Напряглись? Правильно...

Огонь дремал, изредка проверяя угли на готовность вспыхнуть в любой момент. Он немедленно встрепенулся, услышав зычный баритон:
- Чего ты там прищемил - палец? А не надо было цепляться за камень до последнего. Повернул шесть раз и отскакивай.
- А не надо было дышать мне в затылок, - недовольно пробубнил другой знакомый голос, - отскочил и опрокинул бы Вас нечаянно, а тут, что камни, что раковины острее кинжала.
В гроте-купальне проснулись каменные Атланты. Звонче запел ручей. Вода и камни скучали по людям, но те навещали их не особо и часто.
Палаш звякнул, укладываясь на мраморную столешницу.
- Бряк-звяк-мляк-мля..., - пробурчал разбуженный раритет.
- Ри! - загудел огонь и Его Величество насторожился.
- Ри..., - прошептал Ветер, и он насторожился ещё больше.
Получив на перекус пару сухих полешек, Огонь ожил. В опаловой бездне метался отблеск пламени. Его Величество протянул руку к очагу и не почувствовал боли, когда оранжевый язык лизнул ему пальцы.
- Я точно не схожу с ума? - поинтересовался Ри у телохранителя. Молчаливый отрицательный кивок был ему ответом, потому что рот телохранителя был занят. Лар вкусно заедал сладкий виноград душистым хлебом, да похмыкивал, да поглядывал на обруч. Обруч лежал рядом с палашом. Алмаз перемигивался с рубином, щедро рассыпая лучистые блики по мраморной столешнице. Прочувствовав священную тяжесть истории всем своим мраморным телом, раритет благоговейно млел, изредка досадливо вздыхая. Ему - перфекционисту, сильно не нравилось, что рядом с чудесным артефактом и легендарным оружием лежит простецкая еда. Ладно ещё хлеб и фрукты, но курица... Сырая! "Никакого почтения!" - возмущался раритет.
Ну, что сказать? Сноб - он и в Сайме сноб, пусть и мраморный, пусть и эксклюзивный. А я считаю, что тазу, в котором царь Горох в затёртом веке ноги мыл, не место на стене в гостиной: или пользуй по назначению, или в музей сдай - вот так.
Ладно, - согласился Ри, - поверю тебе.
Почувствовав запах свежего хлеба, хвостатая побирушка безбоязненно вылезла из норы, уселась на задние лапы и принялась уморительно-просительно перебирать передними, сверкая чёрными глазёнками. Наглючка даже хвостом не повела, когда Его Величество возмущённо топнул:
- Марш отсюда!
Мышь в ответ пискнула так презрительно, что Монарх Сайма слегка оторопел:
- Ты посмотри, чего делается... Она ж меня послала!
- А почему бы и нет? Ей неизвестны Ваши регалии, - расхохотался Лар и отжалел мышенции крошку хлеба. Виртуозно подхватив гостинец на лету, мышь шмыгнула в нору.
Ри проводил её взглядом и раздражённо передёрнул плечами:
- Если и эта хвостатая тварюшка заговорит, то я всё же добровольно сдамся лекарям.
- Ри..., - засмеялся Ветер.
- Мыши - твари умные, - улыбнулся Лар, - но говорящую я ни разу не встречал даже в цирке.
- Ап! - рыкнул Огонь, вспомнив цирковые забавы фокусника Джана - своего друга, погибшего Воина Леи.
- Ап..., - прошептал он, стекая с поленьев.
Нервно взметнулись языки светильников и тут же поникли.
- Джан..., - прошелестел Огонь, отправляя к звёздам имя, которое никогда не забудет. 
- Ом! Ом..., - откликнулась Лея и заплакала, и хлынул дождь.
Мышь выглянула, собираясь пасти крошки, а ту спрятала про запас, а то когда ещё ей обломится такая вкусняшка.
- Иди отсюда, сказал, - чуть не прошипел Его Величество, уязвлённый непочтительным к себе отношением со стороны приживалки. Конечно же, я шучу, просто Ри не любил мышей за то, что они любили портить книги и манускрипты.
Мышь прихватила виноградную косточку, пискнула что-то определённо напоминающее: "Отстань, скряга", и потащила добычу в нору.
- Жаль, что я не умею дрессировать мышей, а то бы рискнул научить её говорить, - буркнул Ри и занялся разделкой тушки курицы прямо на столе, чем снова сильно расстроил раритет.
- А птиц? - вдруг спросил его Лар. - Птиц когда-нибудь дрессировали?
- Алари..., - насторожилась Стихия.
Но Лар не заметил её тревожных объятий. Серебро щита и фиолет смешались в пристальном взгляде, превратив его в убойную смесь доверия и защиты. Только не себя хотел бы защитить Советник по обороне.
Не смотря на растущую обоюдную приязнь между ним и Королём Сайма, Лар переживал за судьбу своего самого матёрого разведчика. Поняли, о ком я? Да, я говорю о Соле. Сол был одним из немногих учеников Лара, какой и оружием владел не хуже учителя и в бою без оружия, пусть и уступал ему, но уступал немного. Сол добывал для Каракома ценную информацию, чем предотвратил много неприятностей. Но сейчас победа и жизнь нового Короля Сайма стоили гораздо больше любых ценных сведений. Они давали надежду на мир между двумя агломерациями. Заметьте, что я сказал "надежду", а не уверенность.
Безусловно, последнее слово в таких вопросах всегда было и останется за Монархом, но мнение команды, от какой Монарх сейчас зависел целиком и полностью, не стоило сбрасывать со счёта, да и обстановку, да и слова Рида. Помните их? "Неизвестно, куда он повернёт, когда добьётся своего". Да, неизвестно, ибо искушение властью - самое сильное искушение. Звёзды высоко, Храм Леи далеко, а романтизм может легко выветриться из головы, когда на ней зашатается корона. Ведь не все из команды Монарха могут согласиться с новой мирной политикой, а Монарх пока что сильно уязвим, а значит управляем. Лар это прекрасно понимал. Как никто другой, начальник Стражи был в курсе того, что пойманных вражеских шпионов в Сайме четвертовали. Да, Сола надо было выводить из игры сразу же после того, как он откроет тайный вход в винных подвалах. Выводить и уводить, да и Рида тоже. Утвердившись в своём мнении на этот счёт, Лар попенял недовольно ворчащей Стихии:" Не скунодь, подружка. Да, я ему верю и не жалею, что всё сложилось так, как сложилась, но Сола надо отсюда вытаскивать. Надо, сказал!"
Заметьте и то, что Стихия была более доверчивой, а вот Лар... Начальник Стражи и Советник по обороне никогда не позволял себе забывать, что отвечает за каждого своего бойца. Никогда не позволял.
В ответ на вопрос о дрессировке птиц Ри недоумевающе похлопал своими роскошными реснищами:
- А чего это ты мне выкаешь? Мы, вроде, одни, - и белозубо сверкнул улыбкой, - а насчёт дрессировки птиц - я пас. Мне как-то больше нравится дрессировать каракомских прядильщиц. Эх, и хороши девульки! И что главное, охочие до ласк и не имеют комплексов: за ночь так упашут, что утром крылья не чувствуешь.
Чуть не подавившись виноградиной, Лар язвительно заметил:
- А причём тут крылья? Слушай, знаток каракомских прядильщиц, готовь давай ужин. Надо поесть и прикинуть план расстановки групп гарнизонов с учётом тайного входа.
Фиолетовая, почти прозрачная виноградина покатилась по столу. В голосе Советника отчётливо зазвенел дамаск:
- Мы с тобой войдём с тыла. Как только ты появишься на балконе дворца, они сдадутся - уверен.
- Я тоже в этом уверен, - посерьёзнел Ри и сощурился, - Точно вход откроют?
- Да, - кивнул Лар, - откроют, но потом тебе придётся сменить код.
В ответ на вопросительный взгляд он пояснил:
- Бережёного, как говорится... Это можно сделать?
- Да.
- Отлично. Я ополоснусь.
Уходя в грот-купальню, Лар не видел, каким тёплым светом сияет вслед ему каряя бездна. Ну, а что? Номинально они всё ещё были врагами, но тем ни менее, вражеский Советник не игнорировал безопасность Короля Сайма в угоду интересам Каракома.
Огонь всё ещё вспоминал. Оранжевые языки пламени нехотя облизывали куски курицы. Неожиданно для себя Ри протянул Огню руку:
- Ну и чего ты печалишься? Очнись, друже.
И вспыхнул Огонь, да так мощно, что сам удивился.
- Тихо-тихо, спалишь нам ужин, - улыбнулся Ри.
На жуковой гриве золотые искры выплясывали что-то невообразимое. В опаловой бездне они буйствовали с не меньшим азартом.
Прищурившись, Ри посмотрел в сторону грота-купальни. Бархат баритона сменился на металл:
- Говоришь, дрессировщик птиц? Ну-ну...
Да, господа читатели, Его Величество Король Сайма не был таким  уж... Хм... Лопухом он не был. Напряглись? Правильно.