Без вести пропавший

Сегодня хоронили NN
У кого-то уже это читал, но прочувствовал сам только сегодня - при виде трупа человека, которого хорошо знал, со всей очевидностью понимаешь существование души.
Вот он лежит, но его-то как раз и нет.
Что в нем умерло? Физически он здесь, однако невозможно согласиться, что это и есть он.
Куда делось то, что есть он? И может ли оно вообще куда-то деться?
По всем законам материализма - ни что не может исчезнуть в никуда.
И тогда приходиться признать, что мы все время имели дело с иллюзией, принимая за проявления личности всего лишь "продукты жизнедеятельности организма". Теперь же, когда механизм сломался, игрушка не работает - кино кончилось. (А что же тогда есть мы?)
Либо - что и логически и эмпирически достоверней - надо согласиться с тем, что личность человеческая, его сущность лишь временно и не окончательно связана с физическим миром. Смерть же вне физики не представима.
Первое допущение неизбежно влечет за собой полное обесценивание человеческого существования. Плюс то самое "всё дозволено" Достоевского. А вопиющая абсурдность такого положения дел ужасающе контрастирует с тем порядком и стройностью взаимосвязей, что царит в мире эмпирики.
Таким образом, смертность человека - есть очевиднейшее доказательство его бессмертия.

И еще одно чувство, доселе знакомое лишь по книгам. Отсутствие скорби по зарываемому телу, и в то же время священный трепет перед загадкой посмертной участи человека.
Неловкость и неестественность гражданской панихиды в том, что зарывать в землю тело, по сути то же, что хоронить одежду.
Что-то похожее происходит, когда обряд погребения проводится над человеком, чье тело осталось высоко в горах или глубоко под водой. Еще более точная аналогия - когда умершим признается человек без вести пропавший. Потому что есть тело или нет - неважно. Человека в этом теле все равно нет. Для нас он без вести пропавший.
Религиозный обряд более естествен и правдив. Верующему дана возможность не оказываться в положении жестоко и безжалостно обманутого. Ведь вот, мне говорят, что любимого человека больше нет. Я прихожу с ним прощаться - и его действительно нет. Мне показывают какую-то вещь, и говорят, что это и есть покойный. Врете! Я знал его, и ЭТО - не он. С ЭТИМ невозможно прощаться. ЭТО действительно умерло. ОНО было живо, пока в НЕМ был человек.
Религиозный обряд - прощание именно с человеком. Пусть с человеком, пропавшим без вести, т.е. чья дальнейшая судьба нам не известна, но живым человеком. Гражданская же панихида - обращение в пустоту, чудовищный самообман, из которого нет выхода. Если то, что хоронят - это и есть человек, то как можно замуровывать его в ящик и засыпать землей? Если это уже не человек - к чему все эти слезы и обращения к пустой оболочке из гниющего праха? Ведь то, что лежит во гробе - даже не образ, даже фотография выше его. На фотографии, на портрете, на кинопленке мы имеем дело с образом именно человека. Здесь - олицетворенное ничто.
Религиозный обряд превращает место захоронения в символ, в знак, в место назначенной встречи в день Воскресения. Больше того, лишь вера в загробную жизнь дает возможность с уважением и благоговением относиться к телу покойного. Потому что тело, по словам апостола - храм Духа. И за пределами времени оно таковым и остается. Руины церкви остаются святыней.
А гражданские похороны, если быть до конца честным, - неумело прикрашенная утилизация.

2015 год