Бордель на колесах

Все наивно думают, что коррупция детище реформаторов. Оно конечно справедливо, но отчасти. Я с ней столкнулся гораздо раньше. События, которые я хочу описать проходили в 1992 году в славном городе Питере. Не помню точно, командовал ли там небезызвестной «демократ» Собчак в то время, но его отпрыск в виде патентованной сучки мелькает на экранах до сих пор.
С Питером меня многое связывает. Тогда еще живы были две мои тети  и мать, занимавшие одну квартиру недалеко от Московского вокзала. И я при первой же возможности прибегал к ним из Новосибирска, а потом из Москвы, куда черт меня дернул переехать в 1991 году, за день до знаменитого путча.
Живя в общаге два года в белокаменной,   я чуть ли не каждую неделю уезжал к моим милым старушкам, отъедался, отсыпался и к понедельнику возвращался.
Не помню,  в какой раз при выходе с территории вокзала (была поздняя осень) обратил внимание на странный звук, раздавшийся в грузовом фургоне припаркованной машины. Этот звук ни с чем не спутаешь – спускали воду в туалете.
– Что за черт, – подумал я, обходя этот «воронок» и присматриваясь к нему внимательней.
В кабине водителя никого не было, зато снизу кузова в канализационный люк свешивался гофрированный рукав, а из соседнего люка тянулся резиновый шланг. Не хватало только электрического кабеля.
Когда я завершал второй круг, ко мне подошел милицейский сержант.
– Что вы тут высматриваете, гражданин? – козырнул он.
– Странный какой-то автомобиль, – говорю я,– там, похоже, туалет оборудован, я только что слышал характерный звук.
– А больше вы ничего не слышали? Предъявите ваши документы!
– В чем дело, сержант! Я что-то нарушил? Или вам скучно стало?
– Давай документы, пока не посчитал тебе ребра, придурок!
Было похоже, что нарвался я на тварь порядочную. Едва сдерживая себя от встречной грубости, достал паспорт и протянул ему.
– Откуда и куда прибыл? – спросил он, закрыв паспорт и положив себе в карман.
– Я приехал из Москвы, где и живу. Показать удостоверение личности?
– Заврался ты дядя! Живешь ты в Новосибирске! Постоянно.  Забыл? Ну- ка следуй за мной в отделение, там разберемся,  что ты за фрукт такой.
Говорить с этим говнюком не было смысла. Он явно искал повод поиздеваться, не чувствуя никакой ответственности за свое поведение.
В отделении дежурил молодой капитан, но сержант и с ним вел себя нахально. Кинул ему на стол мой паспорт, пробормотав что-то, и пошел в соседнюю комнату.
Я быстро объяснил капитану причину моего приезда, нестыковку прописки и житья в Москве (не успел еще получить квартиру). Он позвонил на квартиру матери и убедился, что она одной со мной фамилии, что не спутала мое имя и должность. Правда запуталась в названии института, где я недавно стал работать. Этот звонок всполошил моих старушек, и они сильно переживали, пока я у них не появился некоторое время спустя.
– Игорь! Иди сюда! – крикнул капитан.
– Чё надо? – сержант не спеша подошел к стойке.
– Чё, Чё! Чё ты к мужику придрался, делать нечего?
– Какого хрена он ходил и вынюхивал вокруг объекта?
У меня мелькнула мысль, не оперативники ли там милицейские или КГБ-эшные обосновались, и сержант был призван их охранять от лишних глаз. В фильмах много таких машин показывают. Но у этой-то кроме двери сзади ничего нет, даже окон.
– Кончай ты ерундой заниматься, надоела мне твоя бдительность. Лучше бы о контингенте позаботился, – пробурчал капитан, – вы, гражданин, свободны! – закончил он.
– Нет,  ребята! Так не пойдет! Меня задержали ни за что и даже извиниться не хотите? – вдруг взорвался я, – пусть этот пацан при вас, капитан, извинится. Тогда будем считать конфликт исчерпанным.
На лице сержанта заиграли желваки. Он явно сдерживался, чтобы не ухайдакать меня дубинкой, которую вертел в руке.
– А как у вас с половым вопросом дела обстоят! – вдруг со смехом спросил офицер, – хотите развлечься? Игорек в миг организует!
Я сначала и не понял о чем речь, но глянув на этих милиционеров, уловил смену настроения и у сержанта.
– Слушай, батя, – обратился сержант ко мне, – кати отсюда по добру, по здорову, пока не схлопотал меж бровей!
Не успел я открыть рот, как с шумом и треском в отделение ввалилось несколько милиционеров, волоча по полу окровавленного парня, а следом в наручниках ввели верзилу.
– Поножовщина! Прямо на платформе этот подонок парня порезал! Надо скорую вызывать, – обратился один из пришедших милиционеров, схватил с полки аптечку и склонился над лежащим парнем. Капитан занялся вызовом скорой.
– Пошли отсюда, – потянул меня за рукав мой сержант, – сейчас еще в свидетели попадешь и застрянешь тут до ночи.
Мы вышли на улицу, где уже стемнело.
– Ладно, сержант, не дождусь, видать, от тебя извинений, пошел я домой, – сказал я и протянул ему миролюбиво руку.
– Так что, объект-то уже тебя не интересует? А то пойдем,  покажу!
Нормальный бы человек отказался от всяких следующих приключений, но я не такой. Мне всегда неймется, пока не выясню до конца, что к чему. Мы подошли к машине и сержант по-  особому постучал в дверь. Мгновение спустя она приоткрылась, и в свете автомобильной лампочки изнутри высунулась морда «кавказской национальности».
– Есть клиенты, Гурген? – обратился к ней мой сержант.
– Нэма, Игорок! И Славу где-то носит. Уже три поезда пришло – заявил этот Гурген.
– Тогда мы с товарищем тут посидим немного, залазь отец – предложил сержант. Гурген подался вглубь кузова. Мы поднялись по приставной ступеньке и оказались в хорошо освещенном салоне. Ближе к кабине стоял небольшой стол с четырьмя стульями, а по бокам вдоль всего кузова тянулись стенки, отделанные приличным пластиком. Отделка была и на потолке, пол был устлан вполне свежим ковром.
– Мне бы в туалет сбегать, – сказал я, поздоровавшись с приличным, на первый взгляд,  Гургеном.
– Зачэм бегать! Иды суда. – он отодвинул в конце салона дверку,  и я увидел совершенно приличную точку отправления естественных нужд с приятным запахом какого-то дезодоранта, туалетной бумагой повышенного качества и чистотой до блеска всех приборов.. Здесь даже стояло «биде». Значит,  я не ошибся, реагируя на звук. На стеклянной полочке в нишах из прикрепленных стаканчиков стояли и лежали женские причиндалы. Меня осенило – это ни что иное,  как бордель на колесах.
Я вышел в салон, где мои знакомые сидели за столом и мирно беседовали, сопровождая  беседу принятием спиртного и закуски из свежей травы, красной рыбы и минеральной воды.
– Садись, отец, прими рюмашку, раз уж попал сюда. Гурген, какую скидку дашь моему клиенту?
– Тридцать процентов, – тут же среагировал черноволосый  Гурген.
Кажется,  попал я еще в одну историю. Сейчас мне предложат партнершу. В подтверждение этих мыслей за перегородкой раздалось женское щебетание и хихиканье. На тот период голода в женщинах я не испытывал и никогда услугами проституток не пользовался и не собирался менять ориентацию.
– Посмотри, какие красотки  у нас тут трудятся,  – сказал Игорь, пододвигая две цветные фотографии. Девушки были милы и очень юны.
– А можно вживую посмотреть? – обнаглел я.
– Пачаму  нэлзя! Можна! – откликнулся Гурген, – эй, сучки. Вылазти из сваей кануры! – постучал он за загородку.
Она тут же отодвинулась. Я успел увидеть постель с цветастым бельем,  и к нам вышли в купальниках обе девицы, одна жгучая брюнетка, другая крашенная  блондинка. Очень фигуристые  и с развитыми бюстами.
– Здрасте! Дяденьки, дайте сигаретку, – тут же обратилась брюнетка и села на стул. Блондинка плюхнулась на колени Игоря и обняла его за шею. Он не сопротивлялся.
– Получается так, что тебе, батя, и выбора не остается, – рассмеялся Игорь, и, обращаясь к своей блондинке,  произнес.
– Иди, Светка, подмойся, сейчас займемся любовью!
– Чего мне подмываться, когда с обеда никакой работы!
Она встала и, отодвинув стенку с другой стороны, скрылась за ней. «Ага, значит тут два рабочих места» – подумал я.
– Ты, дяденька, откуда родом? – обратилась брюнетка ко мне.
– Какое твое собачье дело! – зло откликнулся Гурген, – иды и жды клиента.
– Гурген, не надо так, – заявил я, – пусть посидит тут и о себе немного расскажет.
– Так ты, дяденька, не хочешь меня? Чего тогда, Игорь, ты его притащил сюда?
Игорь встал, потянулся и вдруг огрел девицу оплеухой, правда не сильно и со словами «обнаглела ты, Ниночка», скрылся за загородкой.
Мы остались втроем.
– Гурген! Сколька услуга-то стоит? – спросил я.
– Са скидкай, 200 р.  за час!
–Я заплачу, но не за секс, а за беседу с ней. Согласны?
Первой отреагировала Нина. Она была согласна. Видать,  ей надоели все эти клиенты, а тут и деньги посулили и работать не надо. Гурген что-то пробурчал в том плане, что оплата вперед. Я вынул деньги и положил их на стол.
– Скажи мне, Нина, с каких краев ты? – обратился к девушке.
– Из-под Минска, – молвила она, а я чуть не поперхнулся. Ведь я тоже из-под Минска, в Борисове  когда-то школу кончал. Если она сейчас произнесет это слово, я отдам ей все деньги, какие имею при себе. Билет-то обратный до Москвы при мне.
– Так откуда?
– Из Орши. Знаете такой город?
– Кто ж его не знает? Там памятник Заслонову  на вокзале стоит, и Оршу никак не минуешь, когда из Минска в Москву едешь. А Борисов ты знаешь?
– Так я же там ПТУ кончала, полно подруг в Борисове. А вы что тоже из Белоруссии?
Мне пришлось ей рассказать,  что в том самом ПТУ я начинал свою карьеру преподавателя, что ходил на танцы в тот же парк, что и она, но с разницей в тридцать лет. Мы так разболтались, что и не заметили,  как пролетело время. Она оказалась очень симпатичной девчонкой и уж никак не похожей на проститутку. А история банальна – больная, одинокая мать и братишка десяти лет, надо их содержать, вот и оказалась в руках Гургена и Игоря. Последний, как кот объевшийся сметаны, появился вскоре из-за загородки и заторопился на «службу».
– Сейчас какую – нибудь   непотребную тварь притащит, – зло шепнула мне Нина, а Гурген постучал по часам, напоминая, что время по тарифу заканчивается. Так стало жаль этих девчонок, кончат  они скорей всего трагично свою жизнь и очень скоро в руках этих дельцов. Но что я мог сделать? Отдал Нине еще втихаря  от Гургена сто долларов, которые тогда входили в моду, попросил ее поклониться от меня Белорусской земле, когда там окажется, и собрался уходить. Но в это время в дверь постучали и в проеме появилась физиономия отпетого алкаша.
– Принимай клиентов, Гурген, – заявил он и втолкнул в салон двух типов «восточной национальности», – я им на пальцах объяснил, они ж ни хрена по-русски не понимают, зато русских баб им подавай. Все! Я сдаю смену! Пусть теперь Игорек пошурудит.
– За што ты только получаешь? Ты хоть помнишь,  сколько сегодня припер? – заявил Гурген.            
Я спрыгнул с лесенки и пошел в сторону Суворовского проспекта. Этот тип меня нагнал, попросил закурить, полагая, что я клиент того заведения.
– Ты знаешь, мужик, сколько девкам от твоего взноса достается? – спросил он, вышагивая рядом.
– Сколько? – отреагировал я.
– Хрен целых, хрен десятых. Этот бордель содержит начальник околотка, ему помогает два сержанта и капитан, надо платить слесарям из «водоканала» и канализационщикам, Гургену за машину, мне за поставку клиентуры. А когда облавы, правда,  нас заранее предупреждают, покидать точку приходится. Перемещаемся к Финскому вокзалу, но там не то, мало клиентов. Так что девки сюда идут неохотно, зато они под крышей,  и никто их по милициям не таскает.
– А Нина давно работает?
– Да летом появилась, но она долго не продержится, клиентура иногда жалуется, все выпендривается.  Тебя- то как обслужила? Доволен, нет?
– Доволен – соврал я, – она вполне обучена этому делу.
– Так ее напарница, прорва еще та, она Нинку и стажировала. Я по лимиту раз в неделю имею права любую из них оприходовать, полез как-то к Нинке, так она меня так «запилила», что чуть не сдох, близко теперь к ней не подхожу.
– А что Гурген с Игорем тоже имеют лимит?
– Гурген с ними не связывается, чистым себя считает, у него жена и двое детей, а Игорь никогда не пропускает своей очереди, и капитан,  и второй сержант тоже. Вот только хозяин туда носу не кажет. Ему деньгу во время подавай. Если план не выполняем, так всех штрафами облагает, правда, девок не трогает.
Чего это он со мной так разоткровенничался. Мы уже приближались к пятой Советской улице, и мне совсем не хотелось показывать дом, где меня ждут.
– Ты куда идешь? – спросил его.
– Да я за болтовней прошел свою остановку. А вот и мой троллейбус, пока,  мужик, заходи пока девок вконец не заездили, – он вскочил в салон и был таков.
Вот к чему может привести излишнее любопытство. Прошел бы мимо той машины и уже два часа сидел бы в окружении милых и любимых мной женщин. Одна из них меня родила, другая во время войны кормила и воспитывала, третья в институте учила.
Но с другой стороны я как бы побывал в любимой Белоруссии, окунулся в юность, узнал еще об одном способе кормиться славным «правоохранителям» и лишний раз убедился в бардачности системы, которая тогда еще только набирала силу. Но то были  цветочки. 
Я так же продолжаю ездить в Ленинград, но теперь раз в год и только на могилки. Поумирали  одна за  другой мои старушки, а завтра как раз девять лет как ушла моя мама, Наталья Иосифовна, она всех своих сестер пережила. И в тот дождливый вечер они переживали и думали, что там с Витькой случилось, раз из милиции звонят.
Случилось! Милые мои! Я вам тогда ничего не сказал,  и вы мне на обратную дорогу дали сотню и не спросили,  почему это я без копейки оказался. Хорошо, что вы не видите,  как всю страну превратили в бордель, где сутенерами выступают внешне порядочные люди.
05.12.06  г. Москва