Дуся

     Дуся вышла на пенсию глубоко за семьдесят. Вышла, и усевшись на скамейку перед подъездом нашей кирпичной пятиэтажки, без конца здоровалась со всеми жителями, давая общие, короткие и категоричные советы. Всё-то про всех она знала и понимала, взгляд её был прямой и пронзительный. Приостановишься, послушаешь и ничего против истины не возразишь. Старушенция была худощавая и подвижная, жила на первом этаже, что позволяло ей шустро исчезать, прячась от внезапного дождя, снега, ветра или просто, проголодавшись, перекусить, чтобы вновь появиться на скамейке.
      И вот случилось невероятное...
      К подъезду подошли две тётки средних лет, якобы из центра социального обслуживания и предложили купить женские зимние сапоги из натуральной кожи на овечьем меху за какие-то полторы тысячи рублей: "Только сегодня и только для ветеранов района!"
      О, как!
      Дуся была прекрасно осведомлена насчёт мошенников и сама всегда  предупреждала об их происках. Но, как известно: "И на старуху бывает проруха..." Она, конечно, потребовала показать удостоверение, и ей показали их аж два... Как можно было не поверить?! Пока шёл минутный процесс раздумий и сомнений, мимо совершенно случайно проходила третья незнакомка, ну очень душевная, и тоже совсем не старая гражданка. Та, как только взглянула краем глаза на сапоги, тотчас оценила их нереально низкую стоимость. А узнав, что размер полностью совпадает с размером её ноги, начала совать деньги, пытаясь купить обувь даже без примерки. Но честные и благородные социальные работники не позволили огорчить ветерана труда и твердо заявили, что право первой руки принадлежит бабушке. Надо только пройти в квартиру и подписать льготный социальный наряд на оплату. А пожелавшей приобрести сапоги молодой женщине, предложили подойти к социальному центру и купить их там за полную стоимость в двадцать тысяч рублей.
      Короче, Дусю обокрали. Свистнули и все припрятанные по уголкам деньги, и кой-какое золотишко, и даже паспорт, и документы на квартиру.
      Ужас!
      Приехал сын, вызвали милицию (было это в конце 90-х), но никого, конечно, не нашли.
      На другой день горемыка сидела на скамейке и  завидев меня, сначала было привскочила, но тотчас вновь осела. Узнав с её слов в подробностях всю такую невеселую историю, я только и воскликнул:
- Ну как же Вы так!
- Так и сама не знаю - как...?! Ведь я же всегда..., всегда...! И Дуся торжественно потрясла узловатым пальцем над своей седой головой.
     С тех пор стала она более замкнута и молчалива. На скамейке сидела всё реже, как-то скукожилась, поникла и только иногда пафосно вопрошала выходящих из подъезда:
"Что делается-то! А?! Что творится?! Вон, учительница на помойке роется! Я ж её с детства знаю, а она до помойки докатилась!" И всегда прибавляла, подняв над головой всё тот же указательный палец, торжественно потрясая им и угрожая не то помойке, не то всему мировому устройству: "Скоро все! Все мы скоро там будем! Вон, что делается-то...!"
     Учительница и впрямь повадилась рыться на помойке. Да и не одна она. Дело было сразу после дефолта, и всеобщей бедности снова стала угрожать нищета.
     Дуся сократила свои речи до минимума и уже даже не здороваясь с входящими-выходящими-проходящими, просто поднимала руку с пальцем и грозно пророчествовала: "Скоро - все...!"
     Наконец, соседка  и вовсе пропала. Говорили, что к ней много раз приезжала скорая помощь. Приезжала-приезжала  и однажды её увезла. Куда увезла, никто не знал. Только сын иногда появлялся, но был он какой-то нелюдимый. Пройдёт в квартиру, через час выйдет... И тишина...
     И тогда жители твердо решили, что Дуся в больнице или хосписе умерла, и её тихо похоронили. Да и возраст, пора уж...
     Прошло время: лет десять или может поболее. Иду я как-то вечером гулять со своей собачкой. Собачка подбежала к дому прямо под зарешёченные и всегда плотно зашторенные окна первого этажа. Стою, жду, пока животинка пописает. И вдруг шторка вздрогнула и чуть разошлась, растворив проём внутрь... Боже, что это! Портал... Свет  с улицы пал на лик. Именно лик старухи, ну, будто из "Пиковой дамы". Дуся глядела совершенно костлявой и косматой, она тревожно взирала через щель занавески на мир и что-то шептала. Я стоял столбом. Это был привет с того света. Она взирала прямо на меня с пяти метров и от её взгляда волосы мои зашевелились... Я бы наверно так и каменел дальше, будучи совершенно ошеломлён, но шторка схлопнулась, изображение исчезло.
     Кроме собачки свидетелей не было. Я вернулся домой и рассказал жене. А скоро и все жители догадались: Дуся жива!
     Дело в том, что с того памятного дня почти каждую ночь по батарее нашего стояка раздавались гулкие удары чем-то тяжёлым. С первого по пятый этаж соседям мерещился Дусин высоко поднятый над головой палец и её тревожный старческий голос: "Скоро все-е-е-е...!" Мне стало тогда особенно близко и понятно изречение великого Эрнеста Хемингуэя: "Не спрашивай, по ком звонит колокол, он всегда звонит по тебе".
     Оказалось, сын привязывал маменьку, дабы она не убежала или чего не натворила. Сдавать её в дом престарелых с деменцией он не захотел, но и дома не вполне обеспечил достойный уход, не всегда мог за ней уследить, жил отдельно. Ну а та, пробудившись в ночи, брала свободной рукой какой-то тяжелый предмет и, пробуждая окрестности, мерно дубасила по батарее.
     **************************

     Преинтересно мы созданы: когда приходит старость, то становится невозможно осознать свой близкий уход. Как это так несправедливо получается: всё будет зеленеть, а тебя больше нет? Так быть не должно... Давайте-ка и вы заодно со мной в это никуда, в эти тартарары!
     Я думаю, апокалиптические идеи основаны вот на таком старческом, не вполне осознанном мироощущении, которое свойственно и нам всем. Кто с кем совпал в своих тревожных мыслях: Дуся с Хемингуэем, Хемингуэй с Дусей или каждый из нас друг с другом?
     Однако, будем надеяться на светлое и лучшее завтра!
     Но тут вопрос: в чём оно - лучшее то?
     Ведь, так или иначе, а как не крути, но Дуся была права, когда вещала, поднимая кверху палец: "Скоро мы все-е-е-е...!"
     Я же, развивая её мысль добавлю:
     "Ведь ещё никто-о-о-о...!"

©  А.Е. Тулупов
   5 ноября 2022 г.