Вторая встреча с космосом. Часть 2. Арктика

АРКТИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ

Часть 2. Арктика, дорога на остров

Легкая дрожь кресла, шум работающих двигателей и блестящие круги пропеллеров за иллюминатором, каждую секунду перемалывающих сотни кубометров воздуха — все это, даже по прошествии десяти лет, напомнило мне парашютные прыжки из военно-транспортного Ан-12 во время службы в псковской дивизии ВДВ. На секунду даже почудилось, что сейчас откроются створки грузового люка, загорится зеленый фонарь, заревет сирена и начнется десантирование. Но, вместо этого за иллюминаторами стало быстро темнеть.

Самолет уверенно, и как мне показалось, даже как-то торжественно входил в полярную ночь над белым безмолвием Карского моря. Только однажды эта серая монотонность ледяной пустыни океана была нарушена огнями ледокола, проводившего караван судов на восток и темным следом дороги, проложенной им во льдах. Так начинался последний этап пути на полярную станцию, где меня ожидала вторая встреча с космосом рядом с северным полюсом планеты.

Позади Куйбышев и медкомиссия, которая дала мне, инженеру кафедры ХТОСА Куйбышевского политехнического института (КПтИ), «добро» на участие в экспедиции в районах Крайнего Севера, затем г. Обнинск, Институт экспериментальной метеорологии (ИЭМ), где меня облачили в полярную амуницию, и грузопассажирский Ан-26 в московском аэропорту Домодедово, на который погрузили нашу экспедицию. Потом был пограничный контроль в Архангельске и полет над заполярными областями страны до поселка Диксон, с аэродрома которого мы стартовали на остров Хейса архипелага Земля Франца-Иосифа (ЗФИ) - последней точки нашего маршрута. 

В Заполярье я, в отличие от многих участников экспедиции, был впервые, хотя с некоторыми северными районами Дальнего Востока страны был заочно знаком по рассказам моего отца. Моему отцу, Михаилу Семеновичу, в молодости в тридцатых годах прошлого века довелось работать мотористом в бухте «Ольга» Приморского края, а затем на грузовых судах приморского пароходства. Приходилось ходить ему и в, так называемые, «полярки» - рейсы в необжитые районы Крайнего севера Дальнего Востока, куда судами доставлялось практически всё, что нужно было для жизни людей.

Основной вывод, который проистекал из рассказов отца, коротко можно было сформулировать, примерно, так: «Крайний север - крайне неподходящее место для жизни человека». Поэтому история освоения областей Крайнего Севера страны была неразрывно связана с историей советских трудовых лагерей, которые управлялись Главным управлением лагерей и мест заключения (ГУЛАГом), возникшим в 1930 году и ликвидированным лишь только в 1960 году.

Первая посадка нашего экспедиционного борта в Арктике была ночью в поселке Амдерма, куда он приземлился для заправки горючим. В этом заполярном поселке и состоялась моя первая встреча с Арктикой. Что можно сказать об Амдерме?

На языке ненцев - коренных жителей этой заполярной области страны слово «амдерма» означает «лежбище моржей». Поселок Амдерма расположен на берегу Карского моря на севере Югорского полуострова недалеко от архипелага Новая Земля. Ближайшую железнодорожную станцию в городе Воркута отделяет от поселка три сотни километров труднопроходимой нетронутой человеком тундры.

Посёлок был основан в далеком 1933 году в связи с началом добычи плавикового шпата (минерала, содержащего фторид кальция) заключёнными ГУЛАГа.. После окончания войны, когда были разведаны более богатые месторождения флюоритовой руды поближе к теплым широтам, рудник был закрыт. Население поселка в 1989 году достигало более пяти тысяч жителей, но к 2011 году сократилось до 556 человек. В перспективе Амдерма рассматривалась как база для освоения ближайших нефтегазоносных месторождений.

Из-за ночного прилета в Амдерму нашу команду на ночлег могли разместить только в учебном классе аэропорта.

Утром мы прошлись по поселку и заглянули в поселковый продмаг, где я впервые увидел коренных жителей – ненцев-оленеводов и их традиционное средство передвижения по тундре – оленьи упряжки, на которых они приехали из стойбища в магазин за продуктами. Каких-либо других достопримечательностей за то короткое время, отведенное для заправки самолета, мы, к сожалению, не успели увидеть, разве что поразило повсеместное отсутствие растительности, неожиданные порывы студеного ветра и бескрайная белая тундра сразу же за поселком.

Уже к полудню наш самолет был заправлен топливом и мы, попрощавшись с Амдермой, вылетели на Диксон. Через час были над пустынным и заснеженным полуостровом Ямал, а через два благополучно приземлились на аэродроме острова Диксон.

В шестидесятые годы, благодаря певцу Владимиру Трошину, исполнявшему популярную в то время песню «Морзянка», ставшую позже неофициальным гимном Диксона, вся страна узнала о существовании самого северного поселка страны – Диксон. В те годы я, как и многие мальчишки, мечтал стать полярником, осваивать суровые территории и, конечно, побывать на Диксоне, где живут и работают особенные люди. Тогда я не мог себе даже представить, что ровно через двадцать лет я осуществлю свою мечту, побываю на Диксоне и передам ему привет от моего отца, который в молодости побывал в местах, воспетых позже в другой популярной песне «Ну что тебе сказать про Сахалин» в исполнении Яна Френкеля.

Этими местами были остров Сахалин и пролив Лаперуза. Отец рассказывал, что когда суда, на которых он ходил, доставляли груз на Чукотку, то они проходили по проливу Лаперуза между островами Сахалин и японским Хоккайдо. В хорошую погоду, как вспоминал отец, можно было даже разглядеть берега японского острова.

Немного о географии и истории поселка Диксон, расположенного на берегу Карского моря. Одна часть поселка находится на западном краю полуострова Таймыр, а другая - на острове с таким же названием. Эти части поселка разделены двухкилометровым проливом, который зимой становится удобным «зимником», соединяющим обе части поселка. Остров Диксон был открыт в начале XVII века русскими купцами, использовавшими удобную и защищенную от ветров бухту острова. В 1875 году остров посетил шведский мореплаватель Нильс Адольф Эрик Норденшельд и назвал его «Диксон» в честь шведского купца Оскара Диксона, субсидировавшего его экспедицию. Во время нашего посещения поселка в нем проживало около 5000 человек, а сейчас в десять раз меньше.

Однако настоящая морская история Диксона началась с 1915 года, когда здесь была построена первая русская радиостанция и склады с углем, что обеспечивало возможность прохождения пароходами Северного морского пути.

В августе 1942 года недалеко от Диксона произошел неравный бой ледокола «Александр Сибиряков» с немецким крейсером «Адмирал Шеер». Эта было единственное морское сражение в глубоком сибирском тылу.

Район Диксона климатически относится к арктической пустыне. Климат здесь очень суровый. На Диксоне не растут даже тундровые кусты и карликовые деревья. Местные жители не раз пытались их вырастить, но безуспешно. Полярная ночь на Диксоне начинается в середине ноября и продолжается до начала февраля. В зимнюю голодную пору в поисках пищи в поселок часто забредают белые медведи.

От Диксона до северного полюса всего четыре с лишним часа лета на самолете Ил-14. Вот только погода на Диксоне ведет себя очень коварно и часто бывает нелётной. В этом я убедился сам. После прилета на Диксон начались нескончаемые метели, и наша экспедиция больше недели дожидалась лётной погоды для старта на полярную станцию на ЗФИ, днями не выходя из гостиницы. Да и разница во времени в четыре часа между Москвой и Диксоном давала о себе знать. Чтобы как- то скоротать время придумывались различные конкурсы, например, на лучшие истории из жизни, на лучшие анекдоты и частушки разного уклона и прочее, прочее…

За время вынужденного ожидания всё имущество экспедиции было перегружено на два самолета полярной авиации Ил-14, которые поочередно должны были доставить нас и груз экспедиции на остров Хейса. Экипажи таких самолетов проходят специальную подготовку для совершения полетов над морем и в полярных условиях. По окончании такелажных работ были осмотрены все местные достопримечательности, а таже изучены ассортимент и прейскуранты цен товаров в местных магазинах, где мы последний раз расплачивались деньгами. Меня тогда очень удивило изобилие продуктов в продуктовом магазине и их разнообразие, причиной тому оказалось особое «северное снабжение» полярных областей страны. Подобного в г. Куйбышеве я не наблюдал даже и в более благополучные годы.

После всех «протокольных» мероприятий был совершен поход и на материковую часть поселка Диксон. Идея похода была предложена Александром Франк-Каменецким, одним из участников нашей экспедиции, племянником известного ученого физика. Здесь уместно сказать, что знаменитый ученый в свое время работал в Институте химической физики им. Н.Н. Семенова, в отделении которого в Черноголовке в конце семидесятых я учился и стажировался научному ремеслу. Ну, это так, к слову.

Так вот, на материковой части поселка Диксона жил хороший знакомый, Александра, с которым он в конце семидесятых годов зимовал на советской антарктической станции «Восток», расположенной на полюсе холода вблизи Южного геомагнитного полюса Земли. Когда-то ученые рассчитали, что в этом месте планеты теоретически возможная минимальная температура может составлять около - 100 оС. Действительность не ушла далеко от теории – 21 июля 1983 года здесь была зарегистрирована температура – 89,2 оС, самая низкая температура за всю историю метеонаблюдений на Земле. 

Знакомый Александра работал тогда на «Востоке» механиком-водителем тягача «Харьковчанка» и много чего повидал в Антарктиде, и поэтому он предложил навестить его. Чтобы вернуться в гостиницу засветло, вышли рано утром. Идти пришлось около двух километров по ледяному «зимнику» пролива. Как только ступили на лед началась сильная метель и видимость ухудшилась. В поселке на материке я впервые увидел многоэтажный дом на сваях в рост человека, под которым я, ради любопытства, и прошелся. По окончании интересной встречи с механиком посетили местную достопримечательность – молочную ферму и попробовали «полярное» молоко. Назад все-таки пришлось идти в сумерках поскольку уже начиналась полярная ночь.
 
С утра наконец-то получили хороший прогноз погоды на ближайшие сутки и началась долгожданная подготовка к вылету на ЗФИ. 13 ноября 1980 года в 17-00 по местному времени наша экспедиция на Ил-14 покинула аэродром острова Диксон и взяла курс на о. Хейса архипелага Земля Франца-Иосифа.

Путь предстоял, прямо скажем, не близкий. Расстояние от Диксона до о. Хейса составляет 1050 км. Наш маршрут проходил над ледяными пустынями Карского и Баренцева морей до небольшого заснеженного острова, расположенного в середине каменистого, покрытого льдами и вечной мерзлотой архипелага Земля Франца-Иосифа, после которого до самого полюса только 990 километров сплошного льда океана.

Через чуть более трех часов полета на фоне серой мглы полярной ночи впереди по курсу неожиданно возникло зарево огней – это была полярная геофизическая обсерватория на мысе Обсерваторный острова Хейса, освещаемая по всему её периметру фонарями. Остров встретил нас не очень приветливо – холодом (- 28 оС) и начинающейся метелью, что вполне соответствовало традициям гостеприимства полярно-арктической климатической зоны, которая отличается самыми суровыми условиями в Северном полушарии. После разгрузочной суеты на взлетно-посадочной полосе нашу «облачную» команду экспедиции на вездеходах отвезли на полярную станцию, где мы были размещены по комнатам (по два человека) во «французском» домике, в котором традиционно проживали участники экспедиций из Франции.

А впереди нас ожидал праздничный обед в теплом камбузе, инструктаж директора обсерватории и продолжение моей второй встречи с космосом, но уже в полярных широтах. Так начиналась моя экспедиционная жизнь в каменно-ледяном краю света.
Александр Пыжов