Под сенью великого древа

ПОД СЕНЬЮ ВЕЛИКОГО ДРЕВА


- Деда!
Звонкий детский голосок разлился трелью над затянутым таволожкой и акацией распадком, по которому петляла узкая, в конную телегу шириной, дорога. Сделана она была со знанием дела и, как говорилось в старые времена, на века.
- Деда!!!
Снова пронеслось над распадком, вспугнув и без того встревоженных птиц. Вслед за ретировавшимися пернатыми, на дороге, вымощенной крепким шершавым камнем, послышались шлепки, будто по ней бежали босиком. Сама же дорога, постепенно выбираясь из распадка, круто забирала влево и уже петляла по гриве, устремляясь к мощёной площадке на самом верху, где рос гигантских размеров дуб.
- Дедушка!!! Ура! Вот ты где! – прокричала появившаяся из-за поворота дороги девчушка и, радостно пискнув, стрелой понеслась к величественному зеленому утёсу.
Там, под раскинувшим огромные ветви деревом, стояла хижина, больше похожая на беседку. Подле неё, на чурочке, сидел дед, на вид такой же древний, как и дерево, в тени которого он находился. Он отложил в сторону черенок и камушек, которым его чистил, и развел в стороны руки, принимая в свои объятия с разбегу влетевшую девчушку. Дедушка крепко обнял её.
- Деда, я так по тебе соскучилась, - прощебетала девочка, отстраняясь. От бега она слегка запыхалась, а её щечки отливали ярким румянцем. Густые, слегка волнистые, каштанового цвета волосы растрепались и превратились в львиную гриву, местами заползшую под просторную маечку.
- Ну, здравствуй, проказница, и когда ты успела на яблоню залезть?
- И ничего я на неё не залезала, - надула губки девочка, - я в неё врезалась. Вот, смотри, - и показала, отодвинув прядь со лба, внушительную шишку, и слегка надорванный карман на коротких шортиках, а на меня сверху посыпались яблоки, как на этого… как его… ну древнего умного…
- Ньютона, внученька, был такой древний учёный.
- Точно, Мютона! Ах, деда, - и девочка снова обняла старика.
- Я тоже по тебе скучал, - ответил дед, поглаживая по голове внучку, - Слушай, солнышко, а ты ничего не забыла?
- Вспомнила! – радостно воскликнула она и протянула старику небольшой мешочек. Там лежало два яблока, - Когда яблоки начинают падать, значит, пришла пора их собирать! – со счастливым лицом выпалила она.
- Верно, - ответил дед, - Надо будет собрать их завтра.
- Не надо! – воскликнула девочка, - бабушка уже попросила папу и маму собрать, и тётю и дядю, и ещё тётю и дядю, и ещё… - девочка, смешно сдвинув брови, призадумалась, - чего-то много дядей и тётей, - проворчала она, - Деда! – старик от неожиданности аж подпрыгнул, - Бабушка сказала, что приехали все-все, все-всешечки прям! Во-о-о-от такая кучища народу, - и показала руками, - И они сейчас все собирают яблочки. А я за тобой побежала, потому, что кушать скоро. И… И… Ой, - девчушка увидела деревянную палку у ног старика, - А что это ты делаешь?
Дед усадил внучку на коленку и поднял с травы палку.
- Это черенок. Для лопаты. Готовлю инструмент к сбору урожая.
- Для лопаты? А что это?
- Это инструмент для обработки земли, и ещё много для каких дел.
- А он тоже, чтобы руками работать?
- Да, солнышко, угадала, - и старик потрепал ей чёлку. Девочка чуть поморщилась, дед слегка зацепил пальцем шишку, но тут же улыбнулась.
- Мама с папой говорят, что это величавое дело, которым ты дела… работаешь. Ты и вправду такой величавый? Ой, нет… Веливый? А… Великий! Правда, деда?
- Ну, не знаю внученька, - в растерянности улыбнулся старик.
- Надо знать, деда. Вот тётеньки-воспитательницы в садике говорят, что всё это ерунда, что нормальные фе… хе… - девочка на секунду задумалась, - нет, первое правильно было. Фермеры, деда, вот, давно все роботов используют, а сами только кнопочки тыкают, а ты один как в каменском веке работаешь. Только дяденька дворник говорит, чтобы я их не слушала, потому, что ты, деда, всё равно велича… великий.
- Какой интересный дяденька тебе попался, - ухмыльнулся старик и поскрёб пятернёй густую белую бороду.
- Да, деда! Представляешь, он сказал, что Лютое Время – это правда, и всё, что ты, деда, рассказывал, надо в школе учить, и что таких, как ты и бабушка во всём мире очень маленечько. Но тётеньки всё равно говорят, что это всё ерунда.
- Ну, по этому делу ты тётенек не сильно слушай, я же не могу быть ерундой. Вот, перед тобой сижу, - улыбнулся дед.
- Вот и дяденька также сказал. А ещё он сказал, что если бы не ты, то нам сейчас кушать нечего было, а может, и нас не было бы. Только это страшновато, чтобы нас не было, - девочка вдруг всхлипнула, - Это правда, деда?
- Может быть, но знаешь, мы же здесь, все вместе, так что всё хорошо.
Девочка вдруг прижалась к старику. Они сидели так довольно долго. День клонился к концу, и закатные тени поползли по распадку, а в скором времени там и вовсе наступили сумерки.
- Деда.
- Ммм…
- А ещё дяденька говорил, что твоя работа очень тяжёлая. Что надо много сил и времени, и ещё чего-то… много чего.
- Да, это он верно говорил. Тяжёлая. Вот только она ещё и ценная. И то, что получается, очень радует сердце и душу, - старик посмотрел в сторону заходящего солнца. Под его лучами раскинулась большое поле, уходящее вниз по склону. Сезон уборки ещё не начался, и поле искрилось золотыми и изумрудными цветами, самых разных оттенков, - Смотри, солнышко. Разве не радостно от этого, - улыбнулся старик, - Разумеется, это тяжкий труд, но когда, благодаря твои рукам, вновь начинает зеленеть трава, или распускается казавшееся мёртвым дерево, когда мир вокруг оживает… Это всё настолько восхищает и радует, что сложно об этом рассказать. И природа всегда отвечает теплом тому, кто о ней заботится, а это дорогого стоит.
Так дед с внучкой и сидели под дубом. Солнце неумолимо, приближалось к верхушкам деревьев. Девочка слегка задремала в объятиях деда, который смотрел на закат, словно в омут.
Конечно же, старик не мог рассказать внучке, что он – Держатель Врат, что, после Лютого Времени, они с женой увидели голую, мёртвую землю. Он не мог рассказать, какое ими овладело отчаянье, когда стало ясно, что лес, стоявший вокруг, мертв. Не мог рассказать, каких трудов стоило отыскать хоть какие-то семена. Не мог рассказать, сколь долог и тернист был путь восстановления земли, и сколь счастлив был момент, когда взошло первое дерево, и дуб, долгое время считавшийся погибшим, вдруг распустился. Он не мог рассказать ей многое, но обязательно расскажет. Позже. А пока…
- Внученька, пойдём-ка домой, - дед слегка встряхнул девочку, - Нас, поди, заждались.
- Хорошо, деда. А как пойдём? – тут у внучки в глазах заиграли озорные огоньки, - По дороге, или по лесенке через сад?
- Как хочешь, - ответил дед и, заметив горящий взгляд, добавил, улыбнувшись, - Ты глянь, хитра Лиса Патрикеевна. А заулыбалась как, ну Кот Чеширский прям. Ты хотела через сад пойти? – внучка утвердительно кивнула, - И мимо чего мы пойдём сегодня?
Девочка хитро улыбнулась.
- Мимо фи… вини… винограда! Правильно, деда?
- Правильно, - дедушка встал с чурки, прислонил к стенке лежавший на траве черенок, куда-то под досочку ловко засунул камушек и взял внучку за руку, - Что ж, уговорила. Идём.