Перспективное оживление

        Лишь только в краевой газете, а потом уже и в местной районной «толстушке» появилась информация об образовании Национального парка из бывшего заказника, многие жители района возгордились таким событием российского масштаба.   .
        К заказнику привыкли. Мотивом для организации заказника в 1975 году послужила необходимость сохранения комплекса животных черневой тайги Салаирского кряжа, а в основные задачи входило сохранение редких и исчезающих видов растений и животных, воспроизводство популяции лося, бобра, выдры, барсука, медведя, норки, колонка, рыси и др., улучшение охотничьих угодий.
        «Кроме того, сохранение и восстановление экосистем черневой тайги способствовало сохранению в заказнике комплекса ландшафтов - лесных, луговых, водно-болотных. В настоящее время главной целью особо охраняемой территории является сохранение природных экосистем участка черневых лесов Салаира и поддержание экологического баланса региона как благоприятной окружающей среды для человека.»
         Заказник отличался от многих других тем, что на его территории нет ни одного населенного пункта. Люди заходили сюда довольно редко, и здесь есть немало уголков, сохранившихся в своем первозданном виде.
    «Заказник, как, охраняемая природная территория, на которой (в отличие от заповедников) под охраной находится не только природный комплекс, а и некоторые его части: только растения, только животные, либо их отдельные виды, либо отдельные мемориальные или геологические объекты.»
         И хоть значился он на балансе, образно говоря представительства РЖД,    доступ на эту территорию  всё же ещё был свободен.
         Ягоды, грибы, кедровые орехи, заготовка и берёзовых веников для личных бань не возбранялась. Сушняк, именуемый валежником, уже давно был под запретом, да на него и не поглядывали. Территория засорялась. Становилась труднопроходимой.
         Помнится, в школьные годы доводилось жить в шаговом доступе до реликтового бора в Ключевском районе. Там его чистили ежегодно, вырубая   молодую поросль сосен, именуемой чащей.
         Здесь же глушь беспросветная, сквозь которую в иных местах и небо не проглядывалось. К тому же сырость, застоявшийся воздух. Испарения в жаркие дни. Ну, а от кровососущих - комара, овода-слепня, мошки, прохода нет. И клещ одолевает. Правда, по последним данным, на сто особей лишь один энцефалитный попадается. И это обнадёживает: авось пронесёт.
          Летом туристам, на мой взгляд, тут явно делать точно - нечего. Зимой снега стеной. А вот осенью или весной - самый раз. Только бы тропы проложили с указателями.      
          Берёза и осина окрест заказника ежегодно шла на дрова, которых, не смотря на дороговизну, хватало всем. Одним словом, не бедствовали.
           Места, действительно, примечательные и красивые, богаты дичью и животными, редкими растениями, занесёнными в Красную книгу и полезными ископаемыми, даже золотом.
           Золото здесь ещё до революции добывали.  На приисках, были, уже в советское время, артели в тридцатых - сороковых годах. И единолично промышляли. Осыпавшие шурфы нет – нет, да и попадались изредка в затаённых местах случайным «следопытам».
           Лет десять тому прибывала своим ходом в эти места и мощная современная техника. «Трудилась» она там ударно несколько летних сезонов. Золото вымывали по крупицам, но достаточно, перелопачивая сотни тонн, нет, увы, "не словесной руды", как у Владимира Маяковского, а песка, глины и речной гальки.
           Хотя золотодобытчики в выражениях не стеснялись, да и стесняться было некого – все ведь свои работяги, жили в тяжких походных условиях. Вдали от населённых пунктов, в окружении дремучей тайги, воды и грязи, грохота и лязга машин, а уж о мошке, лезущей и кусающей кровопийце, вьющейся столбом над каждым работягой, лучше и не вспоминать. Лица, руки, все незащищённые места на теле нестерпимо зудели.  Донимали и клещи.  Захаживали даже и любопытные хозяева тайги – медведи. Не курорт, одним словом.
           Из - под снятого пласта земли, на который уже указывали приборы, определявшие   присутствие, причём с большой долей вероятности, не только наличие, а даже и количество этого драгоценного металла, которой и вымывали на драгах. Мутная вода отправлялась в отстойные ямы, а золото-песок, строго по назначению. Особо не распространялись: сколько добывали таким открытым способом.
           Почву за собой вначале культивировали, согласно договору, но не настолько качественно и добропорядочно?  Проверить руки у местной власти не доходили. До ума эти участки так и не доводились. Сваленные деревья не убирались. Природа сама, со временем, зализывала жуткие раны. Бесхозяйственность и варварское отношение чужаков - добытчиков до сих пор проглядывает на бывших участках. 
           Охраняли же территорию заказника в то время несколько опытных егерей. Позже из них осталось на окладе лишь семеро. Много ли они успевали охватить-сохранить да уберечь?  Большой и больной вопрос. Ведь, увы, далеко не всё зависит от конкретного человека, даже с его профессиональным отношением к порученному делу, но и в заинтересованности условий труда.
           Поскольку национальный парк теперь будет находиться на территории нескольких районов, то с населением организовывали встречи представители власти - краевого министерства. И если поначалу сельский люд возгордился таким масштабным и государственным "подарком", то вскоре понял, что гордиться - то особенно стало нечем. Пафос - пафосом, а жизнь - жизнью.               
          Давно с друзьями планировалась поездка в национальный парк. Надо было посмотреть самому. И отправились в урочище, где когда-то в 50 годах прошлого века была деревня с непонятным названием Кутеляпка. Прямо через речку притаёжную Уксунай. Места дивные. Экология на высоте.  Вместо бывших когда-то домов торчали перестарки тополя, доживающие свой век. Неподалёку, тоже бывшие, когда-то деревеньки, от которых только названия на слуху и остались: Женихово, Красноармейское.
          Уксунай прозрачен и быстр. Утки уже пролетают, но охота запрещена. На медведя не наткнулись, хотя хаживал неподалёку. Следы видны и на ободрано-поломанной им рябине. Ягодами лакомился, да и на черёмухе - до сих пор ягода свисает... Впечатлений море.
 
         . Продолжение следует