Как действовал Смерш. Часть 2

Окончание.
Часть 1. http://proza.ru/2024/04/08/494

Летом 1944 года войска Ленинградского фронта неожиданно начали наступление и пройдя за 11 дней три мощных линии немецких укреплений «Карельского вала», взяли Выборг. Значительная заслуга в успехе принадлежала контрразведчикам фронта, особенно отделам СМЕРШа 21-й и 23-й армии, которые не допустили утечки информации.

Учтя свои промахи, немецкая разведка значительно усилила заброску групп шпионов и диверсантов в тылы этих армий, в руках которых теперь был Карельский перешеек. Военнослужащие для групп тщательно отбирались и проходили особую подготовку. По рации они должны были передавать сведения о расположении и продвижении советских частей и техники в прифронтовой полосе
Контрразведке Ленинградского фронта и пограничным войскам, стоящим на охране тылов фронта, приходилось постоянно быть начеку.

В июле 1944 года была запеленгована неизвестная радиостанция. Сигнал шёл из леса недалеко от станции Рауту (сейчас – Сосново). Не было сомнений – работает очередная группа немецких шпионов. Начальнику отдела контрразведки 23-й армии Зальману Лазаревичу Канторовичу пришёл приказ: найти и обезвредить врага как можно скорее.

В лес была отправлена поисковая группа, которая у озера Раут-ярви наткнулась на диверсантов, которые, видимо, не ожидали столь быстрого реагирования контрразведки. В ходе перестрелки шпионы ранили одного из бойцов. Стало ясно, что сил контрразведки явно мало, пора подключать пограничников с охраны и армейские части. Непрерывно курсировал передвижной радиопеленгатор. К концу третьего дня засекли краткий сеанс связи, через полчаса ещё один, но в другом месте.

Поиском шпионов руководил зам. начальника контрразведки 23 армии, Н. И. Александров. Он тут же отправил в лес несколько поисковых групп. Нашли место стоянки, куда быстро была переброшена группа с розыскной собакой. Широким фронтом двинулись и по всему лесу.

Инструктор с собакой на несколько метров опередили всю группу. Неожиданно дважды прозвучала автоматная очередь. Подбежавшие пограничники увидели тяжело раненого инструктора и убитую собаку. Прежде чем потерять сознание, он успел сказать, что диверсантов пятеро и все с автоматами. Не имея больше собаки, наши вскоре потеряли их след.

Очередной ночью примерно в километре от бойцов, охранявших штаб 104 погранполка пролетел гидросамолёт противника. Пограничники заметили, как от него ушли вниз три парашюта и подняли тревогу.

В направлении заброски врага тут же с разных сторон выдвинулись три группы ликвидации. Два грузовых парашюта вскоре нашли. Там были радиостанции и значительный запас еды.

В поисках третьего парашюта два бойца заметили у корней дерева замаскировавшегося незнакомца с автоматом. Один из пограничников подкрался и дал очередь из автомата почти над ухом у незнакомца. От неожиданности у того выпал автомат. Через секунду он подхватил его. Но этого времени нашим хватило, чтобы его обезоружить. Нашли также подробную карту местности, финский нож, дополнительные магазины к автомату и ёмкость с жидкостью, отбивающей нюх у собак.

Парашютист оказался сопровождающим к ценному грузу для пяти разведчиков, действовавших в тылу в прифронтовой полосе. В районе приземления расставили засады.

В ночь на 23 июля были замечены две фигуры, аккуратно приближавшиеся по болоту к месту сброса парашютов. Вероятно, кто-то из бойцов неосторожно пошевелился, но лазутчики тут же открыли огонь и ретировались. Утром нашли потерянную в спешке иностранную радиостанцию.

Теперь у диверсантов не было ни продовольствия, ни связи. Поэтому оставался единственный выход – идти к линии фронта с преодолением озера Суванто-ярви. На всех предполагаемых маршрутах движения были поставлены засады, блокировали и подходы к озеру.

Несколько дней было тихо. 29 числа их заметили бойцы одного из постов наблюдения вблизи озера. Срочно поднялась поисково-истребительная группа. В ходе перестрелки двоих диверсантов ликвидировали сразу. Трое пытались добраться до немецких позиций через озеро, но безуспешно. Очередная группа немецких агентов так и не сумела принести важную информацию своему командованию.

В первых числах февраля 1944 года в отдел контрразведки 109 стрелкового корпуса в только что освобождённом Кингисеппе пришла женщина в поношенной, когда-то модной одежде. Она назвала свою фамилию – Кузнецова, жена красного командира. И рассказала чекистам важную информацию.

За месяц до прихода советских войск к ней в дом по приказу немецкого коменданта поселили троих молодых мужчин. Хозяйку вытеснили на кухню. С ней они почти не разговаривали. По разговорам женщина поняла, что они не местные. Все вместе рано уходили на работу на железную дорогу, возвращались очень поздно. Недавно разговорилась про постояльцев со своей приятельницей. А та ей рассказала, что одного из них точно знает. Потому что при немцах его на работе остерегались.

И вот вчера они с работы пришли рано. Стали выпивать, о чём-то спорить. Один из них, Пётр Хлудов, громко сказал, что «всё равно докопаются». Кузнецова вспомнила разговор с подругой и решила срочно предупредить своих. Вот, пришла в контрразведку.

Лейтенант Пестряков поблагодарил женщину и срочно доложил начальнику контрразведки корпуса подполковнику Анатолию Петровичу Кабанову. Тот приказал немедленно проверить информацию, побеседовать с подругой Кузнецовой – Беляковой. Поговорить с рабочими на железнодорожной станции. Установить наблюдение за подозрительными жильцами, возможно они решат скрыться.

Белякова куда-то уехала. Зато Пестряков узнал, что в списках рабочих и служащих на железной дороге, которые нашли после отступления немцев, постояльцев Кузнецовой нет. Но при этом они остались и работали на станции. Видели их в разных местах с железнодорожного депо.

Если они пришли работать на станцию уже перед самым отступлением немцев, возможно их и забыли внести в списки. Но откуда тогда они получали продовольствие и зарплату? Рабочие дважды замечали, как им привозил деньги и пайки какой-то незнакомый человек.

Появившаяся Белякова рассказала ещё более интересную «историю». Когда один из них, Хлудов, появился в железнодорожных мастерских, уже через неделю фашисты арестовали там троих рабочих, обвинив в связи с партизанами. Больше их никто не видел. Зато за день до их ареста Хлудова поздно вечером заметили идущим в сторону конторы железнодорожной станции. А там он разговаривал с Зимбергом. Этот немец на железной дороге не служил, но регулярно приезжал в контору. Когда же один из рабочих спросил, как бы случайно, чем Хлудов занимался вечером, тот ответил, что вообще из дома не выходил, голова болела.

Лейтенант Пестряков доложил начальству обо всём, что узнал. Оказалось, что в контрразведке фронта Зимберга хорошо знали. Это был военный преступник. Во время оккупации возглавлял целую сеть агентов-провокаторов. А его непосредственным руководителем был майор Вакербард – начальник отдела 1 Ц штаба 18 немецкой армии, распространяющий агентуру на всю Ленинградскую область.

У резидентуры Зимберга зоной ответственности была железная дорога в пределах маршрута от Красного Села до Кингисеппа. Доносчикам выдавали полный паёк немецкого солдата, а также одежду и деньги. Действовали методом провокаций. На оккупированных территориях появлялись под видом партизан. Узнавали, где находятся базы партизан. Если «народных мстителей» было немного, провокаторы их уничтожали. На крупные отряды наводили карателей. Если удавалось обмануть местных жителей-патриотов, сдавали их полицаям. Людей арестовывали и расстреливали.

Постояльцев Кузнецовой задержали. Следствие доказало, что они были из агентов Зимберга. Немцу удалось сбежать со своими. Провокаторов выявили и в нескольких подразделениях фронта. Каждый получил наказание в соответствии с военным временем. Предположительно, взяли всех, кого оставлял по области Вакербард. Контрразведка зря свой хлеб не ела...

На его счету порядка тридцати выявленных и арестованных агентов иностранных разведок и контрразведывательных структур. Но имя его стало известно уже после 2010 года, хотя работу в СМЕРШ он начинал во время Великой Отечественной войны.

В июне 1943 года Артемий Георгиевич Акинфеев закончил Свердловское военно-политическое училище. Но в связи с положением на фронте оказался в Уральском добровольческом танковом корпусе. Обрадовался, что научат стрелять из танка и отправят наконец бить врага. Но на Акинфеева были другие планы.

В составе оперативной группы под руководством подполковника Грачёва все вылетели из Москвы в Киев и с 4 декабря того же 1943 года пополнили состав особого отдела. Невзирая на освобождение города войсками Красной армии, война в нём продолжалась. Только теперь уже на «невидимом фронте» шпионажа и диверсий. Отступая, немцы оставили множество агентов, подготовленных абвером для разных целей.

Среди предателей были и националисты, и затаившиеся кулаки, и бывшие белогвардейцы. Встречались и просто те, кто грезил о «привольной» жизни без всяких законов. Выявлять их было сложно. Они также говорили на русском языке и ничем не отличались от простых жителей. Противостояли вышколенным разведчикам в основном недавно пришедшие в СМЕРШ сотрудники, прошедшие обучение на курсах. И противостояли достойно.

На одной из киевских квартир были обезврежены члены антисоветской организации НТС (Народно-трудовой союз). Взяли тогда оборудование для печатания листовок, большое количество готовых «агитлистков» и радиопередатчик. Чуть позднее ликвидировали группу диверсантов с прекрасной физической подготовкой. Акинфеев помнит, что они и ножи отлично метали, и стреляли с двух рук. Но всё же одолели.

В ноябре того же 1943 года Артемий Георгиевич работал на одном из базарчиков в Киеве. Он заметил, как один из продавцов предлагает камушки для зажигалок. Поинтересовался, откуда они у него? Продавец сначала утверждал, что купил, а потом решил высказать правду (чтобы не привлекли за спекуляцию) – ему дал их за работу администратор одной из гостиниц.

Выяснилось, что этому человеку парень с рынка докладывал о евреях, партизанах и всех, кто плохо говорил о немецкой армии. Администратора гостиницы арестовали. Тот признался, что был завербован немецким агентом по фамилии Демченко.

Далее «ниточка» потянулась туда, куда совсем не ожидали – в Главное разведуправление Наркомата обороны. Именно там служил майор Демченко, который заинтересовал контрразведку.

С началом войны разведка делала на него большие ставки. Он должен был организовать антифашистское подполье в Киеве, как человек хорошо знавший немецкий язык и даже бывавший по делам страны в 1939 году в Берлине (в составе делегации). От 1-го секретаря компартии УССР Никиты Хрущева и начальника 4-го управления НКВД республики Тимофея Строкача Демченко получил все инструкции. По полученному особому мандату все партийные и советские органы в тылу обязаны были оказывать ему любую помощь. Демченко возглавил отряд партизан и подпольщиков.
Он же руководил одним из отделений абвера – «Абвернебенштелле-Киев», где готовили диверсантов на советскую землю. Учитывая широкие полномочия, предатель нанёс невероятный ущерб подполью – один из партизанских отрядов и киевские антифашисты были разгромлены полностью.

Благодаря расследованию, начатому Артемием Георгиевичем, шпион был арестован и осуждён. И это было лишь одним из многих дел Акинфеева, который прослужил в контрразведке Киева до 1950 года. Потом был отправлен по своей специальности на Тихоокеанский флот. После окончания школы МВД – в Сибирский военный округ. Уже работая там на «отлично» закончил Высшую школу КГБ СССР. Обезвредил японского агента, на которого ориентировки были разосланы ещё 25 лет назад (в 1945 году). И опять он обратил внимание на незначительную мелочь - один из новичков ракетной части родился в Харбине. Он оказался племянником шпиона.

В свои годы «за 90» Артемий Георгиевич сохранил ясность ума и впервые дал развёрнутое интервью к 75 годовщине Победы. Он сказал, что без патриотизма в контрразведке делать нечего. А ещё добавил в конце разговора: «Если считаешь контрразведку профессией для получения заработной платы, не нужно к ней и близко подходить. Контрразведку надо любить».

Он так и работал всю жизнь, достойно и преданно своей стране, как бы она ни называлась. На заставке фотография Акинфеева.

На жизнь Иосифа Виссарионовича Сталина покушались не раз. Но ни одно из покушений не привело к убийству или даже ранению вождя. Безопасность и охрана были на соответствующем уровне.

«Цеппелин» – разведывательно-диверсионная организация немцев, созданная в 1942 году для работы в советском тылу. Именно этой организации было поручена подготовка покушения на Сталина в 1944 году.

Использовать для этой цели решили бывшего военнопленного Петра Шило. Его подготовкой занимался известный немецкий диверсант Отто Скорцени. Курировал операцию шеф Абвера адмирал Канарис.

Сценарий операции заключался в следующем. Пётр Шило (майор СМЕРШ Пётр Таврин) после полученных ранений прибывает на побывку в Москву. Лучшие пластические хирурги сымитировали на теле Таврина надрезы и бывшие швы от проведенной операции.

Для убедительности «майору» нацепили звезду Героя и орден Ленина, снабдив соответствующими документами на награды. Медаль и орден были подлинными и принадлежали казнённому в плену гвардии генералу-майору Шепетову И.М.

Переброска диверсанта через линию фронта должна быть осуществлена на самолёте. Специальный выдвижной трап позволял загрузить в него мотоцикл с коляской.
Были отработаны два варианта покушения. Согласно первому сценарию Таврин, прибыв в Москву, должен был попасть на торжественный прием в Кремле 6 ноября 1944 года, на котором должен присутствовать Сталин. А уже там выстрелить в вождя отравленной пулей. Каким образом он бы пронес в Кремль оружие, так нигде и не смогли выяснить.

Если не будет никакой возможности проникнуть в Кремль, то было спланировано убийство Сталина на правительственной трассе. Для этого случая был специально изготовлен ручной гранатомет «панцеркнакке» («прогрызающий броню»).

Гранатомет прикреплялся к руке диверсанта ремнями и прикрывался слегка расширенным рукавом плаща или шинели. Достаточно было поднять руку, прицелиться в машину, проезжающую мимо, и нажать на кнопку в левом кармане. Кумулятивный снаряд прожигал 35-миллиметровую бронированную сталь и взрывался внутри автомобиля.

Самолёт «Арадо-332», на котором летел Таврин, при пересечении линии фронта был обстрелян советскими зенитными орудиями. Он был вынужден сделать аварийную посадку. Таврин и его "красавица жена" Лидия Шилова, воспользовавшиеся мотоциклом, продолжили путь по направлению к Москве.

При них были безукоризненно изготовленные документы. При себе Таврин держал экземпляры газет «Правда» и «Известия», в которых сообщалось о его подвиге и присвоении ему звания Героя Советского Союза.

Диверсанты не смогли добраться до Москвы. Мотоцикл М-72 был остановлен на проселочной смоленской дороге сотрудниками контрразведки. Увидев перед собой Героя Советского Союза и прочитав его документы, они задержали Таврина и его спутницу.

В «Цеппелин» не учли небольшую, но важную деталь. Они «переборщили» с наградами майора. Сотрудники СМЕРШ воевали непосредственно на передовой. Совершали подвиги. Четверо из них были удостоены звания Героя и все … посмертно. По какому-то негласному правилу сотрудникам СМЕРШа присваивали звание Героя только посмертно. И об этом отлично знали военные, которые задержали диверсантов.

Это только небольшая часть интересных материалов, которые я находил в интернете, рассказывающих о работе контрразведки «Смерш» в тылу Красной армии по обезвреживанию немецких агентов, которых тысячами засылали в наш тыл и в прифронтовую полосу и целью диверсий и терактов.  Сейчас, когда из страны У к нам тоже посылают террористов, а еще больше вербуют в социальных сетях среди несостоявшихся в жизни людей или молодежи, обещая им большие деньги, не раз поднимался вопрос о воссоздании контрразведки по типу легендарного «Смерша».