Обоюдоострое оружие

   

Едва я успел удивиться тому, что наш президент недоумевает, почему же Россия оказалась мишенью для террористических атак, когда так много других мишеней типа США, Франции, Израиля, Украины, а президент уже уточнил свою позицию в этом вопросе. Говоря о болезненности для нашей страны терактов, он своим намеком, что террор - оружие обоюдоострое, недвусмысленно пригрозил противнику. Кому именно? Террористам? Мусульманским фундаменталистам?   Никакого эзопова языка.  Пригрозил этим самым странам, что он и раньше предлагал как потенциальные цели для мусульманских террористов. И которые уже были их целями.  Тем самым странам, разведки которых предупреждали Россию о готовящемся теракте.  Тем самым странам, чьи предупреждения о готовящемся теракте он назвал шантажом. И президент дал недвусмысленно понять, что этим странам стоит опасаться жесткого ответа теперь и со стороны России. Мол вы к нам с мечом, и своими провокационными предупреждениями, и мы к вам с пистолетом.

А то западным провокаторам впервой слышать угрозы со стороны России.   Тут наш президент не изобрел велосипеда. Угрозы - давняя традиция. 

Еще в школе мы изучали историю с посленаполеоновским делением Европы. И наши советские учителя школьникам объясняли почему Россию называли европейским жандармом. Но жуткие времена царизма прошли. Старые учебники сданы в архив. Прославляется царствование Николая Первого. Согласно старым учебникам, европейского жандарма.

  Прошли годы.  Новые песни придумала жизнь.  А содержание похожее.  «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем.» «Броня крепка и танки наши быстры.» «Можем повторить.» И много лозунгов того же плана, взятых на щит очень давно.   Очень давно был выдвинут лозунг "На белый террор ответим красным террором" Вспомнили и якобинский террор. Красный террор, как писал Ленин, это террор большинства народа по отношению к меньшинству.  Только нужно учесть, что это есть террор одной части населения по отношению к своим же соотечественникам. А когда в терроре в силовом подавлении участвуют большие массы населения, они привыкают к нормам гражданской войны. И потом спокойно сочиняют, и поют песни, что «никто на свете не умеет лучше нас смеяться и любить» и предпочитают не замечать, что рядом происходят репрессии по отношению к не смеющейся части населения.
 
Практика репрессий дошла до того, что любые технические недочеты расценивались как вредительство. С соответствующими наказаниями вплоть до расстрела. И даже желание подстегнуть технический прогресс, чтобы жилось легче и веселее, выливалось в подстегивание населения в виде использования труда заключенных.  Так что нам террор не в новинку. Не у нас ли Судоплатов стал генералом и потом написал мемуары, где подробно описывал свое участие в покушениях на оппозиционных политиков за рубежом.  Не у нас ли убийца Троцкого получил звание героя Советского Союза.   
 
Так что нам не привыкать. Мы дружили с Саддамом, Каддафи, Насером, Арафатом, Ким Ир Сеном.  Мы оправдывали действия Милошевича, которого почему-то осудил суд в Гааге.  А сейчас мы дружим с ХАМАС. И наш народ переживает за бедных палестинцев, не переживая за заложников. Не считая, что взятие заложников в 21 веке – это нечто из ряда вон выходящее. А нам привычно. Троцкий во время мобилизации населения в Красную армию ввел практику, что за мобилизованного головой отвечают его родственники.  Понятие жен врагов народа и детей врагов народа, тех же заложников, еще не стерлось из памяти. На Кавказе во время чеченских войн возродилась практика взятия заложников


          Вероятно, метод силового давления нам традиционно ближе.  Отвергая другие методы разговора с инакомыслящими, кроме насилия, мы террор на свою голову и притянули.  Вот пример. Во времена Горбачева республики захотели свободы от центра. В Чечне становится популярен генерал Дудаев. Поборник отделения Чечни. Россия категорически против.  Дудаев едет в Москву на встречу с Ельциным. Там ему, как мальчику, устраивают показательную выволочку. Причем пускают эти кадры по центральным каналам.  Никаких компромиссов!!! Выливается все это в войну. 

Я этот пример привел к тому, что в результате, вместо убитого вполне договороспособного советского генерала Дудаева в Чечне пришли в руководство полевые командиры. И закончилось войной, тысячами погибших, разорением Грозного. И что главное, простое население, лишенное нормальных социальных лифтов, стало видеть, что единственный путь продвижения – это насилие, силовые структуры. И не важно, с какой стороны. Важно, что учить и лечить не столь престижно, как стрелять. И закончилось вынужденным договором с Кадыровым, который из полевых командиров пересел в кресло главы республики. И получили в результате то, что получили.
 
То есть, Москва традиционно шла путем силового продавливания своих интересов. И как  сказал президент, на вручении премий Русского географического общества (РГО) в ноябре 2016 года. «границы России нигде не заканчиваются». А, следовательно, и интересы. А Россия сильная держава. А против лома нет приема. Но против лома нет приема, окромя другого лома. И другой лом отыскался еще в Чечне: исламский фундаменталистский интернационал, добровольцы с Ближнего Востока и Средней Азии на Кавказе, и открытая пропаганда радикального ислама и террористов.   


Руководство России, и руководство российских мусульман неоднократно подчеркивало, что мусульмане – это совсем не обязательно террористы, и не обязательно фундаменталисты, и могут вообще быть светскими. Это речи в колонных залах. А на практике решили видно, зайти с козырей. Часто и густо ставили на дружбу с фундаменталистами.  И думали: раз мы с террористами дружим, то нам должен быть от них полный респект и индульгенция, и гарантия от терактов. Но пестование жесткого насилия, воспевание со всех каналов безжалостного уничтожение врага, тут как ни вспомнить слов президента, - это оружие обоюдоострое.