Вторая встреча с космосом. Часть 3. Остров

АРКТИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ

Часть 3. Остров, пес, станция

Монотонный звук работающей дизельной электростанции, свет фонарей, пробивающийся сквозь завесу метели, укрывающую снежным покровом скалистую поверхность острова, и я, бредущий на огни камбуза на фоне полярной ночи – таков был маршрут моего первого путешествия по о. Хейса после прилета на архипелаг Земля Франца-Иосифа в 1980 году.

Тогда я был откомандирован в состав высокоширотной комплексной экспедиции для сопровождения генераторов паров металлов бария и лития к месту пуска ракет, их обслуживания и установки в приборные отсеки. По плану экспедиции эти генераторы должны были использоваться в ракетных исследованиях верхних слоев атмосферы Земли, которые согласно определению линии Ка;рмана (100 км), уже являются космическим пространством.

После прилета и разгрузки имущества экспедиции нас пригласили на праздничный обед, устроенный в честь нашего прибытия, а мне, как впервые прилетевшему на остров, объяснили, как добраться до камбуза. Однако, не доходя метров двести до камбуза, я буквально обмер – неожиданно из темноты возникла огромная стая мохнатых здоровенных псов, которые как по команде повернули головы в мою сторону, а некоторые из них молча стали приближаться ко мне. «Ну все, Саша, молись! Закончилась твоя командировка!» - подумал я. После того, как меня в детстве напугала огромная собака, догнав и повалив на землю, я не могу, скажем так, равнодушно проходить мимо этих животных.

Дальше все продолжалось как в кошмарном сне - я медленно, по инерции, продолжал идти вперед, а псы, так же медленно и все более угрожающе, как мне тогда показалось, приближались ко мне. Все это происходило в тишине полярной ночи, нарушаемой только завыванием метели и монотонным звуком островной электростанции. Наконец мы сблизились, собаки стали меня обнюхивать и мирно виляя хвостами расступаться передо мной. Вместе со мной они дошли до камбуза и остановились, сбившись в большую кучу.

Я зашел в «предбанник» камбуза и первое, что увидел — это множество мисок с кличками собак, лежащих на полу и висящих на стенах. Как потом я узнал, все островные собаки как сторожевые псы были на официальном довольствии станции и имели своих хозяев. Стоило только появиться где-нибудь на территории станции белому медведю, как они моментально собирались в стаю и облаивали мишку, пока ему это не надоедало, и он не уходил. Отбор собак для службы на острове был очень строгий. Одно из главных требований к ним состояло в дружелюбном отношении к людям. Провинившихся псов отправляли на материк.

За время пребывания на острове я успел подружиться с одним местным псом. Вернее, пес сам, по каким-то только ему ведомым причинам, выбрал меня в компаньоны на время прогулок по станции, когда его хозяин был на работе. До сих пор не могу понять, как он находил меня во время моих путешествий по острову. Даже когда собаки собирались в стаю во время появления белого медведя, он не покидал меня и продолжал семенить рядом.

Мои обязанности на станции ракетного зондирования атмосферы (СРЗА) острова состояли в установке генераторов паров металлов в приборный отсек ракеты и последующей проверке правильности подключения стартовых устройств генераторов к бортовой системе управления ракеты. Когда у меня не было работы на технической позиции, я помогал пусковой команде или оповещал станцию о предстоящем пуске ракет выстрелами из ракетницы.

А в свободное от пусков время занимался фотографированием окрестностей станции и регулярных стартов метеоракет М-100, запускавшихся по международной программе со стартового комплекса Центральной аэрологической обсерватории (ЦАО), располагавшегося неподалеку от стартовой позиции ракеты МР-12.

 В таких прогулках меня всегда сопровождал пес, за что я ему был очень благодарен. Хоть мы и не отходили далеко от служебных помещений станции, но с собакой мне было как-то более спокойно. Вся надежда была на то, что пес раньше меня почувствует медведя и даст мне знать. Для отпугивания медведей мне выдали фальшфейер красного огня, который не только горел ярким пламенем, но еще издавал при этом громкий, и очень противный на слух шипящий звук, который, возможно, должен был отпугнуть медведя. Но, к счастью, фальшфейером я так и не воспользовался, хотя, я думаю, от него было бы мало пользы.

Но на этот счет существовало и другое мнение, подтвержденное практикой. Например, участники экспедиции рассказывали, что однажды при встрече с медведем, один из них для того, чтобы отпугнуть мишку выстрелил в его сторону из ракетницы, после чего горящая ракета отскочила от густой шерсти зверя и упала на лед, а мишка, наступив на неё лапой пошел дальше по своим делам, но уже в другую сторону. Поэтому, существовала вероятность того, что яркий свет и шипение фальшфейера все-таки тоже помогут отогнать медведя.

Несколько раз я пытался пригласить своего компаньона-пса к себе в комнату в гости и угостить его чем-нибудь вкусненьким, но он так и не зашел в дом, несмотря на мои уговоры. Мое угощение он всегда съедал снаружи, у входа в домик. К сожалению, до сих пор не могу простить себе, что я так и не узнал его кличку и не познакомился с его хозяином.

Теперь настало время рассказать об архипелаге Земля Франца-Иосифа (ЗФИ), случайно открытом австро-венгерской полярной экспедицией в 1873 году и названном в честь императора Австро-Венгрии и острове Хейса, который расположен практически в центре островов архипелага.

Архипелаг расположен между северной окраиной Баренцева моря и Северным Ледовитым океаном и состоит из 192 островов, которые на 85 % покрыты льдами. На острове Хейса расположена арктическая обсерватория им. Э.Т. Кренкеля. Остров территориально относится к Приморскому району Архангельской области. Островная обсерватория является самой северной метеорологической станцией не только в России, но и в мире, и единственной обсерваторией в области геомагнитной полярной шапки. В настоящее время архипелаг ЗФИ является государственным природным заказником федерального значения.

Расстояние от острова Хейса до ближайшего поселка Диксон на материке составляет около 1050 км, а до Северного полюса - 990 км. Этот небольшой остров Хейс, габариты которого составляют всего лишь 10х15 км был открыт в 1901 г. американской экспедицией Болдуина-Циглера и назван в честь американского полярного исследователя Айзека Хейса.

Полярную геофизическую обсерваторию на острове Хейса архипелага ввели в эксплуатацию в 1957 году взамен метеостанции «Бухта Тихая» на о.Гукера. Станция «Бухта Тихая», созданная в 1929 году, была первой на архипелаге, но анализ метеоданных, полученных с нее в течение почти четверти века, показал, что из-за особенности рельефа и места размещения они не являются характерными для архипелага в целом. Поэтому «Бухта Тихая» была закрыта, а взамен к международному геофизическому году (1957г.) была запущена новая станция, уже в статусе обсерватории, получившая название «Дружная». С 1972 г. обсерватория стала носить имя Эрнеста Теодоровича Кренкеля, радиста первой полярной дрейфующей станции «Северный полюс – 1» (1937 г), которую возглавлял легендарный И.Д. Папанин.

В обсерватории с первого дня открытия проводится большой комплекс геофизических наблюдений по метеорологии, гидрологии, аэрологии, а позже стали проводиться наблюдения за ионосферой и заработала лаборатория космических лучей. С момента первого пуска метеоракеты со станции им. Э.Т. Кренкеля (22 октября 1957 г.) немаловажное место в программе исследовательских наблюдений обсерватории стало занимать ракетное зондирование атмосферы.

Для запуска больших метеоракет МР-12 с высотой подъёма до 180 км в дальнейшем на острове был размещен один из четырех стартовых комплексов, которые были созданы в стране. В состав комплекса, кроме пусковой установки и вспомогательного оборудования вошли также и радиолокационная и радиотелеметрическая станции приема траекторной и научной информации с борта стартующих ракет.

Обсерватория им. Э.Т. Кренкеля представляла собой ряд служебных и жилых помещений, расположенных на берегу единственного на архипелаге озера с пресной водой, которое носит название Космическое. Домики вокруг озера имели свои неофициальные названия, что было очень удобно для сотрудников обсерватории (или «обсерваторских», как их еще называли) и участников экспедиций. Например, дом, в котором жили члены нашей «облачной» команды назывался «Французский», радиотехническая аппаратура находилась в домике под названием «Рация», а сотрудники ЦАО жили в домике под названием «Ракета», второе название которого было «дом ЦАО».

Это было самое современное по тем временам жилое сооружение антарктического типа, предназначенное для достаточно комфортного проживания даже в суровых условиях Антарктиды. Что-то подобное я видел уже на Диксоне – тот дом стоял на сваях, а стены были сделаны из толстых алюминиевых «бутербродных» панелей с теплозащитными слоями вспененного пластика (кусок такой панели лежал рядом с домом). В «Ракете» я бывал неоднократно, внутри все тоже было по высшему разряду.

Тем не менее, на станции встречались ещё и достаточно «древние» сооружения – «балки;», как их называют местные жители (да, и все северяне). Вполне возможно, что эти дома находились там со дня основания станции. Как правило, такие дома были временными сооружениями, которые потом заменялись более пригодными для жизни домами. На станции во время моего присутствия они использовались уже только для хозяйственных нужд.

Летом озеро Космическое полностью не оттаивает. Часто этим пользуются белые медведи, которые забредая на остров, любят покататься на льдинах по озеру.

Животный мир острова, также как и всего архипелага, крайне беден, однако кроме белых медведей иногда встречаются песец, тюлень, морж, нерпа и полярные птицы. Для ЗФИ характерен типичный арктический климат. Зимой температура может понижаться до – 52 оС, временами могут непрерывно дуть штормовые ветры и бушевать метели. Средняя годовая температура на архипелаге составляет – 11 оС. Средние температуры июля от – 1,2 оС в бухте Тихой (остров Гукера), и до + 1,6 оС на острове Хейса (самая высокая летняя температура архипелага). Осадков выпадает от 200-300 мм до 500-550 мм в год.

Остров Хейса на 30% покрыт льдом. Высшая точка острова – ледяной купол Гидрографов высотой 242 м. Заход Солнца 24 октября, восход – 23 февраля. Растительность на острове встречается пятнами, в основном, на южных склонах холмов, в виде мхов и лишайников, изредка - полярных маков.

Территория обсерватории окружена столбами со светильниками, которые в течении всей полярной ночи освещают станцию. Тепло и свет обсерватории дают две дизельные электростанции, которые бесперебойно работают поочередно круглые сутки. Связь с материком обеспечивается радиостанцией. Отдельно, на небольшой возвышенности стоит дом, в котором находится кухня со столовой, поэтому, согласно морской традиции, этот дом называют «камбузом». Зона столовой в этом доме служит еще кают-компанией и кинозалом. Кстати, на «камбузе» очень даже неплохо готовили еду для сотрудников обсерватории и участников экспедиций. Как правило, к приходу сотрудников обсерватории столы уже частично были сервированы свежим хлебом, приправами и даже салатами. По поводу «добавки» проблем, например, у меня никогда не возникало.

В кают–компании также находился и музей Арктической обсерватории им. Э.Т. Кренкеля.
Практически все сотрудники обсерватории и участники экспедиций принимали участие в дежурствах по обслуживанию общественных мест – туалетов, бани и т.п. С первого дня моего пребывания я решил побывать и в «шкуре» дежурного по полярной станции и поэтому вызвался участвовать в уборке туалетной кабинки во «французском» домике, где я проживал, и в дежурстве по бане.

В итоге я узнал, что низкая температура и другие полярно-островные особенности острова накладывают некоторые специфические особенности на эти мероприятия. Например, особенно меня поразило размещение в «предбанном» помещении бани большого количества сушильных «колпаков» как в парикмахерских на материке. Оказалось, что если попробовать выйти наружу на холод после банного мероприятия даже со слегка влажными волосами, то следующим будет поход в местный медпункт, ну а дальше кому как повезет...

А уборка «холодной» туалетной кабинки в нашем «французском» домике состояла в замене полного ящика с экскрементами, который находился под домом на пустой, путем откалывания заполненного ящика ломами и лопатами от скального основания. После этого ящик с помощью вездехода перемещался на прибрежный лед океана, откуда его летом вместе с льдинами течение относило в сторону Норвегии, где он по дороге благополучно тонул. После уборки туалета посещение нашего домика было возможно лишь только после бани и тщательной чистки и стирки одежды...

А теперь несколько теплых слов об островной бане, которая была не просто «очагом банного искусства» среди бескрайнего льда полярного океана, но и излюбленным местом встреч сотрудников обсерватории и участников экспедиций после трудовых будней.

Особенно запомнились мне на всю жизнь ощущения после первого посещения островной бани. Тот восторг, вызванный контрастом между теплом бани и холодом занесенного снегом острова, по которому я шел и, над которым висело ночное небо с одиноко мерцающими звездами вперемешку с полярным сиянием, я, пожалуй, больше никогда не испытывал в своей жизни.

Хотя, по охватившим меня в тот момент чувствам, это можно было сравнить…, разве что, с моим первым ночным прыжком зимой с парашютом и приземлением в сугроб…

А впереди была интересная работа и путешествия по территории станции вместе с моим постоянным напарником-псом и с «грозным» оборонительным оружием– фальшфейером красного, противно шипящего огня…
Александр Пыжов