Особенные грубые ботинки

          В вагон метро вошел мужчина. Среднего роста, средних лет или чуть-чуть старше, худощавый. Чуть лысоват. Одет в дорогой, наверное, темно-зеленый короткий плащ и ярко-голубые джинсы. Впрочем, я все это заметил уже потом, а сначала не обратил на него никакого внимания. Не обратил до тех пор, пока он не сел на скамью почти напротив и не выставил в проход ноги в необыкновенных ботинках. Их носы представляли собой две тетрасферы из толстого (не меньше половины сантиметра толщиной) металла. И они весьма резко диссонировали со всем остальным его видом.
          Ну ладно бы он был в рабочем комбинезоне, или — весь такой стимпанковый косплейщик, так нет же.
          Может быть, такая обувь нужна ему по работе. Может быть, он испытатель чего-то, каких-то таких тяжестей (тягот), которые упав с рабочей поверхности могут опасно повредить пальцы?
          Может быть, он подправляет ногами плинтусы?
          Может быть, он загоняет кого-то под плинтусы?
          Может быть, он ловким ударом проверяет исправность накачанности колес большегрузов?
          А, может быть, он так тренируется. Ведь писал же кто-то, что бретеры, для крепости рук, носили тяжеленные чугунные трости. А этот мужчина, в какой-то момент, снимает свои окованные ботинки, надевает легчайшие кроссовочки и… опытный спринтер не угонится за ним.   

 
          * * *

          Этот пассажир потащил через клюз сознания небольшую цепь воспоминаний — я сообразил, что недавно уже видел нечто странное на эту же тему.
Тогда, в вагоне метро напротив меня сидели очень респектабельно одетые немолодой мужчина и девушка, наверное, отец и дочь. На отце (будем полагать) дорогой костюм тонкой шерсти, сияюще-белая сорочка, шелковый галстук, в дополнение — хороший кожаный портфель. На дочери (мы решили?) темно-бордовое пальто с капюшоном, отороченным мехом норки, окрашенным в тот же цвет, белоснежная блузка, строгие черные брюки. И на обоих (!) почти одинаковые необыкновенно грубые ботинки из толстенной морщинистой кожи, с едва ли не чугунными петлями для шнурков и брутальным рантом.
          Я почему-то подумал: "Обувь каторжников".
          Может быть, это такой особенный стиль, передаваемый через поколения, как дань истории семьи?
          Как следует назвать такую стилистику? "Призонерская"? "Старательская"?
          Может быть, это в память о великом прадеде, тачавшим такие же?
          Может быть, их обувает древний (и довольно тайный) монашеский орден?
          А, может быть, причина лежит не в психологической плоскости, а в физиологической? Предположим, что какая-то наследственная аномалия стопы делает невозможным для них ношение серийной обуви (грубо говоря, дело не в кУльте, а в культE). А изготовить вполне подходящую пару может лишь один сапожник-кустарь.


          * * *

          И вот, когда я сидел и строил догадки, мне вспомнился эпизод довольно давней уже зимы, когда в небольшом треугольнике снега, обязанным происхождением небрежно сведенному фокусу тропинок, я увидел несколько странных следов. Их задняя часть была отпечатком широкого каблука, а передняя отпечатком большой когтистой лапы. Тогда я подумал, что это крупный пес мудро решил воспользоваться для перемещения по снегу уже имеющимися человеческими следами.
          Теперь, при виде этой семьи, в мои фантазии прокрались жутковатые ноты — Lupus sapiens?
          Lupusapiens (слегка экономя на шипящих)?