Добрынины. Часть 2. Глава 73

 - Лялечка, что можно сказать о такой женщине? - спросил Добрынин.

     - Что? - непонимающе спросила Ляля.

     - О такой женщине можно сказать только одно - что она больна на всю голову, хотя вряд ли ты меня понимаешь...

     - Наоборот, - проворковала Елена, - я очень хорошо тебя понимаю... Гораздо лучше, чем ты в состоянии вообразить...

     - Да ты что? - изумился Добрынин.

     - Я тоже не понимаю, зачем люди соглашаются платить кучу денег за все те трудности, которые происходят в любой  туристической поездке... - улыбнулась  Ляля.

     - Ты предпочитаешь смотреть на мир...

     - Угу... Глазами Сенкевича... - хмыкнула Ляля. - Поверь, он показывает гораздо больше, чем можно увидеть на месте,  стаптывая ноги в кровавые мозоли... А так... Сидишь себе спокойно дома перед телевизором... Пьешь чай с вареньем... В доме тепло, светло и мухи не кусают... Ноги отдыхают... Сенкевич всякие интересные вещи рассказывает и показывает... А если надоело смотреть, никто неволить не будет - выключила телевизор и легла себе...

     - Я пытался объяснить это маман, но она была непреклонна... - грустно сказал Добрынин. - Тогда я обиделся на нее и сказал, что она больна...

     - Ладно... - улыбнулась Елена. - В театр ты все-таки пошел... Кстати, что мы тогда смотрели?

     - Что ты - не знаю, а я смотрел "Вдовий пароход".

     - Хорошая пьеса?

     - Мне понравилась... Хочешь пойдем еще раз?

     - А то!...

     - Значит так, супруга, в три часа пополудни ты должна быть готова к выходу... - весело ухмыльнулся Вадим. - Форма одежды парадная... Шуба новая... Шапка - тоже... Раскраска - боевая...

     - Сапожки мои почистишь? - щебетнула Ляля.

     - Твои старые сапожки я выбросил в помойку еще вчера вечером...

     - Каааак???? - испугалась Ляля.

     - Как положено поступать со старой и безнадежно промокающей обувью...

     - С чего ты взял, что они промокают? - смущенно спросила девушка.

     - Когда мы новогодним утром вернулись домой с ночной "прогулки", я видел, как ты вынула из них женские прокладки и выкинула их в ведро... Прокладки наощупь были влажными... - грустно вздохнул Вадим.

     Ляля покраснела до слез...

     - Привыкай, Лялечка... - ласково сказал Вадим. - Добрынинские глаза всегда очень внимательны...

     - Тогда мне придется ехать в кроссовках... - вздохнула Ляля.

     - Никак нет! - с удовольствием рявкнул Добрынин. - Ты поедешь в новых сапожках!

     И достал из-под кровати коробку с сапогами...

     Ляля от изумления лишилась дара речи...

     - А где твой выходной костюм? - спросила она у мужа, когда немного пришла в себя.

     - Зачем он мне? - озорно улыбнулся Вадим. - Я и в джинсах - король...

     - А мне безразлично! - заявила Ляля. - Я хочу, чтобы меня сопровождал джентльмен, а не вахлак!

     - Ты хочешь видеть меня в костюме и при галстуке, чтобы отматерить на всю улицу джентльмена, а не вахлака? - озорно ухмыльнулся Добрынин.

     - Ну, нужно же достойно обновить красивые вещи... - нахально ответила Елена, и Добрынины весело  расхохотались.



      
     В это время хлопнула входная дверь и раздались голоса Зинаиды Васильевны и Альбины...

     Добрынины, не желая нарываться на нежелательное общение и лишние разговоры, притихли...

     - А я тебе говорю, что Саша немного не в себе... - сказала Савельева подруге, продолжая начатый, видимо, в коридоре разговор. 

     - Зина, ты ошибаешься. - безапелляционным тоном ответила Яковлева.

     - Аля, неужели ты не видишь очевидных вещей?

     - Зина, ты зашла к нам всего на несколько минут и увидела что-то, что тебе почему-то не понравилось... - возмущенно ответила госпожа Яковлева. - Ну и что? Так бывает... И даже, если тебе что-то не понравилось - это еще не повод делать выводы и навешивать ярлыки...

     - Неужели ты не видишь, какой он злой и нервный? - спросила у соседки Зинаида Васильевна.

     - А каким он должен быть, если мне пришлось срочно продать гараж Сапрыкину, которого Саша терпеть не может?

     - Ты же не ради забавы его продала...

     - Дорогая моя, Саша, как любой мужчина, очень чувствителен к тому, что касается его машины, гаража и прочих железок...

     - Лучше бы он был чувствителен к чужой боли... - задумчиво ответила подруге Зинаида Васильевна.

     - Зина, ты опять?...

     - Да, опять! - с вызовом ответила Зинаида Васильевна. - И мне удивительно слышать, что ты не понимаешь, что нельзя к неодушевленным предметам относиться трепетнее, чем к живым людям!

     - А ты сама это понимаешь?

     - Конечно...

     - Даааа??? - язвительно воскликнула Альбина. - Это не ты, а кто-то другой позволил себе быть глухой к нашей боли из-за куска земли и кучи гнилых бревен???

     - Аля, ты сравниваешь несравнимое...

     - Потому, что речь идет о твоей доченьке и ее имуществе?

     - Не только...

     - А о чем еще? - надменно поинтересовалась Альбина.

     - Аля, ты должна объяснить Саше, что за свои удовольствия человек должен платить сам, не рассчитывая на деньги и имущество других людей... - ответила Зинаида Васильевна.



Продолжение следует...