Глава 33. Вера в чудеса

     Трава хлестает ее по голеням, но девочка продолжает свой бег, срывая по пути каждый понравившийся ей цветок и травинку. Она любит гулять босиком, чтобы кожей ног чувствовать каждый изгиб земли, каждый ее "вдох и выдох". Она добегает до середины поля,  падает на траву, и лежа в ней, заплетает себе веночек из добытой ею растительности: лавры счастливой охотницы. Напуганные вторжением огромного существа (нашей маленькой девочки) в свой мир, букашки разбегаются по руке своей захватчицы. Ну а той - все ни по чем.

     А пока малышка создает себе детские воспоминания о лете, заплетая травинку за травинкой, ее мама обходит соседский дом за домом в поисках доченьки. Рано-рано утром девочка выбежала на прогулку, и не вернулась даже к обеду. Никто не видел малышку, ведь она летела стрелой, пока взрослые спины копались на своих грядках.  Но Вера не сдается, и, вспомнив любовь своей девочки к природе, заворачивает в поле. Мать окликает проказницу:

- Ринеечка-ромашечка-а! Где-е ты-ы?

    Услышав родной голос, Ринея побежала в его сторону, окрыленно вспорхнув из своего убежища. Ее венок остался лежать украшением свежесозданной вмятины на траве. На деревню равномерно, но заметно надвигался вечер.

- Ма-ма! - ловя дыхание на каждом шагу кричала девочка.
- Рине-ечка! - мама пошла дочери навстречу.
- Ма-му-лечка! Зеся я! Я зе-еся! - выбежав к матери, Ринеечка-феечка сразу прильнула к ее коленям, но была сразу же поднята на ручки, где и осталась покорно в мамином "плену".
- Пошли кушать, ромашечка моя, - Вера зашагала в сторону дома, но путь был долгий. Она несла дочь, словно трофей, пока малышка клевала носом на плече мамы. Ее почти захватил сон, но.. она увидела как ее невидимый для взрослых друг украл ее веночек, и играл с ним, лежа в траве. "Ну, лано, пусь позуется, не пропадать же", - думала девочка.

     Ее друга зовут Теле-ля, и это маленький дракон, которого Ринея ошибочно считала динозавриком. Маленький пыльно-белый дракончик, словно глиняный, с двумя каминами красных глаз. Она звала его Теле-ля, а он ее - Рин-Рин.

     Пройдет много лет, мой дорогой читатель, и оба забудут, что некогда дружили. Ну, или почти забудут, ведь Терелитио, спустя много лет, вернулся на Гхипри, на родную планету Ринеи, интуитивно чувствуя свою связь с Землей. А попал он туда во время своего праздничного путешествия, которое получил в подарок на день рождения от своих родителей. При появлении первого шипа каждый дракончик праздновал свой особый день - День Драко Кордис Игнис, посвящения в силу огня. И каждый ящеренок мог выбрать любую планету, на которую трансгрессировал, с позволения старших, где жил самостоятельно несколько месяцев, становясь независимым. Конечно, ящеры присматривали за подопечными через Ящернет, при этом не ограничивая их.  Но, по приезде на Игнистеру, драконам побывавшим на Гхипри стирали память, чтобы они снова не впали в эмоцинальную зависимость от людей, некогда уже их поработивших.

     Однако детские воспоминания Терелитио не стерлись безвозвратно. Многие годы он собирал осколки воспоминаний, и склеивал, словно разбитую вазу, по кускам. Но только тогда, там, в глухом переулке города, когда он увидел эти прекрасные зеленые с карими вкраплениями глаза, он наконец вспомнил все. Он не хотел сразу взваливать весь этот груз воспоминаний на Ринею, потому ждал удобного момента.

    "Дружба навеки, навседа-навседа", - бурчала под нос малышка, провожая друга взглядом. А Теле-ля, наигравшись с веночком, приуныл, оставшись в одиночестве, и, свернувшись калачиком, тоже начал готовиться ко сну, прямо там, на этой вмятине - всего, что осталось от соприкосновения маленького человечка с могучей природой.

    Через несколько дней ему предстояло вернуться домой, и он уже предчувствовал тоску разлуки со своей подругой. Завидев падающую звезду в небе, Терелитио загадал желание: "Дружба вовеки веков, навсегда-навсегда, здесь и вечно".