Не жить

Степан шёл уничтожить свою жену. Он представлял, как его крепкие руки сомкнутся на её красивой, лебединой белизны, шее, перетянутой золотой цепочкой с тонким, ажурным плетением. Даже руками ощутил вдруг тепло её кожи, такое знакомое, манящее тепло, от которого когда-то давно истома разливалась по всему телу.
А потом он уничтожит и себя. Потому что совсем недавно не мог жить без неё, но она оказалась настолько сте@рвой, что он даже представить себе не мог. Да, она, Александра, была заводная, разбитная, компанейская и весёлая бабёнка, но чтобы сте@рва... Он, Степан, думал, что она на такое неспособна.
Но как оказалась, душа человека - потёмки, а женская - тем более. Вот и с Александрой было так. Разве ж знал он тогда, семь лет назад, что Сашка завела себе полюбовника, и что она только и мечтает о том, чтобы уйти от него, Степана. Но просто так уйти - это вникуда, а вот устроить "с глаз долой" - на это Александра была способна, выдумки, хитрости и фантазии у неё хватало.
Они вып.ивали в гараже с мужиками... Кто же знал, что для Сашки этот случай стал крайне удобным для осуществления своей фантазии. Случайное совпадение - Сашка пришла в гараж очень вовремя! Но какую роль это совпадение сыграло в судьбе Степана!
Когда он очнулся в гараже от пинка в бок и сел, взявшись за раскалывающуюся, ещё хмельную голову, силясь понять, что происходит, увидел у себя в руке ок.рова.вленную стамеску и откинул её испуганно, он не сразу понял, что вот тут-то и оборвался кусок его свободной, независимой жизни. Пинавший его в бок опер склонился над ним:
-Ну что, дружок, собирайся, поедем в отдел, а оттуда в СИЗО. Лет десять тебе корячится.
Он ничего не понимал. Увидел невдалеке распростёртое тело Андрейки, малознакомого, прибившегося к компании выпива.ющих, мужика, на горле которого запеклась кро.вь, стало плохо от подступившей тош.ноты. Обратился к оперу: "Это не я. Я не мог." Опер недобро усмехнулся: "Все вы так говорите, на самом деле чего только по-пья.ни не бывает".
В СИЗО ему на следующий день разрешили свидание с женой. Александра пришла, как всегда красивая, статная, в цветастом сарафане на бретельках, из-под которого наружу рвались упругие, налитые гру.ди. Степан сглотнул подступившую слюну, не в силах справиться с собой. И откуда что берётся - ему грозит десять лет, а он только и думает, что о теле своей жены.
-Говорила я тебе - не пе.й - горестно вздохнула Александра - ну вот что там произошло у вас?
-Да не помню я ничего - застонал Степан, хватаясь за голову - она всё ещё разрывалась от ощущения того, что внутри словно в колокола бьют - пили какую-то бордемагу - Кирюха приволок, а что случилось потом, в упор не помню.
-Следователь говорит, что поссорились вы с этим Андрюхой - заплакала жена - вот ты его и... Как же мы теперь, Стёпа? У меня денег даже нет на адвоката.
-Да ладно тебе - сказал Степан успокаивающе - выпутаюсь. Государственного дадут...
Но государственный адвокат сильно защищать своего клиента не спешил и Степан загремел на девять лет. Те, кто выступали свидетелями по этому делу и присутствовали при по.пойке, в свидетельских показаниях отметили, что ничего не помнят - только самое начало гулянки, и что пили какую-то дешёвую ерунду...На рубашке Степана нашлись пятна кро.ви Андрюхи, на стамеске - отпечатки его пальцев, а поскольку сам он ничего не помнил, суд счёл его виновным и назначил самое суровое наказание по совокупности улик. Тем более, что один из свиделетей - Артём, тоже один из их компании, который ушёл раньше остальных, показал, что когда он уходил, между Степаном и Андрюхой началась ссора.
Полгода, находясь в тюрь.ме, Степан ждал на свидание Александру, но она всё не ехала, каждый день он писал ей письма, и ни на одно не получил ответа.
Скоро его навестил родной брат. Приехал он всего на несколько часов, привёз передачу от матери, разговаривали они в одной из отведённых для свиданий комнат.
-Ты не знаешь, чего мне Сашка не пишет? И не объявляется. Заболела, может или что у неё случилось? - спросил Степан у брата.
Тот сначала прятал глаза под пытливым взглядом Степана, а потом как заорал:
-Сашка?! Сашка твоя снюхалась с Артёмом этим! Квартиру твою продала, уж не знаю, как умудрилась и кто ей намухлевать помог! Живёт теперь у него в квартире, не тужит, и на развод с тобой собирается подать!
-Что? - Степан сначала было привстал, а потом снова опустился на стул.
-Что слышал - успокоился брат - змея она подколодная, твоя Сашка. И с Артёмом этим крутила ещё до того...
-Ты откуда знаешь? - невесело спросил мужчина.
-А что тут не знать! - опять взорвался тот - все всё видели и смеялись над тобой, рогатым! Все, кроме тебя...
Он помолчал:
-Через пару месяцев после суда ко мне Кирюха пришёл. Пьяный. Каяться, говорит... И рассказал, что сквозь мутное сознание, отрывочно, он кое-что помнит. Но в полицию с этим не пойдёт, скажут там, что он выдумал выгородить тебя, да ещё себя подставит не дай бог, подозревать начнут - чё сразу не сказал. Вобщем, не хотел он проблем себе... Говорит, что ссора вспыхнула между Артёмом и Андрюхой, а не между тобой и им. И когда Артём ушёл, вы в отключке уже были, но сквозь какую-то пелену пробуждающегося сознания он видел, как в гараж вошла Александра твоя, склонилась к чему-то на полу, что-то подняла, потом подошла к тебе и некоторое время около тебя сидела, не то что-то там поправляя, не то вытирая...Вобщем, он думает, что Артём пришёл к ней, всё рассказал, а она увидела в этом возможность избавиться от тебя, пришла в гараж, вложила валявшуюся на полу стамеску тебе в руку, рубаху кровь.ю замазала, вот и всё. А поскольку пили вы крепко, и спали там же, как уби.тые, она так и решила, что сильно с этим делом разбираться не будут, тем более, в нашей провинции...
-Ну Сашка, ну стер@ва - только и смог сказать Степан - за что ж она так со мной...
Эта мысль преследовала Степана всё время отсидки. Он жить не мог без своей жены, но сейчас в том районе, где раньше было сердце, образовалась огромная, чёрная дыра. И не жить он без неё тоже не мог, а потому холил и лелеял мысль о том, как придёт к Александре, и за свою поломанную жизнь потребует от неё ответа.
Вышел он раньше срока - подоспела амнистия. Домой летел, а не ехал, стремясь скорее оказаться в родных местах. Постаревшая мать встретила его со слезами на поблекших глазах, окружённых сеточкой морщин. С удовольствием сходив в душ, он устроился за столом, уставленным разной снедью. Мать поставила перед ним запотевший графинчик с вод.кой и стопочку, но он молча отодвинул всё это и жестом попросил убрать со стола. Видеть не мог алко.голь после того, что с ним случилось. Запивая пышную сладкую булку чаем, спросил у матери:
-Ты, мама, часом не знаешь, где Александра сейчас?
-А надо ли оно тебе, сынок? - осторожно спросила мать. Она не узнавала своего прежде ласкового Степана - в тюрь.ме он ожесточился, на лбу и вокруг глаз появились морщины, около губ пролегла жёсткая складка.
Он помолчал, потом сказал спокойно:
-Надо, раз спрашиваю...
Отводя взгляд, мать дала ему адрес дома, в котором жила Сашка и номер квартиры.
И вот теперь Степан шёл к ней с мыслью уничтожить женщину, а потом и себя вслед за ней.
Перед уходом он внезапно, словно что-то вспомнив, повернулся к матери, провожающей его взглядом, и спросил:
-Мам, а Кирюха... Он там же живёт?
Мать помолчала, а потом приложила к глазам кончик белоснежного ситцевого платка:
-Нет больше Кирюхи, сынок. Он примерно через год уме.р после того, как тебя поса.дили. Всё с Артёмкой пил... Артёмке ничего не деется, хоть бы хны, а этот вот скопытился. Цирроз у него что ли, был... Да всё тебя перед смер.тью поминал, будто винился в чём-то...
-С Артёмом? - переспросил у матери Степан - ты ничего не путаешь, мам?
-Да чего уж тут спутаешь-то. На всю округу гудели. Когда вдвоём, когда компашкой.
Мать перекрестила его:
-Не наделай глупостей, сынок...
-Да что ты, мама. Давай, пойду я, дела у меня.
По дороге ему мало кто встретился. Редкие знакомые кивали головами и словно бы старались скорее отойти от него подальше. Это нисколько не удивляло Степана - в тюрь.ме он привык к тому, что ничему удивляться нельзя.
Только лишь давняя знакомая, Настя, которая жила в двухэтажном бараке на этой же улице, дружески кивнула ему головой. Степан осмелился подойти и поговорить с ней.
-Привет, Настя.
-Привет, Степан. С возвращением.
-Спасибо. Хотя какое там. Чай, не с вой.ны вернулся.
-Да чего вспоминать - Настя махнула рукой и плавным движением поправила прядь выбившихся из-под заколки пегих волос.
Он взглянул в её веснушчатое лицо, увидел участливо блеснувшие глаза:
-Так и мыкаешься одна с детьми?
Она махнула рукой:
-Лучше уж так, чем от алка.ша по зауглам щемиться. Да и Ванька подрос уже, помощник, с Катькой хорошо мне помогает. Я на почте работаю. Выращу потихоньку, чай, не десяток по лавкам, всего двое.
И помолчав, внезапно сказала:
-А ведь ты мне всегда нравился, Стёпа. Не чета была тебе Сашка, сильно ты простой для неё.
Он словно не ожидал этих слов от неё, посмотрел странно, отшатнулся и пошёл дальше, по своему важному делу. А в висках всё ещё стучала молоточком фраза, обронённая Настей: "А ведь ты мне всегда нравился, Стёпа...всегда нравился".
А в сердце лёд по-прежнему. И конечно, он не исчезнет, если Степан свою жену уничтожит. А потому и себя надо отправить туда же, вслед за любимой Александрой. Он вспоминал её белоснежную улыбку с ровной полосочкой идеальных зубов, золотые серьги в маленьких мочках ушей, красивую, высокую грудь, статную фигуру, мягкие, русые волосы... Её дерзкая красота принадлежала только ему... Вернее, он так думал. А оказалось, что Сашка давно изменяла ему с другим мужчиной. И ради этой любви она пошла на то, чтобы подставить его, Степана... Что же это за любовь такая - убийственная...
Он дошёл до дома, адрес которого дала ему мать. Двухподъездная старая пятиэтажка, квартира на самом последнем этаже. Интересно, как Александра тут оказалась? Ведь продав его квартиру, она поселилась у Артёма, а тот жил пусть не в новом, но хорошем, тоже пятиэтажном, доме, в трёхкомнатной квартире. Может быть, и квартиру Артёма они продали и поселились здесь? Трудности с деньгами? Впрочем, ему всё равно... Через несколько минут всё кончится, и эти нюансы будут уже совсем не важны...
Он поднялся на пятый этаж и остановился перед старенькой, обтрёпанной дверью, обитой жутким, коричневого цвета, дерматином. Звонка не было, и он постучал. Услышал приближающиеся к двери лёгкие, быстрые шаги... В кончиках пальцев опять зажгло это знакомое ощущение, которое преследовало его последнее время - ощущение нежной кожи на белой шее жены. Будет ли она пытаться оправдываться и просить его выслушать? Нет, он не станет даже слушать её.
Щёлкнул замок, дверь распахнулась и Степан увидел перед собой незнакомую молодую женщину в домашнем брючном костюме. Она смотрела на него, а он - на неё с любопытством и настороженностью. Он первый спросил:
-Здравствуйте. Я ошибся, должно быть... Мне нужно увидеть Александру.
-А вы кто? - вместо приветствия спросила женщина.
-Я...гм...знакомый, давний знакомый... Она может выйти? Вы можете позвать её сюда?
Женщина пытливо посмотрела на него и сказала:
-Пойдёмте.
Но в планы Степана не входил визит в квартиру. Он не хотел переступать порог этого жилища.
-Я не понимаю - возразил он - почему бы не позвать её сюда.
-Так вы ничего не знаете - вздохнула женщина и заторопила его - пойдёмте, пойдёмте.
Он всё-таки вошёл в прихожую и последовал за женщиной. Она провела его через тёмный коридор и открыла дверь в комнату, пропустив его вперёд себя.
-Александра...
Степан остановился на пороге комнаты, как вкопаный и застыл, не в силах поверить в то, что он видит перед собой. Та, которая находилась здесь, лишь отдалённо напоминала ему прежнюю, беззаботную и весёлую Сашку.
В инвалидном кресле сидела абсолютно другая, не похожая на его бывшую жену, женщина. Некогда пушистые русые волосы были очень коротко, под "ёжик" стрижены, морщины на лице говорили о том, что эта женщина перенесла физическую, очень сильную, боль, потухшие глаза блёклого цвета смотрели куда-то поверх него и выражения осмысленности в этих глазах не было вообще. Вместо полных, причудливо изогнутых и таких привлекательных губ сейчас была тонкая полоска, щёки впали. Из уголка губ по подбородку катилась слюна. От некогда пышущей здоровьем, привлекательной фигуры, возбуждающей желание, не осталось и следа, худое тело обтягивала старая спортивная кофта, ноги были укрыты клетчатым пледом.
В комнате помимо самой обитательницы стояла кровать с противопролежневым матрасом и стол, заполненный шприцами, капельницами, лекарствами. Под кроватью - судно, его вид больше всего покоробил Степана.
Удивление его от всего увиденного было настолько велико, что вся гамма непередаваемых чувств отразилась на его лице. Женщина потянула его за рукав:
-Пойдёмте.
Они вышли в другую комнату с ветхой мебелью. Поражённый увиденным Степан опустился на стул.
-Я сиделка - заговорила женщина - меня родственники наняли Александры Павловны. Они же купили ей эту квартиру вскладчину. Иначе ей совсем бы некуда было идти. Только интернат какой-нибудь.
-Но как же - медленно заговорил Степан - что случилось?
-Вы про то, как она дошла до такого состояния? Я знаю не много, но то, что знаю, расскажу вам. Четыре года назад они разбились с мужем на машине. Купили до этого новую хорошую машину, со слов её родственников. Поехали куда-то там по делам, Артём Сергеевич вроде выпивший немного был, а может и брешут, ну и со всей дури врезались на повороте в ограждение на трассе. Ему ничего, а её из машины выкинуло, непристёгнута была, сквозь лобовое стекло вылетела. Перелом позвоночника, травма головы, множество операций. Ничего не помогло. Она как растение - ничего не осознаёт, и не понимает. Вернулась в стадию новорожденного ребёнка. Но Артём Сергеевич надежды не теряет - уехал на заработки, хочет в Германию на операцию её отправить, квартиру свою закрыл, вот пришлось родственникам Александры Павловны эту квартирку купить. Правда, недавно прошёл слух, что Артём Сергеевич свою квартиру продаёт, риэлторов тут нанял, чтобы самому не кататься. Скорее всего, собрал нужную сумму на операцию, и вот только немного не хватает - решил продать квартиру.
-Вы уверены? - усмехнулся Степан.
-Ну как же по другому может быть? Он очень хороший человек, Артём Сергеевич. И Александру Павловну он любит...
Помолчав, она продолжила:
-Вот так и живём. Выкатываю её на балкон иногда, с пятого-то этажа мне её не спустить - она хоть и худая, но я не подниму её. А на балконе всё воздух. И врач приходит иногда. Жалко её - на фотографиях она очень прямо красивая. Злые языки говорят, что поплатилась она за что-то... А за что, я ума не приложу...
Степан покачал головой:
-Поплатилась, значит? Я могу с ней попрощаться?
-Конечно. А вы придёте ещё? Ей сейчас это надо, да и мне нескучно было бы...
-Нет, я не приду.
Он прошёл обратно в комнату. Она так и сидела, наклонив голову набок и уставившись в одну точку, ни в её позе, ни в выражении лица ничего не изменилось.
Степан подошёл, наклонился и внимательно посмотрел ей в глаза. На миг в её взгляде что-то промелькнуло, что-то осознанное, а потом по впалой щеке покатилась прозрачная слеза.
-Прощай - Степан легонько потрепал её по сухой, пергаментного цвета, щеке, развернулся и пошёл прочь из этой квартиры, пропахшей лекарствами, уколами, болезнью и слабоумием...
Уничтожать было некого. То, о чём он мечтал все эти годы, разбилось о бумеранг, посланный самой судьбой. Теперь цели не было. Оставалось только выбрать - или продолжать жить дальше, или...
Степан вспомнил бессмысленный взгляд бывшей жены, жалкую фигуру в инвалидной коляске, ниточку слюны, тянувшуюся от губ к подбородку... Он застонал, обхватив голову руками и присел на корточки прямо посреди дороги. К нему тут же подошла молоденькая девушка:
-Вам плохо?
-Нет-нет - успокоил он её - всё в порядке, спасибо.
Потом встал и пошёл дальше. Свой выбор он ещё не сделал...