Фёдор Верин. Кстати, про Техас

Конкурс Копирайта -К2

Комментарий от К2:

Друзья, К2 сердечно приветствует вас!
На конкурс "Восхождение" в срок поступила одна работа. Она перед вами. Разумеется, о конкурсе как таковом речь уже не идёт, но что нам мешает просто пообщаться и поделиться впечатлениями о прочитанном? Ничто. Читаем, беседуем, думаем, "а как бы я", "а как бы у меня"))

А ещё у нас открылась новая рубрика "После драки" http://proza.ru/2024/03/05/52
Заглядывайте, вдруг заинтересует.

Лёгкого прочтения, приятного общения!

***
 
Автор – Фёдор Верин (Техасец) http://proza.ru/avtor/fedor2018


Недавно узнал, что губернатором штата был Грег Эбботт, когда в Остине мне довелось посетить Капитолий.

От парковки к зданию всё время шли в гору по асфальтированным или выложенным плитками дорожкам. Кое-где крутизна подъёма становилась настолько критичной для меня, что я в итоге не выдержал и попросил виновницу этой авантюрной затеи узнать, есть ли в таком чудесном парке прокат колясок. Она незамедлительно подвела меня к дереву, ствол которого было не обвить рукой, не обхватить двумя, и убежала в сторону одноэтажного зданьица, что мы прошли.

С новой своей позиции я его едва разглядел. Окружённое целой рощицей из раскидистых деревьев, оно буквально утопало в зелени. И вдруг, совершенно неожиданно для себя, отчётливо увидел, как моя спутница читает вывеску на фасаде, открывает дверь и заходит внутрь. Словно зелёный занавес расступился перед камерой толкового оператора, и было снято довольно-таки крупным планом то, что меня интересовало пуще всего.

При этом я пытался стоять более-менее прилично около дерева, которому меня доверили. Искал на стволе и рядом под кроной точки опоры для устойчивого равновесия всего того, что представлял собой в возникшую по моей вине паузу, а ведь мог предвидеть, чем обернётся очередная моя прихоть. Персональное погружение в томительное ожидание прекращения продолжения эксперимента над собой, в котором так опрометчиво принял участие, грозило стать непредсказуемо долгим и изнуряющим. Но как всегда слишком поздно пришло осознание того, что чудесное было рядом, а теперь…

До нижних веток не дотянуться никак. И я держался за испещрённую глубокими бороздами коричневую кору дерева ладонью с широко растопыренными пальцами. И спонтанно менял координаты мест наших состыковок. Выше - ниже, дальше - ближе, правее - левее относительно центра тяжести моего длинного корпуса. А точнее того незримого стержня, наличие которого не позволяло конструкции рассыпаться или развалиться, несмотря на обретение не поддававшейся ремонту необычайной, противной лёгкости по левому борту и возникавшей из-за этого в самые неподходящие моменты общей неустойчивости. И я вынужденно топтал то редкую траву около ствола, то переступал на твёрдое покрытие дорожки, проложенной совсем рядом от него, а может и, наоборот, когда-то ещё совсем молодое деревце было посажено к ней очень близко. И ни одна букашка не посягнула на меня, ни одна птичка не села на ветку так нежданно облюбованного мной дерева.

Лишь мимо, чуть поодаль и по другой дорожке, прошествовали дети с двумя учительницами. Все в одинаково серой форме с чёрными или тёмно-синими элементами декора. Не разглядел. Был очень занят устойчивостью своих колебаний у дерева. Когда снова глянул, поразило и насторожило другое. Эта группа из мелких ребятишек с наставниками неожиданно остановилась. Нарушив свои ряды, они расположились неподалёку и ниже по склону: кто прямо на коротко стриженной ярко-зелёной траве (была вторая половина мая), а кто на скамейке рядом с учителями или воспитательницами.

И как не посмотрю в ту сторону, страдая от ощущения, что вот-вот сейчас рухну - свалюсь у них на глазах под деревом, они все таращатся на меня, и учителки их тоже. Поди смешно им и непонятно, ведь также мог скамьёй воспользоваться. Не догадываются, что промедление было так нежелательно нам двоим, что и спускаться не стали: зачем терять отвоёванные у склона метры?.. Даже прошли немного вперёд к дереву.

В итоге вот один переминаюсь с ноги на ногу в его спасительной прохладе, мечтая вернуться на парковку и сесть в машину. Щёки мои уже горели, глаза влажнели, мысленно я умолял загулявшую напарницу появиться скорее.

А она прибежала вся такая взволнованная и радостная со стороны Капитолия. Сказала, что прокат колясок только внутри. И потащила меня выше: к зданию.

Но я успел раза три оглянуться на тех, кто продолжал подсматривать за мной и о чём-то говорить друг другу в то время, когда взрослые уже поднимали своих подопечных на ноги, строили парами и, наконец, повели к выходу из парка. Не решился махнуть или кивнуть, даже не улыбнулся. Вдруг показалось.

Мучительнице своей сказал, что они из-за меня остановку делали, а она засмеялась:

– Не выдумывай!

Внутри Капитолия я был не один на таком удобном транспорте. Темноволосый мужчина моих лет вертел головой посередине зала на первом этаже, и, когда наши взгляды встретились, я решился улыбнуться ему, как старому приятелю. В ответ - ноль эмоций: он снова задрал голову кверху, рассматривая купол. И я упросил свою предводительницу не вывозить меня всем на обозрение в центр зала. «Хватит там одного такого драндулета!..» - подумалось с досадой.
 
– Хорошо, заглянем на обратном пути, – согласилась атаманша, легко толкая перед собой четырёхколёсную повозку с загрустившим седоком по неведомой ему дорожке.

В лифтах поднимались на все возможные этажи и всякий раз выезжали под купол центральной ротонды на галерею, где осторожно, медленно подкатывала она меня к ограждению, чтобы не между балясинами балюстрады, а положа руку на… сердце (зачёркнуто) перила и вытянув шею, рискнул посмотреть вниз - туда, где только что были. Но того мужчину я больше не видел. А на последнем, самом верхнем уровне галереи попросил развернуть лицом к стене и, прикрыв глаза, ждал, пока экстремалка наглядится с головокружительной, почти стометровой высоты на герб штата и мозаику пола первого этажа. Да и надо было дать всласть нафотографироваться - запечатлеть, что на нижних уровнях происходит с теми, кто, кроме нас, там бродит ещё по галерее с портретами всех губернаторов штата: от действующего, в самом начале подъёма, до первого, чей лик ближе к куполу с одной звездой.

Побывали мы и в музеях - посмотрели на полках и за стеклом, что выращивается и производится на землях штата. В библиотеке поездили среди стеллажей, и я, не сходя с колёс, рассматривал корешки, переплёты и суперобложки стоявших на полках книг, пока моя умница искала и находила интересовавшие её издания, листала страницы, иногда показывала мне и изредка осторожно, украдкой фотографировала.
 
Прокатились и по коридорам с множеством дверей, за которыми реально работало правительство штата. Освещение там было приглушённым, никто не слонялся. И моя любознательная барышня читала и переводила мне кое-что из того, что было на информационных вывесках, стендах, табличках около кабинетов и между ними на стенах. Но как только кто-то появлялся, везла она меня тогда максимально быстро и сворачивала куда придётся. Так казалось.

Когда же свернули из очередного, но залитого ярким светом коридора в небольшой холл с рассеянным и мягким освещением, то у меня, смущённого увиденным до удивления: почему наше движение не застопорилось, и мы не поворачиваем вспять?.. мелькнула догадка, что ехали мы сюда целенаправленно. Чуть ли не посередине светло окрашенной стены, к которой мы приближались, контрастным прямоугольником, вытянутым снизу в верх, едва не до потолка, выделялась подвешенная почти на метровой высоте от пола шоколадного цвета дверь.

До дверного полотна я насчитал четыре деревянные, такого же шоколадного цвета ступени. Заприметил их нестандартную крутизну, отсутствие перил и небольшую, прямо скажем, куцую площадку непосредственно перед входом в другое помещение. Информационная табличка на стене в виде вытянутого, но слева направо (или наоборот) прямоугольника также выглядела шоколадкой (горизонтально ориентированной) с золотистыми буковками, сгруппированными в непонятные слова названия того чуда, которое ожидало всяк входящего.

Понимая, что сейчас будет предложена помощь слезть с колёс и войти, я попросил оставить меня в покое и остался сидеть рядом со столь неестественным для такого величественного здания внутренним крыльцом. Все, кто подходили к нему и поднимались, что-то говорили или улыбались мне, когда я забывался и поворачивал в ту сторону голову. А в открываемую дверь были слышны аплодисменты и громкий, вероятно, усиленный микрофоном, мужской голос, который хорошо (насколько я в этом разбираюсь) владел аудиторией.

Вообще-то я поначалу листал путеводитель: нам его предложили на входе в Капитолий после того, как мы прошли рамку металлоискателя. И лишь потом в задумчивости, не зная куда себя деть, всё чаще и чаще смотрел перед собой в коридорную даль - туда, откуда все появлялись сначала тёмными, почти чёрного цвета мужскими и женскими силуэтами. Подсвеченные в затылки со стороны спин, они были вихрастые или лысоватые, высокие и небольшого роста, полные или худощавые, но все без лиц, без деталей в причёске, одежде и обуви. А чуть позже, по мере приближения, постепенно проявляясь, становились хорошо видимыми: светлыми, рыжими, загорелыми и не совсем, с узким разрезом глаз и привычным. Однако, получив общее представление, я переставал всматриваться в подходивших всё ближе и ближе и переводил взгляд на вновь возникшие загадочные силуэты, если таковые были. Потому как некоторые следовали туда-сюда по коридору, не сворачивая - не знали о проводимом кастинге на участие в театре теней с бесследным исчезновением за таинственной дверью.

Когда вдруг возник женский силуэт с эффектно уложенными пышными волосами, пшеничный цвет которых мной (без ложной скромности) был угадан, и проявилась красивая женщина в чёрном облегающем платье длиной до середины колена, я сразу почувствовал - мне не отвертеться.

Узкое, лёгкое чёрное платье было строгим, элегантным и простым спереди, а чёрные туфельки с тонкими каблучками, приближаясь, подсказывали, что их обладательница в этом здании не из праздного любопытства, как я, а работает. Ювелирные украшения (о, если бы я в этом разбирался!..) подчёркивали утончённый вкус её несомненно королевского высочества, как и облако лёгкого и тонкого аромата, мгновенно вскружившее мне голову, – всё это было (повторюсь) не из области моих знаний. А чаровница с приветливой улыбкой на устах подошла очень близко и так естественно и непринуждённо, показывая рукой на охраняемые мной объекты, стала что-то говорить мягким голосом: мол, почему сидим?.. кого ждём?.. пошли, помогу!..

А я, рассерженный за долгое отсутствие на личного экскурсовода, увлёкшегося каким-то представлением за дверью, не стал жаловаться на свою участь запросто и счастливо ожидать. Не то, чтобы не захотел, чтобы техаска догадалась, что перед ней русский, не понимающий языка, на котором она говорит… -  мне стало неловко, душно и стыдно.

 – Ноу андэстэнд!.. Экскьюз ми!.. – признался и извинился я коряво, чтобы только обрубить все возможные ещё попытки до меня достучаться.

Проводил взглядом до двери и… тихо ахнул: чуть не сбив с ног само совершенство у порога, вышла на крыльцо моя долгожданная. В джинсах и светлой майке (поло с воротником называет она такие и меня вот тоже уговорила натянуть подобную, тёмно-синюю). Глядит с виноватым видом нашкодившего ребёнка, а я…

Если честно, уже и съел бы чего-нибудь, и выпил бы, и закусил… Но, учитывая обстановку и возникшую не без моего участия некоторую напряженность в отношениях, промолчал. И она повезла меня молча и быстро. Даже забыла про обещание навестить центр того зала, где можно посмотреть на купол Капитолия снизу, а я не стал напоминать. Крушение всех вообще смыслов, надежд моих и планов хоть и случилось не так давно, но уже приучило не обижаться на всякие мелочи; да и в принципе: есть ли ещё время реализоваться?!. - зависит от меня.

Это сейчас про Грегори Уэйна Эбботта стало широко известно, потому что СМИ много пишут о ситуации на границе штата Техас и Мексики. А тогда я не ведал, что случилось с ним в двадцатисемилетнем возрасте: когда во время утренней пробежки он был сбит дубом, поваленным штормом, и получил такие тяжелые травмы, что с тех пор прикован к инвалидному креслу. Но это не сломило его волю к жизни, активную гражданскую позицию, и через тридцать лет он впервые стал губернатором штата.

По пути к машине дочь рассказала, что дверь вела на балкон - галёрку, с которой можно было наблюдать, как проходит очередное заседание Сената штата, а слышал я голос спикера, аплодисменты же были знаком одобрения принятых решений, сделанных выводов.

Идти к парковке от Капитолия было куда легче. Мы шли под руку по знакомым дорожкам парка, и я старался соизмерять свои шаги с её. У нас получился совершенно несложный спуск по склону небольшого холма, который в прежней жизни я бы и не заметил.


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2024
Свидетельство о публикации №224030201024

Комментарии http://proza.ru/comments.html?2024/03/02/1024