Машкина дочка

Картинка из интернета               

        Эта история произошла с моим непосредственным участием, поскольку я тоже в своё время принимала участие в продаже морских свинок и хомяков. А с доброй торговкой  Маей мы очень быстро подружились. Мы с ней всегда устраивались в торговом ряду рядышком. Первая из нас, кто приходил на Староконный рынок, занимал сразу место для нас двоих.
       Итак, время шло, и машкины дети подросли. Мая для того, чтобы они выросли ласковыми, домашними, постоянно их поглаживала, т.е приучала к человеческим рукам. Ну и крысята вырастали ручными, только их серая окраска напоминала об их простом происхождении по отцовской линии. Мая проживала с дочкой и внучкой в заводском семейном общежитии, так и не успев обзавестись в советское время квартирой. А с уходом Советской власти о собственной квартире в новых домах и подавно можно было забыть за неимением для этого «тугриков». Но их семья жила по принципу – в тесноте, да не в обиде. Животных в семье любили все, а теперь их продажа  стала неплохим подспорьем для семейного бюджета. У них в доме мирно уживались хомячки, морские свинки, белые мышки, крыски. Вместе с ними спокойно соседствовали  две кошки, которые твёрдо знали, что хозяйских мышей и крыс трогать нельзя, а ловить нужно только дворовых. Правда однажды Мая принесла со Староконного рынка больного котёнка, с чуть закисшими глазками, выброшенного повидимому кем-то из людей. Первую недедю Мая его откармливала, лечила ему глазки. А он, как только окреп,  влез в один из домашних аквариумов, в котором белые мышки проживали. И недолго думая  он схватил зубами белую мышку маму, которая своих деток в этот момент кормила.
       – Мама,  скорей на помощь! – закричала её дочка Лариса, на глазах у которой это произошло.
       – Что же ты у нас дома хулиганишь? – пожурила его Мая, аккуратно отбирая бедную мышку-маму, которая к счастью отделалась только небольшим шоком. – Я тебя в дом принесла, а ты у нас разбойничать решил.
       Но, правда, Мурзик, как его потом прозвали дома, больше никого не ловил, то ли повзрослел, то ли при сытой жизни интерес  пропал, а во дворе любил поохотился, как другие кошки.
       А крысят, когда подросли, понесла Мая на рынок. Очень, скажем, постепенно раскупили. В конце дня одна маленькая крыса, вдруг, неожиданно выскочила из неумелых рук очередного покупателя и побежала через ряд напротив, где продавцы торговали комнатными рыбками. Тут же тётя Мая и я кинулись её ловить. Но она пропала, так что нигде мы не смогли  её обнаружить.
       – Да, наверное, в подвал забежала и теперь одичает, как её родной папа-крыс. – вздохнула Мая.
       Когда базарный день подошёл к концу, все продавцы стали домой уходить. Только я одна позже всех задержалась. За мной всегда мать или отец приходили к концу дня. Сумки у меня тяжёлые были, а домой, в другой конец города, ехать нужно было трамваем, а потом троллейбусом. И хорошо,  что я в тот день задержалась.
       – Девушка, вот ведь  какое дело случилось, – обратился ко мне улыбаясь, один из продавцов аквариумных рыбок. – Крыска-то ваша не в подвал убежала, а ко мне в сумку спряталась, которая под моим прилавком лежала. Сидит в ней бедная и дрожит, видно, что домашняя, ручная. Так что мне теперь с ней делать прикажите?
       – Спасибо Вам большое, я её домой к себе заберу, а завтра  тёте Мае домой отвезу, – ответила я.
       – Никаких крыс у нас дома не будет! – возмутилась мама, которая их смертельно боялась.
       – Жить не будет, а одну ночь переночует, она хоть и незаконнорожденная, но благородное воспитание получила. А выбрасывать её на улицу нельзя, а то по плохой дорожке пойдёт и в капкан угодит! – ответила я.
       Итак, машкина дочка у нас переночевала, а уже на следующий день я её отвезла к тёте Мае домой. Машка, которая тосковала за* своими проданными детьми, сразу обрадовалась её приезду не меньше самой тёти Маи. И от избытка радости и счастья Машка облизала свою «блудную» дочь, так благополучно вернувшуюся в родной дом.

* Одесский говор, вместо «по» говорят «за».