Глава 2

И то ли Абигейл передалось странное беспокойство её супруга, то ли что-то иное вызвало у неё столь явственный и жуткий сон.  

Ей снились грязно-синие стены поистине длинного, тёмного коридора, освещенного лишь холодным лунным светом, в конце которого виднелась та самая запретная дверь. А в противоположной стороне, за хрупкой спиной Абигейл, сгустился мрак, густой и черный как дёготь. И что-то неведомое в этом мраке, не поддающееся никакому описанию, ибо его не возможно было увидеть, погнало её вперед к двери.Оборачиваясь постоянно назад, на подкашивающихся от страха ногах, она бежала прочь от нечто преследовавшего её. Абигейл, дергала каждую дверь, что попадалась по пути, но они все были заперты.



Наконец, она добралась до конца коридора, и с тяжело бьющимся сердцем дернула за ручку двери. И в этот самый момент, Абигейл поняла, что то, что гналось за ней, почему-то вдруг отступило. Из-за двери доносилось едва слышное хоровое пение, подобное тому, что обычно имеет место быть в стенах готических церквей, что устремляют свои острые шпили в хмурое Лондонское небо.



Миссис Эмерсон толкнула её. Дверь тихонько отворилась, и изумлённому взгляду Абигейл предстал небольшой рабочий кабинет. С несколькими шкафами полными различных документов и книг. За одним из таких громоздких шкафов, оказался потайной ход. Его винтовая, узорчатая чугунная лестница вела куда-то далеко вниз. 

Абигейл с замирающим сердцем спустилась по ней, и поняла, что теперь находится под самим зданием. Пройдя через небольшую пустую комнату, и зубчатую арку, она вошла в слабоосвещенный просторный зал. В его центре располагался каменный идол некоего божества, а вокруг него стояли несколько человек в широких, чёрных мантиях. Они пели и медленно раскачивались в такт мелодии. Их голоса гнетущим эхом отскакивали от серых монолитных стен.

«О, великий и ужасный, благостный Иогат!

Ты, чья плодотворная сила произрастает из самих мрачных глубин мироздания! 

Ты тот, кто забирает все жизненные соки человечества, дабы породить их в бесконечной череде перерождения. 

О Иогат, рождённый самой Ошат – Мьёрк, соблаговоли принять наши жертвенные подношения тебе!»



Абигейл увидела, как в руке одного из адептов этого не известного ей божества сверкнуло острое лезвие ножа. Раздался резкий вскрик и тёплая, свежая кровь брызнула на каменное изваяние.

Абигейл резко проснулась в холодном липком поту, сжимая подушку. Её сердце бешено билось, глухим стуком раздаваясь в тишине. За окном уже брезжил рассвет. Миссис Эмерсон посмотрела на мужа. Тот мирно спал рядом с ней.