Озерская трагедия. часть 1. продолжение повести

                « Озерская трагедия и не только…»
                Часть первая.

Жаль мне доброе поле,
Жаль простую избушку,
Жаль над омутом старую ель…
Что ж так жалобно плачет
На болоте кукушка?
Что ж не спит по ночам коростель?

Николай Рубцов. Песня.

С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучею,
Самую смертную связь.

Н. Рубцов. Тихая моя родина.

Начиная думать и писать о своей малой родине – Озерках, я должен ответить на самый главный вопрос: - Почему исчезают старые Озерки? - можно сказать – исчезли…
Исчезла прежняя жизнь, и сейчас на фотографиях мы видим пустые избы, заброшенные огороды; там, где прежде звенели детские голоса и смех, тоскливо воет осенний ветер и на это запустение, сквозь летящие ночные облака падает мертвенный лунный свет…
А летом, что летом? – летом, даже при ярком солнце и синем небе, эта картина запустения не может радовать глаз – и хочется уйти и забыть…
Уже в предисловии к этой повести я приводил слова старого, больного Канифатыча, - дяди Васи Аганина, который задавал этот страшный для меня вопрос: «Что ж вы, молодые – уехали, а нас – стариков – оставили?»
Понятно, что тогда – я – тридцативосьмилетний и полный сил ничего не ответил, не мог ответить.
Тогда не знал, что на всякий заданный вопрос, даже такого рода – есть ответ. Иначе, вопрос бы не задали.
Если не ответил, значит - ответ надо искать. Уже тогда понимал, что этот вопрос не лично ко мне, а к поколению моему.
Хоть подспудно, подсознательно пытался найти ответ.
Могут возразить, - зачем искать, для чего нужна эта правда: все равно ничего изменить невозможно.
Найти ответ, верный ответ, значит найти новые основания жизни, вместо прежних, – рухнувших.
Но, вначале необходимо определить, а на каких основаниях держалась прежняя, - Озерская жизнь: жизни тех, кто жил до нас? Ведь исчезают не только Озерки, так происходит по всей округе…
Я написал – найти ответ, хотя, это слишком сильно сказано, нужно – попроще, - объяснить логику процесса распада прежней жизни, - хотя бы это…
Не расположен «грузить» читателей массой исторических фактов и сведений. Да в этом и нет нужды, - все сейчас можно найти в интернете, книгах, словарях.
Кстати, современный молодой человек, даже не понимает тех преимуществ и возможностей в получении знаний, которые существуют сейчас, и которые не имело наше поколение.
Завидую, как принято было говорить в нашей молодости – белой завистью – молодым людям, и мне горько бывает, когда встречаюсь в фактами дремучего невежества молодежи.
Хорошо, не буду отвлекаться, и мне все же придется просто схематически напомнить о некоторых важных исторических моментах, связанных с нашим селом и всей округой.
Я упоминал в одном рассказе, что в Озерках «акали» по-московски, а в Майдане –«окали» по-волжски, - почему, как это объяснить?
Объясняется так: центр уезда, куда административно входили Озерки – старинный город Курмыш (сейчас – село).
Это не просто старинный город, а стариннейший, - основан в 1372году. Для сравнения: самый старый по времени возникновения – Городец, даты возникновения сбивчива – называют 1152год, а первое упоминание в летописях – 1172 год. Второй по времени возникновения – Нижний Новгород – 1221 год, а третий – как раз Курмыш – 1372 год.
Граница Нижегородского княжества (до 1552 г. – взятие Казани войском Ивана Грозного) проходила по нижнему течению Суры и по левому берегу Пьяны.
Поэтому эта территория заселялась русским населением с Волги, где, именно – «окали». А правобережье Пьяны и выше по Суре заселяли выходцы из ближних к Москве территорий.
Теперь об Озерках. Имеются писцовые книги, в которых поселение, которое стало Озерками, считалось мордовским поселением, так же, как и Наваты.
Как же Озёрки оказалось русским селом, а Наваты – как и были - мордовским поселением?
Причина объясняется просто: обычно, на вновь колонизируемые территории, а Поволжье после падения Казанского ханства, становилось такой территорией и вошло в состав московского царства; на таких территориях первоначально селили государевых служилых людей.
Государевы служилые люди – это свободные люди: копейщики, рейтары, драгуны, солдаты, казаки, пушкари, затинщики.
Скорее всего, на эту территорию поселили казаков с семьями, тогда без семей не селили (припевка, которую я процитировал в одном из рассказов, содержит термин – атаман, - это и есть та память о прежней государевой службе).
Этим и объясняется еще одна особенность Озерок, - у них никогда не было помещиков и они не знали крепостного права, - стали государственными крестьянами, когда отпала нужда в выполнении государевой службы.
Все окрестные русские села были поселены на помещичьей земле и принадлежали помещикам. Помещиков так же не было у коренных жителей этих мест – мордовских селах, - они тоже относились к категории государственных крестьян.
Имеется сайты и группы где много пишут об истории Курмыша. Там можно прочитать почти обо всех помещиках, которые владели землями в наших окрестностях, в частности о Лихутиных, фамилия которых сохранилась в названии возвышенности к югу от Озерок, и об их трагической судьбе во время революции.
Только не надо думать, что положение государственных крестьян было более благоприятным, чем положение крепостных крестьян.
Отнюдь, дело осложнялась тем, что такое вкрапление черноземных земель, на которых располагались Озерки, привлекало помещиков и конечно, большую часть земли эти господа стремились разными способами урезать у сельских общин.
Еще школьником я пытался выяснить у учителей подробности пользования землей государственными крестьянами. К сожалению, учителя сами не знали подробностей, а в учебниках о таких вещах говорилось слишком обще, и в основном только осуждалось проклятое самодержавие и эксплуататоры-помещики.
Даже университетские преподаватели объясняли очень неясно и приблизительно. Потом-то я понял, – почему эти сведения не принято было распространять. Они элементарно разрушали идею колхозного строительства.
Любой толковый старик, хотя бы рождения, как мой дед Степан -1880 года, все это мог объяснить в десять минут. Но, когда я оказался в состоянии осмысливать такие вопросы – этих стариков уже не было…
Как же была устроена сельская община у государственных крестьян?
Примерно – так: вся общинная земля являлась собственностью общины и её можно было даже продавать или община могла покупать землю обнищавшего помещика. Да, такое право было, но им никогда не пользовались по простым причинам. У озерской общины лишней земли не было никогда, также и покосов, поэтому о продаже никто и не думал. А почему не покупали? А покупать – покупали, только не община, а отдельные крестьяне.
Почему не община? Тоже объясняется просто: государственные крестьяне, в отличие от помещичьих, имели право покупки земли, и этим правом пользовались.
Помните, в главе – «Захаркины», моя бабушка Матрена говорила, что «у Носковых земля была».
Это о какой земле она вела речь? - именно – о купленной, которая уже была частной собственностью крестьянской семьи, вернее, её главы, и не подлежала регулярному общинному переделу.
Сама община управлялась «миром», то есть общей сходкой всех хозяев семей (иногда главой семьи являлась вдова, тогда она тоже имела право голоса).
О крестьянском мире много написано еще при советской власти и про «это» не скрывали. И мне было понятно, что на «миру» главную роль играли наиболее авторитетные и зажиточные хозяева, хотя это тоже было относительно: село не знало сильного социального расслоения. Я расскажу – ниже и будет понятно – почему.
А как же распределяли общинную землю? Именно это мне было интересно узнать, - распределяли по мужским душам, так называемый – душевой надел.
Площадь душевого надела зависела от количества пахотной земли, которая принадлежала общине, поэтому она была разной в каждом селе.
Я пытался узнать общие сведения о земельных наделах государственных крестьян. Получалась приличная по тем временам (сер 19 века) площадь – по 5 га на мужскую душу. Правда, непонятно, входили ли в эту цифру сенокосные угодья.
Кроме того, размер пая зависел и от количества мужских душ в семье. Из всего этого следует, что никакого среднего знаменателя вывести – невозможно. Настолько разные были условия, что только конкретные документы по каждой общине могли показать правдивые сведения.
Я заглядывал в знаменитый дореволюционный энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона 1890-1907 г.г. В статье – Курмыш, написано следующее: «По десятилетним наблюдениям, всех хлебов и картофеля остается
на душу населения 11, 9 пуда, за вычетом на посев и продовольствие» - это о населении Курмышского уезда.
О чем это говорит? Очень просто: на продажу остается только столько, то есть вместе с картофелем и зерном – 200 килограмм. Если семья из шести человек, продать может 1200 килограмм.
Почему продать? Наличные, живые деньги, чтобы купить промышленные товары можно получить только так, - продать излишек. Как видим, он очень небольшой.
Поэтому вся округа (и Озерки, в том числе) вела обычное натуральное хозяйство, то есть такое хозяйство, при котором все необходимое для жизни производиться внутри этого же хозяйства.
Еду, одежду, орудия труда – все изготавливалось самими крестьянами и крестьянками (фантасты пишут о машине времени, на которой можно было переместиться из одного периода времени в другое. Мне, например и всем моим ровесникам и старше, не нужна машина времени. Мы видели воочию, в детстве, - феодализм во всей его красе. Мы, даже застали ткацкие станы, на которых изготавливали материю, да много чего, что уж и не упомнишь).
Я специально пишу об этом и упоминаю, именно – феодализм, без этого будет непонятна наша революция и возможность последующих преобразований.
Из всего этого уже можно уяснить, что жизнь в Озерках была весьма бедная. Но она была, и село жило, хотя было голодновато, особенно тем, кто и по каким-либо причинам становился бедняком.
Теперь опять о земле, о том, как распределяли душевой надел.
Озерский крестьянин никогда не получал надел в одном поле, всегда в разных местах, но общий размер, конечно, соблюдался.
Почему так? Для справедливости. В основе всего этого дележа все равно лежало стремление разделить по справедливости. Это наше, русское - основное стремление.
Участки старались уравнять и по плодородию (где хуже, где лучше земля), по размещению, - в низине, на высоте. Это была целая наука, которую русские крестьяне овладели в совершенстве, - все учитывали и измеряли.
Проблема, и большая состояла в том, что состав семей постоянно менялся (умирали старики, рождались дети). Поэтому эти переделы осуществлялись постоянно.
Как часто? Это мир решал. Правда было указание, - примерно не меньше чем раз в семь лет и не более двадцати одного года.
Надо отметить, что в тех общинах, где передел не осуществлялся длительные сроки, - дело доходило до больших скандалов и даже убийств.
Но, для этого тоже был придуман умный крестьянский выход. Никогда не переделяли всю землю. На самом деле у каждой семьи был участок, как будто закрепленный за этой семьей.
А вот те новые нарезки земельные на новые мужские души делались на специальных участках, их иногда называли - кулига
Так же, те участки, какие не относились к основным, отбирались у тех семей, у которых уменьшалось количество мужских душ.
А как быть с теми одинокими стариками, вдовами с детьми, старыми девами… Община никого и никогда не бросала. Когда место общины занял колхоз, общее правило продолжало, в основном - действовать.
Как это было в реальности? Просто. Существовали поля, так называемая общественная запашка, которые обрабатывались сообща и хлеб с этих площадей отдавали обездоленным и инвалидам.
Почему русский человек с определенной долей недоверчивости относится к государству? А вот – поэтому. В той системе, в которой жила русская деревня государство играло не совсем позитивную роль.
Большая часть населения жила от земли, а её не хватало. Громадные площади принадлежали помещикам, которые обрабатывались этими же крестьянскими руками. И общее желание всех крестьян, - забрать эту землю, которую обрабатывали и их деды-прадеды…
Озерские крестьяне и у окрестных помещиков тоже арендовали землю. И не только, – и покупали.
Однажды моя бабушка Вера обмолвилась, речь завел я о золотых монетах:
« Бабк, ведь при царе в ходу были царские золотые десятки, золотые монеты, вы-то их - имели?» - спросил я, не надеясь на точный ответ. Но ответ поразил меня: « Монеты были, но на них только землю покупали, старики всё у себя держали».
А как с сенокосами, тоже делили? Во - первых, выпас, то есть луга на которых пасли скот не делили – это общая собственность.
А луга, в принципе, тоже косили сообща и убирали совместно.
Вот Закривое могли передавать отдельным семьям, в счет того, что они не будут претендовать на остальной сенокос.
Мне осталось еще только рассказать о крестьянской общине то, что называют – круговая порука. Я не знаю, кому было выгодно такое устройство, когда за все отвечал не отдельный крестьянин, а все село. Это и называлось круговой порукой.
В советских школьных учебниках это определяли, как удобство взимать подать с крестьян. Мол, государству было выгодно иметь дело не с каждым крестьянином отдельно, а с общиной.
Размер подати определяли на всю общину, а как она будет платить, никого не интересовало. Община платила, и за тех, у кого ничего не было…
Я иногда думаю, что община, то есть, русские мужики сами придумали эту систему, чтобы таким образом откупаться от государства сообща и защищать обиженных: бедных, сирот, инвалидов, одиноких, больных…
Это высокая степень духовности… но, я про это напишу во второй части этого рассказа.