Вторая встреча с космосом. Часть 7. День ракетчика

АРКТИЧЕСКИЕ ХРОНИКИ

Часть 7. Рассказ полярника, "День ракетчика"

Вот уже второй день на полярной станции бушевала пурга. Ветер с диким воем подхватывал целые охапки снега и забрасывал ими стены и крыши домов, как будто природа, предчувствуя приход полярного лета старалась за эти последние полтора зимних месяца наверстать упущенное и занести снегом дома людей по самые крыши… Но с утра как по мановению волшебной палочки пурга прекратилась и наступила тишина, окрашенная только постоянным стрекотанием островной электростанции. На острове в такие дни погода могла измениться буквально за считанные часы, если не сказать за минуты, что и произошло два дня назад.

Вот в такую же «мясорубку» погоды когда-то попал и участник экспедиции Валерий Чкалов, о чем он как-то рассказал во время нашего совместного пребывания на острове. Сейчас, по прошествии стольких лет некоторые подробности той истории исчезли из памяти, но суть я попытаюсь изложить.

В тот день Валерий пошел снять показания приборов, которые находились в приборном балке; на окраине полярной станции или что-то в этом роде. Потом по каким-то делам отошел недалеко от балка; в сторону станции. Возвращаясь назад к балку;, он почувствовал, что вокруг стало быстро темнеть, небо заволокло темными тучами, ветер усилился и началась метель. Пройдя еще несколько метров, Валерий с удивлением заметил, что вокруг него завертелась такая снежная круговерть, что даже невозможно было разглядеть вытянутой перед собой руки, а его следы, по которым он возвращался напрочь замело снегом.

Встречные сильные снежные порывы ветра, мешали идти, не давали открыть глаза и ориентироваться в пространстве. Через какое-то время у него в голову стали закрадываться первые сомнения в правильности выбранного им пути. По его расчетам он уже несколько раз прошел путь до балка;, но каких-либо признаков его так и не заметил. Валерий с ужасом признался себе, что сбился с дороги и, в лучшем случае, ходил по кругу, как говорят, «нарезал» круги. С каждым шагом идти становилось все труднее и труднее. Хотелось просто сесть на снег и переждать метель. Прошло уже достаточно времени, после того как он отошел от балка;. Каких-либо признаков прекращения метели не наблюдалось.

 Вдруг очередной сильный порыв ветра повалил его на снег, после чего ветер неожиданно стал стихать. Когда он поднял голову, то прямо перед собой увидел наполовину занесенную дверь приборного балка;…

19 ноября 1980 года после такой же длительной метели на острове выдалась морозная безветренная погода. Жители острова в тот день отмечали свой традиционный профессиональный праздник. Официально этот праздник называется «День ракетных войск и артиллерии», но на острове его называли– «День ракетчика».

Заблаговременно мне был выдан именной пригласительный билет, один из тех, что были изготовлены для жителей острова на память о празднике. Эти билеты с помощью изготовленного им штампа напечатал местный умелец. В обсерватории он занимался мониторингом космического излучения, а в свободное время вырезал гравюры, штампы и прочие художества. Когда-то я тоже увлекался изготовлением штампов на линолеуме и кое-какие новые, не известные мне раньше приемы этой техники позже позаимствовал и у него. Насколько я сейчас помню, его звали Михаил Иванов.

Так вот, о «Дне ракетчика» и о ракетах на острове. На о. Хейса практически все население полярной станции, так или иначе, имело отношение к пускам метеорологических ракет типа М-100, а периодически прибывавшие на остров экспедиции, в том числе, и зарубежные, которые занимались ракетным зондированием атмосферы Земли с помощью тяжелых ракет МР-12 придавали обсерватории особый статус уникальной ракетной станции. Поэтому в праздновании «Дня ракетчика» принимали участие и участники прилетающих на остров экспедиций.

Теперь немного о ракетах, главных участниках праздника. В 1964 году была создана и введена в эксплуатацию твердотопливная метеорологическая ракета М-100, доставляющая метеоаппаратуру массой 12-14 кг на высоту 90 км. Головная часть ракеты вместе с приборным отсеком спускалась на парашюте, что позволяло во время спуска определять еще и скорость ветра от высоты 60 км до поверхности Земли. У более поздних модификаций полученная информация передавалась прямо в полете.

Затем ракета М-100 была модернизирована и получила индекс М-100Б. Эта ракета успешно эксплуатировалась вплоть до 1995 года. Всего на станциях ракетного зондирования атмосферы (СРЗА) (в том числе и на о. Хейса) осуществлялось от 500 до 600 запусков ракет в год. Запуски производились регулярно, летом с частотой один раз в неделю, зимой - не реже 2-х раз в неделю. Первый пуск метеоракеты со станции им. Э.Т. Кренкеля (о. Хейс) был произведен 22 октября 1957 года. Кроме того, вплоть до 1982 года там же запускались и метеоракеты МР-12.

Теперь о празднике. В помещении технической позиции Центральной аэрологической обсерватории (ЦАО) были установлены сервированные столы, за которыми собрались практически все сотрудники обсерватории и участники экспедиции. В таком масштабном праздничном мероприятии я в жизни никогда не участвовал, мало того, даже и не видел ничего подобного. Много было поздравлений, тостов, выступлений, песен под гитару, аккордеон. Особенно понравилось исполнение песни «Поспели вишни в саду у дяди Вани», «фирменной» песни сотрудников ЦАО, которую я не раз уже слышал на ракетной СРЗА М-202 («Капустин Яр»). Вспоминали интересные истории, рассказывали анекдоты.

Там я и познакомился с местным художником, картины которого впоследствии увидел в коридорах и комнатах «Ракеты», дома, где проживали сотрудники ЦАО. Когда-то я закончил курс московского «Заочного народного университета искусств» (Факультет изобразительного искусства, отделение основ декоративно-оформительского искусства), поэтому мы с художником быстро нашли общий язык.

Кстати, впоследствии, во время службы в армии я некоторое время даже был помощником художника полка и принимал участие в оформлении различных стендов, написании плакатов и прочей наглядной агитации для всесоюзного спортивного соревнования дивизий ВДВ, которое проходило на территории нашей дивизии в Псковской области.

Однажды мои «художества» даже крепко потрепали мне нервы, и, как мне тогда казалось, чуть не подвели меня «под монастырь». Служил я тогда радиотелефонистом в саперной роте воздушно-десантного полка. Дело было так. Как-то, во время утреннего развода старшина роты отправил меня к штабу полка: «Там тебя будет ждать капитан особого отдела полка. Остальное он тебе скажет сам».

Подхожу к штабу, вижу капитана. Отдаю честь, представляюсь. Он мне говорит: «Сейчас подъедет машина «Волга», номер такой-то, сядешь в неё, тебя отвезут куда нужно. Выполняй!». Жду машину. Подъезжает, водитель в штатском и говорит: «Ты от капитана? Садись, поедем». Выехали через ворота, проезжаем мимо остановки автобуса, вижу стоит мой приятель – ефрейтор Владимир Вольф и глазами провожает нашу машину. Въехали в город, подъезжаем к парадному входу огромного здания. Водитель говорит: «Жди, за тобой придут!». Я жду.

Поворачиваю голову к вывеске у входа, читаю – «Управление КГБ при Совете министров СССР по Псковской области». «Ну – думаю - влип». Стал мысленно прокручивать в голове всё, за что меня могли задержать… Подходит ко мне старшина с васильковыми петлицами и обращается ко мне: «Уважаемый, это ты из полка…- Да! - Пошли со мной». И мы пошли к служебному входу. На вахте меня уже ожидал пропуск. Поднимаемся на этаж, идем по коридору, старшина по дороге периодически открывает кодовые замки на дверях. Наконец, заходим в одну из комнат, старшина спрашивает: «А где твои кисти, краска? - Какие кисти, какая краска?» – отвечаю ему... «А что, тебе не сказали, для чего ты нужен?» – Нет. - Ну, дела…». «Нам нужно написать транспарант к первому мая, сможешь?». У меня будто гиря с сердца свалилась …Я ему: «Конечно!!». 

Краску он принес, кисть я заменил зубной щеткой, красную материю натянул между спинками стульев и быстро написал транспарант, предварительно загрунтовав ткань под буквами. Когда старшина пришел и увидел, что все уже готово, то был очень удивлен, что я так быстро справился с работой и даже похвалил меня. «А чему тут удивляться», подумал я, - Сколько таких транспарантов я за свою жизнь написал, пожалуй, не один десяток!».

 Вывели меня из здания, сказали спасибо, попрощались, подъехала машина, и отвезла меня на КПП части. Водитель говорит: «Ты уж извини меня, тороплюсь, дойдешь сам до штаба, или отвезти тебя? - Конечно, сам дойду!».

Вечером приятель спрашивает меня: «Что ты такого наделал, что за тобой прислали машину аж командира дивизии?».
Во время командировки на острове мне также довелось применить оформительские навыки, полученные во время учебы в заочном университете.

Так получилось, что день рождения начальника нашей «облачной команды экспедиции Василия Филиповича Гарбузенко пришелся на один из дней моего пребывания на острове. Я решил нарисовать на него дружеский шарж в стиле рекламы нового советского фильма, но где вместо названия фильма было бы поздравление Василия Филиповича с днем рождения. Раньше, в советское время художники в кинотеатрах и клубах сами рисовали афиши, частенько используя соответствующие кадры фильма на кинопленке.

Члены облачной команды организовали праздничный стол, Василий Филипович в соответствии с правилами обсерватории получил по паспорту на складе по бутылке вина и водки. В дополнение к этим напиткам на стол были выставлены еще и разные домашние заготовки. На стене над торцом стола повесили лист ватмана с дружеским шаржем, а под ним посадили и виновника торжества, используя разные отвлекающие уловки для того, чтобы он прежде времени не заметил шарж.

Шарж я рисовал, используя фотографию Василия Филиповича, поэтому получился похожий портрет в слегка юмористически-добродушном виде. Василию Филиповичу поздравление понравилось, в итоге он его оставил на память и увез домой.

Кстати, про склад на острове. На острове не было магазинов, бутиков, ларьков и прочих тому подобных организаций. На острове все это заменял склад. На острове не было хождения денег. Последний раз деньги я потратил на Диксоне. На острове деньги заменяла конторская книга на складе, в которой записывали стоимость того, что ты взял. Денежный расчет в соответствии с выпиской из этой книги происходил на материке, в бухгалтерии организации, которая послала тебя на остров. Сразу скажу, что в соответствии с полученной выпиской из конторской книги я должен был выплатить в кассу ИЭМ около 60 рублей, что составляло половину моей месячной инженерной зарплаты в куйбышевском «политехе».

Когда я раньше всех, после командировки вернулся в ИЭМ и завел разговор об оплате своего островного долга, то встретивший меня сотрудник, сказал, что пуск одной ракеты (со всеми расходами) стоит от 30 до 40 тысяч рублей: «Твой долг, по сравнению с этой суммой ничто, так что, можешь оставить эту выписку себе на память, а твой долг спишется на графу – прочие расходы».

Во время посещения земляков на стенах «Ракеты» кроме картин местного художника я заметил много фотографий, некоторые из которых просто потрясли меня. Авторами этих фото были сотрудники ЦАО, с некоторыми из них я потом встречался. Оказалось, что эти фото были сделаны широкоформатным фотоаппаратом «Любитель», с которым я никогда не только не имел дело, но и не видел его.

Впоследствии я узнал, что «Любитель» — это среднеформатный двухобъективный зеркальный фотоаппарат производства Ленинградского оптико-механического объединения (ЛОМО). Он был сконструирован на основе довоенных немецких камер Voigtl;nder Brilliant. «Любитель» выпускался с 1950 по 1956 год. Размер кадра 6х6 см, а число их 12. Особенность этого фотоаппарата состояла в том, что пленка у него не содержала перфорации и кассеты, и могла заряжаться на свету. Для этого у неё имеется ракорд - слой черной непрозрачной бумаги, покрывающей пленку по всей длине. Маркировка плёнки и номера кадров (для перемотки и фиксирования кадров в камере) были отпечатаны на ракорде. Уже дома для проявки этой пленки я приобрел специальный проявочный бачок.

Настолько велико было у меня желание поснимать подобным аппаратом, что не удержался и обратился к землякам с просьбой попросить у кого-нибудь на время «Любитель» с пленкой. Через день произошло чудо – мне принесли «Любитель» с цветной и черно-белой пленками. Мало того, земляки для съёмки аппаратом с большой выдержкой принесли еще и штатив. Когда я снимал пуски ракет с выдержкой полминуты, то на кадре запечатлелись полет сигнальных ракет и след от стартующей ракеты, что очень даже неплохо выглядело, особенно, на цветных фото.

К сожалению, буквально перед моим отлетом на «большую землю», во время съемок, когда я пятился назад при выборе лучшего ракурса, то случайно свалился с каменного уступа. Со мной ничего, отделался ушибами, а вот у фотоаппарата откололась часть задней крышки, прикрывающая катушки с фотопленкой. Пришлось извиняться перед земляками и пообещать, что фотоаппарат «Любитель» в хорошем состоянии будет мною выслан с материка.

Что я и сделал первым делом, когда оказался дома. В комиссионке нашел фотоаппарат, упаковал его в коробку и отослал на остров Хейса, с уведомлением о вручении. На квитанции поставили дату 07.02.1981. Позже я и себе приобрел такой же фотоаппарат. Где-то через месяц уведомление о вручении посылки вернулось назад.

Так закончились эта история с фотоаппаратом «Любитель», которая началась на полярном острове ЗФИ, а закончилась уже на материке, в городе на Волге.
Александр Пыжов