Part 14

СЛУЧАЙНЫХ ВСТРЕЧ НА СВЕТЕ НЕ БЫВАЕТ, И В ПРЯТКИ С НАМИ ЛЮБОВЬ ИГРАЕТ

    - Чтоб вас всех! - выругался плюгавенький мужичонка, пнув прислоненный к стене здания велосипед, и тот со звоном рухнул на асфальт, а мерзавец, не обращая внимания на возмущенные вопли молодой рыжеволосой женщины, выбежавшей из кафе, продолжил свой путь, прихлебывая пиво из бутылки, завернутой в целлофановый пакет, - распитие горячительных напитков на улицах Нью-Моргкса носило противозаконный характер, и офицеры имели право оштрафовать любого, кто пренебрегал правилами безопасности, рискуя попасть под машину или напугать ребенка неадекватным поведением. Особо предприимчивые переливали вискарь из бутылки в одноразовый стаканчик для кофе, стыренный в «Стардаксе», а Киран, помнится, просто разбавлял кока-колу водкой и, надравшись, шел в район красных фонарей любоваться выставляющими себя напоказ женщинами, пока не женился на Хлое, мгновенно отучившей его увлекаться спиртным. День клонился к закату, на небе, в самом его центре исполинским утесом зависло облако, на котором особо внимательный фантазер мог бы различить фигурку прекрасной девы с трепещущими на ветру волосами - воплощение коварной Лорелей, героини хелльманского фольклора, расчесывающей косы по вечерам на вершине скалы и потопившей своим пением немало кораблей, вводя экипаж в транс чарующим голосом. Зима с Весной продолжали играть в чехарду, дезориентируя жителей мегаполиса: то температура воздуха поднималась до десяти градусов, а с побережья начинал дуть теплый ветер, а через пару часов над шпилями небоскребов нависали угольно-черные clouds, и снежинки неторопливыми мотыльками кружились, презрев законы гравитации и порхали, меняя траекторию и выписывая фантастические фигуры в конусах света, отбрасываемых фонарями, и было совершенно непонятно, когда сие безобразие прекратится, that’s why нью-моргкцы носили с собой в пакетах шапки и перчатки, дабы резкое похолодание не застало их врасплох.
    Не таясь, я следовал за очередной жертвой, предвкушая жатву как терпеливый детсадовец, поедающий суп и любующийся оставленным на десерт кусочком чизкейка. Я вполне мог просто подойти к victim, вспороть резцами skin и выхлебать всю энергию with blood, однако, во-первых, сам процесс охоты увлекал неимоверно, и мне нравилось наблюдать за людьми, изучить их повадки, убедиться в том, что ошибки нет, и это тот самый негодяй, заслуживающий наказания, а во-вторых, из-за категорического отказа Тэма убивать мне приходилось подвешивать жертв за ноги к какому-нибудь дереву, протыкать сонную артерию ножом, чтобы мой яд не проник в кровоток, гася ауру, и ждать, пока наполнится канистра для моего ненаглядного, а проворачивать сие в деловом центре среди гомона толпы казалось неприемлемым, поэтому кого-то я просто оглушал ударом по затылку, уносил в парк и, сцедив кровь, вытягивал последние капли, чтобы тело трансформировалось в прах и смешалось с почвой. Тот, кто создал вампиров, позаботился о том, чтобы максимально облегчить наше существование: родные исчезнувших не третировали копов, умоляя отыскать пропавших, - как и в случае с камерами, вся информация о том или ином person попросту испарялась из памяти его окружения, и ни внучка Тельмочки Фрай, ни мать Элджернона Эббота, которого я прикончил за то, что он довел до слез Аспорину, обозвав ее жирной коровой из-за нескольких неудачных дублей, неладного не заподозрили, ведя себя так, словно бабушка и сын сгинули много лет назад или вовсе не бродили по Эмбле никогда. Поскольку в молодости Амбиорикс обожал триллеры наподобие «Slaughter in Homerica» и «Who am I?», ставшие культовыми и переснимающиеся каждые пять лет, а страсть к актерству хоть и покинула меня, но не угасла совсем, я, представляя себя злодеем, сталкерил victims, дожидаясь, пока ненависть к ним, сформировавшись окончательно, вытеснит капли милосердия и наполнялся до краев жаждой, предвкушением - адским коктейлем, умножающим сладость крови во сто крат и рождая в горле, животе, мозгу такое удовольствие, сравниться с которым в состоянии только множественные оргазмы от от умелых fingers Линкольна, жадного до секса, требующего свою порцию нежностей дважды в сутки и расстраивающегося, если я сводил все к шутке, не всегда готовый к времяпрепровождениям подобного рода и желающий просто почитать книжку или полежать в обнимку, делясь планами на ближайшее будущее. Я никогда не считал себя добряком и, в отличие от Тэмми легко свыкся с new life и необходимостью уничтожать себе подобных (то, что мой статус кардинально изменился, не означает, что я более не имею права причислять себя к категории «human»), но даже тяга к запретному, подпитанная харизматичными антагонистами из прочитанных в юности новелл не позволяла отступить от моральных принципов и нападать на кого ни попадя. Я не ведал, какими соображениями руководствуются другие вампиры, но мы с моим малышом приняли decision истреблять только тех, кто приносит обитателям of this funny little world страдания, и мой сообщник, не задавая вопросов, залпом осушал врученные ему емкости, ибо знал: для него я приволок le sang des pecheurs, на совести которых такие преступления, что даже самого отъявленного циника оторопь возьмет.
    Поначалу этот гадкий мальчишка заставил меня изрядно понервничать, солгав, что поглотил энергию страдающей от онкологии старушки, и я, поверив, отправился на пресс-конференцию, чтобы поддержать коллег и порадовать еще не остывших ко мне фанатов кратким визитом, оправдывая бледность и круги под глазами ухудшающимся здоровьем и наслаждаясь сочувствующими взглядами скандирующих «you are the best» школьников, а вернувшись, застал ниппонца в коматозе: сердце его практически не билось, конечности утратили эластичность и окоченели как у мертвеца, а радужки окрасились багрянцем, видимо, сигнализирующей о крайней степени истощения. Выскочив на улицу, я ввинтился в crowd, отыскал дамочку, силуэт которой буквально затопило белое сияние (впоследствии выяснилось, что эта Кизия Спенсер пичкала седативным собственную дочь Зару, внушая той, что она неизлечимо больна и упиваясь ролью страдалицы, причинив урон организму здорового ребенка), уволок на верхние этажи недостроенного бизнес-центра на пересечении Хэннок-стрит и Блю Нэйлс-авеню, связал, подвесил на торчащий из стены штырь и, купив трехлитровую бутыль сладкой газировки с широким горлом, голыми руками оторвал голову женщины и прислонил bottle к хлещущей струе. Благодаря своей интуиции я сделал все правильно: труп живодерки осыпался горсткой пепла, смешавшись со строительным мусором, как только я, приникнув ртом к одной из вен, выхлебал остатки, а емкость, мерцающая затухающими отблесками, секунд пять спустя (я преодолел небольшое расстояние, перепрыгивая с крыши на крышу и влетел в свою квартиру через распахнутое окно, цепляясь за пожарную лестницу) оказалось прижата к потрескавшимся губам Линкольна, и он, ожив, обхватил бутылку трясущимися от нетерпения пальцами, в три глотка осушил почти целый галлон и, облизнувшись, посмотрел на меня взглядом побитой собаки, ожидая взбучки. Я так сильно испугался за this little dummy, а также за то, что вновь останусь один, никем не понятый и никому не нужный, что несколько дней не разговаривал с Тэмми, игнорируя его попытки помириться и оттаял только после того, как юноша, бухнувшись на колени, пообещал безропотно пить все, что я ему приволоку и подсобить с поисками гандонов, поскольку являлся талантливым программистом, способным проникнуть в самые потаенные закоулки Даркнета и вычислить данные торговцев органами, похитителей девушек и парней из стран третьего мира. Разумеется, из-за того, что покинувшая bodies кровь теряла силу стремительно, fellow никогда не насыщался целиком, ходил полуголодный, была раза в три слабее меня и передвигаться со скоростью звука не мог, однако я уважал его стремление оставаться чистым и не упрекал в том, что он взвалил на меня сию ношу, - в конце концов, я не поинтересовался его мнением, обратил без спроса, поклялся оберегать глупыша, сделаться for him не только любовником, но и братом, наставником, опекуном. Мисс Кармайкл поделилась (не бесплатно, конечно же) контактами основателя частного образовательного учреждения Тодда Шулейна, который, пригласив именитых спонсоров, преподающих в университетах столицы Серверной Гомерики, проверил глубину of his knowledges и, получив от меня пятьсот тысяч на удовлетворение личных нужд, одобрил получение Линкольном диплома обо окончании их лицея, and получивший гражданство после того, как мы заключили брак, Тэмми, весьма смышленый для своего возраста, поступил в институт информационных технологий на контрактной основе и не скрывал своей радости от предоставленных ему возможностей: еще бы, совсем недавно он считался нелегалом с просроченной визой, не имел в кармане лишнего гроша, а теперь в одночасье сделался супругом одного из самых высокооплачиваемых актеров, избежал участи скончаться от запущенного поликистоза или подцепить какую-нибудь пакость, ублажая подкатывающих к нему посетителей ночного клуба и нередко забывая о мерах предосторожности. Я смирился и с его ненасытностью, рассчитывая, что со временем парнишка остепенится и прекратит вести себя как типичный horny boy, возбуждающийся от одного только взгляда на объект вожделения, - скорее всего, дело в темпераменте и том, что он навсегда застыл в теле восемнадцатилетнего мальчишки, и я прекрасно помню себя в его годы, правда, вместо того, чтобы искать приключений с незнакомцами, я качал порнуху и дрочил как одержимый, тратя часы на то, чтобы рассортировать ролики в своем ноутбуке по папкам. Я отказался брать со своего мужа клятву хранить верность, не желая ограничивать свободу подростка и душить его своей опекой. - нам удалось выяснить, что вампиризм передается через сперму и укус, а попадая со слюной в желудок, наш яд нейтрализуется соляной кислотой, вызывая краткосрочные слуховые и зрительные галлюцинации, так что, пользуясь презервативами, Линкольн мог состоять в интимных отношениях с кем-то еще, спокойно целоваться с однокурсниками, не рискуя заразить их бессмертием, и я, при всей нежности, испытываемой к нему, спокойно отнесся бы к изменам, but husband на мое предложение сходить на тусовку с приятелем и зависнуть с ним до утра возразил, что нелогично облизываться на покоцанный рожок с заварным кремом, когда дома тебя ждет целая тара ванильного мороженого и склонил меня к интиму, хотя мы вообще-то планировали провести этот вечер немного иначе. Я поражался тому, как Тэмми сочетал в себе присущую азиатам скромность, обращаясь ко мне формально и безудержность, когда дело доходило до близости: мне было странно слышать «вы» после того, что между нами происходило - на полу, кровати, подоконнике во всевозможных позах, сопровождаясь громкими охами и влажными поцелуями. Мой язык, казалось, изучил каждую складочку на теле юноши, я предугадывал реакцию партнера на то или иное прикосновение, знал, как довести его до конвульсивной дрожи, и постепенно Линкольн перешел на «ты» и засыпал в моих объятиях голышом вместо того, чтобы шариться по углам в поисках пижамы, прикрываясь пледом и умоляя не пялиться на его весьма аппетитный зад.
    Сорокадевятилетний коротышка Куинн Паттерсон пару месяцев назад вышел из тюрьмы, отмотав смехотворно короткий срок за жестокое убийство. Пятнадцать лет назад этот мудак, облив бензином свою беременную сожительницу Мейбел Коркодейл, чиркнул зажигалкой и поджег - просто потому, что пребывал в скверном настроении и не придумал ничего лучше, чем выместить злость столь жутким образом. Выскочивший из своей квартиры в одном исподнем сосед кое-как потушил огонь, охвативший бедняжку, девчонку госпитализировали, и дней десять спустя она скончалась, - восемьдесят пять процентов of her body составляли ожоги третьей степени, а убийца, объяснив свои поступок ревностью, нанял целую свору адвокатов, и хотя безутешные родители Мейбел настаивали на пожизненном, судья, видимо, получив взятку от Паттерсона, удовлетворил требование прокурора приговорить обвиняемого к пятнадцати годам, и в первые же сутки, покинув walls of prison, чокнутый пироман начал подпаливать шерсть бездомным котятам и попытался разжечь костер под лавочкой, на которой дремала старушка. Тэмми, переслав мне на почту видео, на которых this stupid motherfucker измывался над животными и все имеющиеся в архиве материалы по делу, и как только я почувствовал першение in my stomach, немедленно пробрался на крышу и во мгновение ока очутившись в квартале, где Куинн закупался пивом, проводил его до ближайшей подворотни, куда он устремился, заметив копошащегося в мусорном бачке опоссума. Поставив на асфальт свою ношу, мерзавец, расплывшись в дебильной улыбке, вынул из кармана коробок спичек и занес длань над испуганно ощерившимся зверьком, когда я, схватив вкрай охреневшего мужика за шкирку, брезгливо скривился от ударившего в нос амбре застарелого пота, прокусил skin чуть ниже уха и, нащупав артерию, рванул ее на себя, блокируя удары слабо рыпающегося Паттерсона, не удостоившегося чести лицезреть beautiful face of his murderer. Ароматная кровь, омочив my throat, заставила сердечко замедлить свой бег, замереть, приготовиться к низкому старту и пустить бордовую жидкость в оборот, извлекая из нее сияющие кванты, подпитывающие антиэнергию, трансформировавшую Амбиорикса Калленберга в идеальное устройство для убийств. Как жаль, что к Декстеру и его поганому кузену, мотающим срок, мне сейчас не подобраться: вряд ли нам устроят свидание, а даже если продюсера и приведут, разделяющая нас решетка может послужить серьезным препятствием, а коль я ее раздербаню, даже при том, что камеры непосредственно исчезновения Элкотта не зафиксируют, а надзиратели о заключенном под номером 037521 забудут, следы моего пребывания гарантированно озадачат дотошное руководство тюрьмы, поэтому придется мне запастись терпением и устроить вендетту позже, тем более что ярость разъяренного вампира, в отличие от человеческой злости, со временем крепчает и разрастается, и мне уже сложно ассоциировать себя со злопамятным, но не желавшим никому вредить парнем. переродившись, я изменился, стал более импульсивным, часто ориентировался на инстинкты и смягчался только рядом с Тэмми - островком безмятежности, тихой гаванью, моим персональным ангелом, как бы приторно-ванильно это ни звучало из уст взрослого мужчины. Линкольн, продолжающий верить в духов, полагал, что наша встреча носит отнюдь не случайный характер, и мне суждено было оказаться в баре именно когда Гиллот потерял терпение и задумал изнасиловать беззащитного мальчишку. Уставший от размышлений о том, кто именно поспособствовал возникновению кровопийц, прекратил заморачиваться вопросами, ответов на которые отыскать невозможно и продолжал de temps en temps заглядывать в увеселительные заведения в поисках Криоса. Кто бы мог предположить, что играющая с нами в прятки любовь проявит себя во всей красе совсем скоро, и я столкнусь со Сноуденом в солнечном Лос-Демоньосе и стряхну с него слой застарелого равнодушия, заразив энтузиазмом, а пока, в эту самую секунду, когда ashes, недавно представлявшие из себя плоть живого человека, обсыпали асфальт рядом с мусорным контейнером, я, потрепав за ушком очаровашку опоссума, спрятал его за пазуху, чтобы подкинуть сердобольным волонтерам, обезопасив от издевательств детворы и, ускорившись, покинул место преступления, держа путь на другой конец Нью-Моргкса. На вымощенную кирпичом тропинку ложился снег - мелкий, моментально тающий в огромных лужах. Спи спокойно, Мейбел Коркодейл, где бы ты сейчас ни находилась. Я отомстил за тебя.