Савал 3гл. ред

   Летняя сухая пору, в Иванов день и по христианским канонам  день святого Иоанна Предтечи. В сей день богобоязненые христьяне ходили на службу, а вечером молодняк собирается на где-сь на берегу и хороводит вокруг костра.
Но так было раньше.
  В вагоне каждый безжизненно смотрел в стену несущего эшелона.  За маленьким окошком в которую едва может пролезть рука, проглядывает настоящее лето, но в воздухе чудился как серебрится воздух. Просвистывал шальной сквозняк. Людей брал
 в озноб. Холодище какое, люди совсем окоченели, корчась, клацали зубами.
   Иринку и Марьяшу лихорадило от холода. Ехали они вместе с другими "прочими" в эшелоне закучковались друг к дружке - грелись как могли. Драли горло чахоточные. Гуртом взбившиеся, они как прилипли к ледяному полу из тонких досок.
  Обе ехали в новый, совсем чужой край, где им, как новосельцам, обещали дать кров над головой, одну лопату и пару куриц - пошлют на пашню. Не самая страшная участь в сравнении, но лучше чем сырец мешать.Лучшего Иринка и не помнила уже. Ушла прежняя красота, жизнь ушла,иссохлась вся, а теперь в отражении на нее смотрела сморщенная отощалая старуха с больным лицом. Корку хлеба не доедала, все дочке несла. Несла да нычком рыдала, мол, ешь дочка, ты у меня невеста.Тебе есть надо, а то волосы осыпятся, зубы потемнеют, глаза тухнут, кожа серой станет. Осунешься у меня. Кому же ты бедная нужна -то будешь? Вот этим, шальным начальникам? Скольких девок перепортили только, а про тебя и не знают, потому что как недоросль ходишь, гаврик малолетний. Грязная и стрижена вот они и не смотрят в твою сторону. Ах, какие косы продали. Базарные штаны да косоворотка дырявая и тут еще осталось, вот прячу в запазуху. Как Бог видал, грудь у тебя маленькая, еще не видать, подходишь под тощенького мальчугана.
- Я стараюсь, маминька, но долго ли так будет? Боюсь скрывать не получиться и меня заберут!- взвыла Иринка размазывая грязной рукой слезы с копотью .- Тише ты! Услышат еще!Скоро нас увезут отсюда. Поедем мы далеко от Петрограда, к югу. Там обещают нам дать дом, где мы с тобой спокойно доживем.
-Скорее бы.- Марьяша свернулась колесом, уткнулась носом в костистые колени снова захлюпала.- видел бы это все папенька, он бы всех тут...
-Тише, дочка, не поминай лихом отца своего. Беду еще накличешь! Пусть мертвые не ведают, что творится в миру. Нечего им делать тут. Нельзя. Папинька твой бойким был, стрелял во все стороны света, всех бы перестрелял.
-А нам пули не оставил,- продолжала Марьяша.
Испугалась Иринка, тут же дочку непутевую бранить стала: -Упаси Боженька, что же ты говоришь,родная? Перекрестись немедленно и у Господа Бога проси прощения за помыслы свои грешные.
-А что я такого сказала? Разве тебе не обидно?
-Обидно? Мне? - отстранилась в сторону мать Марьяши. Ее взгляд тут же переменился, стался рассеянным, уходил Иринку, бывшую царскую кружевничку куда-то вдаль, словно перед ней не кирпичная стена, а дальний простор, где она с недавних пор мечтала побывать. Это была картина, осенний пейзаж, что висела над ее кроватью в родительском доме. В тот золотистый сад уходили юные мечты красавицы.- С некоторых пор я живу одним днем и не думаю о прошлом. Нет. Не было ничего. Прошлое - это сон о котором стоит забыть, чтобы не лишиться разума и полностью не обезуметь. Ах, то самое прекрасное прошлое. Будто его и не было. А вместо этого вот эти стены из сырца да солома на полу и никаких мягких перинах в помине не было. Нет. Нет во мне ничего кроме пустоты. Есть только я и ты, а если надо, то землю грызть буду, но мы уедем из этого проклятого места полного смерти и злобы.
- Маминька...
Манера держаться была присуща Иринке с раннего детства. Прямая осанка, уверенный взгляд, голову не опускала даже когда ее принудили выносить полные ведра с мочой из комендантской. Что бы не придумывали надзиратели, как не очерняли жизнь Иринки, но слаживалось такое ощущение словно она была из барского рода - настоящая княжна. Все стерпела ни разу не пожаловалась. Может это и привлекло опытного вояку,что часто призывал на допрос бедных женщин и молодых девушек. Только тогда Иринка попала к прочим, она впервые за два года ощутила надежду.Вот эшелон с людьми подъехал к назначеннию. Темень была ужасная да и морозец хватался. Пятнами покрыл землю белюсой иневой. Старый смотритель с густючей бородой и густыми усами вглядывался в вдаль высоко подняв керосиновую лампу, хотел разглядеть что-то в темноте, другой мужичок с исхудалой собакой и охотничьем ружьем стоял сзади, покуривал крученную папироску. К смотрителю подоспел председатель с керосиновым фонарем в руках и подмогой в виде старого кузнеца Савина с его сыном Демьяном.