Русалочка

            В Туркмении я была всего четыре дня с экскурсией от работы ещё в 1991 году. Собиралась в спешке, поэтому забыла купальник. Да и нужен ли он был в стране бескрайних пустынь? Каспийское море в программу не входило. Кто ж знал, что в один из дней нас повезут в горы Копетдаг, а там окажется пещера, а на дне той пещеры – озеро. Вода в озере была минеральная, очень тёплая – около 40 градусов  и притом проточная, то есть озеро представляло собой часть подземной реки, которая уходила куда-то в Иран.

    В этом озере нам и предстояло искупаться. Оно считалось священным и целебным. Как только тётушки из моей группы узнали, что эта вода омолаживает на пять лет, тут же гурьбой кинулись в озеро. Я же без купальника грустно стояла на балкончике и взирала с высоты, но не свысока на волшебные превращения тёток в молодок. Подошёл местный спасатель:

    - А ты чего не купаешься?
    - Купальника нет.
    - А ты так, кто видит?
    - Ты, например.
    - Э-э, я такого уже повидал!

    И я подумала, а действительно, что это я теряюсь? Группа у нас почти женская, в пещере почти темно – подсвечивались только ступеньки и сход в озеро. Темнота была нужна, так как в пещере жили какие-то редкие летучие мыши, которых нельзя было беспокоить светом. В общем, стесняться было некого.

    Поэтому я как можно быстрее скинула всю одежонку и нырнула в озеро. Естественно, я не стала плескаться у схода, где было слишком светло, а поплыла вдаль, в темноту и бездонную, как потом выяснилось, глубину. Озеро оказалось бескрайним – я плыла, а оно всё не кончалось.

    Вдруг сзади я услышала голос: «Девушка, далеко заплывать нельзя!». Я ответила, что хорошо плаваю и не боюсь. На что голос смилостивился: «Ладно уж, со мной можно». И мы поплыли вместе. Я не возражала – ведь я его не видела, я не видела даже собственной руки.

    Мы плыли и плыли, а меж тем озеро постепенно превратилось в реку: скалы по бокам сузились, и свод пещеры опустился так низко, что, казалось, до него можно было дотронуться. Мы приплыли в тупик, наверно, здесь река уходила под землю, если забыть, что мы и так были под землёй. Мы расположились на скалах и сидели по плечи в воде.

    Тут провожатый мой, который до этого был представлен только голосом, начал обретать тело. Сначала материализовалась рука, потом бедро, живот… Тело оказалось довольно объёмным, упругим и гладким. Во всяком случае, сидеть на нём было намного приятнее, чем на скалах.

    В общем, это был самый необычный секс в моей жизни, вернее, необычным делало его необычное место: где-то на краю земли, на дне пещеры, прямо в воде, в совершенной темноте и абсолютной тишине, неизвестно с кем! Всё это было похоже на сон. Бывают такие сны без картинок, только ощущения. А тишина там была такая, что каждый наш вздох, каждый всплеск воды десятикратно отражался эхом от сводов пещеры и от поверхности озера; и казалось, что вокруг нас несколько пар занимаются любовью.
 
    Ещё пребывая в этом сне, я слышала отдалённые, как будто из другого мира возгласы: «Наташа! Наташа!». Тогда они нас не тревожили. Время на земле и на воде течёт неодинаково – на воде быстрее. Но мы привыкли воспринимать время по земным меркам, и когда, будучи в воде, в лодке или просто сидя на берегу и глядя на воду, нам кажется, что прошло 5 минут, - это иллюзия, на самом деле прошло полчаса, а то и больше.

    Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я уплыла, наверное, не 5 минут, но, в конце концов, до меня дошло, что те крики «Наташа! Наташа!» относились ко мне, что наша группа собирается уезжать и что, может быть, даже уже уехала. И что же мне тогда делать?

    Я представила, как иду пешком через пустыню в Ашхабад – день, два, три… Падаю, обессиленная, меня засыпает песок, и я превращаюсь в небольшой бархан… Нет, это невозможно! Скорее всего, я поселюсь здесь. Построят мне спасатели в пещере домик, и заживу я в нём, как редкая летучая мышь. Потом хитрые туркмены найдут мне применение – я буду сидеть в озере, и ко мне за деньги начнут приводить туристов, чтобы я их ублажала в полной темноте. Деньги, конечно, будут забирать себе спасатели, а мне придётся довольствоваться остатками чёрствого чурека. Вскоре, у меня отрастёт хвост, и меня, как диковинную зверюшку, начнут возить с цирком по стране. Когда-нибудь я доберусь и до Москвы, но кто меня там узнает?

    Нет, и этого я не хотела. Я сбросила с себя сонное оцепенение и быстро поплыла обратно. Мой кавалер где-то отстал, но это было уже неважно.

    Когда я выплыла на свет, худшие мои предположения, казалось, начали сбываться. Вместо моих тётушек, в озере плескалась группа мужиков. В душе у меня похолодело. Страх остаться здесь навсегда гнал меня вперёд, и я с невообразимой скоростью лавировала среди мужиков, сверкая голым задом. Затем выскочила из озера, как чёрт из табакерки, и побежала вверх на балкончик, где я оставила одежду.

           Представляю, как обалдели мужики: вдруг, откуда ни возьмись, вынырнула голая девица, раскидала всех своей задницей и исчезла. На балконе тоже сидели мужики, переодевались. Я была вся мокрая, полотенца у меня не было, а одежда от пещерной влажности отсырела. Трусы никак не хотели надеваться, тогда я натянула только юбку и майку, трусы зажала в кулаке и бросилась на выход. Наверх вела крутая, почти вертикальная лестница, так что приходилось рукой помогать себе карабкаться.

    А на выходе меня ждала новая неожиданность: у пещеры расположилась туркменская свадьба. Оказывается, как наши московские молодожёны ездят на Воробьёвы горы, так и ашхабадские - к этой святой для каждого туркмена пещере. И вот несколько десятков человек гостей и сама молодая пара устроились перед входом фотографироваться. Я, конечно, ждать не стала, а начала пробираться сквозь строй.

           Мужики, как и положено настоящим джигитам, сидели в позе орла, и мне пришлось буквально перешагивать через них. Если учесть, что я была без трусов и в мини-юбке, то я очень рисковала, так как это могло  быть расценено, как глумление над святым обрядом. Но даже если они и оскорбились, поймать меня было трудно, я пулей летела к автобусной стоянке. Это заняло у меня минуту или две, и, вот что значит пустыня, за это время я полностью высохла.

    Первое, что я увидела на стоянке, были мои тётушки, которым я обрадовалась, как родным. Они кричали и размахивали руками, так как давно пора было уезжать. Так что всё закончилось благополучно: в русалку мне превращаться не надо было. Жаль только, я так и не увидела того, с кем у меня был такой удивительный секс. Но тем легче мне представить, что это был прекрасный волоокий юноша – «на щёчке родинка, полумесяцем бровь».