Розыгрыш

      Ну как об этом не рассказать?! Тем более случилось это 1 апреля. Областной суд рассматривал апелляционную жалобу наших адвокатов на постановление районного суда о продлении нам срока содержания под стражей, перевалившего уже за три с половиной года.

      Мы расположились у экрана в боксе СИЗО и наблюдали за происходящим в зале суда через трансляцию с видеокамеры, расположенной над заседающими. Для нас это выглядело, как в кино или в театре с бельэтажа. Судья же, вынужденная по правилам заседания иногда обращаться к нам, поднимала в таком случае взгляд выше уровня своего горизонта – будто смотрела со сцены на бельэтаж или галёрку…

      Адвокаты в очередной раз аргументированно, конечно, показали, что постановление районного суда о продлении нашего содержания под стражей является незаконным и необоснованным, выводы суда не подтверждаются материалами дела. Ибо все участники процесса, включая и гособвинителя, так и не нашли понимания, где, когда и как мы, подсудимые, без физического воздействия причинили психический вред здоровью так называемым потерпевшим и каковы цели и мотивы вменяемого нам умышленного причинения вреда здоровью нашим единомышленникам и последователям Учения?! При этом по всем потерпевшим, которым, согласно обвинению, якобы причинён тяжкий вред здоровью (кроме двух фантазёров, у коих всегда первое апреля), истекли сроки привлечения к уголовной ответственности. И как пояснили при недавнем судебном допросе эксперты-психиатры, проводившие в 2019 году судебную психиатрическую экспертизу двум обидевшимся на реальность фантазёрам, – при наличии у этих чудесников указанных расстройств (у одного в форме  тревожного расстройства, у другого в форме расстройства режима сна и бодрствования) отсутствуют основания для признания их недееспособными, как отсутствуют и признаки ограничений в обычной жизни.

      К тому же постановление Конституционного суда начала этого года, словно с Небес упавшее в наш процесс, говорит о необходимости исключения формального приравнивания любого расстройства психики потерпевшего к тяжкому вреду здоровью. Что исключает даже гипотетическую возможность вменения нам причинения тяжкого вреда здоровью двум известным фантазёрам.

      Ну а дальше начался первоапрельский розыгрыш от судебной системы, когда апелляционный суд не интересуют ни аргументы, ни факты, но волнует чья-то высокочиновничья воля, что, судя по трудам русских литературных классиков, характерно для нашей многострадальной родины уже не один век.

      Прокурор, который на таких апелляционных заседаниях всегда новый и всегда не в курсе нашего двухсоттомного дела, быстро и не совсем внятно зачитала бумагу без признаков присутствия аргументов о том, что основания для изменения меры пресечения не отпали, и соответственно, она просит суд оставить без изменений срок содержания под стражей многодетным пенсионерам, имеющим малолетних детей (об этом, конечно же,  сообщили на текущем заседании адвокаты).

      Правда, они не довели суду немаловажный, на мой взгляд, аргумент: эти же пенсионеры до сих пор желают и могут участвовать в важнейшей государственной задаче – увеличение рождаемости в стране, чему как раз препятствует очередное продление стражи. Хотя в глубине наивной души, тронутой многочисленными судебными заседаниями, мы, конечно, понимали, что этот аргумент важен лишь для нас самих…

      Близится финальная сцена – в розыгрыш полноценно включается судья (не помню, участвовала ли она ранее в наших апелляционных заседаниях). Эгрегор первоапрельской даты влияет, по-видимому, не только на детей и юношество, склонных в этот день к безудержным розыгрышам, но и на судей, считающих, наверное, себя взрослыми и ответственными представителями правоохранительной системы.

      Судья объявила, что удаляется на совещание за принятием решения, и начала удаляться в предназначенную для этого комнату. Нам с экранного бельэтажа был хорошо виден этот процесс: судья, спиной к нам, делает пару шагов по небольшому коридору, справа от себя открывает дверь в волшебную комнату, делает туда шаг – её мантия, важный атрибут правосудия, ещё не успела спрятаться за дверью…она свершает разворот и… выходит из комнаты, в коей, согласно судебному обычаю, судьи принимают и формулируют судьбоносные  решения. Судья не пробыла в этой комнате и секунды – хотя нет, на разворот всё же потребовалось пару секунд, – вернулась за стол, возвышающийся сценой над остальным миром, для оглашения решения суда…
 
      Наверное, судье было некогда, конвейер правовой системы торопил, да и в стране ныне трудности. Хотя возможно ли уменьшить трудности, когда судьбы людей решаются таким образом?!

      Зачитывание решения суда об отсутствии оснований для изменения нам меры пресечения заняло несоизмеримо больше времени, чем разворот судьи на рубеже входа в волшебную комнату принятия и формулирования решений, где исчезает время…

      1 апреля 2024 г.