Правильный выбор

-Маааать, а маааать!!! Деньги есть у тебя?
-Есть, да не про твою честь, сыночек! Ой, лишенько, где ж ты надрался-то так, сердешный?!
-Да какая тебе разница, где? Ты мне денег дай, мать, продолжить надо!
-Я те продолжу! Счас вот возьму полено, да погоню тебя вокруг дома-то, весь твой хмель и вылетит! Хватит гулять, Никишка, сколько можно!
-Да мне всё равно уже, мамка! Ушла, ушла моя Любушка, ой, ушла голубушка, и как жить теперь!
-Да тьфу, язвия её поперешную возьми! Ушла и ладно, нашёл, о ком горевать! Нашла себе городского хахаля и смылась, да и хорошо! Ещё деток не нажили, а то бы и оне сейчас страдали!
-Ой, Любушка моя! - уронил голову с пшеничными волосами на руки тут же, на верстаке во дворе, да и заснул.
А мать покачала головой, укрыла его старой телогрейкой - чай не зима, не замёрзнет, лето жаркое, что день, что ночь стоит теплынь неимоверная, вода в реке, как парное молоко, солнышко уже с утра землю греет.
На утро, когда проснулся, налила ему свежего молока из крынки, поставила на стол сковородку с жареной на сале яишней. Глянула строго из-под платка:
-Кончай жрать её, Никиха, погубишь себя. Молодой ты ишшо, спиваться с тоски по гулящей бабе.
-Не понимаешь ты, мать - дёрнул себя за ворот рубахи, к горлу руку приложил - мне без неё тяжко, душит чё-то здеся, в горле, дышать не даёт. Тоска снедает, не могу прям.
-"Не могууу" - передразнила женщина - а сопьёшься - кому нужон будешь? Хоть бы обо мне подумал, эгоист малохольный...
Но разговоры-разговорами, а вечером опять выписывает ногами кренделя Никита, да денег просит. Неспокойно материнскому сердцу, ох не знает она, что делать, как быть. Слов нет - любил Никитка Любашу, да так сильно, что мать удивлялась. Грубоват её Никитка, а за этой... городской ходит, как телок на поводке. А она-то, городская, как приехала, хвостом повиляла, сте@ва, за Никитку замуж вышла, потом поехала в город поднимать эту самую, квалификацию, да там и сыскала себе городского-то ухажёра. Быстро развелась с Никитушкой и свинтила. А он вот пьёт теперь, а всё из-за этой проходимки.
Думала мать, думала, что делать и надумала. Пошла к вдовой бабе Александре, которая одна на краю деревни жила. Слова плохого о ней сказать нельзя было - молчаливая, работящая, лицом, правда, грубовата. Деток своих любит, чистенько одевает, холит, да лелеет, мужиков не привечает у себя всяких разных.
-ЗдорОво, Александра, как жизнь?
-Да хорошо, тётя Нюра, спасибо.
-А я к тебе на разговор.
Кинула взгляд на Александру - хорошая баба, ладная, да хозяйственная, в магазине работает, детишки в садик ходят, самое то Никитке будет.
-Не пойдёшь ли замуж за Никитку моего?
-Да он мне не предлагал вроде.
-А предложит - пойдёшь?
-Да разве ж любит он меня, тётя Нюра?
-Дак полюбит, приживётесь. Баба ты хорошая, не гуляка какая, чё тебя не любить. А то погибнет мой Никитка - пьёт вон, как оголтелый, заразу эту.... А семья будет - глядишь, опомнится...
-Да что ты такое предлагаешь мне, тётя Нюра! Да разве ж люди так сходятся? Да и не женится он на мне никогда. Любит он Любку свою, то и пьёт. Я ему в этом деле не подмога.
-Ну гляди девка. Но если придёт, да просить станет выйти за него - не откажи. Мужик он так-то ладный, работать любит, только с пути вот сбился...
Кивнула головой Александра, да и забыла про этот разговор.
А где-то через месяц постучался к ней в дом Никишка. Был он трезв, тих необычайно, да какой-то смурной весь. Вошёл, оглядел кухню, светлые комнаты, сел у стола, на котором красовалась горка только испечёных пирогов, снял кепку, посмотрел на Александру, да и спросил у неё:
-Саша, ты замуж пойдёшь за меня? Богом клянусь - не обижу, и детей твоих любить буду.
Села Александра на стул, глядит удивлённо на Никитку, а тот ей говорит:
-Погибну я без тебя, Александра. Знаю, что со школы тебе нравлюсь. Может, и получится что у нас. Выходи - не пожалеешь.
Думала Александра несколько дней о предложении Никиты, а потом согласилась.
Расписались они без свадьбы, скромно, посидели вечерком с матерью, стол накрыли, детишек побаловали разными сластями, из города привезёнными. Так и стали жить. Поселились у Александры.
Видит мать - слаживается тихонько жизнь у молодых.
Никитка в доме и ограде, где мужские руки были нужны, всё подправил.
С мальчишкой Александры - Васяткой, на рыбалку ходит, Людочку с коленок не спускает.
Пить бросил горькую - ох, и довольнёхонька мать! на работу теперь с похмелья не приходит, начальство не нарадуется, хвалят его. Машину Никитка купил, не новую, с рук, но всё равно радость семье - то в город детей надо в поликлиннику, то привезти что...
Оттаял сердцем Никита возле Александры. Да и некогда думать ему о Любаше - столько дел навалилось! Да и пострелята к нему привыкли, дети Александры, уже по-простоте своей наивной папкой кличут.
Никишка когда рано возвращается, ходит Александру с работы встречать. Все вместе они и к матери его зайти могут, а той-то сколько радости - любит она детишек, втайне надеется, что будут и свои внучата скоро, да тьфу, так говорить-то, и эти ведь свои уже!
Александра всё у тёти Нюры секрет пытается выпытать - что та сделала такого, что Никитка свататься пришёл.
Та лишь хитро посмеивается, да от разговора уходит, намекнула только, что пригрозила Никишке - выставлю, мол, тебя на дорогу, и иди на все четыре стороны. Да на работе скажу, что глотку заливаешь, уволить потребую, да сделаю так, что не возьмут нигде больше. А ещё определю в город, в нарколожку, на лечение принудительное - вот позора будет! Тётя Нюра - баба боевая, её даже председатель боится, уж она первая в посёлке правду-матку всегда говорит, да так сказать ещё может, что любой со стыда сгорит.
Хорошо жили молодые, Никитка привыкать начал к Александре - лишний раз не отойдёт от неё, понимает, что хорошая женщина ему попалась на пути, в душе мать благодарит, что настояла тогда на своём и взял он её в жёны.
А накануне его дня рождения вдруг мелькнула у калитки знакомая фигура, сжалось у Никишки сердце - вернулась Любушка. Руки затряслись, глаза забегали, посмотрел как-то потерянно на Александру. А она встала перед порогом:
-Не ходи, Никита - завтра тебя обрадовать хотела, подарок сделать на день рождения, да видно, сегодня придётся. Ребёнка я жду, нашего ребёнка, Никита.
Но он молча отодвинул Александру и пошёл во двор, навстречу Любаше.
Вслед ему раздался крик:
-Да она же опять бросит тебя, Никитушка!
Не повернул головы, молча, как завороженный, прошёл мимо игравших во дворе ребятишек, ставших уже родными. Те, словно чуя что, да увидев незнакомку, заревели в голос.
А он подошёл к калитке:
-Здравствуй, Любаша.
-Привет, Никиток.
Прикоснулся к такому знакомому и родному завитку на виске, выбившемуся из причёски. Как же соскучился он! По родным этим глазам, в обрамлении густых, пушистых ресниц, по полным губам, по нежной, молочной белизны, коже, по запаху - знакомому, медово-пряному...
-Вернулась я, Никита, примешь ли назад? Слышала, женился ты. Да разве люба она тебе?
К калитке бежала встревоженная мать, которой соседки уже донесли, что вернулась Никишкина городская краля, да узнала от знакомых, что он теперь с Александрой живёт.
-Ты чего явилась, бесстыжая! - сходу накинулась на женщину - опять хвостом крутить-вертеть? Никишка пропадом пропадал без тебя, а ты там с хахалем городским развлекалась? А как дал он тебе от ворот поворот, обратно вернулась?!
Отодвинул мать:
-Не надо, мамка, я сам разберусь.
-Смотри, Никишка - посмотрела со злостью, зашипела на сына - побежишь за этой - прокляну. Детей бросаешь, жену бросаешь - ради кого? Ради бабы, которая в городах хвостом метёт?
-Оставь, мать - взял Любашу под руку, подхватил её чемодан, повёл в сторону материнского дома.
Александра смотрела вслед уходящему Никитке. Она не позволяла себе даже заплакать - не хотела, чтобы дети видели расстроенной.
Но слёзы обиды так и рвались наружу.
Чем она была плоха Никишке, что он с ней так? Только увидел эту Любу, и побежал за ней, как кобель.
Подошла мать:
-Не переживай девонька. Не дурачок он ведь, гордость у него тоже должна быть...
-Ой, нет, мама, коли не суждено, так тут и думать нечего. Любит он её - видно это... А со мной так - забыть хотел обиду на неё, вот я и к месту пришлась.
А в это время Никита шёл по улице, держа чемодан Любы и её саму под руку. В душе его боролись миллион чувств. Он очень соскучился по ней, и, видимо, по-прежнему любил... Но мог ли он после такого простить её? И Александра - он привык к ней и детям, душа его оттаяла от теплоты и заботы этой женщины. Вспомнил, как вцепился сейчас Васятка в его штанину с криком: "Папка, не уходи!", как оттащила его Александра, стараясь успокоить мальца.
Он прошёл с Любой мимо дома матери. Та удивлённо посмотрела на него. Дошли до остановки на трассе, куда приезжал автобус из города. Поставил на скамейку Любушкин чемодан:
-Ты возвращайся, Люба, в город. Не жить нам вместе.
-Да ты что, Никита! - обвила руками шею, прильнула всем своим горячим и таким желанным телом - ты же не любишь её, зачем? Ты же меня любишь! Давай в город вместе уедем, всё равно нам твоя мать жизни не даст.
-Нет, Люба - снял с шеи обвивавшие его руки - нет. И не возвращайся сюда больше....
-Ну и фиг с тобой - расхохоталась ему в лицо, а в глазах, он увидел, появились чуть заметные слезинки - живи со своей уродиной...
Он развернулся и пошёл прочь от остановки.
Дошёл до дома. Александра спокойно занималась делами, стараясь скрыть слёзы обиды, что ушёл он вот так. Увидев его, сразу всё поняла по глазам. Он сел на табурет, голову на руки опустил. Погладила его по голове, взъерошила пшеничные волосы.
В дом вошли притихшие дети и мать.
Вспомнил о новости, которую сообщила ему Александра, встрепенулся. Осмотрел своих близких и с улыбкой произнёс:
-Не поехать ли нам завтра в город всем вместе? Если такие дела пошли, надо обзавестись всем необходимым для будущего наследника. Как думаете?