Письма для Веры

              Маленький городок на атлантическом побережье Франции. Узкие улицы, серые двух-трёхэтажные дома с синими и красными ставнями. Почти каждое окно украшено цветами. Куда ни посмотришь, в кадках, вазонах вдоль домов цветут белые, розовые, голубые гортензии, в подвешенных над дверями кашпо бушуют фиолетовые цветки лаванды.

«Как быстро иногда возрождается жизнь, — грустно думает женщина с усталыми глазами, сидящая на пороге деревянного домика почти у самой кромки пляжа. — Ничто не напоминает о том, что совсем недавно здесь бушевал ураган. Она сидела в комнате, прижав к себе детей, и думала, что делать, если ураган сорвёт с их ветхого домика крышу. Атлантика капризна и холодна даже летом: штормовой ветер, волны высотой с многоэтажный дом…
Прошла неделя, и вырванные с корнем деревья убрали с дорог, восстановили оборванные провода линий электропередачи, отремонтировали сотовые вышки мобильной связи, вернув возможность общения… Осталась только память. Что делать с ней?

— Мама, тебе письмо!
Русый, большеглазый мальчонка протягивает ноутбук.

Обычно женщине никто не пишет. Это семнадцатилетняя Даша скучает без подруг и целыми днями сидит в интернете, да тринадцатилетний Димка иногда пишет друзьям по лицею о том, как огромные волны перекатываются через их домик. Привирает, конечно, зато красочно…

Письмо может быть только из социальных служб, наверное, их опять решили куда-то переселить. А она уже почти полюбила этот городок. Когда-то в молодости они с подругой мечтали поплавать в волнах океана, вдохнуть запах водорослей, глотнуть солёной воды… Жаль, сводница-судьба познакомила её с океаном слишком поздно, и не по своей воле оказались они здесь с детьми.
 
Надо же, письмо на русском языке…


«Здравствуйте, Вера.
Простите, не знаю вашего отчества.
Так получилось, что ко мне попали адресованные вам письма и записки. Их писала ваша подруга, Надежда. Написаны они на бумаге, мне пришлось фотографировать их, чтобы отправить по электронной почте. Извините, может, не везде получилось качественно. Я долго искала вас в соцсетях, в конце концов, через вашу дочь, нашла этот электронный адрес».

«Надя, — вздыхает женщина. — девочка из соседнего подъезда, с которой они в юности были неразлучны… Жизнь развела их, когда-то живущих в одной большой стране, по разным государствам. Тогда казалось: какое это имеет значение?! Они продолжали переписываться, не тая секретов друг от друга… Кажется, в предпоследнем письме Надя рассказывала, что собирается написать повесть о людях, которые прошли через испытания, не потеряв себя, не озлобившись... Потом заболел её муж, Фёдор. А затем случилось то, что разделило их больше, чем государственные границы, но ведь ни одна из них не виновата в этом...».

Вера перестаёт читать письмо и открывает вложение. Знакомый почерк вызывает воспоминания… Сколько же писем они написали друг другу ещё до того, как появились компьютеры. Да и потом… Надя не очень любила технику и чаще писала настоящие письма, отправляя их в конвертах.

***

Здравствуй, Вера.
Не знаю, бывает ли так с тобой, но мне при чтении хорошей книги иногда нужно прерваться, чтобы не утонуть в чужих чувствах. Всплыть на поверхность реального мира, заняться чем-то на кухне, в доме, отвлечься и только потом вернуться к героям, разбередившим душу…
Так случилось несколько минут назад. Разволновавшись, я оторвалась от книги за пару фраз до неминуемо последующего объяснения героев, откинула лоскутное одеяло, подошла к окну… И увидела зелёный бревенчатый дом, серые покосившиеся сараи, засыпанный снегом палисадник, заброшенную теплицу. Перед самым окном большой рыжий кот разгуливал по верху невысокого дощатого заборчика.

Клянусь, Вера, не знаю, где я и как попала сюда. Ничего подобного не было видно из окна моей квартиры… Я – вечный городской житель, которому не мешают выхлопы автомобилей, пробки на дорогах и грязь в подъездах не элитных домов. Впрочем, в элитных я не жила. Как и в деревенских жилищах. Наверное, надо попытаться растопить печь: лоскутное одеяло не слишком надёжная защита в мороз…

Прошло два часа. Знаешь, Вера, что поразило меня больше всего? Оказывается, я умею топить печь… Кота я забрала с улицы в дом и назвала Фрэдом. Может, конечно, он бывший Васька, но надеюсь, потихоньку привыкнет. Слышала бы ты, как славно урчит этот котяра, забравшись на лежанку у печки. Словно Фёдор ещё жив.
Федька говорил, что когда вылечится, заберёт меня, отвезёт «к истокам»… Но ведь этого не может быть, правда? Я почти месяц пролежала без памяти, и Фёдора похоронили без меня. А потом стала пить, чтобы память, не дай бог, не вернулась…
Ты и представить не можешь, Вера, во что я превратилась…
Не могу вспомнить, когда всё случилось: давно, недавно? И что делаю в этой дыре…

Впрочем, как это ни странно, в этой дыре я читаю книги. Не поверишь, читаю с удовольствием, глотаю страницу за страницей, проживая чужие жизни как свою. Словно в моей было мало бед…
Ты не знаешь, почему все писатели обязательно пишут о бедах и несчастьях? Наверное, описывая счастье, не наберёшь нужное количество страниц для романа, и никто не захочет издавать книгу, состоящую из единственной строки: «Она прожила счастливую жизнь».
А я бы сейчас писала только о счастливой жизни…
Любые несчастья – заразны словно вирусы. Липнут и липнут к людям… Попробуй считать их платой за счастье и поймёшь, как много было его в твоей жизни. За счастье ведь нельзя переплатить, верно?

«Не всем историям суждено быть рассказанными».
Меня зацепила эта фраза, вычитанная в книге, найденной среди домотканых ковриков и маленьких подушек на печке. Интересно, тот, кто читал книгу до меня, дочитал до конца? Или бросил на середине?
Конечно, я лукавлю, когда пишу «тот». Это была женщина. Молоденькая девушка, мечтающая о любви, либо такая как я, сознающая, что всё ушло и уже не повторится…
Но как же иногда хочется вернуться в те мгновения, когда тебя любили. Или хотя бы могли любить…

Последнее, что сохранила память: я пытаюсь подняться по лестнице… Ты, наверное, ещё не забыла наши обшарпанные ступеньки, ведущие на пятый этаж хрущёвки. В тот раз ступени оказались крутыми, а ноги отказались подчиняться хозяйке. Или это были не мои ноги?.. Почему-то они упорно соскальзывали со ступенек и пытались сбросить меня словно мешок с мусором через перила.   Наверное, я всё-таки разбилась бы, но незнакомая девчушка лет десяти вцепилась в мою руку выше локтя, изо всех своих воробьиных силёнок пытаясь удержать меня по эту сторону перил.
Сквозь гул в ушах донёсся резкий мужской голос:
— Брось её, девочка. Надька – человек пропащий, не сегодня, так завтра…
— Нет, — шепнула девочка, теряя силы. — Не сегодня…

Очнулась я в старом деревенском доме, не зная, какой день, год, и живёт ли кто-нибудь в зелёном доме напротив… Я думаю, Вера, эта девочка была ангелом, хоть и принято считать их голыми мальчишками с крыльями за спиной…

А ещё, Вера, я поняла, что должна рассказать ту историю. Кто, если не я…
Я постараюсь опять начать писать. А ты не торопи меня, жди, ладно?
Твоя Надежда.

Продолжение см. http://proza.ru/2024/04/11/778