Три желания

      В бытность мою студентом, судьба свела меня с тремя пацанами однокурсниками с просторов нашей необъятной страны. Дружба наша продолжается и по сей день, несмотря на большое расстояние друг от друга.
      Трое из нас тогда во время учёбы проживали в общаге, а четвертый друг - Генка был местным. Среди всех нас Генка не был особо богат деньгами, проживал в однушке-хрущёвке с матерью, и единственным материальным средством у него была стипендия, которая напрямую зависела от успехов в учёбе, поэтому он старался учиться хорошо насколько мог, чтобы не потерять её, однако бывало, что это не всегда получалось.
      Размер стипендии не позволял особо «разгуляться», поэтому ему приходилось подрабатывать, то ночным сторожем, то вагоны разгружать, то занимать в долг у более «состоятельных» друзей и знакомых.
      Было у него 3 мечты, которые он нам как-то озвучил, будучи под действием пива.
Первая – «наестся клубники», вторая – «наестся мандаринов», третья – «съездить в Ташкент».
      Если первые 2 мечты были явно гастрономические, то третья какое-то время казалась нам, связанной с романтикой и расширением кругозора Генки, ведь попутешествовать и посмотреть на мир он не мог себе позволить в связи ограниченностью в финансах.
      Однако один из моих друзей Сашка, обладающий из всех нас более обострёнными логическими способностями анализировать «всё и вся», равно обладающий природной «беспардонностью» и прямотой, выпалил: «Да, пожрать он туда хочет съездить! Дынь да персиков! А вы уши развесили – Ташкент, романтика, путешествия!
     Генка отбивался долго от этой версии, клянясь и брызгая слюной, что эта мечта является «культур-мультурного» характера, ну а дыньки коли попадутся, скорее всего не откажется отведать.
     Но мы втроём с Сашкой и Мишкой тогда заняли твёрдую позицию, что третья его мечта также является гастрономической и охмелевший от пива Генка уж и сам склонился к этому, вспомнив об ароматном узбекском плове, который как-то попробовал в гостях у соседа узбека и который непременно захотелось поесть и в Ташкенте.
     После того как мы получили дипломы, часть ребят из нашего выпуска, в числе которых оказался и Генка, призвали служить в армию.
     Зарплата лейтенанта была достаточно неплоха, да и тратить её особо было не на что в пределах воинской части, поэтому Генка принялся к воплощению первой мечты.
     Неподалёку от воинской части был дачный посёлок, где Генка, дождавшись сезона, повадился покупать вёдрами клубнику крупного сорта под названием «Виктория». Он приносил её в офицерскую общагу, ел сам и угощал соседей по комнате и длилось это около двух недель, пока он не сделал вывод, что видеть её уже не может. На этом он посчитал, что первая его мечта сбылась.
     Там же в этой воинской части Генка под Новый Год воплотил и вторую свою мечту, привозя из ближайшего к части города в общагу ящики с мандаринами. Между дежурствами он поедал эти мандарины один за другим, угощая и всех, кто был рядом. Его фраза «бушь мандаринчик» стала весёлым мемом среди офицеров сослуживцев.
     Бывало, только откроет глаза просыпающийся сосед по комнате, отдохнувший после дежурства, а перед ним, чистящий кожурку, Генка сразу вместо «здрасте», «с добрым утром» фразу «бушь мандаринчик?»
Когда от мандаринов у Генки началась сыпь на коже, он посчитал мечту исполнившейся и прекратил потребление цитрусовых.
      Через три года после получения дипломов и дембеля Генки мы все вчетвером съехались на встречу и новоселье у Генки в его уже 3-х комнатной квартире, которую он купил для себя и матери частично в кредит и заработанные и накопленные в армии средства.
      Мы весело отметили и остались ночевать у него, поскольку общаги уже для нас не было тогда, да и Генке было приятно принимать друзей в новых хоромах, как откажешь старому другу.
      Генка тогда нам рассказал, как осуществил 2 свои «гастрономические» мечты в армии и предложил для осуществления третьей мечты прокатиться этим летом вчетвером в Ташкент.
      Вспомнив вновь про гастрономический подтекст этой мечты, мы с полчасика абьюзивно поглумившись над Генкой, согласились составить ему компанию в этой поездке.
      И вот на дворе месяц август, и мы в самое пекло уже гуляем по Ташкенту.
Генка был счастлив, он чувствовал себя в Ташкенте своим, почти узбеком, даже купил себе тюбетейку и выучил пару фраз и слов на узбекском языке и вообще вёл себя очень уверенно с местными жителями и фактически водил нас по городу как коренной ташкентец.
     Посетив несколько развлекательных и исторических мест города, удивляясь особой добродушности и приветливости узбеков, Генка нас стал завлекать на базар под предлогом, мол, надо обязательно увидеть настоящий восточный базар.
     Мы, конечно, стали сопротивляться, так как не хотелось в такую жару бродить потными в потной толпе базара ради «посмотреть».
У Сашки вновь возникло подозрение по поводу гастрономического характера мечты Генки и мы, скрытно пошептавшись, пока Генка отвернулся, решили проверить это, согласившись на его предложение.
     И вот мы уже бродим по базару возле прилавков с фруктами и больших куч дынь и арбузов на земле. Генка важно и уверенно расхаживает между рядами и по-узбекски с заученной фразой спрашивает цену у продавцов то на персики, то на яблоки, то на груши.
     В ответ продавцы-узбеки, смеясь и удивляясь тому, что к ним обратился на чисто узбекском языке какой-то приезжий русский, называют в ответ на узбекском цену, а Генка-то, видимо, не понимает это, но при этом не подаёт виду и, важно кивая в ответ, отвечает: «Якшы» (хорошо - узб.).
     Вероятно, некоторые продавцы даже предлагали скидку, но Генке-то откуда про это знать, он старался продолжать держать марку, просто кивал и переходил к следующему продавцу, с той же фразой на узбекском. Пару продавцов почему-то показали Генке пальцем в сторону рядов с дынями, но Генка не понял почему.
     Мы втроём тихо шли за Генкой, наблюдая за ним со стороны. Так постепенно вышли на ряды с дынями. Сашка в тот момент, повернувшись к нам, подмигнул, как бы донося до нас, мол, ну что я говорил – гастрономическая.
     Один из продавцов персиков, с которым Генка «пообщался», догнал нас и повёл Генку в сторону одной из куч дынь, где сидел молодой парнишка лет 16-18, которому он что-то весело сказал на узбекском, показывая на Генку, и отчего они оба засмеялись, после чего продавец персиков покинул нас, растворившись в базарной толпе.
- Здрасте! – обратился продавец дынь к Генке, добавив, - Я щуть-щуть знай русски..
- О-о, отлично! - обрадовался Генка, - А то я только несколько слов по-узбекски знаю, а что отвечают, не понимаю.
- Да-да, брат мой сказал уже, - ответил, заливаясь смехом, узбек.
- А, что, я не так что-то говорил? - слегка покраснел, Генка, подозревая то, что мог произнести ненароком по-узбекски какое-то матерное слово, - Не хорошее слово не говорил?
- Нет-нет, Вы проста спрашивал у всех продавцов персиков, помидоров по-узбекски: «По чём дыня?», они отвечал, что у них нет дыня, а Вы всё равно дальше идти и спрашиваль: «По чём дынь», они потому смеяться…
     Мы все дружно заржали над Генкой так, что все вокруг стали оборачиваться на нас.
Оказалось, что Генка выучил несколько узбекских фраз, из которых для похода на базар, были такие как «какая цена», «по чём персики», «по чём дыни» и он просто перепутал их и подзабыл смысл, потому ходил и спрашивал навязчиво у всех цену дынь, вызывая улыбки и смех у узбеков.
      Вдоволь посмеявшись над Генкой, сделали окончательный вывод, что в Ташкент он всё-таки нас завлёк из-за дынь. Генка, конечно, отпирался какое-то время, потом махнул рукой и важно с лицом знатока принялся выбирать дыню у этого русскоговорящего узбека.
- Сладкий как сахар, «торпеда», бери дарагой, - воскликнул парнишка, помогая Генке с выбором.
- По чём дынька будет? – спросил Генка, и уточнил, - В рублях.
- 125 за штуку бери, дарагой брат, уступаю! – ответил бодро узбек, хлопая по дыне ладошкой.
- Уступи ещё немного, - попросил Генка, с выражением лица «бывалого» в таких делах.
- Харошо, дарагой, за 125 бери, - ответил узбек
- Давай за 120? - не унимался Генка, поправляя свою тюбетейку.
- Не-е, не дам, оканчательна 125, дарагой! – отказал узбек.
- Ты, а, давай 4 дыни за 500, скинь – предложил альтернативу Генка.
- Не-е-е, не дам, - узбек продолжал активно отказываться, не желая давать скидку
- Ну уступи 4 за 500, - на полном серьёзе не унимался Генка.
- Нее, не могу, - упрямо отказывался узбек, брызнув слюной.
     Через некоторое время торга у узбека, видимо, начал налаживаться в мозгу математический процесс, и он, глядя куда-то наверх, стал шептать цифры, тыкая указательным пальцем в воздух как будто бы писал на бумаге их.
- А, ладна , харашо, харашо, дарагой, за 500 бери 4, бери-бери! – осенило его.
     Генка, у которого математический процесс, видимо, в отличие от узбека не сработал, обрадовался, что сторговался выгодно, отсчитал 500 рублей и довольный распределил дыньки по нашим и своим рукам.
     До гостиницы, которая находилась неподалёку от рынка, Генка шёл быстрыми и уверенными шагами, напевая себе что-то под нос, довольный от того, как удачно сторговался, так что мы едва поспевали за ним.
- Гена, а сколько будет 500 разделить на 4? – запыхаясь и едва не роняя дыню, крикнул Генке в спину Мишка.
- 120, кажись! - ответил бодро Генка
- А может всё-таки 125? – захохотал Сашка, добавив, - И где твой успешный торг?!
     Мы остановились и «ржали» над Генкой ещё минут 10, едва не роняя дыни из рук на тротуар, затем с трудом добрели до гостиницы, где весело пожирали эти «торпеды», глумясь на Генкой, которому, впрочем, было всё равно, т.к. он добился того, чего хотел.
     Далее, поскольку мы были в Ташкенте целую неделю, то ещё многократно заглядывали на тот самый базар, т.к. Генка решил перепробовать все сорта дынь, причём его даже не пугало некоторое расстройство пищеварения от них, он просто нашёл способ локализовать это с помощью поедания их в прикуску с узбекскими лепёшками.
     Тот самый узбек уже стал давать хорошую скидку для Генки как для постоянного покупателя, научил его выбирать дыни и немного узбекским фразам.
     Так сбылась и третья мечта Генки, которую он после поездки стал называть «гастрономическим культур-мультур-туром» в Ташкент.
      Потом он женился, занялся строительством дачи, куда нанял исключительно узбекскую бригаду гастарбайтеров и по всем признакам был доволен общением и их работой.
      В Ташкент после этого Генка ездил еще несколько раз, но уже со своей семьёй.