Легенда о красном мешочке

 Деда своего по линии мамы Александра, я помню довольно хорошо. Даже в восьмидесяти шестилетнем возрасте он был довольно крепкий старик, высокого роста. Не сутулился, а всегда держал спину прямо, хотя и был инвалидом по слуху. Переболев сыпным тифом в годы Гражданской войны, он почти полностью оглох, всю жизнь пользовался слуховым аппаратом.
 
 Когда я с родителями приезжал к нему в гости, то моей обязанностью и двоюродного брата Сергея, было среди целого ящика пальчиковых батареек отобрать пригодные для слухового аппарата деда. Мы садились с Сергеем на дедовскую кровать у стола с ящиком батареек, с умным видом подсоединяли провода самодельной контрольки (лампочки на полтора вольта), по яркости свечения лампочки находили хорошие и отбраковывали плохие батарейки.

 Это занятие на некоторое время позволяло взрослым спокойно побеседовать и на некоторое время останавливало тот бедлам, который мы устраивали в доме деда. Иногда к нам присоединялась младшая сестрёнка Сергея Оля. Правда она, от большого желания помощь нам подавала батарейки уже проверенные нами или укладывала их не в тот ящик, что вызывало путаницу и наше возмущение.
 
 В доме деда, за всю его длинную жизнь, скопилось много различных интересных и непонятных нам вещей. Бывало, начнём играть в прятки и, прячась в каком-либо закутке, обнаруживали старинную монету или странного вида фонарик с ручкой, при нажатии на которую внутри фонарика, начинало что-то жужжать, и загоралась лампочка.
 
 Почти всю мебель в доме дед делал своими руками. Это были различные сундуки, украшенные деревянной резьбой различные посудные горки, в которых благодаря нашему любопытству, обнаруживалось много вещей, о существовании которых хозяева давно забыли. Одних только резных старинных подстаканников я выпросил у деда несколько штук.

 Наше неуёмное любопытство привело нас с Сергеем в один из многочисленных сараев, где мы обнаружили под слоем пыли мотоцикл Ява. Перемазавшись сами и измазав всю одежду в пыли, мы лихо взобрались на мотоцикл, где я рулил, а Сергей сидел сзади и гудел вместо мотора. На подозрительный шум из сарая пришли наши мамы и выволокли нас за шкирку из сарая, после чего отправили мыться под душ, предварительно стащив с нас испачканную одежду.
 
 Мотоцикл оказался нашего, тогда уже взрослого, двоюродного брата Александра, который жил с семьёй в Волгограде. В один из отпусков он приезжал с женой на нём к деду в гости, по дороге у него мотоцикл сломался, Саше пришлось его тут оставить, так он и остался в сарае деда.
 
 В поисках приключений мы пробрались в тёмный чулан в конце коридора, где обнаружили деревянную лестницу, ведущую на чердак дома. Полумрак чердака, или как его у нас называют подловки, завораживал нас своей таинственностью.
 
 Кружева паутины тихо колыхались от малейшего нашего дыхания. Под стрехами видны были новые и уже частично обвалившиеся гнёзда ласточек, просто в опилках устроили себе гнёзда воробьи, они громко чирикали, возмущённые нашим вторжением. У противоположного края крыши, почти под слуховым оконцем, на боку лежала старая прялка, выпирая рассохшимся колесом.

 Мы долго не решались пройти дальше, чтобы подробнее исследовать содержимое полутёмного чердака. В углу лежало несколько старых пыльных чемоданов и ящиков. В другом углу валялась чуть смятая патефонная труба, а один из ящиков оказался патефоном, в другом навалом лежали патефонные пластинки.
 
 Исследовав содержимое одного из чемоданов, мы обнаружили множество журналов «Вокругъ св;та», правда часть букв на обложках журнала была нам не знакома, да и год издания на обложке был какой-то странный – 1896. Кто-то перепутал местами цифры, подумали мы и стали смотреть журналы дальше. Полистав журнал со странными буквами, мы открыли его на одной из страниц, там предлагалась бесплатная подписка, на собрания сочинений Жюля Верна.
 
 Под журналами мы нашли несколько, довольно сильно потрёпанных книг, на обложках которых было выдавлено имя  и фамилия автора – Жюль Верн. Запомнились некоторые их названия: «Воздушный корабль», «Таинственный островъ», «Зелёный лучъ», «80,000 верстъ подъ водою» и, конечно же, «Д;ти капитана Гранта».

 Значительно позже я тоже начну собирать в свою домашнюю библиотеку произведения этого автора, но тогда с Сергеем мы даже не представляли, какое сокровище держим в своих руках. При продаже дедова дома о содержании этих чемоданов никто даже не вспомнил. Хорошо, если они попали в хорошие руки достойных людей, а не закончили свой век в топке деревенской печи.

 Полистав в пыльном полумраке журналы и книги, мы продолжили исследование чердака. Под самым коньком крыши, наше внимание привлек, довольно сильно припорошённый пылью красный мешочек. Видно, что его давно не снимали, материя его сильно истлела, но цвет краски сохранился.
 
 К большому нашему сожалению, его достать мы не могли, слишком высоко он висел. Мы попытались подтащить ящики и чемоданы, чтобы по ним можно было взобраться повыше и дотянуться до мешочка. Обеспокоенные нашим долгим отсутствием и привлечённые шумом с чердака, наши родители обнаружили нас и не дали закончить задуманное.
 
 На этом наши путешествия по чердаку с Сергеем закончились. Дед убрал деревянную лестницу из чулана, как он сказал: «От греха подальше!». На все наши вопросы, что там висит в этом мешочке, нам напомнили о любопытной Варваре, которой нос оторвали. Лишаться носа не входило в наши планы, поэтому свои расспросы мы прекратили, а вскоре обо всём этом уже забыли, так как наш дед обнаружил, где его кошка прятала своих котят. Наше внимание полностью переключилось на эти маленькие пушистые комочки уже смотрящие на мир бусинками глаз и забавно фыркающих на нас.
 
 Через много лет, сидя зимним вьюжным вечером у топившейся печи, я вспомнил о нашей находке и спросил у мамы, что за таинственный мешочек нашли мы на чердаке дедовского дома? Она поведала мне следующую историю.

 Первые переселенцы из Воронежской губернии прибыли в Вольский и Балашовский  округа на основании сенатского указа 1798 года императора Павла I от 27 сентября,  и были приписаны для заготовления и вывоза Эльтонской соли с освобождением их от податей и рекрутского набора.
 
 Их разместили в трёх слободах Порубежки, Самойловки и Пестравке с выделением потребных земель. Свободных земель по берегам реки Большой Иргиз оказалось недостаточно, поэтому было принято решение на государственном уровне, о переселении их на государственные земли с образованием нескольких слобод, в том числе и слободы Капустин Яр.

 Так как переселенцы были потомками казаков Острогожского полка, то селили их по войсковому принципу – сотнями, так было легче организовать защиту поселения от набегов степняков и разбойников. Следом за первыми поселенцами потянулись в слободу и выходцы с других губерний целыми общинами. Были среди них, преследуемые в других губерниях и уездах, представители различных религиозных сект.
 
 В разное время, в слободе Капустин Яр, появлялись представители духоборцев, молокан, немногочисленные представители субботников. Самыми многочисленными были представители секты хлыстов. Они формально не разрывали связи с православием, так же как и обычные жители слободы посещали церковь в целях конспирации, но проводили свои богослужения ночами – радения.
 
 Когда у нашего деда, в 1943 году умерла жена, с которой он прожил много лет и родил одиннадцать детей, одинокие женщины не давали ему проходу. Мужчина он был высокий, видный, крепкий, работящий, в пьянстве не замечен, ну и ничего страшного, что инвалид по слуху. За годы войны, обделённые мужской лаской, женщины наперебой предлагали ему сожительство.

 Одна из таких женщин, на внешность довольно симпатичная, с вкрадчивым мягким голоском предложила пожить вместе как брат и сестра, ей не нужны были брачные узы, а типа нужно было только крепкое мужское плечо. Как только она вселилась, начались странности, вечерами она пропадала до поздней ночи, возвращалась измождённая. Малолетних детей нашего деда, о которых обещала заботиться, она не любила и всячески пыталась унизить, отругать и изгнать из семьи. Своих детей при этом она не имела.
 
 Пока наш дед был на работе, его малолетние сыновья прятались от новоявленной мачехи, где придётся. Оказавшись на чердаке дома, они обнаружили странный красный мешочек под коньком крыши. Развязав его, они обнаружили там маленькие косточки и останки маленького, почти кукольного раздробленного черепа. Вернув красный мешочек на место, они в ужасе бросились бежать с чердака, выскочив через калитку на улицу, чуть не сбили с ног возвратившуюся мачеху.

 Отыскав на работе отца, пытались рассказать о своей находке, но отец им вначале не поверил и стал ругать, что они напраслину возводят на мачеху. Услышав их громкий разговор, стали подходить другие работники и начали рассказывать о мачехе такое, от чего на головах слушателей зашевелились волосы.
 
 Мачеха оказывается действительно приверженца секты хлыстов. Эта секта прибыла с переселенцами из Вольского уезда целой общиной – кораблём. Активная участница хлыстовских радений, занимает пост их «матушки», «богородицы». По словам одного из рассказчиков, которого они пытались заманить в свою секту, чтобы стать «богородицей», она убила своего новорождённого сына и съела его мясо.
 
 Дед хоть и был шокирован такими рассказами, но до конца не поверил во всё рассказанное. Решил без огласки сам всё выяснить и проследил за мачехой, во время её вечерней отлучки.
 
 Его глазам предстала следующая картина: Одна из комнат дома была ярко освещена керосиновыми лампами и свечами, под высоким потолком ярко светило странное сооружение, что-то среднее между люстрой и церковным паникадилом, собравшиеся  в белых холщовых одеждах медленно раскачиваются, бубня непонятные молитвы, начинают скакать и кружиться по кругу.
 
 Мачехи нигде не было, вдруг молящиеся встали в круг, открылся люк подпола и оттуда, во всём белом, с распущенными по плечам волосами, поднялась по ступеням мачеха. Над её головой держали что-то среднее между импровизированной короной и решетом, в котором были кусочки хлеба и изюма, в руке она держала кувшин и каждого желающего одаривала какой-то жидкостью.
 
 От неожиданности дед издал возглас удивления и тут же был схвачен несколькими мужчинами, как потом оказалось – особым караулом хлыстов. Пытаясь вырваться от них, дед крикнул мачехе, что всё знает о содержимом красного мешочка. Это был последний миг, когда он видел её побледневшее лицо с испуганными глазами. Его силой увели от места собрания сектантов.

 С той ночи она пропала навсегда. Выбросить красный мешочек с чердака дома никто не решался, со временем о нём совсем забыли. Вспомнили лишь после того, как его нашли мы с Сергеем. После чего, по совету местного батюшки, содержимое красного мешочка захоронили на сельском кладбище, заказав панихиду в церкви.
 
 Уже давно нет в живых участников тех событий, уже нет или сильно перестроены дома, в которых происходили эти события, а легенда о красном мешочке сохранена мной и передана Вам – мои читатели.