

Вера.       (В каком-то ступоре). Алекс, это как-то неожиданно. Мы ведь с тобой об этом еще не говорили.
Алекс.    Мария Николаевна, вы не против?
Ба.           Вот тебе раз! Времена Достоевского и Толстого. Конечно нет. Если Верочка скажет «да».
Вера.       Ну уж нет. Это что за подловилки такие? Серьезный вопрос, а мы как дети малые. С ними понятно (рукой на детей). А ты, мама?
Ба.           Ну раз такое дело, давайте дижестив проводить. Или тортик с чайком сначала? (Виталий, Мэри, Женя согласно кивают головой. Остальные молчат).   Вижу, вижу. Тогда все на кухню. А я тут пока посижу, подумаю. Интересные вопросики предложу нашим гостям. А у ж потом решим, как просит Верочка, что нам всем делать.

Ба минутку сидит в кресле, затем встает, достает и листает свою записную книжку.
Начинает писать что-то на маленьких бумажках, лежащих внизу мольберта, и
прикреплять их к нему. Мольберт повернут к столу, но зрители из зала не видят его
лицевую часть.
Мэри кому-то в спальне звонит по телефону.
Всё без слов. Остальные – на кухне. Затемнение сцены.
Опять ставят стол и вокруг – стулья. Только стол не на середину, а сбоку, чтобы
освободить побольше места перед мольбертом. Выносят тарелки с кусками торта и
большой чайник.




                АКТ 2. Картина 7.

Полный свет. Все рассаживаются. Две пары рядом по длинным сторонам, Алекс и Вера
 напротив друг друга ближе к залу. В торце пустое место остается для Ба. Или как-то
иначе. Она поднимается с кресла.

Ба.           Я тут вам пообещала вопросики. Поэтому с них и начнем. А тортик чуть подождет. Хоть и не хочется этим заниматься, но вижу, что нужно поставить все точки над «i». Возражений нет?
Женя.      Возражений нет, даже интересно. Что это ты, бабуля, еще придумала?

Ба подходит к мольберту и снимает с него один маленький листок.

Ба.           Итак, вопросики. Начнем с самого начала. Алекс, когда вы с Женей уходили от меня, то, если не ошибаюсь, как бы случайно прихватили с собой оставшиеся краски Сергея Павловича. Зачем?
Алекс.     (Вздрогнул при обращении, сразу видно, что неожиданный удар попал в цель. Немного замялся и неуверенно стал оправдываться). Я не…  Хотя, да…  Это как-то машинально получилось.
Ба.            Целая коробка и машинально?
Алекс.     Ну да. Я как-то ее вертел, вертел, не знал, куда положить… И потом, я часто футляр для очков привык вертеть в руках… По привычке и сунул краски вместо очечницы в карман.
Вера.       Ма. Ну что ты ерунду какую-то вспоминаешь?
Ба.           Вы же все согласилось поиграть в вопросики. И при этом не забывайте, что цель этой игры – ваше возможное будущее. В котором вы, определенно, запутались. Алекс, ведь вы не против? Вы не обиделись? И такое ведь было? И с кем не бывает.
Алекс.    (Уже чуть увереннее). Что вы, Мария Николаевна, нет, конечно. С кем не бывает.
Ба.           Вот видишь, Веруня, все в порядке. Тогда пошли дальше. (Подходит к мольберту, снимает еще один листик, читает про себя). Так ты, Дан, где работаешь? На бирже или аукционах. В общем, нам это без разницы. Биржи не видели, а аукциона только по телевизору. Но ты что-то все время путаешься в этом вопросе.
Дан.        (Как-то озадачено, видно не ожидал такого вопроса, привставая со стула). Э-э…
Женя.     Ба, теперь чего-то за моего Дана схватилась. Чем он тебе не понравился?
Ба.           Наоборот, очень даже понравился. Потому и уточняю. А то ты с ним собираешься в Америку ехать работать, на бирже, что ли? Так что, Дан?
Дан.        Э-э. Ну вообще-то я биржевик. Но последнее время переквалифицируюсь в аукционщики. Это несколько похоже. Главное – разницу цен ухватить. И когда максимально выгодно – перепродать.
Ба.           Ага. Тут ясно. Садись. Да и вставать-то не нужно. Мы же просто играем. И не забывайте о цели игры. Еще, Дан. А в музее ты случайно с Женей встретился?
Дан.        (Намного увереннее). Совершенно случайно. Но она мне сразу понравилась. (Женя отреагировала). А как фамилия того знаменитого американского художника, которого ты рассматривал, когда познакомился с Женей?
Дан.        (Опять в ступоре. ). Э-э... Хэмингуэй, может?
Женя.     Это же писатель. Художник был Норман Роквелл.
Дан.        Точно. Рокуэлл.
Женя.      (Заулыбавшись). Дан, ты повторяешься. Есть Рокуэлл Кент. Он и писатель, и художник. Ты и тогда перепутал Рокуэлла с Роквеллом.
Мэри.     Так очень же похоже звучит. Еще бы не препутать.
Ба.           (Подходит к мольберту и снимает с него очередной листок. Про себя читает его содержание). Да, это как «мой дом» и «мой руки». И там и там «мой». Только дом помыть тяжелее, чем руки. А сама ты Мэри или Молли?
Мэри.      (Бросая укоризненный взгляд на Алекса). Так мы это уже выясняли. Это одно и то же.
Ба.           И дед у тебя хороший. Русские поговорки любит. Совсем как у Дана. Повезло вам с дедушкой.
Женя.      А нам с бабушкой. И может хватить гостей волновать. На них уже лиц нет.
Ба.           Тогда пора переходить к основной части игры. И поблагодарить иностранных гостей. Что своего деда любят. И о моем покойном муже не забывают. Интересуются его картинами. Мне очень приятно. Хотя непонятно почему такой интерес, если моим детям и внукам это неинтересно… Теперь переходим к кражам из квартир.
Вит.        Так ничего же не украли. Только Женины детские картинки.
Ба.           Именно что картинки. И у меня кое-что пропало.
Вера.       Ты не говорила.
Ба.            А теперь скажу. Ключи у меня пропали. Сначала от квартиры. Было подумала, что как дочка куда-то могла их запихнуть. Пришлось брать запасные из шуфлядки. А они всегда у меня лежали в одном ящичке рядом с ключами от дачи. Так и дачные пропали. А значит, кражи точно были. И закрывала я дверь на 4 оборота ключа, а открылось после двух. Две кражи были. И у меня, и у Веры, получается. Вот поэтому и эти странные для вас поначалу вопросики. И пусть извинят меня наши друзья, но это требует немедленного прояснения.
Вера.       Ма…
Ба.           Подожди, дочка. Дай досказать неприятную часть. Потом, надеюсь, легче будет. Сразу все подозрения выложу. Вы же знаете мою привычку в блокнотик писать, да листочки на мольберт наклеивать.  Я когда их потом все вместе просмотрела, то интересный детектив высветился. Почти как у моего любимого Шерлока Холмса (кивок на картину с портретом Ливанова-Холмса на стене). На зеркале после кражи помада осталась, такая как у Мэри (та непроизвольно при этих словах дотронулась рукой до губ). Незнакомого ей Алекса называет на «ты». И обнимается с незнакомым Даном. Вера платочек у себя на полу нашла. И сразу Дан поменял свои платочек в кармашке. Теперь мне уже кажется подозрительным и то, что он Веру убедил, чтобы я к ней приехала, а за это время вскрыли мою квартиру. Пословицы у дедов Дана и Мэри одинаковые. И как я подозреваю, что и на дачу никто с нами не собирался ехать. После пропажи ключа мы бы через пару месяцев в сезон с удивлением обнаружили, что кто-то там без нас был. И ничего не пропало. Это все ясно. Неясно только, зачем все эти усилия? Может Женины детские картинки ответ всему? Но чему?

При этом длинном монологе Ба продолжает один за другим срывать маленькие листочки с
мольберта. Вера хочет что-то сказать, но не решается перебить увлекшуюся мать.
Молчаливая пауза, никто ничего не говорит. Кто-то пересаживается со стулом на другое
месть, кто-то просто ходит по сцене.

Ба.           Все молчат. Тогда я продолжу. А покажите-ка мне господа, ваши паспорта. Может вы и не иностранцы вообще?

Даже не пытаясь высказать протест или сопротивление, они передают ей свои паспорта.
 Ба быстро просматривает страницы.

Ба.           Нет, все же иностранцы. И то хорошо. Фамилии у всех разные, жалко, что отчеств нет у американцев. (К Мэри).  Как отца звать?
Мэри.     (От неожиданности обращения быстро отвечает). Алекс.
Ба.          Это что? Совершенно случайно совпадает с нашим Алексом. Алекс, а как зовут вашу дочку? Только быстро. Год и дата рождения?
Алекс.    (Тоже растерян от напора Ба). Молли. 18 лет. Август.
Ба.          А может и Мэри. Наша Мэри. 18 лет по паспорту. Точно. Говорили, что приехали из разных городов. А в паспорте все из одного города Детройта. Ну что, признаваться будем, кто вы такие на самом деле?
Мэри.     (Нисколько не огорченно, а даже радостно захлопав в ладоши). Будем, будем! Мы уже раньше с Даном хотели во всем признаться, но приход Алекса (подошла и обняла его), папы то есть (буськнула того в щеку) перебил наши начинания. Ну а потом прервать Марию Николаевну мы не смогли, да и не очень хотелось. Так интересно было слушать. Как в настоящем детективе. А вы не в разведке раньше до пенсии работали?
Вера.       В налоговой службе она работала. Дедушка финансы планировал, а мама расходование этих финансов проверяла.
Алекс.     (Тоже похлопав в ладоши). Браво, Мария Николаевна, браво! Мы пока с Верочкой за дижестивом ходили, я тоже решился все рассказать. Как-то не по-родственному все получилось…
Вера.       (Перебивая его, чуть не с отчаянием). Алекс, подожди! Мы еще ничего не решили!
Алекс.    А я буду настойчив. И дети меня поддержат. Правда, Молли?
Мэри.     Конечно, папочка.
Вит.        Что-то я ничего не пойму. И, похоже, Женя тоже. Мы что, как говорила вначале бабушка, уже перешли к решению нашего будущего? Ну уж нет! Пусть она доскажет свои подозрения.
Дан.        (Подходя или подсаживаясь к Жене). Мария Николаевна, и я каюсь в том, что было. Ну кто мог такое предположить, что все так обернется. Что мы все понравимся друг другу. Женя, ты меня простишь?
Женя.      Пока не знаю за что. Но если наши гости такие радостные, значит они искренне извиняются за что-то то, о чём Ба тут рассказывала. Вот хотелось бы только узнать продолжение этой загадочной истории.
Вит.         Очень хотелось.
Вера.       И хоть за меня тут все решили, я бы тоже не против узнать, а что, собственно, произошло?
Мэри.     Раз вы нас простили (Ба делает удивленное лицо), то давайте мы пока не будем признаваться. Все же пара некрасивых поступков за нами числится. Я тут часто говорила о русской мафии, рэките, а сама оказалась настоящим американским мафиози. Но это пока мы вас тут всех не полюбили. Простите нас! (Подходит к Ба, обнимает ее и целует в щеку). 
Вит.         Ладно, Ба, прости ты их. Уж очень хочется послушать продолжение твоего расследования. Американские мафиози все-равно уже извинились. А мы их простили. Так, Ба? А вот русский Шерлок Холмс еще не сказал своего последнего слова.
Мэри.      Просим! Просим!
Женя.?     Давай, Ба, не томи.

Движение среди гостей. Или продолжают сидеть, или группируются поближе к Ба, опять
 подошедшей к мольберту.

Ба.           Хорошо, хотя и задали вы мне задачку. Я тут ожидала, что гости сами расколятся. А теперь на кону стоит моя репутация. Хотя они подтвердили мои подозрения. Но вдруг дальше не угадаю?
Алекс.    А мы вам поможем, Мария Николаевна.
Ба.          Ну, если с вашей помощью, тогда согласна. Поехали! Сначала самое простое. Об ограблениях. Чудес не бывает! Хотя и очень жалко. Ключ у Веры мог стащить только Алекс. Хотя и некрасиво проверять сумочку красивой женщины. Когда они от меня уходили и он ей сумочку подавал.
Алекс.     Последний раз! Больше не буду никогда. Но очень было нужно для запланированной операции. (Подходит к Вере. Та вроде и не сердится).
Ба.             Но сам в ее квартиру не входил, так как все время был с Верой. От меня они поехали в офис Веры на встречу с директором издательства. Оттуда вместе поехали домой к дочке. Получается, что только в издательстве он мог передать кому-нибудь этот ключ.
Вера.       Ну да, кто-то ему позвонил и он на пару минут для разговора выходил в коридор.
Ба.           Здесь сложилось. И передал он его кому-то из этой сладкой парочки (жест рукой). Наверно Дану, есть у меня на его счет некоторые фантастические предположения.
Дан.        Йес, оф кос. Так и было. А потом ключи, как и договорись, у стеночки около двери оставил.
Ба.           А детские картинки зачем спер?
Дан.        Из-за недостатка информации. Но лучше вам об этом чуть попозже Алекс расскажет.
Ба.           Хорошо. А у меня ключики от квартиры любой из вас мог отдолжить. Всегда на вешалке около двери на крючочек вешаю.
Мэри.     Вот они! (Смущенно обнимает Ба и отдает ей ключи). А вот и от дачи. Это Алекс придумал. И он же специально вас к Вере Сергеевне для этого вызвал, чтобы я могла их найти. Пусть потом сам оправдывается.
Ба.           Со взломами разобрались. А теперь перейдем к самой фантастической части моих расследований. Здесь, скорее, к домыслам. Роли это уже не играет, но жалко, если окажется не так, очень красиво бы все получилось. Вера, Мэри у меня спрашивала, почему твоего сына назвали Виталием.
Вера.       В честь лучшего друга моего отца. Он попросил. Я не могла отказать.
Ба.           Этого друга звали Виталий Белов. Не смог перенести, что я выбрала Сергея Павловича вместо него. Женился через месяц после нашей свадьбы. А после рождения ребенка, уехал из нашего города. Даже не знаю, как сына назвал. С тех пор о нем ничего не слышала. Но когда собирала разбросанные фотоальбомы у Веры, вдруг на глаза попалась его фотка. И вдруг у меня в голове словно что-то щелкнуло! Будто молния блеснула. Песни Дан своего деде пел. Которые мы в юности в нашей компании исполняли. Поговорки у нас одинаковые. А ведь Алекс и Дан похожи на него. Да и фамилии деда Дана Биллоу. То есть Белов, по-нашему.  Похожий рост, голоса. Только Алекс очки носит и цвета глаз не видно. А у того Виталия зрение было о-го-го!
Алекс.     Так и у меня – о-го-го! Стекла затемненные, но без диоптрий.
Ба.           Тогда постой! У Дана и того Виталия глаза одинаковые. Но это у многих бывает. Сними-ка очки на минутку. (Смотрит в его глаза, затем в глаза Дана). А глазки-то одинаковые. Да нет, не может быть. Так может и Мэри у нас крашеная?
Мэри.     И не только я, но и Дан.
Ба.          Тогда я уже не сомневаюсь, что у Алекса на пальце перстень его отца. Ну-ка, ну-ка, что там на нем выгравировано? Не Маша ли?
Алекс.     Маша. А отец даже не захотел сказать почему. Просто сказал носить на счастье. И пожелал мне встретить пусть не Машу, но такую же любимую. И, кажется, я ее встретил. Только она Вера.
Ба.           Так вот почему вы мне все сразу интуитивно показались такими близкими и родными. Так вы одна семья! И улыбки похожи. И дедушка ваш Биллоу, а самый настоящий Белов.

Все аплодируют Ба.

Алекс.      Да, мы одна семья и это мои дети. Фамилии у них разные, по матерям. У меня тоже фамилия от второй жены. Традиция, что-ли, у нас такая, от женщин фамилии брать. Как-то сложилось так. Я женился на американке и уехал в Америку. Там жена меня бросила с годовалым сыном Алексом. Пришлось вызвать отца к себе. Вторая жена тоже бросила, на этот раз оставив мне дочку. К слову, Машей попросил меня назвать ее отец. Мэри по-нашему.
                Так что не думайте, что у нас там жизнь медом намазана. Может здесь мне кольцо с Машей поможет? 
               
Ба смущается от удовольствия и сама обнимает Мэри.

Вера.        (Берет Алекса за руку и пожимает ее). Бедный, мой бедный.
Алекс.     Осталось только завершить небольшим дополнением это великолепное расследование. Вроде жизнь, а и в кино такого не встретишь. Как правильно раскрыла Мария Николаевна, все мы вместе живем в Детройте, куда я изначально и перебрался. У меня там небольшая издательская фирма. И появилась задумка издать книжку о неизвестных художниках с иллюстрациями. Обратили внимание на несколько картин у отца, подаренные ему его другом Сергеем Бакониным, мужем Марии Николаевны. Дан в самом деле работает на аукционах и решил сдать их на оценку. Неожиданно цены оказались достаточно высокими. Вот тогда и появилась идея добыть остальные картины. В разговорах с вами мы узнали, что картины валяются где-то на даче. Отсюда похищение ключей. Ну а прокол с кражей детских картинок Жени связан с вашим упоминанием, что небольшие работы деда могут храниться у Веры Сергеевны.
Женя.     Теперь понятно и зачем вы краски у Ба прихватили. Чтобы для доказательства подлинности картин иметь состав красок, которыми рисовал дедушка. Мои картинки были нарисованы теми же красками. Может они сойдут за детские работы великого художника? И стоить будут соответственно.
Алекс.     Зависит от того, станет ли сначала знаменитым  ваш дедушка.  И вообще, все теперь с картинами будет решать Мария Николаевна, как наследница. А нам надо постараться с рекламой. Иначе все это будет похоже на деление шкуры неубитого медведя. Пусть дальше Дан руководит этим всем. А остальные молодые ему помогают. Им деньги нужнее. А мы с Верочкой займемся изданием книги. Еще хочу вам сказать, Мария Николаевна, мой отец ничего на знал о наших намерениях. Дан только днем сегодня позвонил ему и все рассказал.
Ба.           Ну-ну? (Живо заинтересовалась бабушка). 
Алекс.     Он был в ярости. Поэтому именно любимый внук ему звонил, а не я. А час назад ему звонила любимая внучка. Мэри, что дед сказал?
Мэри.     Что срочно вылетает сюда. Мол, раз у нас все по-хорошему получилось, может и у него сложится. Вы ведь не против его приезда, Мария Николаевна? Он просил у вас спросить разрешение.
Ба.           По правде, немножко страшно. Но пусть приезжает. Похоже, у нас тут не менее интересная новая история намечается. А раз так, предлагаю всем - за стол. (Подходит к столу и трогает рукой чайник). Так, чайничек наш уже остыл. Тогда совместим традиции двух стран. Ваш дижестив и наш тортик. Будет не торт с чаем, а тортик с дижестивом. Виталька, разливай!

Все стоят, не садятся. Виталий разливает принесенное вино по бокалам. Ба поднимает
 бокал.

Ба.          За всех нас! За наше будущее счастье!

Гости веселыми выкриками поддерживают тост. Мэри отбегает, снимает со стены гитару
и подает ее Ба.

Мэри.       Ну раз мы разобрались во всем и помирились, то спойте нам что-нибудь из старинного, Мария Николаевна.
Ба.           А давайте. Только вы попробуйте подпеть все вместе.

Поет песню «Он и она». Все подпевают припевы.
   
  Льется и льется с неба вода,
   Везде много "нет" и куда меньше "да".
   Трудно найти там того одного,
   Его лишь, е-дин-ствен-но-го.
   
       Пр. Он и она, это просто, так просто,   2 раза
              Он и она, это остров и остров.   
   
   Ей плыть на север, ему путь на юг,
   Может случится, не встретятся вдруг.
   У островов есть влечения,
   Но разделяют те-че-ни-я.
   
        Пр. Он и она, это просто, так просто,   2 раза
               Он и она, это остров и остров.   
   
   Тяга друг к другу - не чей-то каприз,
   И в результате нас ждет всех сюрприз.
   Вместе сольются - уже материк,
   Пусть по размерам он - и - не-ве-лик.
   
        Пр. Он и она, это просто, так просто,  2 раза
               Он и она, это остров и остров.   
   
               Он и она, это радость и счастье,    2 раза
               Он и она, это солнце в ненастье,
               Он и она, ничего не случилось,
               Он и она, просто всё по-лу-чи-лось.

   
 Занавес. Конец пьесы.