Part 3

I TRIED TO BE CHILL, BUT YOU’RE SO HOT, THAT I MELTED

    Первое, что выделяло Криоса Сноудена из безликой массы беснующихся пьяниц, помимо излучаемой им индифферентности, это некая приглушенность, свойственная побледневшему в ненастную погоду светилу, сокрытому за толстым слоем облаков и косплеющее луну столь мастерски, что можно совершенно спокойно смотреть на него в упор, не боясь повредить отвечающий за зрение орган и, переведя sight на иной предмет, досадливо поморщиться из-за перекрывающего обзор черного круга размером с солидную монету, вытатуированную на роговице. Уже тогда в сердце закралось смутное подозрение, что мальчишка не так прост, как мне хочется думать и, являйся он тинейджером, in his eyes не сквозила перемешанная с унынием горечь, точно он, родившийся задолго до сотворения мира, застал изгоняющихся из райского сада Адама и Еву, лично присутствовал при строительстве Вавилонской башни и отдавал приказы мочить проклятых фашистов своим солдатам. Как выяснится чуть позже, интуиция меня не подводила и составленное о молодом человеке мнение было правдивым и отчасти соответствовало действительности, но в тот вечер, последний вечер своей ordinary life, не оборвавшейся, а трансформировавшейся из малость потрепанной бечевки в прочный стальной канат, я, расстроенный дыханием притаившейся за левым плечом госпожи La Mort, поплывший из-за нулевой толерантности к алкоголю после трехсот миллилитров разбавленного водой мартини, желал найти партнера для приятного времяпрепровождения, по возможности не напороться на прилипчивого поклонника, посему перешел сразу в наступление, весьма неумело флиртуя с Криосом, выплюнувшим свое имя так, будто сам факт его наличия оскорблял его честь и достоинство. Моего довольно богатого словарного запаса не хватило б, чтобы выразить степень очарования Сноуденом, поскольку он оказался единственным, кто не сканировал меня щенячьим взором, выражая своим обликом тотальную скуку, и я, изрядно утомленный всеобщим обожанием, переставшим приносить удовольствие спустя год after восшествия на олимп киноиндустрии и воспринимающий его как досадную помеху, не обидевшись на довольно грубое «чего прицепился?», разговорил его, с удовлетворением отметив, что my name, названное при рукопожатии, не переменило поведения юноши, словно ни о каком Амбиориксе Калленберге он не слыхивал и последние сорок лет провел в бункере, скрываясь от недоброжелателей. С подкупающим безразличием неулыбчивый fellow, прищурившись, вышел вслед за мной на крыльцо, согласившись прогуляться до моей машины и обсудить стратегию дальнейших взаимодействий. Изначально я планировал настоять на посещении мотеля, однако, забежав вперед, предугадал сальную ухмылку узнавшего меня невзирая на все ухищрения администратора, судорожно строчащего в своем блоге сенсационную новость, караулящих у входа папарацци, скрипучую кровать, пропитанный чужой спермой матрас с впивающийся в разные места пружинами и, махнув рукой на меры предосторожности (двум смертям не бывать, одной не миновать), настоял на том, чтобы уединиться in my flat и, запрыгнув в пропахший сандалом салон, кое-как покинул заставленный разномастными электромобилями стоянку и, заметив, что пассажир не пристегнут, нагнулся и, оперевшись ладонью о его колено, дернул вниз эластичную ленту, неравнобедренным треугольником перетянувшую торс моего спутника, невозмутимо вращающего между длинными пальцами незажженную сигарету и явно погруженного в себя настолько, что, заберись in my brain крамольная мыслишка начать с прелюдий прямо здесь, он, полагаю, и бровью не повел бы. Курить я бросил, так толком и не начав, однако латунную зажигалку с узорчатыми инициалами «А. C», подаренную мисс Кармайкл, хранил в бардачке и, достав ее, с щелчком откинул крышечку, крутанул колесико и поднес чуть подрагивающий язычок пламени к лицу Криоса, наблюдая, как его мертвенно-серая кожа окрашивается оранжевыми мазками, из-за чего скулы, очерченные бликами, проступили из темноты резкими полудужьями, а длинный нос с пропорционально широкой спинкой превратился в переброшенный через озеро мост, соединяющий темно-бордовые губы с зеленоватыми льдинками глаз, окаймленных частоколом острых стрел - густых и длинных ресниц, своей уникальностью частично нивелирующих жгучую отстраненность Сноудена, тем более что трудно даже представить юношу с подобной внешностью веселым и жизнерадостным, - готическая красота моего визави гармонировала с его немногословностью, обычно чуждой подросткам, только-только выпустившимся из школы и всюду лезущих со своим мнением, что сигнализировало о явном несоответствии биологического возраста молодого мужчины с его внутренним мироощущением. Крошечные точки загоревшейся сигареты, сформировавшись в неопрятный комок тлеющих искорок, поползли вверх, струйка терпкого дыма, извиваясь как танцующая перед шейхом наложница, ударился о потолок, сформировал несколько расхристанных клубочков, затем растворившихся во мраке и, неосознанно сунув зажигалку в нагрудной карман кашемирового пальто юноши, я, надеясь, что смогу доехать до своего района без приключений несмотря на энное количество алкоголя, бурлящего в крови, поскольку машина вполне переводилась в автоматический режим и управлялась искусственным интеллектом, а мне оставалось откинуться назад, дабы рулевое колесо не упиралось в грудную клетку и любоваться профилем, окаймленным огнями ночного города, не дремлющего никогда и в темное время суток более оживленного, нежели днем. В гробовом - what a wonderful и, главное, уместная association - мы, изредка сталкиваясь плечами, вошли в подъезд, вознеслись на восьмой этаж, и когда он, разувшись и небрежно пристроив верхнюю одежду на подлокотник кресла, величественно подплыл к окну и присел на подоконник, я впервые пожалел, что купил квартиру не на двадцать пятом этаже, решив, что переплачивать несколько тысяч таллеров за opportunity созерцать мегаполис с высоты птичьего полета - блажь, которой страдают в основном дорвавшиеся до наследства почившего мецената содержанцы, считающие, что luxury lifestyle - единственно доступное проявление любви к себе, и если у тебя нет чертогов в Лос-Демоньосе, вип-карты элитного члена бильярдного клуба, где, откровенно выражаясь, катают шары иного рода, пока on the table постанывает распятая блондиночка, в лоно которой тычется тонкий как кий стручок толстосума, проглотившего двойную дозу афродизиака и все равно неспособного добиться стоячего положения своего отростка, то ты попросту неудачник, that’s why в молчаливом несогласии с царящими в city of temptations нравами я стремился плыть против течения, сводя с ума журналистов, ломающих головы над тем, почему я отдаю предпочтение недорогим брендам, имея возможность одеваться у наследников Лигора Соччини, сотрудничавшего с великой и ужасной Шэрон Кляйнедди. Даже ремонт, сделанный в апартаментах за рекордные два с половиной месяца, представлял из себя на субъективный sight приверженцев роскошных интерьеров нечто несуразное: бежевый потолок, выкрашенные черной матовой краской стены, минимум мебели, полное отсутствие ковров, торшеров, статуэток, ваз - всего, что собирает пыль, вызывая у кого-то ощущение уюта, а у меня - желание собрать все это барахло в полиэтиленовый пакет и вынести на свалку. Когда наводишь чистоту сам, не рискуя обращаться в предоставляющие уборщиц клининговые компании, предвидя становление сотрудников шпионами, жадно сливающими прессе описания жилища суперзвезды, то рано или поздно приходишь к умозаключению, что электронные книги ничем не уступают своим бумажным предшественникам, а терять еженедельно около часа, надраивая рамки с фотографиями крайне недальновидно, учитывая, что любой снимок можно сохранить в галерее смартфона или ноутбука. В общем, мои представления о прекрасном, скорректированные стремлением к удобству, огибали мейнстрим, двигаясь в противоположном направлении, and, to say the truth, я гордился тем, что резкая смена статуса не лишила меня оригинальности и умения думать самостоятельно и не следовать слепо модным тенденциям и поддаться на уговоры Лиситеи поправить легкую асимметрию горбинки, сломанной в детстве, когда я, уплетывая от буянившего соседа-клошара, выселенного за неуплату налогов, навернулся и пересчитал носом несколько ступенек. Мне было искренне жаль девушек и парней, не принимающих себя и without doubts трансформирующихся в конвенционально привлекательных манекенов, полностью копирующих певицу Z или блогера X, не осознавая, что истинная beauty заключена в разнообразии, и коль мы все сделаемся близнецами, то выбирать станет затруднительно. Я бы очень не хотел находиться в мире, где распространен один-единственный типаж, считающийся эталоном, и хотя мои требования к потенциальному партнеру достаточно высоки, я однозначно за то, чтобы по Эмбле разгуливали люди, различающиеся телосложением, нарядами, прическами, цветом кожи кардинально, чтобы каждый нашел кусочек пазла, идеально вписывающийся выпуклостью в выемку его квадратика.
    - Очень мило, - пробормотал Криос, изящным кивком отбрасывая за спину зеркально гладкую прядь достающих почти до талии волос и, метким движением отправив «бычок» в оставленную на барной стойке пиалу с недопитым шиповником (ну и меткость!), finally удостоил меня вниманием, но - парадокс! - his eyes сеяли не хаос любовных переживаний, а дикую бесприютность пленника, заключенного в просторном саркофаге. Жажда слиться в первобытном экстазе пропала, заменилась жалостью не то к себе, не то к нему, не то к нам обоим, и я уже подумывал над тем, чтобы напоить его чаем, задав наводящие вопросы, выведать, как из милого, взирающего на monde восторженно мальчика (сомневаюсь, что Сноуден меланхоличен, пассивен и угрюм с рождения) трансформировался в одиночку, ведущего себя так, что по спине пробегал мороз от кишащей вокруг него darkness, осязаемой настолько, что ее наличие не ставилось мной под сомнение, ибо, как писал один умный философ, для того, чтобы узреть невидимое, достаточно посмотреть и по вибрации искаженного пространства определить наличие некоей потусторонности, как сто с лишним лет назад астрономы впервые зафиксировали месторасположение Черных дыр, существование которых базировалось на решении уравнения Арчибальда Грюншильда, однако мой гость, слегка раскинув arms в стороны, сообщил невербально о том, что не прочь порезвиться, и ванильно-пошлая картинка, где два парня общаются, узнавая друг друга постепенно, а затем, невинно обнявшись, засыпают на диване, сменилась видением, как мы, постанывая от нетерпения, срываем с себя одежду, падаем на пол, катаемся, сплетаясь ногами - то притягиваясь, то отталкиваясь в шутливой борьбе. Повинуясь приказу юноши, продемонстрировавшего-таки одну-единственную эмоцию, как только я разделся до трусов (его брови, прямые как палка, изогнулись, придавая лицу сходство с физиономией ребенка, раздербанившего шоколадное яйцо и обнаружившего вместо игрушки внутри живого цыпленка), я отбросил кардиган с рубашкой и пальцем поманил брюнета к себе. Видимо, он действительно не видел ни одного фильма с моим участием, ведь режиссеры нещадно эксплуатировали мой образ, обязывая мелькать накачанным торсом каждые десять минут и не предполагал, что without clothes я, спасибо безуглеводной диете и постоянным тренировкам, выгляжу так, чтобы у гетеросексуальной девушки или гомосексуального мальчика случилось помешательство, и они, понукаемые воображением, побежали в Интернет на форумы - обсуждать каждый мой бицепс и строчить похабные фанфики с рейтингом NC-21, где списанный с меня целиком и полностью персонаж, врывающийся в сюжет эдаким принцем на белоснежном коне, добивается мэрисьюшную героиню, увозит оную в закат и долго, с упоением трахает в различных позах, шепча всякие пошлости. Каюсь, грешен: de temps en temps я вбиваю в окошко поисковика свою фамилию и, прошерстив кучу порноцентричных опусов, сотворенных малолетними графоманками, натыкаюсь на вполне интересные произведеньица и хохочу до колик в животе, представляя возбужденно стучащего по клавиатуре автора, терзающего себя wet dreams о совокуплении со мной и не подозревая о том, что за picture of fuckable boy скрывается живой человек со своими переживаниями, и едва ли при встрече и личном знакомстве я не заруиню их мечты, раскрывшись с совершенно неожиданного ракурса и разочаровав полным несоответствием Амбиорикса настоящего от магического полубога, фигурирующего в их псевдотворческих потугах, направленных в первую очередь на удовлетворение неизменных потребностей, имеющих отношение к литературному искусству точно такое, как собранная детсадовцем инсталляция из проволок к шедевральной «Мадонне Литте» величайшего Леонардо. Я и сам, of course, не святой, и в подростковый период, ложась спать, представлял себе голубую аки весенний небосклон эротику, ползущую вдоль позвоночника мужскую кисть, жалобные всхлипы, жар смешивающихся дыханий, однако не предпринимал попыток поделиться данным бредом с единомышленниками, посему подрастающее нынче поколение, мнящее себя одаренными, отклика в моей душе не снискали, и все же я ни в коем случае не оспариваю их право делать все, что заблагорассудится, ведь, в конечном итоге мне осталось не так много дней шагать по планете, и негоже уноситься в заоблачные дали here and now, раз уж Криос готов ответить мне взаимностью.
    - Такое великолепие обязаны увековечить, - прошипел, проведя указательным пальцем по моему торсу молодой человек, и его узкие губы изогнулись в неком подобии улыбки, весьма зловещей, не сулящей ничего хорошего. You will be number one, my dear.
    Расценив его слова как признание в неопытности, я потянулся за поцелуем, надеясь расслабить Сноудена длительной прелюдией, но тот, внезапно толкнул меня так сильно, что я, не удержав равновесия, повалился на диван, больно стукнувшись затылком о металлический armrest и, превозмогая удивление, сквозь сонм мельтешащих тудя-сюда разноцветных точек успел заметить, как весьма бойкий для девственника fellow, сдернув с меня плавки, ткнулся кончиком носа в чувствительное местечко на внутренней стороне бедра. Он что, реально собрался приступать к оральным ласкам вот так? Мне бы не хотелось начинать с безыскусного минета, - подобного дерьма в моей жизни накопилось в достаточном количестве, а я уже давно не затравленный щенок, услужливо приносящий в зубах тапочки хозяину. Потянувшись, я попробовал оттолкнуть наглеца, предупредить о непринятии подобного распределения ролей, выгнать восвояси и, приняв горячий душ, выплакать все, признаться себе в полной несостоятельности как мужчины, когда Криос, вцепившись зубами под кожу над полой веной, четко обозначившейся пульсацией, как бы отзываясь на недоступный моему слуху зов, и я вскрикнул, ощутив разрыв плоти, but глухо отдающая в стопы боль затихла практически моментально, и на смену ей явилось такое наслаждение, разрывающее буквально на тысячу микроскопических осколков, зависших в воздухе, и сначала я решил, что it was an orgasm, но потом мне стало очень холодно, мое тело затряслось от озноба, начали мерещиться кальмары и морские коньки, ведущие хоровод вокруг люстры. The last thought, посетившая сой распавшийся на хрустальные фрагменты мозг, звучала так: сей мальчуган на самом деле наркодиллер, втирающийся в доверие, насильно подсаживающий жертв на синтетический героин, потому что объяснить объяснить как-то иначе перемежающиеся со всепожирающим ужасом waves of joy было нереально. Провалившись в беспамятство, я так и не узнал, что Сноуден, взяв меня на руки так, словно я весил пять фунтов, отнес в спальню, аккуратно уложил на кровать и, накрыв одеялом, испарился in the night like a flash of defective lantern.