Озерская трагедия. часть 2. продолжение повести

                Озерская трагедия (часть вторая).

«Мы живем, почти ничего
не понимая в устройстве мира»

Стив Хокинг «Краткая история времени»


В первой части этого рассказа, я описал, в основном, материальную составляющую озерской жизни.
И, далее, я буду писать о событиях, которые связаны с революцией и новым переделом земли, что составляло наиболее наглядное изменение в жизни озерских крестьян.
Конечно, я понимаю, что на самом деле это далеко не все, на чем держалась и развивалась жизнь, что заставляло людей именно – жить.
Строиться, создавать новые семьи, рожать детей…
Ну, не эта же бедная действительность, в которой было мало надежды и просвета.
Ан – нет, село веселилось и гуляло по праздникам, упорно трудилось, добывая хлеб насущный…
Откуда бралась эта уверенность в жизни, уверенность в действии?
Ответ у меня только один – от веры, от веры в существовании высшей справедливости, то, что называют – верой в Бога.
Вера – это очень личное, глубоко запрятанное в человеке и я не берусь влезать в эту сложную материю. Но существовало наглядное проявление этой веры – озерская, православная община, которая сумела построить храм, то есть – церковь…
Именно – церковь озерская – это и есть наглядное проявление веры христианской, которая у нас существует в форме православия.
Кстати, без храма, поселение называется – деревня, а с храмом – село.
Немного о православной общине: я наблюдал отдельные элементы этого, к тому времени разодранного единства.
Храм являлся собственностью общины, именно – собственностью и управлялся назначенным общиной – церковным старостой.
На общинные средства приобретались все предметы церковного, служебного обихода: одежда притча, колокола, иконы, оклады к иконам и тому подобное.
Священник назначался епископом, но материальное обеспечение и батюшки, и его семьи брала на себя община. Община же имела право просить себе другого батюшку, если по каким-либо причинам священник не находил общего языка со своей паствой (такие случаи – редко, но бывали).
Уважали крестьяне своего батюшку? Это, смотря по человеку.
Сельский поп, обычно пользовался уважением, но на него смотрели, как на человека, который должен выполнять обязанности, именно пастыря: проводить службу в церкви, исполнять церковные обряды, - крестить младенцев, венчать молодые пары, отпевать покойников, проводить молебны и крестные ходы. Особый ритуал – это исповедь и причастие.
В своих беседах с бабушкой у неё иногда проскальзывали определенное отношение к батюшкам, которые служили в озерской церкви и я делал вывод, что каким - либо великим авторитетом, наподобие жреца, - батюшка для крестьян не являлся.
Но я удивлялся не этому. Конечно, удивляться я начал намного позднее, когда и бабка моя умерла, и я кое-что почитал из христианской философии и, конечно, понял Библию.
Я не буду объяснять этот мой долгий и сложный путь познания Веры, да это и не интересно никому.
Я удивлялся тому, как моя неграмотная бабушка поняла то, и правильно поняла, к чему я шел многие и многие годы, постигая книжную премудрость христианства, да, и очень возможно, что так до конца и не понял всю сложность и глубину православия.
Евангелие она знала хорошо. Это объясняется просто, - постоянно присутствуя при церковной службе и не просто присутствуя, а являясь активной участницей этого процесса, как церковная певчая, знала все тексты молитв и псалмов, которые исполняли.
Постоянно слушала тексты проповедей, на ту или иную библейскую тему, - эти знания приобретала.
Почему я обращаю внимание на это? – на точное знание церковного учения?
Все дело в том, что в православии никогда не ставилась задача, чтобы каждый прихожанин мог самостоятельно читать и понимать Библию.
А в протестантской ветви христианства – это было обязательным. Поэтому, в таких странах, как: Германия, Дания, Норвегия, Швеция, часть Франции, Англия, - грамотных людей было больше, чем в России.
Да и в остальной Европе, после перехода службы с латинского языка, на национальные языки, - уровень грамотности повысился.
Важно это? Я не знаю, но пример моей бабушки, которая имела неколебимую веру, хотя не могла читать тексты учения, говорит об обратном.
Я задавал себе вопрос: как же она могла иметь такую силу веры, не читая Библию? И сам же пытался ответить: но, ведь слушала проповеди и, кстати, знала Предание.
Христианство изучается и по текстам Библии, учителей церкви и по устному, нигде на бумаге не зафиксированному – Преданию. Это устно передаваемые знания, древние знания, которые в Библии не записаны.
Только потом я понял, что на самом деле, вера держится, даже не на текстах, вернее не только на знании христианского учения. Можно поверить безо всяких текстов…
А как? Отвлекусь немного от темы.
Я совсем не случайно вынес в эпиграф слова английского знаменитого ученого-физика – Стива Хокинга. Это утверждение очень точно передают то, о чем я хочу рассказать.
Вернее, я к этому знанию не имею никакого отношения, кроме того, что однажды я приобрел книгу известного христианского философа – Сергея Булгакова «Свет невечерний» и прочитал о явлении, во многом таинственном и мистическом,
таком, религиозном переживании, которое он называл: встреча с Божеством.
Такое ощущение переживает каждый, и не раз, но, во многом не очень понимает, что с ним было.
Но, если, хотя бы раз человек переживет такую «встречу» и догадается, что он на самом деле переживает - мистическое присутствие Бога и поймет – главное, что у него не ощущается при чтении Писания: Бог, не этого мира и не познать, ни увидеть его никогда не удастся, да этого и не требуется.
Но человек ощутит такую уверенность, такое новое ощущение нашего мира и поймет, что он находится под великой защитой и ощутит великую радость и облегчение.
Сергей Булгаков достаточно подробно объясняет это явление, кто интересуется, может прочитать, но, именно тогда я понял, как верили русские люди старого закала, в том числе озерские бабушки моего времени и почему им не так уж нужно книжное знание Писания.
И, когда храм сломали, и рухнула церковная община, вера, просто, говоря современным языком – атоминизировалась, то есть каждый человек остался без «братьев и сестер во Христе» и один, как мог, хранил свою христианскую веру.
В этих условиях невозможно была передача христианской традиции, она сохранялась только формально, да и антирелигиозная политика государства этому способствовала.
Теплились отдельные очаги, такие, как Каменская церковь с батюшкой.
Почему я делаю упор, именно, на существование православной общины? Это опять – не случайно. Мне пришлось быть свидетелем, и я наглядно убедился, что соответствующая мусульманская община, при абсолютно таких, одинаковых условиях – сохранилась.
Это я описал в своем романе, поэтому останавливаться не буду, только добавлю: когда рухнула коммунистическая власть,
первыми стали возрождаться татарские села в нашей округе, они
даже раньше начали возрождаться, уже в 70-е годы.
И я понимал – почему. Они сохранили свою веру почти в целости, а русские села – нет. Но я не хочу в это углубляться, так как, это уже другой разговор.
Перейдем к 1917 году, то есть, к революции.
В чем я твердо уверен – революцию совершили русские мужики, а точнее – русская молодежь. И нам не надо никого осуждать.
Мне иногда мыслиться, что наша революция, этот тот случай, про который русская пословица говорит: « Не было бы счастья, да несчастье помогло».
А причем тут молодежь? На самом деле, этот факт очень важен. Какой факт? Факт – обыкновенный: ко времени начала двадцатого века, 40% населения России составляли молодые люди в возрасте до 21 года. Это получается, что, примерно, около 70% населения было до сорокалетнего возраста!
Не буду голословным: вот данные прироста населения России (без Финляндии) в период с 1897 года по 1913 год. Общая численность населения в 1913 г. – 164 миллиона человек. Из них родилось за последние 17 лет – 41 млн 240 тысяч человек.
Учитывая, что отцы-матери этих детей далеко не старые люди.
Когда эти данные были опубликованы в конце 80-х годов двадцатого века я сразу перестал удивляться, глядя на старые, сохранившееся фотографии: на фото – сплошь молодые лица!
К началу первой мировой войны – Россия очень молодая, по возрастному составу населения – страна. И, кроме того, самая большая по численности, среди стран Европы и США.
Отвлекаясь от темы, добавлю, что именно этот фактор сыграл важную роль, что руководство страны решилось ввязаться в мировую бойню.
Но, к сожалению, полную картину процессов, происходящих в обществе и в частности в русской деревне, в которой проживало 85% населения, - никто не представлял. Вот это – прискорбно.
До меня только долетели отдельные отголоски семейных скандалов и свар, что происходили в озерских семьях в это время.
Громадный прирост населения, такой демографический взрыв обострил земельную проблему. Для молодых семей земли не хватало.
Часто отделенный сын ставил свою избу на одном усаде с отцовским домом. Потом, традиция требовала передать семье сына часть скота и инвентаря.
Получалось, что старшее поколение всячески противилось выделение сыновей и приходилось в одной избе жить вместе с родителями мужа и снохам, и их детям.
Поверьте мне, особенно те, у кого еще сохраняется какое-то позитивное представление о старой патриальхальной семье – это далеко не так.
Количество людей в селе увеличилось, а количество пашни и сенокосов – нет. Озлобленность против помещиков, владельцев земель – нарастала и начинала принимать крайние формы.
События 1917 года в Озерках прошли незаметно: отрекся царь от престола (тогда говорили – свергли), осенью власть перешла в руки большевиков.
На знаменитом втором съезде Советов приняли декрет о мире, декрет о земле.
Принято считать, что декрет о земле удовлетворил все требования крестьянства. Это далеко не так. Согласно этому декрету (который написали не большевики, а эсеры) произошла так называемая - социализация земли.
То есть, землю мог получить каждый желающий и по справедливой норме: или по количеству трудоспособных, или по количеству едоков, или по количеству имевшего в хозяйстве скота. Это решали земельные комитеты на местах.
За партию эсеров голосовал мой дед, который до осени 1917 года служил в одном из полков, размещенных в Петрограде.
Но, крестьяне не заметили очень важного факта: согласно декрету общинное землевладение было ликвидировано. Все земли: помещичьи, частновладельческие, общинные церковные и т.д. передавались в распоряжении местных земельных комитетов, которыми, в конечном итоге, командовали Советы.
Русское село, таким образом, лишалось – коллективной земельной собственности и не стало объединяющей силы, которая заставляла крестьян действовать сообща.
Кульминация наступила весной 1918 года. Недаром, моя другая бабка – Матрена, говорила мне, что мужики Носковы не пошли землю переделять, а послали её – молодую девушку.
Почему не пошли делить землю Носковы и другие хозяева у которых, кроме душевых наделов, была купленная за золотые червонцы – земля, - она-то и считалась частновледельческой?
Тем не менее, землю поделили, и основное участие в этом приняла молодежь, которая «задвинула» старшее поколение и уже никого не слушала.
Так, к озерским хозяевам отошли и помещичьи земли, которые находились рядом с селом. В принципе, никто в накладе не остался, - меньше земли не стало ни у кого, а часть населения после этого стали считаться – середняками.
Именно, про это время в советских учебниках было написано, что 60% крестьян были, так называемые – середняки, зо% - остались бедняками и 10% - кулаки.
Началось время «военного коммунизма», которое характеризуется тем, что крестьяне обязаны были сдавать «излишки» сельхозпродукции государству рабочих и крестьян.
Что такое - излишки? Это означало, что для себя оставляли на еду (по норме), корм скоту, а все остальное – государству и бесплатно. Деньги были, но инфляция такая, что советскими знаками (так назывались новые деньги) оклеивали избы.
Эта политика продолжалась до 1921 года и в Озерках никакой памяти от этого не осталось.
А, в начале 1922года, был принят ряд законов, согласно которым земля переходила в собственность государства (национализировалась). Все установления знаменитого декрета о земле – уничтожались. Советские учебники про это молчали, как будто это случилось само собой.
Но, крестьяне, поделив помещичью и частновладельческую землю, согласны были так же работать и платить натуральный, фиксированный налог за уже государственную землю (аренда). А вот, что оставалось после уплаты налога, имели право продавать государству, за, тоже восстановленную, твердую валюту – советский червонец.
Наступили годы НЭПа, именно, про это время, Матрена, моя бабушка по матери, сказала мне, когда я спросил – «а когда хорошо жили в Озерках?». Ответила: « Да, вот – перед колхозами».
Большевики перекрыли процесс перехода земли в частную собственность, - к чему и дело шло уже перед революцией.
Но и новую экономическую политику продолжать не захотели. Вернее, не захотели сами крестьяне. Два урожайных года 1928 и 1929, крестьяне отказались продавать государству хлеб, и плановые поставки оказались под угрозой срыва.
Пришлось принимать жесткие законы и силой заставлять крестьян продавать государству хлеб.
Почему не хотели продавать? Из-за высоких цен на промышленные товары. Вот тогда и постановили решить вопрос радикально: провести коллективизацию.
Бабушка Вера рассказывала мне, что всю зиму 1930года (про год, конечно, я сам догадался) проходили собрания крестьян по избам, - мужиков уговаривали вступить в колхоз.
Я не ставлю задачу рассказывать о колхозе, так как сейчас понятно, что эта форма хозяйствования носила переходный, временный характер и дальнейшего настоящего развития не получила.
Только упомяну, что первая артель (так называли вначале колхозы, чтобы не пугать новым словом, а к артели, как вековечной форме организации труда русский мужик привык) – называлась «Агитатор» и первым председателем был мой дед по матери Захаркин Федор Степанович, - он погиб во время Отечественной войны.
Как я рассматриваю трагедию исчезновения старых Озерок и в чем состоит моя надежда?
Я не упомянул, что в 1932 году у крестьян отобрали паспорта, они вновь оказались прикрепленными к месту жительства. Поэтому абриавиатура – ВКП (б), расшифровывали, как второе крепостное право. Понятно, что никакого повышения
производительности труда не произошло, труд оставался – ручным
Послабления произошло в 60-х годах, но паспортизация сельской местности началась только с 1973 года.
Молодежь не просто поехала, она хлынула из села. Причины всем понятны, поэтому не стоит тратить время на объяснение известного.
Кратко: все что произошло с русским крестьянством в течении 20 века, вполне объяснимо и лежит в русле развития мировой цивилизации.
Да, все было мучительно и трудно, но в конечном итоге мы приходим к тому, к чему пришел цивилизованный мир.
Конечно, нет нигде парцеллярного хозяйства, я имею ввиду мелкое крестьянское производство. И везде, крестьяне, в конечном итоге, потеряли землю и стали просто сельхозрабочими.
Исчез и исчезает ручной труд в сельском хозяйстве, приходит полная механизация, и производство продуктов питания становится одной из форм промышленного производства.
Исчезла и продолжает исчезать разница в образе жизни городского и сельского населения, - так везде в развитых странах.
Не случайно я использовал термин – феодализм. В двадцатом веке мы освободились от традиционного общества, характерного для средневековья. Да, мы кое- что потеряли и об этом жалеем, наше – уходящее поколение – жалеет.
А молодежь продолжит жить и думать, и решать уже другие проблемы. Жизнь на нас не кончается…