О мифах, точности и смыслах. Часть 1. Павел Коган

«Вы в книгах прочитаете, как миф…»
  Николай Майоров

Новую публикацию мне сложно отнести к какому-то определённому жанру.
Продолжая работать над «Историей в документах», я отвлёкся на «лирическое отступление», которое в какой-то момент внезапно зазвучало отголоском далёкого прошлого…

На литературных вечерах в школе имени Бориса Богаткова, где я учился, кроме стихов самого Богаткова, ещё  непременно звучали строфы Михаила Кульчицкого, Николая Майорова и Павла Когана.
И не только взволнованные чтецы на сцене, но и притихшие слушатели в спортивном зале, на время становившемся театральным, — все знали, что эти поэты из того поколения, которое ушло «не долюбив, не докурив последней папиросы», что погибнув на фронтах Великой Отечественной совсем молодыми, они не успели увидеть своих книг.
Сначала их имена были увековечены, как имена павших воинов, а уже много позже — через поколение — их стихи обрели широкую популярность, не утраченную и доныне, а для меня они навсегда остались значимыми символами ученической поры…
но только сейчас появилась возможность подробнее изучить их фронтовые судьбы.
…………………
Публикации в память о трёх названных поэтах-воинах, я задумал разделить на три отдельных посвящения, и в каждом выделить три основные составляющие.
1. Анализ доступных документов ЦАМО и тех сведений, которые можно почерпнуть из других источников о самих поэтах.
2. Краткий обзор боевого пути дивизий, в составе которых воевали поэты и задокументированных судеб их однополчан.
3. Разбор нескольких актуальных строк, но не методами литературоведения, а лишь внутренним «литературовидением» через призму прожитых лет и приобретённых знаний о войне, стране и людях.

И, следуя такому замыслу, я попытался понять, что же в биографиях поэтов является достоверным, а что нет.
Начинаю с Павла Когана. В алфавитном порядке его фамилия первая, а мифология судьбы наиболее противоречивая, к тому же он старший по воинскому званию, по возрасту, успел до войны жениться и даже стал отцом дочурки Оли. Все эти факторы имели и имеют большое значение.
Да и само «лирическое отступление», не как стилистический приём в литературе, а как уже отдельное произведение, ставшее для меня важным в юности, принадлежит Павлу Когану.


ПОСВЯЩЕНИЕ  ПЕРВОЕ. ПАВЕЛ КОГАН.
ЧАСТЬ 1-я. ВОЕННЫЙ ПЕРЕВОДЧИК.

Сегодня трудно сказать, какие поэтические образы раньше других поразили моё воображение, но уж разящие строчки: «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал!» — в ряду самых первых, и в этом я не слишком оригинален.
Почти каждому концовка стихотворения «Гроза», как вспышка молнии, высветила внутреннюю психологию текста, одновременно раскрыв характер человека, их написавшего, и образ пространства-времени, в котором жил автор.
Подобное восприятие притягивает к поэзии, как к явлению, способному не только вбирать в себя смыслы, но и утаивать их от людей, не приобщённых к языку метафор.
И стихи Павла Когана, несмотря на молодость их создателя, обладают до сих пор той необъяснимой силой воздействия, которая доступна лишь настоящему таланту.

…………………
Если задать вопрос, где похоронен Павел Коган, то «быстрый ответ» интернета таков:
Поэт Павел Коган похоронен в братской могиле в окрестностях Новороссийска на сопке Безымянная, где захоронены 64 советских воина. На мраморной плите есть слова поэта:
«Разрыв-травой, травою-повиликой/Мы прорастём по горькой, по великой,/По нашей кровью политой земле...»

Что расскажет о нём энциклопедия (не БЭС):
Па;вел Давидович Ко;ган (4 июля 1918, Киев — 23 сентября 1942, под Новороссийском, Краснодарский край) — советский поэт романтического направления. Автор слов песни «Бригантина».
Родился в Киеве в семье Давида Борисовича (Боруховича) Когана (1895—1970) и Фани Моисеевны Коган (урождённая Парташникова, 1896—1977). В 1922 году вместе с родителями переехал в Москву.
…Хотя по состоянию здоровья (близорукость) был освобождён от призыва, закончил Военный институт иностранных языков Красной Армии (ВИИЯКА). Стал военным переводчиком 2 разряда 1339 стрелкового полка 318 стрелковой дивизии в звании воентехник 2 ранга (лейтенант).
Написал строевую песню для своего батальона на мелодию «Бригантины».
23 сентября 1942 года на сопке Сахарная Голова под Новороссийском Коган и возглавляемая им разведгруппа попали в перестрелку, в которой он был убит.
…………………
Я выбрал только начало статьи и ту часть, которая затрагивает военную биографию поэта, многое упустив, в том числе упоминание о «деле Ландау», всю мифологию вокруг которого мне достоверно разобрать не по силам, но что-то полезное взято мною и оттуда.

Могилу поэта летом 1945 года искал его отец — Давид Борисович Коган.
При поддержке местных властей, выделивших даже группу минёров, он прошёл на сопку, возвышающуюся над восточной окраиной Новороссийска, по пути следования разведгруппы, в составе которой отправился на своё последнее боевое задание его сын.
Однако поиски могилы никакого определённого результата не дали…

«Нам лечь, где лечь, и там не встать, где лечь…»
 
О гибели Павла Когана и месте его захоронения можно найти много публикаций, и я их просмотрел. Не все, конечно… там преобладает откровенное «рерайтерство», пересказ одного и того же набора фактов и домыслов на разные лады.
Есть версия, что группа шла за «языком»; есть вариант, что надо было узнать, почему на горе замолчали наши пулемёты.
Читал я красочное описание, как Коган, шедший впереди всех, нарвался в предрассветной дымке на засаду и стал отстреливаться из пистолета, приказав остальным отступать.
Кто-то уверяет, что Когана застрелил вражеский снайпер; и до скрытой формы самоубийства один фантазёр додумался и ведь написал даже такое.
А ещё есть совсем уж былинное описание: «…как жил и писал, так и пошёл в полный рост на врага…»
Ссылок на них я не даю принципиально, потому что не считаю даже нужным это делать.

Но в дальнейшем ссылаться на легенды и мифы мне всё равно придётся.
Почему не существует описания скоротечного боя кем-то из его участников — это понятно, но слишком много другого написано о Когане — явно неверного, по причинам уже не понятным мне.
Особенно удивило то, что во всех списках безвозвратных потерь 318 сд и в приказе об исключении Павла Когана из списков Главного управления кадров (ГУК) НКО речь идёт об уроженце города Москва, Павле ДавЫдовиче, 1905 года рождения.

«Есть в наших днях такая точность…»

Формально «такие мелочи» можно объяснить обычными описками в учётно-послужной карточке или же при составлении списков потерь, да и не только там.
До причин такого количества несоответствий я пытался докопаться и нашёл свидетельство того, что все списки личного состава 318-й стрелковой дивизии незадолго до гибели поэта были уничтожены (см. во второй части).
Однако в выкладке ЦАМО все представленные документы (с годом рождения 1905) относят всё же к личности поэта Павла Когана 1918 г.р. и по отцу ДавИдовичу, правда, не подтверждая этот вывод ничем документально достоверным.

При этом через поисковики ЦАМО и ОБД открываются ссылки на три разные книги памяти, которые сообщают о трёх разных Павлах Коганах.
Так в «Книге памяти воинов-евреев, павших в боях с нацизмом 1941- 1945», том VII (изд. 2002 г.), на странице 246 один за другим следуют два Павла ДавЫдовича Когана 1918 г.р., оба уроженцы г. Киева, с одним и тем же годом гибели (1942), в одной и той же должности «пом. НШ по разведке» (но без указания воинской части), один из которых назван видным поэтом.
Там есть даже подробное описание эпизода, как возглавляемая Коганом-поэтом разведгруппа, вступила в бой на сопке Сахарная Голова.
Ссылки в отношении обоих Коганов даны на АСЕВИВД (Архив Совета евреев-ветеранов и инвалидов войны г. Днепропетровск).

Это достаточно странно, потому что во втором томе того же издания 1995 года, был указан лишь один Коган Павел ДавИдович 1905 г.р., уроженец г. Москвы, у которого как раз наблюдается полное совпадение с должностью погибшего поэта: «воентехник 2-го ранга 1339 сп 318 сд 47 А».
Место и обстоятельства гибели тоже совпадают, но при этом не упоминается, что это поэт Коган, а ссылка дана на книгу памяти Москвы, том 6, стр. 530 (изд. 1994 г.).
И теперь эти путаные сведения становятся ссылочными для дальнейших публикаций и упоминаний.

Налицо не просто путаница, это уже хуже, потому что даже в Галерее памяти ЦАМО представлена «памятная доска» с полным набором никак не стыкуемых сведений об авторе «Бригантины» 1905 г.р., уроженце г. Москвы.
Галерея, понятное дело, формируется на основе документов, и эта путаница лишь повторяет содержание всех оных, но от дотошных издателей столь капитального труда как «Книга памяти воинов-евреев…» не ожидал я столь откровенных промахов.
Им бы заглянуть на сайт: «Еврейский мемориал. Виртуальный некрополь», где о поэте и воине Павле Когане всё написано очень близко и к первоисточникам (ЦАМО), и прочим материалам о судьбе поэта, но туда составители не обратились, предпочтя иные «проверенные» источники.
Если запросить выборку по Когану через ОБД Мемориал, то появятся 9 строк, 5 из которых о гибели Когана 1905 г.р., а остальные о захоронении Когана 1918 г.р. — и это многовато для одного человека…

Пришлось поэтому самому разбираться глубже и тщательней.
Поверить в то, что на фронтах Великой Отечественной войны погибли три офицера-однофамильца как раз не сложно. Тёзок у некоторых фронтовиков случается и по нескольку десятков, только здесь-то один из них — человек заведомо известный, со всеми общедоступными личными данными…
но проблема в том и состоит, что ни у одного из этих троих Коганов они не собираются в единое целое, соответствующее биографии поэта Павла Когана.

Но иного пути нет как искать через архив.
Должны же быть в документах какие-то «зацепки», за которые можно потянуть, чтобы распутать клубок несоответствий и определиться в реальности существования и гибели на фронтах Отечественной войны троих Павлов Коганов: кто из них кто…
И без первоисточников тут — никуда.

А в отношении факта гибели первоисточником является список потерь 318 сд от 12 октября 1942 года (экз. №1).
Этот документ поступил в Центральное Бюро учёта потерь «ГЛАВУПРАВФОРМА КА» в Москве, о чём свидетельствует оттиск штампа.
В документе Коган Павел ДавИдович записан под №80, как в/техник 2 ранга, переводчик 2 разряда, чл. ВЛКСМ, 1905 г.р., уроженец г. Москва, кадровый военный, убит в бою 23-9-42;
— где похоронен: г. Новороссийск, цементный завод №1,
— родители и адрес: отец — Коган Давид Борисович, г. Москва, ул. Правды, дом № 1/2.

Доступен тот же документ и в другом исполнении — это третий экземпляр того же списка потерь 318 сд, но не совсем того же содержания. Такие подробности важны: речь идёт о первоисточниках.
Написаны все экземпляры от руки, однако явно не под копирку, потому что здесь Павел Коган записан под №107, но все сведения — те же самые, только более точно указано, что убит он «в р-не г. Новороссийска», но место захоронения опять же: «г. Новороссийск, цементный завод №1».
Экземпляр списка под №3, судя по тому, что нет на нём никаких оттисков, оставался в штабе дивизии.
Что касается экз. №2, то он должен был уйти начальнику укомплектования 47-й Армии  Закавказского фронта, но его нет в доступе, и содержание неизвестно, однако документ, составленный на его основе, доступен для ознакомления.

Это именные списки безвозвратных потерь начальствующего состава 47 Армии (входившей в состав Черноморской группы Закфронта) за период с 8 августа по 5 октября 1942 года.
Составлен он отделом кадров ЗакФ и 27 октября ушёл туда же, куда и экз. №1 –– в Главупраформ Красной Армии.
Так вот в этом списке среди погибших командиров 1339 сп находим под номером под №117:
Коган Павел ДавЫдович –– т/инт. 2р., переводчик 2р., похоронен на горе Сахарная г. Новороссийск.

Сразу два несоответствия вкрались во вторичный документ по сравнению с вариантом первоисточника (экз. №1 списка 318 сд), который и сам изначально содержал уже две явные (для знающего человека) ошибки –– с местом и годом рождения, но теперь добавились ещё два отличия –– с отчеством и местом захоронения;
да и должность чуть переиначили с воентехника на техника-интенданта.

Замечу, что ни в одном из доступных списков потерь, не фигурирует Коган в должности «ПНШ по разведке», и это вполне ожидаемо в отношении выпускника курсов военных переводчиков.
Но что никак не отнести к ожидаемому и понятному результату, так это то, что во всех этих документах Павел Коган записан уроженцем города Москвы, 1905 года рождения.
И ещё с местом захоронения сведения почему-то разошлись: если списки родной дивизии указали цементный завод №1, то в списке отдела кадров ЗакФ появилась запись о захоронении на г. Сахарной.
Вопрос –– об одном ли и том же месте шла речь в документах –– разрешается довольно просто.

Оба обозначения места захоронения фигурируют в списках 318 сд: часть воинов, погибших в один день с Павлом Коганом, а также и в предыдущие дни, захоранивались на территории цементного завода №1, который служил опорным узлом обороны дивизии.
Упоминания о захоронении погибших в районе г. Сахарной также встречаются с указанием на разные дни боёв.
Но всё же это разные по содержанию записи, и эту разницу вряд ли объяснишь только тем, что писарю становилось вдруг лень писать более длинное название, и он упускал название Сахарной горы.
И переименовано в записях ЗакФ не только место захоронения одного Павла Когана. Нет. Это явление наблюдается у большинства из тех, кто погиб начиная с 16-го сентября по списку 318 сд.
Почему? Отделу кадров фронта было виднее, чем дивизии на месте событий? Возможно.

На ряде примеров из списка потерь можно увидеть, что те, у кого первичная запись была: «цементный завод №1» –– и захоронены на территории цементного завода (ныне завод «Октябрь»), а его территория располагалась как раз на юго-западном склоне горы Сахарной.
Поэтому в списках 318 сд изначально указано одно и то же место, но с разными формулировками, которые, скорее всего, списывались из текстов разных докладных записок командиров рот или похоронной команды.
И сегодня это воинское захоронение так же и находится на территории цементного завода «Октябрь», но в его мартирологе Павла Когана нет.

Павел Коган находится в списках захороненных в Братской могиле (захоронение №5) на склоне сопки Безымянной (где указаны фамилии 66 человек в паспорте 2014 года), которая расположена по соседству с той горой или сопкой Сахарной, у которой ещё всюду и несколько разные наименования: голова…головка…горка…сопка.

По смыслу названия –– Сахарная голова –– это разновидность шлема, похожего на кусок литого сахара, который всё же чаще (у нас) называют головкой; а гора, возвышающаяся над Новороссийском, имеет белую вершину, сложенную из светлого мергеля, и до сих пор в разных источниках можно встретить в её названии то голову, то головку.

А на сопке Безымянной, расположенной уже за Сахарной, тоже есть захоронение, но в основном это погибшие из состава 1339 сп в 1943 году, а вот по 1942–му году числятся всего лишь шестеро, которые погибли с 16 по 29 сентября, и о них разговор ещё впереди.
По понятной причине в братской могиле на Безымянной находятся лишь те, кто погиб непосредственно наверху, на перевалах горного хребта за г. Сахарной.
Спускать тело убитого вниз к цементному заводу было бы слишком тяжело и опасно, а вот раненых спускать наверняка приходилось  –– в медсанбат, который у 318 сд находился где-то в Грушевой балке, в ущелье, довольно далеко от переднего края с учётом перепада высот.
Но основные бои происходили как раз внизу, у подножья горного хребта, где немцы пытались прорвать оборону 318 сд и двинуться дальше вдоль моря по Сухумскому шоссе. Там –– на сравнительно узкой полосе фронта, и погибших было неизмеримо больше, и где-то там, на территории цементного завода, и хоронили павших в боях.
А у медсанбата, судя по некоторым сведениям, было своё место для погребения умерших от ран.

Какое это теперь имеет значение –– кто и где похоронен? Ну, для самого погибшего –– уже никакого, будь он хоть трижды поэт.
Поэт мог предугадать свою гибель, но, как и любой солдат на войне, не мог распорядиться своей посмертной судьбой.
И всё же, если до сих пор некоторые погибшие (по списку 318 сд) не числятся ни на одном захоронении, а другие, наоборот –– на двух сразу (в чём я убедился), то это говорит не в пользу потомков.
Вот, если воин находится не там, где изначально записан, то это объяснимо вполне: и ошибок не избежать, и перезахоронения проводились после войны повсеместно.
Но место захоронения любого погибшего воина –– важный вопрос для родственников, а в данном случае ещё и для почитателей таланта поэта, которые продолжают свои поиски до сих пор. И плохо, когда ясности нет в таком вопросе и много-много лет спустя…

Однако мой интерес к месту захоронения Павла Когана иного происхождения, он связан, прежде всего, с вопросом идентификации личности погибшего.
Хотя, кажется, всё ясно: здесь под Новороссийском 23.09.42 г. погиб поэт Павел Коган.
Согласен, но тут-то как раз и возникает вопрос о трёх «воинах-еврееях» по фамилии Коган. Возможно ли отыскать фронтовые следы каждого из них?
Во всяком случае, хочется понять, как же тот Павел Коган, который 1905 года рождения и родом из Москвы, оказался в списке 318 сд?
Кто он –– полный тёзка молодого поэта и военного переводчика или же это чисто мифическая личность, возникшая из нагромождения ошибок в учётных записях?
Логично списать всё на ошибки и незнание биографии поэта, а незнание –– это первопричина любой путаницы.
Нагляден в этом смысле один документ в подборке ЦАМО, который трудно проигнорировать, так как он из разряда уже розыскных.

НКО Войсковая часть полевая почта 23741
13 мая 1943 года
Гр-ке Бать Нине Александровне Свердловская обл., Висимский р-он, Прииск «Красный Урал» им. Кирова-34.
Копия: Начальник 4-го отдела УСУ  ГУК НКО СССР.
На № ГУ К8/2/2203.
Согласно донесения от 18 октября 1942 года за №… техник-интендант 2-го ранга КОГАН Павел Давыдович, 1905 года рождения, урож. гор. Москвы, убит в бою 23 сентября 1942 года.
…………………
В материалах интернета есть файл-презентация с фотокопией этой справки, сопровождающийся текстом:
«Павел Коган отправит свой военный аттестат, чтобы семья получала хоть что-то за сына-фронтовика».

Очень трогательная подпись, видимо, кто-то решил, что Бать Нина Александровна с дальнего уральского прииска –– мать поэта.
Непонятно, откуда только берутся такие представления, –– но ведь нет возможности избежать подобных публикаций.
Однако вопрос о том, кто такая Нина Александровна Бать, и о ком она запросила сведения, совершенно закономерен.
Нина Александровна Бать искала Павла Давидовича Когана не просто так –– она вторая жена поэта, и начала свой поиск уже в 1943 году, а ответил ей отдел кадров Закавказского фронта, основываясь на именные списки безвозвратных потерь начальствующего состава частей 47 Армии.
Так появился ещё один документ об уроженце Москвы 1905 г.р. с отчеством через «ы»; так «разных Коганов» стало больше.
Но всё же в составе 1339 сп погиб поэт Павел Коган, что следует из записи в графе родственников погибшего, а там указан Давид Борисович Коган с адресом проживания в г. Москве, и это, несомненно, отец поэта.
Почему не была там указана жена Павла, можно только догадываться –– вариантов много…

Да, Павел Коган успел до войны не только жениться и стать отцом дочери, но успел разойтись с первой женой и второй обзавестись. Ею стала Нина Александровна Бать –– студентка ИФЛИ, оказавшаяся в эвакуации далеко на Урале.
Но ещё дальше от Москвы находилась мать Павла Когана (Фаня Моисеевна) вместе с его дочерью Ольгой –– в Новосибирске, что делает Павла Когана для моего восприятия почти земляком, так как город упоминается в семейной переписке не единожды. А вот отец Павла оставался дома, в Москве.

Первая жена Павла Когана (Елена Каган) стала после войны писательницей и взяла псевдоним Елена Ржевская.
И в нескольких статьях о ней хватает героической мифологии, хотя её судьба и без того захватывающая, но в семейных и личных отношениях у них с Павлом произошёл разрыв ещё до войны.
А во время войны она стала фронтовым переводчиком, как и Павел, находилась в действующей армии, прошла всю войну не только до стен Берлина, но и до его тайных подземелий.

И вдруг в ЖЖ нахожу такой текст в посвящении к очередной дате со дня рождения поэта:
«Говоря о Павле Когане, нельзя не сказать о его жене (вдове), Елене, урож. Каган, литературный псевдоним, Елена Ржевская.
Когда Павел ушёл добровольцем на фронт в 1942 г. (он получил освобождение от призыва по состоянию здоровья), он уже был женат. Их дочь, Ольга, родилась в 1939 г. После гибели мужа 23 сентября 1942 г. (в 24 года) Елена рвалась на фронт, ей долго отказывали, в конце концов, добилась –– и кончила войну в Берлине».
…………………
И далее вполне справедливо о Ржевской и её героической фронтовой биографии, но… не она стала вдовой поэта, да и на фронт «Елена рвалась» совсем по иной причине.
Сначала (одновременно с Павлом Коганом!) она прошла обучение на курсах военных переводчиков, а потом долго ничего не знала о судьбе Павла и даже переписки с ним не смогла наладить –– он упорно не отвечал на её письма.

Или вот читаю на Дзене:
«У него была любимая, Лена, сокурсница. Елена Моисеевна Каган (да-да, в её девичьей фамилии разница только в одной букве), уроженка Гомеля, почётный гражданин Ржева. У пары родилась дочь Ольга, ещё до войны. Брак молодых не был формально оформлен (зачем? Фамилии и так звучат одинаково). И все ещё впереди!
Его любимая в феврале 1942 тоже ушла на фронт военным переводчиком, в штаб 30-й армии».
…………………
Вроде бы по фактам всё правильно, но акценты расставлены странные, потому что пишут авторы, не прочитав главного –– хотя бы книг Ржевской, которая не скрывала, что сама разорвала отношения с Павлом.
А то, что они якобы не регистрировали свой брак, я ставлю под сомнение, есть иное свидетельство.
Не уверен я, что как раз второй брак был зарегистрирован, впрочем, в контексте моего исследования подобные аспекты бытия второстепенны (это их личные дела).
Но удивительно всё же, что Павел и Елена (уже в качестве бывших супругов) одновременно находились на ускоренных курсах переводчиков в Ставрополе-на Волге, даже должны были попасть в распоряжение одного и того же фронта, и лишь дорожное происшествие в пути следования группы Елены Каган не позволило этому сбыться.

Совокупность этих сведений, взятых из книг и фронтовых писем Ржевской, приводят к мысли, что какой-то второй, а тем более третий Павел Коган –– слишком маловероятное лицо не только в 318 сд, но как участник войны вообще, независимо от места и года рождения, а также написания одной буквы в отчестве.
Все ныне представленные ЦАМО документальные следы, так или иначе, выводят к единственному Павлу Когану — поэту.
Но всё же дважды в «Книге памяти воинов-евреев…» упомянут Коган в качестве ПНШ по разведке. Это серьёзная должность  –– капитанская.
У помощника начальника штаба стрелкового полка по разведке (ПНШ-2) в подчинении находилось два взвода (конной и пешей) разведки, которые под его руководствам осуществляли весьма специфическую боевую работу… так, может, хотя бы это был какой-то другой Павел Коган?
Об этой должности подробнее –– в Части 2: «ЛЕЙТЕНАНТЫ НЕПРИКАЯННЫЕ».
…………………

А далее я перехожу к длинной выкладке писем Каган-Ржевской в адрес своих бывших свекрови и свёкра, но подписанных — Ваша (дочь) Лена.
Предлагаю их, не убоявшись обвинения в «рерайтерстве». Чем меньше вымыслов, тем лучше, ведь я пишу не беллетристику, а исследование на основе документов, и эти письма — ярчайшие документы эпохи.
Впервые они отдельно опубликованы в журнале «Знамя», номер 6, 2019 г.
И ещё будут цитаты из книг Ржевской, а также из публикации «Ткёт что-то белое время-портниха», которую подготовила внучка Павла Когана и Елены Каган-Ржевской.
Она же подготовила к столетию со дня рождения своего деда-поэта полное собрание его стихов, дополнив издание письмами и материалами из семейного архива.
(Павел Коган. Разрыв-травой, травою-повиликой. М.: Совпадение, 2018).
Это, конечно, лучшее и самое достоверное из всего того, что можно найти о жизни и творчестве поэта, хотя я нашёл к чему придраться и там.
…………………
А самой неожиданной, кстати сказать, стала для меня публикация Петра Волковицкого «К делу Ландау — Мастерская».
Эту интернет-перепалку по сомнительному поводу можно было бы не упоминать здесь, но в ней указана дата 18 апреля 1938 года, когда: «Экой пострел, однако, этот Павел Коган — и в ЗАГС в этот день сходить успел…».
Цитата относится ко дню регистрации брака Павла и Елены Каган, за её достоверность не ручаюсь, но всё же приведу ещё одну цитату оттуда же:
«Могу засвидетельствовать слова тёщи Павла Когана где-то 1970-х годов о плохих финансах этой пары в предвоенные годы.
— От Павла требовали стихи, прославляющие Сталина, он их не давал, и его не печатали».
…………………

Далее идут выдержки из писем Елены Каган с фронта, содержание которых мною прорежены, чтобы оставить только то, что относится непосредственно к Павлу Когану, хотя трудно при этом избежать каких-то семейных и личных (для Елены) мотивов.
Однако важно, что оценки, данные бывшей женой всему творческому наследию поэта, звучат не только пронзительно горько, но и провидчески.

1/IV-42 г.
Милая моя, родная Фаня Моисеевна! Только что принесли ваше письмо от 9/III — то, что вы посылали на Москву, его переслал мне Давид Бор(исович). Родненькая моя, какую вы мне доставили радость. Я читаю и реву. Я рада, что вы благополучны. И Оленьку я чувствую, которая совсем рядышком. И то, что вы получили сведения от Павлика — очень радостно. Пришлите мне поскорее его адрес.
… Что пишет Павлик, где он? Как ему живётся и работается? Очень хочу написать ему, но не знаю его адрес.
Выслала вам вчера аттестат на адрес горвоенкомата г. Новосибирска. Вам придёт извещение. По этому аттестату вы будете получать с мая 1942 г. по май 1943 г. по 300 рублей в месяц.
Вчера же выслала вам 600 руб.
…………………
4/V-42 г.
Родная моя Фаня Моисеевна! Давно не писала вам — не ходила почта. Но ещё дольше не получала от вас писем.
… Д. Б. прислал мне адрес Павла — я написала ему. Получили ли вы от него письмо?

13/VII-42 г.
… Как сейчас с деньгами? Мой оклад 800 руб. + 200 руб. полевых. Маме я послала аттестат на 150. После вычета на заем и оборонный фонд я получаю в мес. 390 руб.
Рублей 300 уходит на питание в военторговской столовой и на постой, время от времени посылаю за квартиру.
Дорогие мои, всё, что у меня будет поднакапливаться, буду пересылать вам.
… Послала 2 письма Павлу, но пока нет ответа. Много думаю о нём. Он — большой человек. Тот накал, которым он напитал в своё время … встречаю здесь у лучших людей, в лучшие минуты напряжения и отдыха. А тогда ведь не было войны.
… Нина — хорошая, только я ревную вас немножко.
Здесь очень много новосибирцев. Чувствую их земляками и уже хорошо знаю все достопримечательности города.

14.Х-42 г.
… Давид Борисович писал мне, что от Павки было письмо Нине от 30 VIII. Верю, как-то удивительно убеждённо, что с ним всё будет хорошо. Он не ответил мне ни на одно письмо, это немного обидно. Я знаю, что Изя Р. и Боря Слуцкий имели от него письма.
…………………..

Павел Коган погиб 23 сентября 1942 года. Его отец получил извещение лишь месяц спустя. Давид Борисович не хотел верить, обращался в часть, писал другу, которым Павел успел обзавестись на фронте, и до середины декабря скрывал от всех эту весть. У Лены оставалось ещё три почти месяца, пока Павел был для неё жив.
………………….

15.Х.42 г.
Родные мои! Что ещё слышно о Павлушке? Я вам очень долго не писала, всё рассчитывала приехать. Боюсь, что опять не выйдет.
… Напишите, что Павлик писал о себе Нине, подробнее: всё — как ему живётся, работается, настроение и планы.

22.XII-42
… Мой родной Давид Борисович, я не могу не писать Вам. Моего родного и любимого Павлика нет. Я всё жду от вас писем, всё надеюсь на что-то. Родной мой Давид Борисович, нет у меня человека дороже и роднее. Мне страшно, как мы жить без него будем. Меня утешают, говорят, бывают недоразумения, я сама знаю много таких случаев, иногда я верю, что этого не может быть.
… Ваша дочь Лена

12. V.-44 г.
… Павлушенька — самое большое в моей жизни. Я становлюсь старше и глубже чувствую его, горечь его большого человечнейшего сердца, его чистую честную боль.
Когда он в первый раз пришёл ко мне в конце сентября 1937 года, он читал много своих стихов, и одно юношеское стихотворение кончалось строчками: Кто меня полюбит, горевого, я тому туманы подарю.
Он редко читал это стихотворение, но тогда впервые и постоянно позже я без материнской нежности к нему не могла повторить эти строчки. И теперь они рвут сердце.
… Я жду нашей встречи, тогда можно будет не сдерживать свое горе. Павлик — необычайный человек, и нельзя смириться, и боль свою ни на что не разменяешь.
Мы поедем все вместе с Оленькой в Новороссийск. Пусть девочка растёт достойной своего отца и пусть ей выпадет такая вдохновенная, преданная, сердечная любовь, какой была наша.

4.VII.-1944 г.
Сегодня 4 июля. Родные мои, как больно в такой день не быть вместе с вами, не видеть Оленьку и не иметь возможности поцеловать её головку, так похожую на Павлика. Дорогие мои, сегодня вам особенно тяжело. У меня такая потребность говорить о Павлике, читать его стихи, но к кому пойдёшь рассказать?
…У Павлика одаренная, чистая, проникновенная душа, когда слушаешь его стихи, хочется жить чище, честнее и строже, и это понимают даже неискушённые в стихах простые люди. В стихах его горечь очень умного, прозревшего человека, с необычайно нежным сердцем. Чем я становлюсь старше, тем ближе мне Павлика стихи. Он настоящий поэт, и им должны были быть написаны стихи о прожитом нами трёхлетии. Когда думаешь о том, какие б это были настоящие стихи, становится невыносимо тяжело.

24.IX.-44 г.
Мои родные! Вчера было 23 сентября. … Я весь день провела в одной русской семье, загнанной сюда немцами. Старушка-учительница и сын-инвалид — инженер, и дочь — бывшая студентка Ленинградского архитектурного института. Я очень сблизилась с ними. Они пережили в полной мере оккупацию, голод, аресты и гонение. Это удивительной души люди. До поздней ночи я им читала стихи Павлика, всё, что у меня записано, стихи и роман, и всё, что знаю на память. Не могу вам передать, как вся семья была взволнована стихами Павлика.
Они поражались тому, как близки им его стихи с их необычайной человечностью, любовью к родине и к людям «нашей поруки» и эпохи.
… Стихи Павлика написаны в взволнованном предчувствии войны. Но не просто самой войны, а в предчувствии и ощущении того душевного становления, которое придёт к лучшим из наших людей, прошедших через большие испытания.
Иногда, когда я читаю Павлика стихи, люди поражаются тому, что они были написаны до войны, потому что мысли стихов, их настроение пришло к ним только после пережитых сотрясений.
Сколько мог бы он сейчас сказать людям. Боря Слуцкий писал мне, что Павел был «предтечей».
   По тому, как слушают его стихи люди, которым, казалось бы, они не должны быть доступны, а больше всего потому, что стихи и мысли Павлика живут для меня сейчас заново, второй жизнью, раньше я их понимала и чувствовала, а сейчас — испытываю то же, что и он — мне кажется, что часть их должна быть издана.
………………….

[лето 1945]
Дорогие мои!
…Очень прошу Вас никому ни одной книги не давать из Павлика библиотеки. Он любил и очень гордился своей библиотекой и нежно был привязан к каждой книге, даже к корешкам их.
…мы всё сделаем, чтобы осуществить наш долг — собрать и постараться издать Павлика стихи.
…Юрка пишет мне, что впервые за всю войну он заплакал, когда услышал, что студенты МГУ в день победы запели Павлика песню «Надоело говорить и спорить и любить усталые глаза».
………………….

   Важное указание на то, что часть стихов существовала в бумажном виде («всё что у меня записано, стихи и роман»), а часть, особенно те стихи, над которыми Павел продолжал работать — устно, в памяти друзей, кому он читал.
От стихотворений последнего года его жизни остались поэтому лишь обрывки, среди них — и самые знаменитые строки.
   «Нам лечь, где лечь, и там не встать, где лечь» Фаня Моисеевна получила от Нины Бать и переслала Елене: «Сердце может разорваться от таких стихов».
   Борис Слуцкий, пересекшийся с Павлом в Москве осенью 1941 года, много лет после этой встречи носил в себе три строки: «Разрыв-травой, травою-повиликой». Он читает их в фильме «Мне двадцать лет».

………………….
И ещё цитаты Ржевской — но уже не из писем.

«В третий раз после гибели Павла я переступала этот порог. Когда семья вернулась из эвакуации, в те выпрошенные отлучки повидать дочь (фронт еще был недалеко от Москвы), родители Павла встречали меня растроганно: чувствовали, что я тяжело переживаю его гибель. Они сохранили все мои письма. Там есть подписанные: «ваша дочь». Я знала, как они ждут от меня этих слов при порушенной мной с Павлом связи и, выходит, моего с ними родства. Ведь у нас оставалась общая — моя и их — девочка.
В этот раз я возвращалась насовсем.
    (Елена Ржевская. «Домашний очаг»)
………………….
    Сопка Сахарная Голова.
Когда дана была команда остановиться на привал – это было однажды зимой во второй год войны – и я ещё успела сказать: «Ну и повезло же!» – переступив порог уцелевшей, чистой, истопленной избы и сбросив полушубок, как принесли письмо, написанное чернильным карандашом: писал его отец…
Я бросилась на улицу. Взвыв, бежала по снегу, не чувствуя холода, в одной гимнастёрке.
Потом, спустя время, я дежурила ночью у телефона, когда на командный пункт вернулся с передовой полковник, человек не злой, не молодой, мешковатый, получивший не так давно известие о том, что его сын, учившийся в военной летной школе, разбился.
Глянул на меня тут в ночном одиночестве у телефона – а слезы на фронте в диковинку, – сказал:
– Ты же сама говорила: разошлась… – И добавил, вздохнув: – Бывает так…
Бывает: рассталась, разлюбила, а он для меня вечен, по крайней мере в пределах вечности моей собственной жизни.
Несуществование его не мыслила, не поняв, что он-то предназначен гибели. Он и сам писал в стихах: «Мое поколение – это пулю прими и рухни…», «Нам лечь, где лечь, и там не встать, где лечь…»
Оставшиеся годы войны до Берлина, днем и в сновидениях, и всего непреодолимее, острее в первом же пустячном хмелю с «наркомовской нормы» или с деревенского самогона, я с отчаянием видела всегда одно и то же: его лицо индейца, обращенное в небо, талая вода затекает в застывшие, открытые глаза.
Его отец, в патетике несчастья поехавший при первой возможности разыскивать могилу, наивно мог считать, что сын был тотчас предан земле.
Пионеры, состязающиеся по сей день за право водрузить – и ведь что! – флаг «Бригантины» на сопке Сахарная Голова, могут тешить себя: весёлый роджер развевается над его захоронением.
Но меня, уже кое-что тогда повидавшую на войне, – хоть я не знала о сопке Сахарная Голова, что ничто живое не могло подползти к ней живым, – преследовало: он лежит, не прикрытый землёй, дождь падает на его лицо.
Но, господи, зачем я пишу это?

Это маленькая глава из большой книги Елены Ржевской, и к некоторым словам Елены я ещё вернусь.
И вот оттуда же, но из другой главы:

Как ни было тяжело, мой день рождения традиционно отмечался.
К вечеру на город спустился невиданный молочный туман. Ни раньше, ни потом такого никогда в Москве не было. Протянешь вперед руку – и она утопнет, кисть не видна. Наваждение. Густая, бесплотная стена неотступно двигалась перед тобой. Наземное движение нарушилось. Город, улицы – все скрылось.
Подруга сказала:
– Пробраться к тебе в такой туман – это испытание дружбы.
На ломберном столике уместилась корзина с хризантемами. Ее доставили днем из магазина. Это мой нынешний собеседник, тогда молодой военный, поздравлял меня с совершеннолетием.
Наверно, были, как обычно, пирог с маком и яблочный пирог. После чая перешли в другую комнату. И тут, посреди комнаты, двое схватились в ожесточенном споре, вызвав живое внимание собравшихся.
Один поминутно откидывал косой клин черных прямых, индейских волос, спадавший на потемневшее лицо, другой опирался ладонью о пряжку военного ремня, сдерживаясь.
Я сидела в стороне на кровати, воспаленно следила за ними, едва вникала в смысл слов, не слышала доводов. Они спорили, кто нужнее в предстоящих стране испытаниях: лейтенант или поэт.
…
В канун моего дня рождения он внезапно пришел, читал свои стихи, ранящие горечью.
Кто меня полюбит, горевого,
Я тому туманы подарю.

Ни тогда, ни после, а лишь сейчас, когда пишу это, вдруг открылось: то наваждение – тот небывалый туман был его обещанным подарком. Началом моей судьбы.
1980–1981

………………….
И ещё цитаты о том, где и как учили военных переводчиков…

От дома до фронта
Повесть
…
Переполненный теплоход – трюм из-под сельдей набит парнями-курсантами, – этот самый теплоход «Карл Либкнехт» будет плыть и плыть в обратном, чем сейчас, направлении, вниз по Волге, пока не причалит в городок под Куйбышевом, где на военных курсах переводчиков нас станут готовить для десантных войск.
…
И службы, и дом кумысосанатория занял Военный институт иностранных языков. Тут свой распорядок, своя жизнь, не смыкающаяся с жизнью наших краткосрочных курсов военных переводчиков, хотя начальство у нас общее – генерал Биази. О нем говорят, что он вернулся из Италии, с поста военного атташе.
С того дня как мы причалили сюда, в Ставрополь, на волжском теплоходе «Карл Либкнехт», наши курсы распространились по всему городку. Девушек поместили в школе, парней – в техникуме и в другой школе. На занятия мы ходим в помещение райзо, обедать в столовую райпо, готовить уроки – в агитпункт. В баню изредка к той хозяйке, какая пустит.

… Когда мы приплыли в город Ставрополь из Москвы – это было пятнадцатого октября 1941 года.

– Давно ли вы на Восточном фронте? Такой молодой и уже фашист! Что вам пишут из дому? Скоро ли кончится бензин у великой Германии? Сколько танков в вашем батальоне?
… Вчера лектор говорил, что мы планомерно отступаем, выигрывая время, а у немцев вот-вот кончится бензин и станут моторы.

… «Ваше боевое оружие – немецкий язык, – сказал как-то генерал Биази. – Изучайте его прилежно, совершенствуйтесь».
А с оружием нефигуральным мы познакомимся, по всей вероятности, уже на фронте.
… Нам разрешено нарушить форму – зимних шапок не подвезли, а суровая зима явилась раньше положенного.
Нас вообще не очень угнетают дисциплиной. Мы на отшибе у командования – за три километра от кумысосанатория. И статут Военных курсов переводчиков еще не определился. И кроме того, вольготность, которой мы пользуемся, имеет связь с общим положением дел в стране, и мы это с тревогой подмечаем.

… Завтра мы простимся со Ставрополем и отправимся по Волге на санях – сто двадцать километров пути до Куйбышева, а оттуда по железной дороге в ту сторону, куда нас пошлют.
До свидания, Ставрополь. Мы прожили здесь не четыре месяца – в наших дипломах сказано, что мы окончили «четырехмесячные» курсы, – и не два с половиной месяца, как это было на самом деле.
…………………

Из этих цитат следует такой вывод в отношении Павла Когана.
Он не заканчивал Военного института иностранных языков Красной Армии (ВИИЯКА), а только краткосрочные курсы по укороченной программе (примерно с 15-го октября 1941 г. по начало января 1942 г.).

И вот яркое описание отбора на курсы.

«Во дворе, перед домом райзо, нас уже сто пятьдесят человек. Четыре пятых — мужчины: студенты Института истории, философии и литературы (ИФЛИ), МГУ, пединститутов и других вузов. Есть курсанты и постарше — уже с высшим образованием, работавшие. Но таких не много.
Некоторые сами подавали заявление, держали экзамен, как мы. Большинство же попали на курсы из учебных лагерей, где находились по мобилизации. Пригнали грузовики: «Кто знает немецкий, шаг вперед!» — и по машинам. Для десанта набирают, говорили».
…………………
А Военный институт иностранных языков Красной Армии официально основан лишь с 12 апреля 1942 года.
Его создали объединением Военных факультетов двух гуманитарных ВУЗов из Москвы, а также военных курсов иностранных языков из города Орска. Местом временной дислокации института НКО определил город Ставрополь-на-Волге Куйбышевской области (недалеко от нынешнего города Тольятти).
Но в истории этого высшего учебного заведения помнят о курсах военных переводчиков и чтут память о поэте Павле Когане.
…………………
И вот опять читаю такое*:
На фронт Коган попал в январе 1942 года. Его берут сначала переводчиком, а затем назначают помощником начальника
штаба стрелкового полка по разведке. Вскоре ему было присвоено звание лейтенанта. В армии поэт не только переводил на допросах «языков», но и участвовал в боях, ходил в разведку. В феврале 1942 года, после сильной контузии, попал в госпиталь и только через месяц вернулся в строй.

*Упрёк за то, что я где-то упустил ссылки на источники, которые цитирую, принимаю заранее. Статей слишком много, и то, что они пишут разное, это даже хорошо, и вот ещё о Когане.
…………………
Великая Отечественная война nmosk-lib.ru
После начала Великой Отечественной войны (он) не был призван в РККА из-за плохого зрения (астигматизм). Однако смог закончить курсы военных переводчиков в Ставрополе и в ноябре 1941 г. был направлен в действующую армию. Участвовал в боях под Ростовом-на-Дону, был контужен.
Впоследствии служил в 1339-м полку 318-й горнострелковой дивизии.
…………………
По совокупности двух цитат набирается много сведений, требующих проверки хотя бы сопоставлением дат.
Ноябрь 1941 проигнорирую (Павел только начал учиться, а не воевать), но до 1339 сп 318 сд (а дивизия, кстати, стала горнострелковой лишь в 1944 году) Павел действительно воевал в не названном здесь 75 сп 31 сд (это известно из учётно-послужной картотеки).
Так как он попал в 31-ю сд не ранее января 1942 года, то я проследил боевой путь дивизии с этого времени.

Если совсем коротко, то с 25.11.1941 года 31-я стрелковая дивизия участвовала в освобождении Ростова-на-Дону, после чего заняла позиции на реке Миус (на границе с Украиной) до первой декады июля 1942 года, а потом начала отступление до Кавказских гор.

Стать свидетелем освобождения Ростова-на Дону Павел Коган не мог, а вот ко второй его сдаче косвенное отношение имел совершенно точно.
В первый раз немецкие войска вошли в город 20 ноября 1941 года, а через неделю, 28 ноября, советские войска под командованием маршала Тимошенко предприняли контрнаступление и отбили город.
Ростов-на-Дону оставался советским до июля 1942 года, когда после провала наступления Красной Армии под Харьковом началось наступление противника на Кубань и Кавказ. 24 июля 1942 года город второй раз сдали немцам, причём без согласования со Ставкой ВГК.
И этот день был очень тяжёлым для 31-й сд, что будет показано дальше в анализе списка безвозвратных потерь.
И в знаменитом Приказе НКО №227 от 28 июля 1942 года было сказано прямо и такое:
… «Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором.
Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток».

Тяжко отступать под такие слова и взгляды…
…………………
Но это будет позже, а пока Павел, оказавшись на фронте в январе 1942 года, уже в феврале получил контузию, и примерную дату этого события можно вычислить, сопоставив тексты его писем Нине Бать, и записи в «Журнале боевых действий 75 сп».
…………………
Март 1942 г.
… О себе писать трудно. Живу. Бодр. Воюю. В феврале был контужен, провалялся в госпитале месяц. Теперь опять в «полной форме».
12 марта 1942 г.»
... А в трёхстах метрах отсюда – опоганенная вражьими сапогами земля. Край, в котором я родился, где в первый раз птиц слышал.

Источник: «Каждый день мой сам пишет книгу...» - KP.RU. Проект «Письма с фронта».
…………………
Нет обратного адреса у этих писем, но есть сведения о дислокации 31 сд на реке Миус, а из письма следует, что в 300 метрах от Павла — его родина, и это Украина.
География, к счастью, не изменилась, и на любой карте за рекой Миус по направлению от Ростова-на-Дону через посёлок Куйбышево, где располагался в марте 1942-го года 75 сп, по-прежнему находятся Иловайск-Макеевка-Донецк… не правда ли до боли знакомые топонимы?

А такое понятие как «Миус-фронт» фигурирует самостоятельным термином в истории ВОВ.
Подробнее о том, насколько это место было стратегически напряжённым — в Приложении 1.
…………………
Павел Коган после контузии и госпиталя продолжил воевать в составе 75 сп 31 сд, это следует из его писем, а кроме того известно, что развёртывание его следующей дивизии (318 сд) началось лишь с 15 июня 1942 г.
Если 12 марта Павел Коган находится в 300 метрах от Украины, то можно считать, что как минимум до начала формирования 318 сд он там и оставался.
А вот когда и каким приказом он был откомандирован на новое место службы — остаётся только предполагать, и вариантов опять-таки много. Он мог попасть в 318 сд уже и после отступления и разгрома 31 сд, от которой останется совсем немного, правда к тому времени и 318-я сд будет в таком же плачевном состоянии…

Интересно, если ЦАМО даёт ссылки на учётно-послужную карточку Когана, значит, она существует?
По какой причине она тогда недоступна — не знаю. Понятно, когда скрыты данные высоких начальников и тех, кто не погиб, но Павел не относится ни к тем, ни к другим.
Записи в карточке могли бы показать, когда и в каком звании Павел выпускался после прохождения краткосрочных курсов, когда попал на фронт, какие должности исполнял и прочее.
Всё важно и очень многим интересно, но множество статей о его военной карьере содержат очевидные неточности и противоречия.
И, например, ответ на вопрос — назначался ли Павел Коган на должность ПНШ-2 — очень важен для разрешения проблемы «трёх Коганов».
Но природа войны такова, что далеко не всё попадало в учётно-послужные карточки, особенно, если фронтовая судьба воина оказывалась слишком короткой. В отношении Павла Когана можно сказать, что он-то прослужил достаточно долго для усреднённой по статистике фронтовой жизни младшего офицера, но тут другая проблема сказывается: обе его дивизии попадали в критические ситуации, когда документацию умышленно уничтожали, или же она погибала ввиду обстоятельств «непреодолимой силы».
Например, я узнаю такое в отношении Павла Когана:

Великая Отечественная война nmosk-lib.ru
К 75-летию Победы Великая Отечественная война: «Павел Коган – поэт-фронтовик».
… Полк, в котором служил Павел Коган, отходил из Новочеркасска. Пробиваясь к своим частям, полк вышел к переправе через Дон. По мосту двигался поток отходящих частей, нашей армии.
И вдруг откуда-то сбоку вынырнуло несколько танков врага. Среди солдат, которые заставили повернуть назад вражеские машины, был и Павел Коган. За это он был представлен к медали «За отвагу».

И есть ещё уточнение к этому эпизоду, но в другой статье:
«… Он был представлен к награде медалью «За отвагу», но при отступлении документы потерялись, и медаль он не получил».
…………………

Да, документы терялись и уничтожались, это верно, однако в моём распоряжении оказались другие значимые и достоверные свидетельства, хотя бы косвенно открывающие некоторые детали фронтовой жизни Павла.
И сначала следуют выписки из «Журнала боевых действий 75 сп», которые позволят прочувствовать обстановку и узнать некоторые факты, относящиеся к самому началу боевого пути Павла Когана.
…………………
Начинаю цитировать с 30 января 1942 года, когда:
«Разведка полка встретилась в районе КРЕПАКИ с разведкой противника. Захвачен пленный 20-й мп, словак по фамилии Павко».
…………………
    Крепаки — это окраина посёлка Куйбышево, а Павел Коган вполне мог участвовать в допросе пленного словака. Вряд ли при штабе 75-го сп кто-то владел редким славянским языком, и допрос, скорее всего, строили на смеси русского литературного с не литературным.
…………………
«2.02.42 г. Спущено боевое распоряжение штаба дивизии, в котором приказано существующую систему обороны «в нитку» переделать, созданием на её основе ротных и батальонных опорных пунктов, населённые пункты приспособить к обороне, усилить дома, забаррикадировать улицы и пр.
3.02.42 г. Противник … в 16.00 совершил сильный троекратный огневой налёт на Куйбышево в течение 35 минут, выпустив до 40 снарядов и мин.
4.02.42 г. … в 11.0 пр-к совершил огневой налёт из миномётов по КП полка, сделал два прямых попадания в домик командира полка. Потерь нет.
5.02.42 г.  Штаб полка перешёл из Куйбышево во 2-ой отрубной участок».

    С 6-го по 9-е февраля записей нет, а с 10-го числа ничего особенного не происходило, поэтому я уверенно отношу дату контузии Павла Когана на 3-4 февраля, когда противник дважды наносил мощные и прицельные огневые удары по посёлку и КП полка. Коган, как человек в должности при штабе, находиться должен был где-то в самом посёлке.
…………………
И вот запись уже мартовская — от 12 числа. В этот день Павел написал письмо жене после возвращения из госпиталя, а из журнала полка можно понять, что работы ему прибавилось.
«… на участке обороны 1 сб из направления Репяховатый перешли на нашу сторону и сдались в плен 2 солдата 2-й роты 1-го батальона полка «Норланд» дивизии СС «Викинг».
26.03.42  с 6.00 до 7.00 противник произвёл огневой налёт на Куйбышево и 2-ой Отрубной участок из батареи реактивного действия («Ванюша»). 
…………………
В течение следующих трёх суток в полку случилось серьёзное происшествие.
27.03.42 г.  в связи с разливом реки Миус согласно боевому распоряжению отводилась с позиций 9-я рота.
В ночь на 28.03 эта рота, оборонявшая п. Скелянский, не смогла выйти с переднего края из-за большого разлива реки.
В следующую ночь 9-й роте удалось выйти, но не оказалось 18-ти человек во главе с командиром взвода Баазовым.
Группу разыскивали и выяснилось, что один взвод 9-й роты во главе с мл. лейтенантом перешёл на сторону врага.
…………………
12 апреля 75-й стрелковый полк был выведен во второй эшелон дивизии до июля, когда его бросили на передовую.
…………………
2 июля 1942 г. «… 75-й сп при огневой поддержке дивизии перешёл в наступление в направлении сев. части излучины р. Миус.
Передовой отряд под командой командира полка дважды предпринимал атаки на передний край противника, проникая в ходы сообщения, но дважды, понеся большие потери, откатывался назад.
В результате потери составили: 41 убитыми, 207 ранеными, 15 человек пропали без вести».
…………………
И вот подведение итогов этой атаки из журнала боевых действий:
«Противнику нанесён урон в живой силе до 80 чел.
Артиллерия после налёта по причине отсутствия снарядов могла вести только методический огонь и не могла подавлять все ожившие огневые точки, мешающие продвижению пехоты.
Противник в период интенсивной артстрельбы нашей артиллерии уходит по ходам сообщения за скаты и по окончании возвращается на передний край…»
«3.07.42 Полк занял прежний рубеж обороны во 2-ом эшелоне дивизии».
…………………..
Июль 1942 года. Из письма другу:
    «  ...3-го был бой, а 4-го — день моего рождения. Я шел и думал, что остаться живым в таком бою все равно, как еще раз родиться. Сегодня у меня вырвали несколько седых волос. Я посмотрел и подумал, что этот, наверно, за ту операцию, а этот вот за ту...
Верст за 10 отсюда начинается край, где мы с тобой родились. Должно быть, мы умели крепко любить в юности. Я сужу по тому, какой лютой ненависти я научился...
Я часто думаю о том, что мы первое поколение за многие тысячелетия, первое поколение евреев, имеющее свою родину. Наверно, я и люблю поэтому эту землю, как любят в первую любовь».
… «Я очень люблю жизнь… но если б мне пришлось умереть, я бы умер как надо.
      Родной, если со мной что-нибудь случится, — напиши обо мне, о парне, который много хотел, порядочно мог и мало сделал...»
…………………..
Историческое уточнение, как фон к текущим событиям на Миусе.
    3-го июля Совинформбюро специальным выпуском «250 дней героической обороны Севастополя» — сообщило о том, что «по приказу Верховного Командования  Красной Армии советские войска оставили город Севастополь».
………………….
Дальнейшие события, связанные с 75 сп 31 сд, когда Павел Коган мог ещё находиться в его составе, излагаю кратко.
…………………
После 3-го июля на 17-й и 18-й страницах «Журнала боевых действий» почему-то записаны краткие сведения (воспоминания) о прибытии полка на фронт под Ростовом-на Дону в конце ноября 1941 года, затем идёт список разных назначений и перемещений командования, в частности о назначении с 24 мая нового командира полка.
Им стал майор Шугай Прокофий Гаврилович (по архивным сведениям он командовал полком ещё на Халкин-Голе, за что получил первый орден).
После этих сведений записи в журнале сразу переходят к дате
…19.07.42 г., когда… «Получен боевой приказ. С целью сохранения живой силы и техники дивизия в ночь на 20.07.42 отводится на оборонительный рубеж Новочеркасск, /иск./ Камышеваха».

Это как-то сразу очень далеко от Миуса, опять почти под Ростов-на Дону!
И это не переброска, а отступление под натиском наступающего противника при почти ежедневных бомбардировках.
23.07.42 г. дивизия уже на окраинах Новочеркасска, а 75 сп практически без связи, боеприпасов и продуктов питания получает приказ на отход за Аксай, а затем и за Дон. Этот манёвр полк выполнил двумя разными группами, которые объединились лишь 27-го июля, после чего смогли восстановить связь с дивизией.

29-го июля полк уже в станице Мечётинская, что в 100 км юго-восточнее Ростова-на-Дону, а далее с 31.07 по 5.08.42 г. — сплошное бегство: «Полк мелкими группами отходил разными маршрутами на Армавир».
К 7 августа маршем в составе остатков дивизии полк оказался уже в Майкопе, где получил пополнение.
8–го августа дивизия заняла оборону по левому берегу р. Белая с задачей не допустить обхода Майкопа с фланга и тыла.

Здесь за рекой Белой пора бы остановиться, потому что Павел Коган мог уже оказаться в составе другого полка другой дивизии.
Когда и почему это произошло, мне неизвестно, однако всю тяжесть летнего стратегического провала на Южном фронте Павел должен был ощутить в полной мере и в любом случае.
Его следующая дивизия (318-я) также отступала, только ещё большим путём (из-под Лисичанска с 12-го июля), и через месяц тоже оказалась на рубежах реки Белая, только чуть позже — 11-го августа, и немного северо-западнее Майкопа.
А Майкоп так и не удержат, сдадут немцам уже в ночь с 9-го на 10-е августа (по некоторым источникам), но в сводках Совинформбюро о Майкопе с 10-го августа только появятся первые сообщения, о сдаче города известят в вечернем выпуске от 16-го августа (?).
Такие несоответствия в отображении событий войны достойны специального исследования, их достаточно много.
…………………
Однако, независимо от даты сдачи Майкопа или от даты перемещения Когана в 1339 сп, по 75 сп остаётся ещё один важный вопрос  — мог ли Павел Коган исполнять в его составе обязанности помощника начальника штаба полка по разведке?
Думаяю, что в подобной обстановке, конечно, мог. Потери 75 сп, как и 31-й сд, как и всей 56-й Армии были огромными, поэтому переводчик Коган мог оказаться временно исполняющим должность (врид) ПНШ-2.

И вернёмся к журналам.
«Журнал боевых действий 31 сд» выглядит уж слишком аккуратным, как написанный задним числом, даже без сведений о потерях.
«Журнал боевых действий 75 сп» — более достоверен, хотя и с пропусками некоторых календарных дней. С момента начала отступления записей о потерях в нём тоже нет, но меня интересовало другое: много ли работы было у военного переводчика штаба полка?
Кроме пленного словака Павко (30.01) и двух эсесовцев из дивизии «Викинг» (12.03), только 12 мая нахожу запись:
«на участке обороны полка действовала разведка 76 морской стр. бр. в районе Берестово. Захвачен пленный 2-го б-на полка «Вестланд». Пленный в результате ранения умер».
25.5.42 г. Севернее Крепаки 2 км перешли на нашу сторону и сдались в плен 8 солдат-словак во главе с командиром отделения. Перешедшие солдаты принадлежат 1 мсд словак.
10.6.42 г. В р-не 2 км сев-вост. Петрополье действовала дивизионная разведка по захвату «языка». Результатов не имела».

Не густо, особенно с «языками», один пленный за полгода — и тот словак (?), остальные только перебежчики… если что-то и упущено в записях, то всё равно — это не то дело, не та роль, к которой готовил себя Павел до войны, которую сам предощущал очень остро.
Свидетельства некоторых авторов о том, что Павел сам просился в разведку, легко принять за правду, к этому подталкивал бы его собственный характер, выраженный «любовью к углам» и желанием лезть в самую гущу событий.
То, что он активно участвовал в боях, видно из его писем, а когда возникла необходимость, он вполне смог бы стать и ПНШ-2, но, видимо, всё же — «врид».
Именно так, потому что в 1339 сп 318 сд Павел Коган переведён в качестве военного переводчика и не лейтенантом, а воентехником 2-го ранга — разница всё же существовала и в этом обозначении воинского звания.
…………………
Далее следует служба Когана в 318 сд, боевой путь которой «от Новороссийска до Новороссийска, 41-42» представлен мною кратко в Приложении 2.
…………………
Историческая справка по сводкам Совинформбюро.
С 25-го августа появились сообщения о боях северо-западнее Сталинграда, с 1-го сентября и юго-западнее Сталинграда тоже, а со 2-го сентября в сводках появился Новороссийск (вечернее сообщение), как новое направление обороны.
Сталинград, Новороссийск, Моздок — это первая декада сентября.
В вечернем выпуске за 10 сентября — уличные бои в Новороссийске, а в вечернем сообщении от 11 сентября уже сказано так: «после многодневных ожесточённых боёв наши войска оставили г. Новороссийск.
С 12-го сентября Новороссийск исчез из сводок, как обороняющийся город, далее в сообщениях упоминается лишь о событиях «юго-восточнее г. Новороссийска».
А 23-го сентября (в день гибели Павла) уличные бои шли уже в полную силу в Сталинграде.
   Коган погиб в самые критические дни обороны под Новороссийском, под угрозой находилось уже всё Закавказье, а в Сталинграде немцы вышли к Волге и перерезали водный путь для доставки нефти на индустриальный Урал.
…………………

Далее ЦИТАТЫ — разные, но в тему.

из публикации внучки поэта Любови Сумм:
   «И прочитанное Фрейлиху (это друг-ифлиец П.Когана на курсах переводчиков) можно было отправить письмом, пока ещё не попал на фронт под Новороссийском, откуда треугольники доходили плохо и писать было, как признавался Павел в мае 1942-го, «очень трудно по многим причинам, нелепым для вас в тылу: нет бумаги, негде писать, смертельно хочется спать и т. д.».
………………….
Здесь я углядел пренебрежение к географии и временным рамкам: в мае 1942-го 31-я сд ещё воюет на берегах реки Миус вблизи Украины, а 318-я сд ещё не родилась.
В Новороссийске передовые подразделения 318-й сд окажутся не ранее 6-го сентября, а 1339-й сп вступит в бои там лишь с 13-го числа.
И то, что за 10 отведённых ему войной суток под Новороссийском Коган не отослал оттуда много «треугольников», очень понятно, там было не до того. В эти дни не было суток, когда бы дивизия ни выполняла боевых задач при необходимости ротации подразделений, сдаче и занятии новых позиций, принятии пополнения от смежных частей.

Зато в мае 1942-го года, когда 75 сп находился во втором эшелоне обороны 31-й сд, на письма выкроить время можно было вполне.
И, если Л. Сумм здесь соединила в одну фразу многопричинную сложность для Павла Когана написания писем с принципиальной невозможностью для него творчества, то её понять можно.
…………………
   «Еврейский Обозреватель»
   Максим Суханов | номер: 10/250 октябрь 2013.
Последний день жизни поэта — 23 сентября 1942 года. Новороссийск. Сопка Сахарная Голова…
Из воспоминаний жены Елены Ржевской…:
«Командование ничего не брало в расчёт, угрожающе требовало «языка». Павел прикинул маршрут. Не мог ребят послать, а сам остаться в стороне, возглавил разведку. Ползли в темноте, потом был мглистый рассвет, он неумолимо рассеивался, и немцы засекли их. Открыли прицельный огонь…».
…………………
Версия о необходимости взять «языка» повторяется многократно у многих авторов, и в ней есть свой резон, хотя меня смущает выбор разведчиков идти за «языком» на высокую гору, с которой всё просматривается, в то время как основная численность сил и средств противника были сосредоточены на окраинах города.
И вообще г. Сахарная никак не упоминается в документах полка и дивизии местом боёв в этот день, потому что ещё 22-го сентября 1339 сп сдерживал атаки полка румынской пехотной дивизии, напиравшей от горы Колдун, а в списке пропавших без вести и погибших за эти сутки указана местом событий Балка Адамовича, что расположена на ощутимом удалении от Сахарной.
…………………
   Коган Павел Давыдович (1918-1942) - Писатели- гости...ballion.ru
«В Новороссийск он прибыл в очень сложное время. Шли отчаянные бои в районе цементных заводов. Нашим войскам было необходимо выяснить, какие силы противника действуют на этом направлении. Была организована разведгруппа, но она была обстреляна и отошла с потерями. Нужно было повторить поиск для захвата «языка». Павел Коган вызвался возглавить разведгруппу, так как хорошо знал немецкий язык. Вначале его не хотели отпускать, но позже согласились. После подготовки разведгруппа вышла на южные скаты горы Сахарная голова, в район карьеров. Но также как и первую группу разведчиков, группу Павла Когана постигла неудача. Противник обнаружил её. Павел Коган, прикрывая отход группы, пал смертью храбрых».
…………………
Эта версия с «языком» мне кажется тоже не достаточно правдоподобной, как описание последнего боя Павла Когана, хотя во второй части я назову два имени тех, кто предположительно мог возглавлять первую разведгруппу, отправившуюся на сопку.
Зачем было выходить за «языком» в район карьеров? Там и укрыться негде. Но с другой стороны, там можно было легче «просочиться» и ближе подойти к неприятельским позициям, а без этого проникновения пленного врага никак не захватить…
Если бы группу разведки обстреляли в районе карьеров, то и похоронить Когана должны были бы на территории цементного завода. Но его там нет…
…………………
Цемзавод «Октябрь» после войны перекопал уже много, даже сопку начал срезать с самого верха, и следов прошлого не найти, а ему (заводу ли, карьеру ли) старые могилы только мешают.
…………………
   Сопка «Сахарная голова», Аркадий Белкин проза ру 2010.
…Среди бойцов был молодой поэт./ В своих неполных 19 лет/ Когда затишье наступало краткое,/ Поэму о любви писал в своей тетрадке.
   Он был мечтатель и большой романтик./Когда в атаку голос звал командный,/Он шел вперед, стремился в гущу боя/ И командира заслонил собою.
   И он упал, не дописав поэму,/ И только сопка — памятник поэту.
…………………
В вольном сочинении А. Белкина можно принять за реальность только последнюю фразу… да и то, приходится уточнить, а какая сопка? Уже на двух сопках (Сахарная и Безымянная) и на Андреевском перевале, так или иначе, установлены памятные знаки поэту, но памятника нет.

Причём с началом боевых действий в Новороссийске 1339 сп был направлен к горе Колдун, к посёлку Мефодиевский и к Балке Адамовича. Коган мог погибнуть и там, между прочим…
318-я сд, судя по всем сведениям из боевых Журналов разного уровня, отошла на позицию, которой обозначился конечный рубеж её обороны у цементного завода №1 (он же завод «Октябрь»), чуть позже, нежели дата 22-го сентября. Оттуда дивизия уже не уйдёт, она сама потом станет основной ударной силой наступательной операции в 1943 году.

Это всё я веду к тому, что то захоронение стрелковой дивизии, которое существует на территории комбината «Октябрь» (он же цем. завод №1) на склоне горы Сахарной, был не единственным местом первичного захоронения бойцов 318 сд. 
Например, есть много захороненных в сентябре 1942 года у городского кладбища в Мысхако.
Меня также удивляет, что в паспорте того захоронения, которое находится по склону сопки Безымянной, записаны в основном те, кто погиб уже в 1943 году.
А ещё удивительнее, что там нет именно тех, кто согласно списку потерь 318 сд за октябрь 1942 года  захоранивался как раз на Безымянной — абсолютно никого… (об этом подробно в части 2).
Зато у тех шестерых, погибших осенью 1942 года, кто в итоге попал в список на Безымянной, это место в списках потерь 318 сд не упомянуто — ни у кого…

Извещения о гибели Павла Когана в доступе нет, но есть похоронка на убитого в тот же день лейтенанта Патахова, в тексте которого есть точное указание о захоронении на сопке Сахарная.
И хотя с документами Патахова во всех смыслах путаница несусветная, но важно, что в его похоронке указано именно это место, только вот фамилию погибшего, похоже, исказили.
Отец Павла искал могилу сына на Сахарной (не на Безымянной), и он тоже получил извещение, а ещё какое-то письмо от однополчанина Павла, но самой могилы не обнаружил.
У него возникли сомнения и с местом, и даже с самим фактом гибели Павла, поэтому посылались запросы в разные инстанции, не принёсшие результатов. Позже о Сахарной написала и Елена Ржевская.
…………………
   В 1967 году члены молодёжного патриотического объединения «Шхуна Ровесников» на верхней точке горы Сахарная голова установили памятный знак Павлу Когану, но летом 2011 года тот самый цементный завод, который стойко обороняла 318 сд, снёс его бульдозером, чтобы он не мешал предприятию (карьеру) расширяться.
   14 сентября 2011, 16:53 была опубликована статья «Вандалы разрушили монумент ВОВ в Новороссийске», где сообщалось, что «Хулиганы разгромили памятник-флаг, установленный герою войны Павлу Когану на горной вершине».
Однако администрация города сразу же среагировала на сообщения о сносе памятного знака.

    «Продолжаем тему. Памятный знак не уничтожен, а будет перенесен
Автор: Пресс-служба администрации МО г. Новороссийск
16.09.2011 16:36
… По словам директора музея-заповедника Ларисы Колбасиной, он не внесен в реестры памятников. В 1967 году участники молодежного движения «Шхуна Ровесников» установили  табличку  на самой высокой точке горы Сахарная голова, и более 40 лет это этот знак был местом поклонения Павлу Когану - поэту и переводчику, защищавшему Новороссийск. Однако ни в советское время, ни сегодня официального статуса памятное сооружение на горе Сахарная Голова так и не получило.
… Стоит особо подчеркнуть, что место установки знака не является местом гибели, а тем более местом захоронения Павла Когана. Перед началом работ археологи провели раскопки на месте расположении памятного знака и в ближайших окрестностях. Никаких захоронений не было обнаружено. О результатах проверки было лично доложено главе Новороссийска…».

Так кто же оказался вандалом?
…………………
   И вот почти свежая информация от 28.02.2023
   Премьера фильма «Павел Коган. Поэт и разведчик»
27 февраля в ИРЦ "Школьник-2" состоялась долгожданная премьера фильма о поэте-разведчике Павле Когане.
… Этот фильм является частью реализуемого проекта "Прогулки с краеведом" …
23 сентября 1942 года на сопке "Сахарная голова" под Новороссийском лейтенант Павел Коган и возглавляемая им разведгруппа попали в перестрелку, в которой он был убит.
Тело поэта не найдено, несмотря на большую исследовательскую работу, проведенную организацией «Шхуна Ровесников».
12 марта 1967 г. Константин Подыма повел ребят из «Шхуны ровесников» на вершину г. Сахарная голова (изначально 538 метров), где был установлен Флаг-памятник поэту Павлу Когану. К огромному сожалению, в 2011 году оригинальный памятный знак поэту на вершине Сахарной головы был уничтожен хозяевами цементных разработок.
Тогда активисты обратились в администрацию города по поводу переноса памятника Павлу Когана к братской могиле на г. Безымянная, в которой похоронены младший лейтенант Владимир Полулях и 63 неизвестных бойца.
22 сентября 2012 года Иван Сидоров с ребятами из «Шхуны ровесников» смонтировал новый флагшток для памятника и новый вид братской могилы с именной плитой и посвящением Павлу Когану.
Однако, появился еще один, новый памятный знак, подальше от цементных разработок, в сторону Андреевского перевала. Памятный знак установил 12 июня 2012 года Владимир Задорожный с товарищами».
…………………
В статье дана ссылка на сам кинофильм. Я его не смог просмотреть, но…
как это в 2023 году могли написать такое: «…на г. Безымянная, в которой похоронены младший лейтенант Владимир Полулях и 63 неизвестных бойца»? Отчего вдруг неизвестных?
В списках захоронения практически полностью поименованы 66 человек, за редким случаем не указано только отчество или год рождения, ну воинских званий нет у шестерых. Причём они почти все были и в паспорте захоронения ещё с 2001 года…
Как после этого верить кино от таких краеведов?

Памятника от города, как я понял, так и не создали Павлу Когану…
И без комментариев по этому поводу, я лишь приведу три цитаты из жизни Новороссийска.

1. «… в водах Цемесской бухты, в районе Суджукской косы, установлен памятник Геше Козодоеву, контрабандисту и герою А. Миронова ("Бриллиантовая рука" - 1968 г).
Скульптор Дмитрий Лангин несколько раз пересмотрел фильм «Бриллиантовая рука» прежде, чем взяться за работу.
1 ноября 2010 года памятник был отлит и установлен в г. Новороссийске, между мемориалами «Малая земля» и Суджукской лагуной. Изготовленный из бронзы, в полный рост героя фильма, Геша Козодоев, запечатлен в момент, когда актер держит в руках палку с флагом (трусами Лёлека)...
…Курорты РФ активно украшают монументами, которые мы превращаем в фон для селфи. Возьмем Новороссийск. Памятник Миронову, к примеру – наверное, самое уместное для входа на пляж сооружение. Оно появилось в Южном районе меньше 10 лет назад, но, видимо, сегодня стало брендом указанной части города. Для многих контрабандист Гайдая Геша Козодоев уже «затмил» мемориальный комплекс «Малая Земля», расположенный севернее».

2. «Памятник белогвардейцам установили на набережной Новороссийска».
Над водой появился офицер, тянущий за узду строптивого коня. На самой высокой точке набережной Новороссийска открыли памятник исходу Белой армии.
Основой архитектурной композиции стал офицер, тянущий лошадь за узду, а прототипом — персонаж Высоцкого из фильма «Служили два товарища». В картине есть сцена, где животное бросается в воду вслед за уходящим судном, и белогвардеец вынужден был пристрелить своего преданного боевого друга.

3. Памятник хамсе создан скульптором Александром Суворовым. Идея установить памятник возникла еще в 2011 году, тогда же была сделана скульптура, которую решили установить после окончания реконструкции набережной. Иной человек послушает и усмехнется: «Чего удумали, рыбе памятник ставить?...». Но местные жители всегда почитали эту маленькую рыбку. Хамсу без преувеличения можно назвать одним из символов Новороссийска.
…………………

Памятника Павлу Когану нет, а тот памятный знак, что установлен на Андреевском перевале, расположен вблизи смотровой площадки «Семь ветров». Оттуда открывается вид на Цемесскую бухту и город Новороссийск. С вершины можно увидеть гору Колдун в районе поселка Мысхако и домики посёлка Кабардинка.
Что ж, это всё зона ответственности 318 сд в сентябре 1942 года, где проходили бои, и где провёл последние дни Павел Коган. Где-то здесь он и погиб…
…………………

ЧАСТЬ 2-я. ЛЕЙТЕНАНТЫ  НЕПРИКАЯННЫЕ.
Чтобы лучше понять, где и как прошли последние дни Павла Когана в Новороссийске, я изучил записи по журналам боевых действий (вплоть до ЗакФ) и ознакомился с судьбами тех воинов, чьи имена находятся рядом с именем поэта в скорбных списках потерь и воинских захоронений.
Эта часть рассказывает в основном о лейтенантах, имена которых высечены ныне в граните мемориальных плит.
Существенные уточнения по действиям 318 сд в боях под Новороссийском можно почерпнуть из «Журнала боевых действий ЧГВ» (Действия 47-й Армии Черноморской группы войск), которые даны в Приложении 3.
Но более подробно всё излагается в «Журнале боевых действий войск 47 Армии». Журналов самой стрелковой дивизии и полка, к сожалению, нет. Возможно, их ещё извлекут из хранилищ (если они сохранились) и отсканируют…
…………………
Если внимательно рассмотреть в списках безвозвратных потерь 318 сд не только строчку Павла Когана, а глянуть чуть выше, то там вписан лейтенант Павел Константинович Деребизов.
Причём тут он, и что о нём известно?
А при том, что лейтенант Деребизов Павел Константинович, погибший 23.09.42 г., записан помощником начальника штаба 1339 сп (ПНШ), а кроме того он 1905 года рождения. Эти сведения подтверждает приказ об исключении его из списков ГУК НКО и учётно-послужная карточка.
Его должность и год рождения могли по ошибке выписать в какой-нибудь документ, относящийся к ниже следующему по списку Когану.  Что это за документ, сказать я не могу, но уж слишком подозрительны эти совпадения, а подобное «перетаскивание» с чужой строчки случалось не раз, как и все прочие ляпы переписчиков.
И в отношении самого Деребизова этих ляпов хватает, так как его собственные данные (написание фамилии) исказили в различных документах, по крайней мере, дважды.
В списке потерь полка, который ушёл в Москву он ДереБизов. Так он вписан под №145 и в приказ ГУК от 25 ноября  1942 года, где указана жена ДереБизова Вера Антоновна, г. Ессентуки, ул. Элеваторская, 34 «а». 
Но в списке потерь 47-й Армии он оказался ДереВизовым, поэтому появился второй приказ ГУК от 7 января 1943 г.
— где под №142 уже упомянут лейтенант ДереВизов, а жена его — ДереВизова В.А., г. Ессентуки, ул. Элеваторская, 34;
Дервизов он и в списке захоронения на Сахарной головке, лейтенант, погибший 23.09.42 г, но 1922 года рождения (!?).
И ещё появился ДереНизов, так прочитал сканер учётно-послужную карточку, потому что строчную букву «б» в ней кто-то так исправил на «в», что получилось как буква «н», но записи о должности и жене с её адресом не оставляют сомнений, что речь идёт всё об одном и том же офицере.
Почему же столько ошибок? Конечно, виноваты строчные «б» и «в», записанные не слишком выраженно в его фамилии, и как правильно, я собственно даже не знаю…
Но есть объяснение другого рода.

6-го ноября 1944 года начальник 4-го отдела (это строевая часть) 318 гспд (уже по факту ставшая горнострелковой) майор адмслужбы Гурский направил Начальнику Архивного отдела Красной Армии документы с таким сопроводительным письмом.
«Направляю архивные дела за 1943 год согласно прилагаемой описи. Архивные материалы за 1941 год и 1942 год по переписке личного состава дивизия не имеет, так как в августе месяце 1942 года при угрозе захвата противником были уничтожены.
При запросах через Вас гражданским и военным властям следует за эти годы давать ответ, что дела уничтожены и восстановление последних не представляется возможным.
На убитых, пропавших без вести и попавших в плен врагу лиц можно восстановить через управление по персональному учёту безвозвратных потерь сержантского и рядового состава Действующей Армии г. Москва».
…………………
В письме речь идёт о возможности восстановления сведений через УУП, но, заметим, что это в отношении лиц не командного состава, о которых даже не упоминается почему-то.
Однако главное понятно — основные учётные записи 318 сд на весь личный состав были уничтожены, и как раз накануне интересующего нас периода. Сведения о командирах уничтожили бы, наверное, в первую очередь…
Поэтому разного рода несоответствий в отношении сведений о тех военнослужащих, разговор о которых ещё впереди, хватает.
…………………
Есть и другой документ, на который я вышел через запрос по красноармейцу 1339 сп Шиянову из списка братского захоронения на южном склоне г. Сахарной.
Утверждаю                Утверждаю
Командир 1331 стр. полка                Комиссар 1331 стр. полка
Майор …. Гензик                Ст. политрук … Каснер
      А К Т
Октября 1-го дня 1942 года мы нижеподписавшиеся
помощник начальника штаба 1331 стрелкового полка 318 сд по учёту лейтенант Баремблюм Семён Владимирович,
писарь строевой части того же полка Аверьянов Сергей Фёдорович составили настоящий акт в том, что
в полку 1331 стрелковом в боях за населённые пункты Мефодиевский и Балка Адамовича за период с 6 сентября 1942 года по 14 сентября 1942 года из числа пропавших без вести 61 (шестьдесят один) чел. не имеет демографических данных, в том числе 12 чел. из приданной роты ПТР штадива, которая не имела именного списка, а на 49 чел. списка нет, так как писарь 2-го батальона был убит в бою и при нём были документы штаба батальона, в чём и составили настоящий акт.
…………………
Все подписи в Акте на местах, и почему мне этот документ 1331 сп важен? Он характерен для той обстановки, которая сложилась во всех частях 318 сд, пытавшихся зацепиться за восточные окраины уже сданного врагу г. Новороссийска.
Измотанный в недельных боях 1331 сп сменит 1339 сп, но и у него в делах учёта личного состава картина будет сходная.
И характерно, что гибелью писаря в акте объясняют пропажу списков. Однако тело писаря должны были бы подобрать, похоронить, а батальонные списки изъять, но этого не случилось.
Почему? Да потому что огромное число бойцов и командиров пропадали не то что без вести, а бесследно, как и тот писарь. Слишком часто в ожесточении уличных боёв убитые ли, раненые ли, или просто отставшие от своих, оставались на захваченной противником территории или «на ничейной полосе».
Надо понимать, что и тело Павла Когана, убитого ранним утром 23 сентября, могло остаться «в серой зоне», позже захваченной врагом. И тогда многие обстоятельства переходят в область неизвестного, что хорошо понимали и отец Павла и Елена Каган.
…………………
Вот того же Шиянова я начал искать как убитого 22 сентября и захороненного на территории цементного завода «Октябрь», и получил неожиданный результат.
Шиянов Фёдор Матвеевич 1914 г.р. похоронен как красноармеец, рядовой.
Место захоронения: г. Новороссийск, Восточный р-н, 600 м северо-восточнее берега моря, р-н ц/завода "Октябрь", склон горы "Сахарная головка".
Его номер в зависимости от года публикации списка захоронения менялся: 834, 883…и 1149 — на 2014 год по данным ЦАМО.
Однако по списку безвозвратных потерь 1339 сп он числился среди пропавших без вести…

а в действительности Шиянов Ф.М. попал в немецкий плен, в 1945 году был репатриирован в СССР, награждён юбилейным орденом в 1986 г. и умер в 2001 году.
И замечу, что он как раз из взвода ПТР штадива, на бойцов которого не передали демографические данные в 1331 сп, но в 1339 сп Шиянова записали… всё-таки этот полк вступил в бой на неделю позже, и время на записи хватило.
Идентификация личности бойца проходит по сведениям о жене из совхоза «Терек»: и у того, что пропал, и у того, что был репатриирован, они совпадают, как и сведения о месте службы, дате и месте пропажи и соответственно попадания в плен.
Лишь одно расхождение есть. Сам себя после плена Шиянов назвал старшим сержантом, пом. ком. взвода ПТР 1339 сп, а не рядовым, и в это легко поверить. Такое повышение по службе в боевой обстановке могло пройти незамеченным на уровне дивизии. Это обстоятельство следует учитывать и в отношении Павла Когана.
Удивляет в деле Шиянова другое: по Книге памяти Ставропольского края (том 2) красноармеец Шиянов Ф.М. так и числится рядовым, пропавшим без вести 22.09.42 г. в Новороссийске.
При этом его всё-таки как-то «похоронили» в 1942 году… впрочем, сюжет для меня не нов, таких историй, как копнёшь — сотни.
Понятное дело, что ошибки произрастают из первичных записей или из-за невозможности самого учёта личного состава.
…………………
Вот ещё пример, из которого можно понять, как обстояло дело.
«Начальнику 4 отд. 318 с. дивизии
Ниже сего направляю списки потерь личного состава, на коих мы не имеем точных адресов вследствие того, что эти люди были приданы нашему полку из 103 сбр, мотобатальона и др., а поэтому извещения выслать не можем.
Прошу Вашего указания по поводу выше изложенного…»
И далее следует список на 13 красноармейцев, погибших с 22-по сентября по 16 октября 1942 года.
Подписал документ 27.10.42 г. ПНШ-4 (1339 сп) ст. лейтенант Щепакин.
…………………
Путаницу со списками и местами захоронений воинов не объяснить сегодня лишь уничтожением учётных карточек и прочих штабных документов, однако и разобраться в судьбах погибших солдат уже не получается, как и во всех деталях ожесточённых боёв, из-за чего списки захоронений, содержат неизбежные ошибки, повторяемые в Книгах памяти.
Когда знаешь, как они составлялись, то понимаешь, что сведения в них являются в большей мере вероятностными, чем достоверными.
Вот и с местом захоронения Когана, и с местом упокоения Деребизова — та же картина, мы о них ничего толком не знаем.
Хотя я не считаю, что в этом знании заключается самое главное в той памяти о погибших на войне, которая должна была бы навсегда стать уроком — живым. Уроком, а не укором им за то, что они этого главного так и не захотели понять.
А к тем фактам, которые доступны и подтверждены документально, надо относиться серьёзнее и не сочинять на каждом шагу героических фантазий.
Поэтому есть ещё ряд замечаний по легендам вокруг гибели Когана.
Во-первых, я сомневаюсь в достоверности сведений о том, что он был назначен на должность ПНШ по разведке стрелкового полка.
Это существенно, так как лейтенант Деребизов, погибший с Коганом в один день, и являлся по записи в учётно-послужной карточке помощником начальника штаба 1339-го стрелкового полка.
 
И предполагаю я, что его должность как раз — ПНШ-2, то есть этот человек и отвечал за разведку всего полка, поэтому группу, ушедшую на поиск «языка», вполне мог возглавить именно он, хотя это и то лишь в особом случае, если приказ на взятие «языка» действительно был и поступил из вышестоящего штаба. Ведь существует в стрелковом полку разведрота со своими командирами, и это её боевая задача — «брать языков».
Но «брать языка» и допрашивать его — уже разные задачи, а переводить речь пленного — и вовсе иная квалификация.
Павел Коган относился к разведке только как переводчик и находился при штабе полка по штатному расписанию.
Не полагалось ему возглавлять разведку полка, да и группу, идущую в тыл, ему доверить могли ли бы лишь в самом крайнем случае.
…………………
Ведь о чём свидетельствует Е. Ржевская в своих воспоминаниях?
О том, что на укороченных (вдвое!) ускоренных курсах военных переводчиков чисто военных знаний обучаемым не давали, некогда было. Об этом хорошо сказано в воспоминаниях о преподавателе немецкого языка и его занятиях:
«Мы обступаем Грюнбаха. Он говорит:
— Что мы имеем здесь, на первом листе? Звание, наме и форнаме. Вероисповедание. Мы быстро перелистываем, и вот тут, на шестой странице, указана воинская часть. В сокращениях, принятых в вермахте…
— Пехотный устав вооруженных сил Германии. Параграф первый, — диктует по-немецки маленький Грюнбах. — «Наступательный дух немецкой пехоты…» Вы меня поняли? В этом предложении заключены чрезвычайно важные слова. Ангрифгайст! Ангриф — атака, наступление, прорыв. Вы говорите пленному… — Он сжимает маленькие кулачки, привстав на цыпочки. — «На какой день и на какой час назначена ваша атака, ваше наступление, ваш прорыв?» Поупражняемся, геноссен. Практика, практика унд нохмальс практика…
Грюнбах старается приучить нас к звучанию немецких чисел, чтобы мы без запинки произносили на фронте номера полков, количество выпущенных орудием снарядов, укомплектованность частей…
— Военный переводчик должен момэнтально ориентироваться в этом».
…………………
Вот чему их учили на краткосрочных курсах, но строевой и огневой подготовки там не было. Совсем. Оружие переводчики увидели только на фронте, однако в бой ходить им и не полагалось по штату. Один военный переводчик на стрелковый полк — это же драгоценность, которую надо оберегать, а не отправлять ночью в тыл противника.
И тут ещё возникает вопрос по чисто личным возможностям. Ведь что у лейтенанта Когана со зрением? Не надо забывать, что он страдал астигматизмом, был «белобилетником», и только специально выучив проверочную таблицу наизусть, сумел пройти медкомиссию, чтобы попасть хотя бы на курсы военных переводчиков.
Читаю о нём: «...он от всех скрывал свою близорукость, поэтому и вынужден был ходить без очков. И только Нине Бать однажды в письме пожаловался: «Очень меня мучает близорукость… Ну да ладно».

А вот и не ладно. Если ещё и скрывал, и ходил без очков… ну, не понимаю такого.
Плохо видящий переводчик — уже плохо для дела, и при переводах добытых документов, и при допросах, где острота зрения очень помогает.
Добытые документы противника зачастую повреждены и плохо читаемы, а при допросах пленных, кроме быстрого чтения, важна мгновенная реакция, в том числе — зрительная, ведь переводчик должен быть активным участником процесса дознания.
С другой стороны понятно, что Павел Коган уже достаточно повоевал, посидел сначала в обороне, потом ходил в атаки и отбивал их, отступал и даже выходил из окружения. Возможно, был представлен за отражение танковой атаки к «Отваге»…
По совокупности всех этих событий он, как солдат, накопил уже значительный боевой опыт. Он был уже ветераном, по сути, да ещё с ранением (контузией).
Но вот я читаю, что именно он идёт первым в группе (Ржевская написала «ползли в темноте») — в ночное время, ближе к рассвету. Да тут нужен не только особо острый глаз, без дефектов, но и слух, и даже нюх, и множество других навыков бывалого разведчика.
Известно, что у Павла Когана был вдобавок и хронический бронхит… а вдруг кашель накатит, что тогда делать? Сдержать кашель практически невозможно… это значит, погубить всю группу.
…………………
И вот ещё один довод.
Через Шиянова я вышел на список потерь 318 сд за следующий период — с 27 сентября по 31 октября 1942 года — и обнаружил в нём ещё одно несоответствие по захоронению на Безымянной.
С 230-го номера по списку потерь идут те, кто, как указано, захоронен на высоте «Безымянная» (да-да), и что особо примечательно, это 6 красноармейцев-разведчиков (!) и один старшина из 213-й омсрр, убитых в разные дни в р-не г. Новороссийска с 10 по 27 октября.
Из этих сведений следует вывод о наличии в составе 318 сд на тот период отдельной 213-й мотострелковой роты разведки. Это ещё одна деталь, говорящая о том, что было кому идти «за языком» кроме интенданта второго ранга Когана, по прямой служебной обязанности.
И, кстати, из этих семи разведчиков только трое (Захаров М.И., Неруш И.Т. и Сардак А.М.) обнаруживаются в списке захоронения №11, что напротив городского кладбища…

Это в Мысхако, то есть на территории, уже захваченной на тот момент противником, что можно объяснить, допустим, их последующим перезахоронением. Только вот никаких данных на этот счёт нет, как нет, к сожалению, ничего похожего на единую базу данных по воинским захоронениям в Новороссийске вообще.
А по остальным четверым разведчикам можно сказать, что из-за обычных орфографических ляпов следы их обнаруживаются с трудом, но на Безымянной их нет точно, а где упокоились их тела, не узнать без специального расследования.
И как тут не вспомнить добрым словом Ленинградскую область. Там с учётом на воинских захоронениях порядок близкий к идеальному, а ведь база данных там огромнейшая, но стоит набрать фамилию воина, или номер воинской части, и тебе выдадут все данные по заданному параметру отбора. Во всяком случае, по Выборгскому и Тихвинскому районам было точно так.
…………………
Хождение во главе разведчиков «за языком», как и «Бригантина», которая была переиначена Коганом под строевую песню для «его батальона» — это всё ближе к героическим мифам, чем к фронтовой реальности.
И даже не столько по факту самой возможности таких событий, как по стремлению придать всему этому ещё больший героизм, чем был, а ещё и романтики добавить. Романтики в этом точно не было никакой, а героизм был, и диктовался он обстановкой на фронте близкой к полной катастрофе.
Существовала необходимость совершать невозможное. Это — да.

И строевая песня, переиначенная из «Бригантины», конечно, могла появиться, но вот для «его», то есть Когана батальона — нет. Переводчик не состоял в штате какого-либо из трёх стрелковых батальонов полка. Он сам — человек при штабе, при том самом ПНШ-2, и, как я полагаю, в 1339 сп — при лейтенанте Деребизове.
Да и когда было петь строевые песни бойцам 318 сд? Такое впору представить весной и в начале лета 1942 года, когда возникла стратегическая пауза на Миусе, а 75-й сп ушёл во второй эшелон 31-сд. Тогда могли и заставить бойцов промаршировать на плацу.
А после тяжелейшего отступления на Кавказ, разве бы запелось автору «Бригантины»?   
Потери в обоих (его) полках (75 или 1339 сп) были огромными, но закон войны таков, что место выбывшего из строя должен занять кто-то другой. В такое я поверю легко, поэтому ПНШ по разведке Коган мог стать, исходя из сложившейся обстановки заменить того же Деребизова, но случилось ли подобное обстоятельство, и где случилось — в 31 или 318 сд — можно лишь предполагать.
Это всё не для того написано мною, чтобы как-то принизить роль и значение поэта Когана, как воина, умалить тяжесть его гибели… нет, но вспомним же его слова: «есть в наших днях такая точность…».
Надо быть точнее…
но о какой точности написал Коган? Над этим я поразмышляю в третьей части.
…………………
А здесь пока царит неразбериха…
И примеры с судьбами лейтенанта Деребизова или старшего сержанта Шиянова не самые яркие.
Вот ещё посмертная судьба лейтенанта Патахова.
Па(о)тахов Ма(о)го(а)мед(т) О(А)марович 1922 г.р., командир стрелковый роты 1339 сп, погиб в один день с Коганом и захоронен (по разным сведениям) трижды или в трёх разных местах.
На него была отправлена на родину похоронка в октябре 1942 года, тем не менее с декабря того же года он отнесён к пропавшим без вести, а в 1945 году разыскивался родственниками через Гунибский РВК Дагестанской АССР.
Это редчайшее сочетание, хотя понятно, что пять букв в его ФИО, написанные на слух, в произвольной комбинации, каждый раз создавали новый персонаж.
Судьба Патахова важна для определения места, где могла быть могила Павла Когана. Патахов один из троих ещё захоронённых (кроме Когана) в 1942 году на склоне Безымянной (если верить списку, где он Потахов), и дата его гибели тоже 23.09.42 г.

В одном сюжете о разведчиках 1339 сп упоминалась первая группа, посланная, видимо, ещё 22-го сентября за языком и то ли погибшая, то ли понёсшая тяжёлые потери и вернувшаяся ни с чем.
Так вот лейтенант Патахов (наравне с Деребизовым) мог быть тем, кто возглавлял первую группу разведчиков и погиб.
Тогда Коган вызвался идти со второй группой, и его якобы даже отговаривали. Если так, то всё верно. Чтобы взять «языка», знание языка будущей жертвы, конечно же, совсем не требуется. Пленному тотчас должны вставить кляп и умело вдарить, чтобы замолчал, но замолчал только на время, а допрашивать его прямо на передовой или тем более во вражеском тылу не приходится…
Да и наступали в те дни в сторону г. Сахарной через Балку Адамовича не немцы, а румыны. Они шли со стороны г. Колдун, и об этом говорят записи в Журнале боевых действий ЗакФ за 22-23 сентября 1942 года.
Итак, мы можем увидеть фамилию ПОтахова Магомеда Омаровича (48-й) в одном списке с Коганом на Безымянной, но лейтенант ПАтахов Магомед Омарович есть и в списке на Сахарной. Его номер в 2014 году — 796, дата рождения и гибели, как и у того, что на Безымянной.
А вот «Книга памяти Дагестана» (том 3) сообщает, что Патахов, захоронен на заводе «Пролетарий», но в этом удостовериться мне не удалось.
Сам Магомед, окончив Буйнакское пехотное училище лейтенантом, в марте 42 года сразу принял командование стрелковой ротой, а звание старшего л-та ему присвоили приказом от 23 октября 42 года, то есть через месяц после гибели. Ну не успевали штабы проводить свои приказы.
И ещё на его послужной карточке можно разглядеть в графе «национальность» запись «два!». Почему вдруг так?
А потому что сначала по донесению о потерях ОК Черноморской группы «списали» лейтенанта Патахова МОгАмеТа Амаровича (!!), поэтому быстро завели новую учётную карточку, потом разобрались, что это МАгОмеД Омарович, но карточка в недрах ЦАМО почему-то сохранилась, а сканер её прочитал с именем Моисей (!?), так хорошо записали имя в спешке…
Хотите — верьте, хотите — нет, но все эти карточки внесены и в ОБД Мемориал, а в списки двух захоронений попали и ПОтахов (на Безымянной) и ПАтахов (на Сахарной), о «Пролетарии» я умолчу — списков не нашёл.
Но отмечу, что в Галерею памяти Патахов помещён в звании старшего лейтенанта, и есть фото хорошего качества. Вроде бы со всеми деталями разобрались, даже посмертно присвоенное звание не упустили.
…………………
Ещё на Безымянной числится в захороненных осенью 1942 года красноармеец Ращепкин Иван Иванович 1919 г.р. (по паспорту захоронения от 2001 года) и Ращепкин, но уже Игнат Павлович (по списку к паспорту от 2014 года).
Странно, что у них оказались разные имена-отчества, и я решил понять, почему так, а ещё я хотел узнать, погибал ли кто-нибудь из состава 1339 сп на районе сопки Безымянной в те дни. Стал смотреть документы.
Оказалось, что понять, как вообще попал в список захоронения на сопке Безымянной красноармеец Ращепкин, очень сложно. Согласно донесению о потерях 530-го ИПТАП Ращепкин Иван Иванович 1919 г.р., орудийный номер, убит и захоронен 29-го сентября по адресу: Краснодарский край, Шаумянский р-н, с. Гунайка-4, восточнее, 2 км, выс. 307, вместе с двумя артиллеристами-однополчанами. Похоже, погиб там и тогда весь расчёт орудия.
И это произошло где-то в горах, далеко от Новороссийска, гораздо ближе к Туапсе, на другом фланге 47-й Армии. И тёзки у Ращепкина Иван Иванович 1919 г.р. по данным ЦАМО нет никакого. Уже непонятно…
Да ещё откуда-то же взялся вдруг Игнат Павлович?
И вот тут тот самый случай «перетаскивания» налицо… в строчке списка захоронения, что расположена ниже Ращепкина, записан Рожовский Игнат Павлович…
а ЦАМО об Игнате Павловиче Ращепкине ничего более сообщить не может, кроме как сослаться на строку в обновлённом списке от 2014 года, которая и стала вдруг «фактом истории» на сегодняшний день. Реально существовавший боец исчез, а некий фантом появился.
Так что ляпы не только в боевой обстановке случались, но и в мирной — с видом на синее море. Ошибки образуются вновь.
Но это дело уже второе, потому что должны были похоронить Расщепкина в другом месте. Тут загадка опять…
…………………
А первым по дате гибели из числа тех 66 воинов, кто записан сегодня в одном мартирологе с Коганом, значится младший лейтенант Мозговой Фёдор Михайлович 1918 г.р..
Книга памяти Ростовской области (том 9) о месте захоронения Мозгового не сообщает, но он там упомянут.
Командир взвода 50 мм миномётов погиб ещё 16-го сентября. Доступна его учётно-послужная карточка (только надо открывать «донесения о безвозвратных потерях»), где только одна запись — когда убит, и ссылка дана на донесение отдела кадров Черноморской группы войск, а вот приказов о присвоении звания и назначении на должность в карточке нет. Не успели записать.
Но проблема в том, что в этот день убитыми записаны сразу три командира взводов батальона 50-мм миномётов 1339 сп, а на Безымянной среди похороненных — только он один — Мозговой.
Кроме Мозгового погибли ещё младшие лейтенанты Беляев и Платонов. Место их захоронения по списку 318 сд указано, как и у Мозгового, и ещё у пяти лейтенантов, погибших в этот день. Запись у всех фактически одна и та же: «г. Сахарная, восточнее цем. з-да №1».
Только вот Беляев и Платонов занесены в списки захоронения на территории цементного завода, что вполне логично, а Мозговой оказался много дальше, на другой горе и почему-то совершенно один, и самым первым по дате гибели на всём захоронении. Это вызывает вопрос, и у меня есть вариант ответа, который может увязать гибель Когана и Мозгового, но я сформулирую его позже.
…………………
И ещё, оказалось, что «убитый в бою» лейтенант Платонов Николай Егорович 1916 г.р., в 1985 году был награждён юбилейным орденом и прошёл всю войну с четырьмя орденами и медалью «За отвагу», дослужился до звания майора. 
Но «Книга памяти Тульской области. Том 3» сообщает, что он: «…убит и похоронен на цементном заводе». Соответствующая запись представлена и в его учётно-послужной карточке.
Так, может, это другой кто-то дожил до Победы?  Но нет, даже ЦАМО все 25 его противоречивых документов сводит в одну счастливую фронтовую судьбу.
…………………
О лейтенанте Беляеве Павле Михайловиче 1917 г.р. «Книга памяти Курганской области» (том 14) сообщает несколько иначе: «похоронен под Новороссийском, гора Сахарная», цементный завод не упоминается.
…………………
Таким образом, три младших лейтенанта-миномётчика из одного подразделения, в один день убитые, изначально записанные похороненными в одном и том же месте, почему-то разошлись в разных направлениях по документам вторичным, да и вообще по фактам их фронтовых судеб.
Это говорит о низкой достоверности всех записей в период круглосуточных боёв с отступлением и оставлением своих позиций.
…………………
Вспоминаю, как Елена Ржевская написала: «Его отец, в патетике несчастья поехавший при первой возможности разыскивать могилу, наивно мог считать, что сын был тотчас предан земле».
Она прошла войну из-под Ржева до Берлина, она насмотрелась на страшное лицо войны и понимала, что разведчики вряд ли могли унести с собой тело Павла Когана. Нарвались ли они на засаду или попали под снайпера, скорее всего, Коган остался лежать там, где его настигла пуля, потому что разведчики «берут языка» на сопредельной стороне.
Хотя зачем понадобился командованию «язык» в момент, когда идут плотные бои на окраинах большого города, и наши части отступают при этом, я вообще не понимаю.
Такая потребность возникает после долгого затишья, в период подготовки собственного наступления или в ожидании удара со стороны противника. О чём собственно мог бы поведать пленный, взятый где-то на сопке, да ещё, если это оказался бы румын?
Но как бы то ни было, а Павел Коган погиб где-то на пути к горе Сахарная Голова или же на ней самой…
И снова слова Елены Ржевской: «Оставшиеся годы войны до Берлина, днем и в сновидениях, и всего непреодолимее, острее в первом же пустячном хмелю с «наркомовской нормы» или с деревенского самогона, я с отчаянием видела всегда одно и то же: его лицо индейца, обращенное в небо, талая вода затекает в застывшие, открытые глаза».
…………………
И всё же написали в списках потерь, что захоронили… возможно и так. Иногда писали честно: «тело оставлено на поле боя, ввиду невозможности вынести».
Даже поверхностное сопоставление списков безвозвратных потерь 318 сд за сентябрь 1942 года со списками захоронений и иных доступных на сегодня сведений показывает, что по многим записям о месте захоронения того или иного воина обнаруживаются какие-то несоответствия. Далее я это ещё продемонстрирую не раз.
А Павла Когана, как и ещё других (на сегодня шестерых), погибших осенью 1942 года, просто дописали в список захоронения 1943 года (так оно датируется по паспорту) на склоне сопки Безымянной (но не горы Сахарной), как никуда к тому времени почему-то не пристроенных по месту упокоения. Кстати, сравнительно недавно там было 63 фамилии, потом 64, сейчас 66…
…………………

Есть в доступе именной список потерь 1339 сп 318 сд, в который отдельно выписаны только пропавшие без вести за период с 16-го сентября по 3 ноября 1942 года.
В нём 187 фамилий — много, но поражает, что все они по записям пропали именно 22-го сентября «в р-не г. Новороссийск», точнее штаб указать не смог...
Командного состава нет в этом списке, только около десятка сержантов и старшин, да один санинструктор, остальные — стрелки-красноармейцы.
А большинство из тех командиров 1339 сп, кто в эти дни погибли, попали в приказ на исключение из списков Главного управления кадров НКО от 27 ноября 1942 года (№01158/пог.).
Как правило, к каждому такому приказу добавлялась Справка (она выкладывается и ЦАМО) со следующим текстом:
«Данным проектом приказа исключаются из списков Красной Армии (столько-то) человек начальствующего состава, погибших в боях против немецко-фашистских войск,
Из них по военным званиям…», и далее следует перечень, а в случае приказа от 27 ноября 1942 года он был таков:
Майоров……………………… 2 чел.
Капитанов……………………. 10
Старших лейтенантов……….. 33
Лейтенантов………………….. 77
Младших лейтенантов ……… 75
И ниже всех прочих званий по одному, в том числе без военного звания …16 (?), а всего было в том приказе 220 человек, и минимум 185 из них были лейтенантами, как правило, это командиры и замы командиров от взвода до роты.
В этот же приказ попал и единственный воентехник 2 ранга — Павел Коган.

Редкий случай, это списки комначсостава 1339 сп, получивших ранения за одну неделю с 16-го по 22-е сентября. В нём 23 человека — опять лейтенантов всех видов и ещё политруки, из них 14 — командиры стрелковых взводов.
Павла Когана среди раненых не было.
И этот показатель подводит к важной теме — какова же была обстановка на данном участке фронта в ту последнюю декаду жизни воина и поэта Когана?
А если шире и ближе к теме — что вообще мог чувствовать воин-поэт после того как за один месяц Красная Армия отдала врагу огромную территорию, и он сам прошёл тем путём, где когда-то его встречали жители освобождённых сёл… как смотреть в глаза этим же людям и уходить от них всё дальше и дальше, отступая?
Разбиты войска двух фронтов. Красная Армия уже упёрлась в горные хребты на Кавказе, а севернее отошла до Волги, хотя в июле кинулась отвоевать у немцев Харьков!
Будут ли в подобной обстановке сочиняться стихи? О чём? Был ли он готов к такому повороту войны?
…………………
И в заключение скорбной главы немного сведений о погибших (или не погибших) лейтенантах, с которыми Павел Коган, возможно, успел столкнуться по службе за те десять дней, что находился под Новороссийском.
1. Баранов Борис Иванович 1921 г.р., командир мин. роты 1339 сп, чл. ВКП/б/, погиб или 16-го, или 22-го сентября.
Записи о захоронении также разные: г. Новороссийск, северо-восточная сторона города, и гора Сахарная.
Внесён в список захоронения: Восточный р-н, цементный з-д Октябрь, братская могила на склоне г. «Сахарная головка».
По состоянию на 2014 год там были в списках 1169 человек. Список пополняется до сих пор.
Упомянут в Книге памяти Тамбовской области, том 3.
Баранов Б.И. первый по алфавиту в моём перечне и единственный, у кого почти всё сошлось кроме даты гибели, но эта разница не критична.
…………………
2.  Вигдарович Григорий Моисеевич 1910 г.р., зам. политрука, чл. ВКП/б/, погиб или 16-го сентября (экз.3), или 23-го сентября (первых экземпляров два, но и они разные!), то есть та же история, что и у Баранова, но Вигдаровича нет в списке захоронения, хотя по списку потерь 318 сд место указано: Новороссийск, 1-й цементный з-д.
Нет его и в списке погибшего начсостава по ЗакФ, скорее всего, он к таковым не относился, поэтому нет и приказа ГУК.
В «Книге памяти Ростовской области», том 11 — есть запись о зам. политрука  Вигдаровиче Григории Моисеевиче**, но дата гибели указана 23.09.43 (?!), а пометка (**) означает отсутствие данных о дате рождения, звании, должности, обстоятельствах гибели. В этом томе записаны погибшие — жители 3-х районов Ростовской области, и Вигдарович попал в книгу по месту призыва Раздорским РВК.
Сам он уроженец Каменец-Подольской области, которая стала Хмельницкой, да и Раздорский р-он ликвидировали в 1963 году.
…………………
3. Книга памяти. Белгородская область. Том 3, на стр. 290 записаны двое:
— Гаманилов Павел Кузьмич,
— Гоманилов Павел Кузьмич…
оба «1898 г.р., п. Кр. Яруга, мл. полит. 1339 сп 318 сд, 1942», то есть всё у них абсолютно идентично кроме «а» и «о» в записи фамилии.
И в Галерее памяти ЦАМО тоже два мл. политрука, но оба Гаманиловы, зато один вдруг оказался 1900 г.р. и уроженцем п. Красная ЯруЧа (?).
Но в списках потерь 318 сд всё-таки назван Гаманилов, а приказ ГУК выписан на мл. политрука 1898 г.р., чл. ВКП/б/.
Убит 23-го сентября, место захоронения: «г. Сахарная, восточнее цементного завода №1», но в списке захоронения я не нашёл ни Га-, ни Го-манилова, а почему так случилось, понять сложно. 
…………………
4. Дзадцоев Борис Матвеевич 1910 г.р., замполит, член ВКП/б/, убит 23-го сентября.
С такой фамилией невозможно и надеяться, что её не переврут раз на пять в разных документах. Без этого, конечно, не обошлось, но и не только из-за фамилии возникли проблемы.
ДзаЙцоев (!) написано в экз. № 3 списка потерь, но в экз. №1 всё же успели исправить «й» на «д», и эта фамилия ушла в Москву, но извещение о гибели выписали на ДзОдцоева (!).
Кроме того по записи Моздокского РВК, куда ушла похоронка, Дзодцоев проходит уроженцем г. Ленинграда (написано даже Санкт-Петербурга!) 1905 г.р., хотя в похоронке указано, что он уроженец станицы Черноярская Моздокского района, а место захоронения указали в извещении: цем. завод «Пролетарий» (?!).
Как так… это ж другой завод, и он уже, судя по дате гибели, был в руках врага, а похоронка написана по свежим событиям, со штампом полка от 11 ноября 1942 года.
Книга Памяти. Северная Осетия. Том 2, сообщает только о гибели (лейтенанта) Дзадцоева в г. Новороссийске, без уточнения точной даты и места. Зато место и год рождения сходятся, но фамилия в Моздокском РВК у лейтенанта — Дзацоев (!).
И не удивительно, что в сентябре 1946 года Областной военкомат Юго-Осетии включил некоего красноармейца (!) Дзацоева Бориса Матвеевича 1910 г.р., уроженца ст. Черноярская в список военнослужащих, пропавших без вести в годы войны, ориентировочно в сентябре 1942 года в г. Новороссийске.
Разыскивала пропавшего жена, Цховребова Тамара Захарьевна, из г. Сталинир, а в списках дивизии был указан адрес отца (Матвея) из станицы Черноярская, поэтому жена ничего и не знала.
Однако это не всё…ъ

Ранее, в августе 1946 года в список пропавших на войне, который составил не областной, а Моздокский РВК, был включен Дзадцоев Борис Матвеевич, которого разыскивала Дзадцоева А.К. (кем она приходится пропавшему не указано), но проживала она в ст. Черноярской. Уж туда-то похоронка должна была дойти…
Но, видимо, нет… при розыске сообщалось, что письменная связь прекратилась в 1942 году, однако звания и места службы Дзадцоева не знали, только номер полевой почты записали: «п/я 213».
И чтобы всё запутать окончательно, в списке пропавших от Моздокского РВК местом рождения этого Дзадцоева вписали г. Ленинград (?), а местом призыва в РККА г. Сталинград (в 1941 г.).
Поэтому один документ на розыск попал в «Книгу памяти блокадного Ленинграда», а сам пропавший упомянут и в «Книге Памяти Волгоградской области», том «А-З».
Кстати, есть фото (хорошего качества) самого Дзадцоева. Выглядит он бравым воякой и улыбается так, будто понимает наперёд, что с его фамилией ещё намучаются особо любопытные потомки.
И я бы не стал так долго всё расписывать, если бы не наградной лист.
А он выписан на Дзадцоева посмертно. В представлении к ордену Красного Знамени на «зам. политрука 3-й стр. роты 1-го стр. б-на 1339 сп» написано:
«…в период боя 22-го сентября (в р-не) Адамовича балка, заменив раненого политрука, принял командование на себя…
За период боёв 22.9.42 г. рота отразила несколько дерзких, озверелых атак противника, уничтожила 70 солдат и офицеров, 4 огневых точки станковых пулемётов гранатой.
Тов. Дзадцоев Борис Матвеевич погиб смертью храбрых на поле боя».
В наградном листе чётко указано, что погибший был призван Моздокским РВК и с 27 июня 1941 года состоял в рядах РККА. До Северо-Кавказского он повоевал на Южном и Крымском фронтах и, судя по одному документу без даты, имел ранение.
Как обычно, закрыты сведения о родственниках, но известно, что погибший был уроженцем Орджоникидзевского края, так записано в списке потерь, где указано и место захоронения: «в районе горки Сахарной, вост. цем. з-да №1».
Но я не вижу Дзадцоева в списке захоронения при любом варианте написания фамилии… опять непонятно и даже удивительно.
А был ли у него тёзка из Ленинграда? Ответить сложно.
Допустим, «Сталинградский призыв» можно было бы объяснить сходством названия города на Волге со Сталиниром, так назывался когда-то Цхинвал, и там проживала Цховребова… но жена ли она зам. политрука утверждать не могу, можно лишь предполагать, что это была жена, но не знала, что её муж-красноармеец уже стал политруком.
Но если с её подачи появился Ленинград, как место рождения мужа, то это совсем необъяснимо, а ведь именно о Дзадцоеве из города с берегов Невы сообщает поисковик ОБД Мемориал, и о том, что он пропал без вести.
А заместителем политрука роты из 1339 сп в ОБД соответственно оказывается ДзОдцоев, захороненный на территории цементного завода «Пролетарий».
Братская могила на территории цем. завода «Пролетария» есть… кажется, есть, но на список этого захоронения я никак не мог выйти, по причине отсутствия базы данных всех захоронений г. Новороссийска.
В выкладке документов ЦАМО на Дзодцоева списка по «Пролетарию» нет, и никто из мною исследованных там по документам дивизии не захоранивался вообще. Загадка.
И хотя я теперь не слишком верю этим спискам (захоронений), но, когда не можешь ни получить подтверждения факта, ни опровергнуть его, то это хуже всего для исследователя.
Но одно важное уточнение, касаемо и Когана, в наградном листе на Дзадцоева есть.
«…в период боя 22-го сентября (в р-не) Адамовича балка…За период боёв 22.9.42 г. рота отразила несколько дерзких атак…».
Вот ещё где шли ожесточённые бои в сутках 22-го числа, а разведгруппа Когана в ночь с 22-го на 23-е и вышла, но позиции врага находились в районе, лежащем вдалеке от г. Сахарной.

5. Доллокян Жора Саратович 1923 г.р., лейтенант, командир стрелкового взвода, чл. ВЛКСМ, убит 16-го сентября, данных из списков захоронений и книг памяти нет. Приказ об исключении из списков ГУК НКО ушёл в Армянскую ССР. 
Странно, почему его нигде не упоминают. Очень редкое сочетание всех элементов ФИО, даже при ошибках в записи, у него тёзок не обнаруживается. Сведения об отце с его адресом есть, но больше никаких документов нет, и фамилию Доллокяна я не обнаружил в списках захоронения «в районе Сахарной, восточнее цем. завода №1», что указано по списку 318 сд.
 Замечу ещё, что 16-го сентября погибли ещё сразу двое земляков Доллокяна:
— Акопян Гурген Николаевич 1905 г.р., л-т, ком. стр. роты, в списке на Сахарной он есть;
— Никоян Грачик Мисакович 1921 г.р., мл. л-т, ком. стр. взвода, в списках захоронений его нет.
Сведения из Книги памяти Армении, видимо, в ЦАМО уже не поступают, потому что ни на одного из этих трёх лейтенантов таких ссылок нет.
…………………
6. Загико (Зачико, Зашко) Иван Ануфриевич 1920 (1921) г.р., ст. лейтенант, зам. командира роты, убит 23.09.42 г..
— ЗаГико проходит по списку потерь 318 сд, по учётно-послужной карточке и Базе Данных ЦАМО;
— ЗаЧико — в приказе об исключении из списков от 30 августа 1947 г., в должности командира миномётного взвода, в Базе Данных ЦАМО, в списке безвозвратных потерь по Прикарпатскому ВО 1947 года и по списку захоронения у дота «Сарайчик» на г. Сахарная головка в Новороссийске;
— ЗаШко — в приказе об исключении из списков от 25 ноября 1942 года, где указана мать погибшего.
Фамилия оказалась трудной. В экз. №1 списка потерь 318 сд букву «г» записали так, что легче принять её за букву «ч», но в экземпляре армейских потерь начсостава «г» уже напечатана, и без вариантов для сомнений. Но ушли в Москву оба документа, и оба «сработали» на приказы об исключении из списков ГУК НКО, их оказалось два, правда, с растяжкой по времени.
Ну, а Зашко… кто-то и так прочитал фамилию, приняв две рядом стоящие прописные буквы «ги» за одну букву «ш».
А вот ссылки на Книгу памяти нет. И тут следует понимать, что Приказ 1942 года, да и похоронное извещение долго ещё не могли уйти адресатам в Винницкую область. Но, видимо, в 1947 году его стали искать родственники, в результате появился второй приказ ГУК. Интересно всё же узнать, кого искали родственники: Загико, Зачико или Зашко?
…………………
7. Козельский Семён Фе(ё)дот(р)ович 1923 г.р., замполит, член ВЛКСМ.
Каждый раз, когда находишь такие документы, как у Козельского, понимаешь, что НИЧЕГО не понимаешь…
Козельский Семён Федотович интересен, прежде всего, тем, что он дважды однополчанин Павла Когана.
Семён, будучи рядовым стрелком в составе 75 сп 31 сд, пропал без вести под Новочеркасском 24 июля 1942 года.
Так записали в списке безвозвратных потерь, и благодаря этому документу, можно увидеть, каковы были потери 75 сп за время отступления июля-августа 1942 года, и каков был хаос в учёте личного состава, потому что списку предшествует сопроводительное письмо следующего содержания:
«Препровождаю персональные списки безвозвратных потерь личного состава частей 31 стрелковой дивизии за период боевых действий с 20 июля по 1 сентября 1942 года, всего на 2930 человек.
Остальные списки будут представлены по мере их изготовления».
Далее следует «Приложение: списки… на 52 листах» и ещё объяснительная записка, которая очень важна.
«В представленных списках безвозвратных потерь на 343 человека отсутствуют данные, требуемые формой №2-а приказа НКО №138 по причине отсутствия их у пополнения, прибывшего из 182 ЗСП 18 Армии, которое в связи с необходимостью, вызываемой обстановкой, по прибытию немедленно введено в бой. В дальнейшем восстановить их не представилась возможность».
Это хуже ситуация, чем в 318 сд, когда не было только той части данных, чтобы сообщить родственникам. Тут вообще не знали ничего о 343 погибших защитниках родины.
Сами списки потерь 31-й сд написаны карандашом, на случайных листах, но достаточно подробно и аккуратно. Записать сведения о почти 3-х тысячах человек, это действительно объёмная и кропотливейшая штабная работа. Спору нет, работёнка та ли ещё, и недаром штабисты назвали её «изготовлением» списков.
Списки эти отличаются тем, что в безвозвратных потерях очень мало погибших, в основном — это всё без вести пропавшие под Новочеркасском и Мечётинской. И как стало теперь понятно, далеко не все «пропавшие» пропали безвозвратно, некоторые ещё повоюют.
Вот в этом хаосе непрерывного боя и отступления пропал без вести рядовой 75-го сп Козельский, но я снова обнаружил Козельского Семёна, однако ж — Фёдоровича, уже как погибшего в один день с Коганом, в качестве заместителя политрука (роты) 1339 сп и похороненного на цементном заводе №1.
Вполне объяснимо, что если пропавший боец нашёлся, то оказался в составе другой дивизии и в другой должности. Более того, это наводит на мысль, что из состава разбитой 31 сд в какой-то момент 318-я сд и пополнялась, а перевод Когана и Козельского не стали исключительными случаями.
А то, что буква «т» в записи отчества теперь уже замполита превратилась в «р», то это вообще характерно для связки Федот-Федор, ввиду общепринятого отсутствия «ё» с точками в написании последнего.
Однако ж независимо от написания отчества, похоронить Семёна поспешили…в подборке документов (ЦАМО) обнаруживаются ещё сразу два списка потерь (1339 сп отдельно и в составе 318 сд), но уже за сентябрь 1943 года.
И в них опять находится замполит, командир отделения 1923 г.р., Козельский Семён и уже снова Федотович, который погиб 22.09.43 года и захоронен на горе Сахарная Голова, г. Новороссийска.
Удивительно конечно, что человек буквально через год (даты: 23.09 и 22.09) гибнет второй раз на тех же позициях и похоронен вторично там, где уже (по документам) лежит его прах. Тут, кстати, описки исключаются.
Но ещё более поражает то, что в списках захоронения на Сахарной горе Козельского (дважды там захороненного!) нет вообще, а находится Козельский Семён Фёдорович 1923 г.р. в списке захоронения №12.
Это братская могила в Юго-Западном р-не на городском кладбище у Мысхакского шоссе. По паспорту 2014 года номер Козельского 216, а дата гибели указана 29-09-1942 (!?). И записан он рядовым.
И всё бы ничего, но в паспорте 2001 года (под №195) он был записан всё-таки Федотовичем.
Обычный вопрос идентификации и увязки всех противоречивых сведений проходит по имеющимся данным о матери солдата, у которой редкое имя Ульяна. Отчество её, правда, записывали тоже, как придётся, то Карповна, то Кузьмовна, зато место жительства в селе Свободное (оно же и Слободное) в Новомосковском р-не Днепропетровской области — общее для всех вариантов, и это даёт весомое уточнение, что это «всё о нём».
Однако ещё и не всё… как уроженец Брянской области Козельский Семён упомянут в томе 7 (стр. 277)  областной книги памяти с отчеством Федотович, но… как пропавший без вести 21.07.42 г. рядовой 75 сп 31 сд (!). Вот так вот…
И при всей вопиющей путанице этих «фактов истории» отмечу, что в случае с Козельским цифровой мозг (ЦАМО) сработал на отлично и сам всё свёл воедино.
…………………
8. Левкин Пётр Борисович 1914 г.р. зам. политрука, убит 16-го сентября 1942 года и, конечно, «похоронен» на территории цементного завода №1, но его можно найти только в списке другого захоронения — №11.
Место захоронения №11: г. Новороссийск, Центральный р-н, ш. Мысхакское, городское кладбище, напротив.
Уже не сходится со списком 318 сд, но дело в том, что в списке захоронения неверно записана дата гибели, ошиблись ровно на год 16.09.43 г. Но это не тот случай, как с Козельским… тут обычный ляп. Но с другой стороны непонятно, как его могли похоронить там, напротив кладбища, в сентябре 1942 года. Не могли, там был враг, шли уличные бои с артиллерией.
А вот с территории цем. завода №1 перевезти прах туда могли… почему бы и нет, если завод расширялся и вскрывал под карьеры добычи мергеля какие-то отдельные могилы. Сейчас уже не разобраться в таких деталях, записей, как правило, в таких случаях не вели.
Упомянут Левкин в издании «Память. Башкортостан. Книга 2», но с ним много было вопросов и после войны.
Во-первых, в 1945 году пришло извещение о его гибели жене, Левкиной Евстолии Андреевне, и было вручено 23.10.45 г. по удивительному адресу в г. Уфе: Сафроновскя пристань, речной вокзал, баркас №4027. 
Жену ещё надо было разыскать там, так как в списках полка был указан только адрес отца, а это была Смоленская область, находившаяся под оккупацией.
А, во-вторых, почему-то в мае 2002 года возникла переписка военкоматов Уфы по вопросу получения дубликата извещения о гибели Левкина П.Б. для оформления пенсии его жене Левкиной Евстолии Андреевне… в 2002-ом году (!?). Эта переписка доступна для прочтения.
…………………
9. Лазовой Василий Моисеевич 1915 г.р., лейтенант, зам. командира роты, б/п.
Убит 16.9.42, похоронен г. Сахарная, восточнее цем. завода №1, исключён из списков ГУК приказом от 25 ноября 1942 г., упомянут в книге памяти Краснодарского края (том 17) без номера части и даты гибели, и даже обнаружен в списке захоронения №11, что находится напротив Мысхакского городского кладбища, как убитый 10.09.43 г. (!)… но это не тот случай, как с Левкиным, тут всё ещё сложнее…
Я вдруг вижу по документам, что Лозовой Василий Моисеевич 1915 г.р. закончил воинскую службу лишь в 1954 году.
Считать «нашего Лазового» выжившим, когда и в учётно-послужной карточке Лозового есть запись об исключении из списков, трудно (а в карточке его фамилия написана через «о»)…
Начинаю разбираться.
Он всё-таки был ранен, а не убит, и 18.11.1942 г. лейтенант Лозовой Василий Моисеевич выбыл из госпиталя ЭГ 1565, а последнее место его службы указано — 1939 сп.
Раз номер части не совпал, то госпитальный документ выложен особняком от прочих, но такую запись можно проверить…
Набираю номер госпиталя — ЭГ 1565 по справочнику дислокации, получаю адрес: г. Гурджаани, Грузинская ССР, лечебное учреждение находилось в этом районе с 27.06.1941 по 20.08.1943 г. Вполне подходит под наш случай.
Набираю номер части — 1939 сп, запрашиваю её боевой путь: найдено частей «0»… и, значит, это «наш» Ла(о)зовой из 1339 сп вышел после излечения, и не существовало никакого 1939 сп, что было вполне предсказуемо.
Но фронтовая судьба излеченного лейтенанта оказалась сложной: из подборки документов следует, что он когда-то был разжалован в рядовые и служил в штрафной роте красноармейцем, потом воевал в составе 87 сд, снова попал в госпиталь (в 1944 году), и долго его не демобилизовали после войны…
но зато есть послевоенная фотография молодого ещё мужчины среди 16 противоречивых документов под фамилией Лазовой.

10. Макеев Василий Филиппович 1923 г.р., лейтенант, командир стрелкового взвода, убит 16-го сентября.
Лейтенант Макеев упомянут, как погибший под г. Новороссийском в «Книге памяти. Нижегородская область. Том 1».
По списку безвозвратных потерь он убит на г. Сахарной и похоронен там же, восточнее цементного завода №1, как почти и все прочие, но сведения из списков захоронений показывают другое.
1. Братская могила: г. Новороссийск, восточный округ, 12 км севернее берега моря, 2 км северо-восточнее Неберджаевского водохранилища, гора Вышка. Захоронение: 260647300.
2. Место захоронения: г. Новороссийск, Восточный р-н, северо-восточнее, 8 км, нефтебаза "Грушовая". Захоронение: 89951097.
И хотя быстро выяснятся, что это одно и то же захоронение у нефтебазы «Грушовая», а разные номера означают лишь перерегистрацию мемориала и отличие старого паспорта образца 2001 года от нового, составленного в 2014 году.
И, тем не менее, место захоронения Макеева вызывает у меня больше всего вопросов по точности сведений в списке безвозвратных потерь 318 сд. Почему?
Достаточно взглянуть на карту, сопоставить её с записями по «Журналу боевых действий 47 А», чтобы понять, что значительные силы 1339 сп должны были находиться на сопках, и не исключено, что даже за перевалами Мархотского хребта, где сейчас находятся и эта нефтебаза, и захоронение №2.
Но на захоронении №2 (по паспорту от 2014 года) из 380 захороненных только 28 человек погибли в 1942 году, и в основном 29-го декабря из состава 81-й морсбр, остальные — уже в 1943 году.
А командир стрелковой роты 1339 сп там оказался «в одиночестве». Хотя за хребтом в конце сентября шли бои, пусть и не такой интенсивности, как окраинах Новороссийска, но бои-то происходили и на этом фланге. Вот и вопрос: а где ж тогда бойцы стрелковой роты, чей командир погиб? Он что один и погиб там за хребтом?
Как-то верится с трудом в такое…но сразу вспоминаешь 187 красноармейцев, пропавших без вести и в один день…
…………………
А всего с 6 сентября по 15 ноября 1942 года отчётные потери дивизии составили 570 человек убитыми и 1377 ранеными.
В списке потерь 318 сд (с 8-го по 14-е включительно сентября) из 25 командиров — всего 5 достоверно убитых,
а 19 пропали без вести, и ещё один сдался в плен. Всё это опять сплошь лейтенанты от командира взвода и выше, но первым, кстати, вписан переводчик — лейтенант Драновский Лазарь Ицкевич 1920 г.р. (не исключено, что он был сокурсником Когана).
Вторая часть списка потерь (с 9-го сентября по 5-е октября) — это снова 24 младших, старших и просто лейтенантов, ну и один техник-интендант 2-го ранга, при этом по стрелковым полкам и прочим подразделениям они, к сожалению, не расписаны.
…………………
И всё-таки будет не совсем справедливо не сказать о старших офицерах 1339 сп, иначе создаётся впечатление, что они не погибали и где-то отсиживались. В первую неделю боёв под Новороссийском смерть их действительно обходила стороной, даже ни одного капитана нет в скорбном списке потерь.
Но впечатление о неуязвимости командиров выше ротного уровня обманчивое. Достаточно проследить судьбы командиров 1339 сп. Сведения о них тоже противоречивые в разных источниках. Так в статье о 318 сд первым командиром полка назван Каданчик, а на самом деле он был, по сути, уже третьим…и вторым чисто официально.
1339-й сп, командиры (даты пребывания в должности):
1. Шайдеров Сергей Петрович (18.06.1942 - 11.08.1942), пропал без вести, окончил службу в 1946 году, награждён в 1949 г Орденом Красной Звезды. Но чем он командовал после того как «пропал без вести» понять не удаётся…
2. Челов Николай Михайлович, это тот временно назначенный командир 1339 сп после пропажи Шайдерова (и до 12.12.42), который в звании майора подписывал списки безвозвратных потерь за сентябрь-октябрь 1942 года. О его действиях во время освобождения Новороссийска можно узнать, прочитав наградной лист в представлении к Ордену Красного Знамени.
Таким же орденом его наградят и за Керченскую десантную операцию, во время которой он погиб 8.12.43 г., уже в звании подполковника, будучи заместителем начштаба дивизии, похоронен под Митридатом.
3. Каданчик Сергей Николаевич (13.12.1942 - 15.09.1943), погиб во время операции по освобождению Новороссийска уже после десантирования 1339 сп с моря, после прямого попадания снаряда на расположение КП полка, и рядом с ним погибли ещё несколько офицеров штаба.
18 сентября 1943 года (через три дня после гибели) указом Президиума ВС СССР подполковнику С. Н. Каданчику было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).
…………………
В заключение второй части, я предлагаю собственные выводы по поводу возможных обстоятельств гибели Павла Когана.
Сначала надо оговориться, что сведений на этот счёт из Журналов боевых действий 1339 сп или 318 сд нет, а если бы они были, то отправка разведгруппы за «языком», нашла бы там своё отражение по аналогии с записями подобных действий в журнале 75 сп 31 сд. Зато доступен «Журнал боевых действий войск 47-й Армии», и оттуда будет ниже дана важная цитата, и замечу сразу, что это очень «живой журнал», не задним числом писанный, а первое упоминание о 318 сд встречается в записях от 4 сентября 1942 года: «В состав армии вошла 318 сд».
5 сентября: « 318 с.д. соприкосновения с противником не имела, части дивизии занимают оборону:
1337 сп пер. Бабича… г. Плоская
1331 сп … Геленджик
1339 сп пер. Кабардинский Кабардинка (здесь будут первые потери от бомбардировки, доставала там и дальнобойная артиллерия немцев).
6 сентября 318 сд соприкосновения с противником не имела и производила оборонительные работы в занимаемых районах.
Но к исходу дня командир получил первое приказание армии
Снять один из полков численностью не менее 1000 чел., кроме 1339 сп и организованно, мелкими подразделениями по шоссе вывести и сосредоточить Адамовича балка, в резерв командования.
7 сентября. 318 сд. 1331 сп ведёт бой на сев. вост. окр. Мефодьевский. Один батальон 1339 сп выдвигается в район выс. 151, 5…
8 сентября 318 сд (без 1331 сп) занимает прежние рубежи, противник активности не проявлял.
В ночь с 9 на 10 сентября начинается эвакуация морем войск Новороссийского гарнизона плавсредствами НОР (Новороссийского оборонительного района), то есть происходит оставление города врагу.
1331 сп предписывалось в ночь на 11.9 быть в готовности выйти из боевых порядков и следовать в распоряжение 318 сд.
Что и было выполнено 11 сентября. 1331 сп сменён частями 103 ксбр.
Так начинались действия дивизии, а теперь к интересующему нас дню…

Что изначально известно из общедоступных источников:
Две группы разведчиков 1339 сп 318 сд в сутках с 22-го на 23 сентября 1942 года были отправлены на сопку Сахарная Голова. Им ставились следующие задачи:
1. Установить причину, по которой перестал действовать пулемётный расчёт огневой точки, размещённой на вершине сопки (возможно, он был не один).
2. Захватить «языка», если такое окажется возможным при осмотре сопки, в случае, если там уже находится противник.
Далее идёт уже моё предположение, вытекающее из факта гибели лейтенанта Мозгового Ф.М., который по должности был командиром минвзвода 50 мм миномётов и оказался первым в списке захороненных на сопке Безымянная.
В связи с тем, что обзор с Сахарной, как наивысшей точки местности, расположенной непосредственно над местами боестолкновений с противником в районе «Балка Адамовича» - гора Колдун, позволял вести не только визуальное наблюдение, но и производить корректировку огня артиллерии, то лейтенант Мозговой мог выполнять наблюдения с вершины сопки, то есть осуществлять артразведку полка в интересах всей дивизии.
Не иметь НП на такой вершине дивизия не могла бы себе позволить, да и о нахождении там пулемётного расчёта есть некоторые свидетельства, (но это не дот «Сарайчик», что был на цементном заводе, а огневая точка гораздо выше).
Вероятно, связь с ними не была налажена, и так как расчёт бездействовал (пулемёт молчал), то потребовалось отправить на сопку специальную группу. Постоянного «гарнизона» наверху, видимо, не было, потому что сама сопка ещё находилась перед линией фронта, а не на ней. Но горные стрелки румынской дивизии уже овладели горой Колдун, что лежит напротив Сахарной, и противник не мог не желать овладеть и этой высотой.
И он не мог не попробовать зайти на неё со стороны перевалов отдельной разведгруппой или спецгруппой захвата с горы Колдун, проникая в стык между боевыми порядками 1339 сп и её соседом справа, а это был временно приданный дивизии 137-й пмп (полк морской пехоты).
Подобные «стыки», особенно временно приданные, наиболее уязвимы и, если бы вражеская группа прошла, то должна была бы уничтожить наших бойцов на сопке, а сама повела бы наблюдение и корректировку огня по расположению частей 318 сд, о чём косвенно может свидетельствовать, например, «гибель» сразу двух командиров миномётных взводов в этот день (Платонов и Беляев, но Платонов только ранен).
Эта вражеская команда, захватившая вершину сопки, стала бы тогда той «засадой», под огонь которой попала первая группа разведки 1339 сп во главе или с Деребизовым, или же с Патаховым. Но, вообще говоря, в таком случае могли и оба отправиться на сопку и там погибнуть. То есть, если они пошли не с целью что-то проверить, узнать и при случае взять «языка», а в первую очередь, чтобы выбить врага, то потребовалось бы усиление группы разведки стрелками роты Патахова.
Вот что о предшествующих событиях записано в Журнале боевых действий войск 47-й Армии:
«318 сд – с 137 пмп продолжает занимать полосу оборону, включив полосу 16 сбр (она ушла на переформирование).
К исходу 21.9 до 1.5 батальонов противника вклинились в оборону 1339 сп, но контратакой 2-го батальона противник с большими для него потерями был отброшен и в 20.00 положение было восстановлено.
С утра 22.9.42 до 2-х батальонов противника вновь повели наступление в районе леса 2 км восточнее Адамовича балки. Наступление противника приостановлено.
Наши части очищают район обороны от просочившихся мелких групп.
23.9 в 00. пр-к силою до роты пехоты возобновил атаку против 1/1339 и к 7.00 до взвода пехоты вклинилось в расположение батальона. К 15.00 положение было восстановлено, бой продолжается.
…………………
Вполне резонно предполагать, что какая-то вражеская группа могла «просочиться» и на Сахарную Голову.
И туда была отправлена первая разведгруппа 318 сд, о судьбе которой толком ничего неизвестно, но есть погибшие в тот день офицеры (Мозговой, Патахов и Коган) почему-то оказавшиеся (по списку захоронения) на Безымянной, то есть наверху и ещё погиб помощник начштаба по разведке Деребизов, оказавшийся Деревизовым на г. Сахарной.
Если пришла очередь и второй группе отправляться на сопку, то я допускаю, что её возглавил Павел Коган. Остальных командиров-разведчиков с учётом получивших ранения могло уже не остаться в строю.
В отношении Когана в этом случае можно сделать предположение, что если он действительно прикрывал отход группы, попавшей под обстрел, то независимо от того, произошло это на подходе к сопке (где-то в карьере) или же где-то ближе к вершине на её склонах, то факт его гибели никем не мог быть установлен достоверно.
И не исключено, что Павла только ранили, а позже его (раненного или же убитого) вражеские лазутчики перетащили в другое место, чтобы не привлекать внимания к своему расположению, поэтому тело, за которым наши разведчики должны были бы вернуться (ведь он их командир и прикрыл собою!), обнаружить не смогли.
А когда сопка окончательно перешла к врагу (я так и не обнаружил когда), но перешла. И через год сопку Сахарная Голова будет штурмовать 8-я стрелковая рота 1331 сп, а 1339 сп будет десантироваться с моря в районе Восточного мола. 
Я выстроил последовательность событий, как череду документально подтверждённых фактов и просто чьих-то свидетельств, в увязке с гибелью Павла Когана.
Отдаю себе отчёт в том, что в действительности всё могло происходить и не так…
Кстати, 21.09 на участке 81 мсбр (это соседи справа от 137 пмп) был «захвачен один пленный венгерец», и это оказалось событием, достойным упоминания в журнале боевых действий целой 47-й Армии.

ЧАСТЬ 3-я. Короткое ЛИТЕРАТУРО-ВИДЕНИЕ:
одно четверостишье, одна строка, одна песня.
…………………

… однажды осенью 2021 года я вспомнил такую строчку Павла Когана:
«Но мы ещё дойдём до Ганга…»
А что собственно произошло? Об этом лучше всего скажет официальное сообщение:

«28 октября 2021 года… со стартового комплекса «Восток» космодрома Байконур по программе 79-й миссии снабжения Международной космической станции стартовал космический транспортный грузовой корабль серии «Прогресс МС-18» (№ 447).
Запуск состоялся в рамках соглашения о сотрудничестве госкорпорации «Роскосмос» с Правительством Нижегородской области, на 1 и 2 ступенях ракеты-носителя «Союз-2.1а» нанесена символика празднования 800-летия Нижнего Новгорода и узоры хохломской росписи». 
Что общего между стихотворением довоенной поры и запуском транспортного корабля на МКС? 
Трудно сказать, как это происходит, но иногда эхо прошлого настигает ВДРУГ и ведёт в неожиданном направлении…
Собственно я не против хохломской росписи и отечественной символики, но когда вместо обещанного полёта на Марс, преподносится достижением витиеватая хохлома на старых носителях, то невольно вспомнишь, что ракета эта — одноразовая и сгорает очень быстро.
Как поведали справочники: блоки первой ступени — за 118 секунд, а вторая ступень горит чуть дольше — 286 сек.
Мне ничего не было известно о финансовой стороне дела, но чисто интуитивно я почувствовал, что по обоюдному согласию двух сторон, разной краски под Хохлому спалили тогда на весьма приличную сумму.
Горение — наиболее эффективный способ списания любых затрат, особенно, если знаешь заранее, что все следы рассеются в плотных слоях атмосферы.
И тогда по такому поводу захотелось написать что-нибудь сатирически-едкое, почти язвительное.
Но строчки появились «с конца», лишь обозначив задуманное:
… Как уже заждались нас планеты/в беспредельных пустотах космоса/безаналоговые  ракеты/в хохломской засверкали росписи.
На этом, однако, первичный запал сатиры иссяк, и долгое время никак не получалось «прицепить» к этому заделу ни вторую, ни третью ступень так, чтобы получилось в рифму и со смыслом.
И хотя пламя угасло стремительно, но остался запах угара от того дыма, который опустился на землю и начал застилать видимость вокруг каким-то непроглядным туманом…
и показались в той непроглядности иные образы — не сатирические, а иронические:

— Кто намеренно вставил в уши бубны вражеской пропаганды, не поймёт, что живём мы всех лучше… Мьянмы, Нигера и Уганды,
— что друзей по двум полушариям, как никто, под себя огребаем, даже в джунглях легко их нашаривая, потому что нигде не плутаем,
— потому что нигде не закончатся ни границы, ни наше участие, укреплённые в вере, не топчутся на пути ко всеобщему счастью…

И вот в этом месте перекинулся «мостик» в прошлое, появилась фраза созвучная последнему четверостишью «лирического отступления» П. Когана:

— Маловато с таким-то размахом ограничиться тягой к Гангу, стиснув зубы, без всякого страха, уплотняй строевую фалангу!
— Шире шаг — далеко до цели, и обратно пути закрыты, отдавайся мечте всецело, с небывалой космической прытью…

Ну и потом пришлась бы к месту та концовка, что возникла раньше всего остального, с той самой безаналогово-ракетной хохломой и уже заждавшимися нашего прилёта планетами.
Понятно, что подобные вирши никуда не годятся, но я их упомянул неспроста, а чтобы показать, как стилистика Павла Когана, оказалось вдруг созвучна текущим событиям. С этого ведь и началась вся работа…
Однако необходимо продолжить, вспомнив всю концовку «Лирического отступления», чтобы объяснить мою позицию во всей полноте раскрывающихся смыслов.
…
«Но мы ещё дойдём до Ганга,
Но мы ещё умрём в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя».

1940–1941.  Лирическое отступление. Коган Павел Давыдович (из романа в стихах).
Скажу сразу — мне с детства был понятен язык поэтических метафор, и, услышав про Ганг в четверостишье Когана, я не воспринял Индию целью советского нашествия, и даже Японию с Англией не счёл за таковых.
Поэт в своё время лишь поведал о своей вере в неизбежную победу идей интернационализма и коммунизма на двух континентах, и территориальный размах двух его строк с Востока на Запад с глубоким охватом азиатского Юга, в этом смысле употреблён им, как яркий и сильный поэтический приём — гипербола.
И всё четверостишье выполняет функцию стилистической фигуры (тропа), и даже строка «но мы ещё умрём в боях» может оцениваться как составляющая развёрнутой метафоры.
Но и всё же — слова написаны грозные, топонимы обозначены, и далеко не всякий разбирается в тонкостях художественной стилистики, поэтому этих слов в своё время убоялись в советских издательствах и при редактировании заменяли многоточием. И не только эти строки.
Дмитрий Шеваров в статье «100 лет назад родился автор знаменитой "Бригантины"» пишет по поводу «Лирического отступления»:
«В антологии 1963-года "Имена на поверке" из середины оказались вырваны строчки: "Но людям Родины единой, // Едва ли им дано понять, // Какая иногда рутина // Вела нас жить и умирать..." Вместо этих слов идет ряд стыдливых точек, что для понимающих людей означает пропуск строк».
А в сборнике "Имена на поверке", который был переиздан в 1975 году, "Лирическое отступление" лишилось ещё и четырёх последних строк… Даже стыдливые точки на месте изъятых строк не поставили».
…………………
Но всё же эти строки до читателей дошли, и мне они были хорошо известны с детства.
А как бы эти строки звучали во время войны, будь они напечатаны?
И тут есть параллельный сюжет в судьбе Когана и его слов, связанный с судьбой 47-й Армии, в которой он оказался в составе 318 сд.
Ведь 47-я Армия, находившаяся до войны в Азербайджанской ССР, уже 25 августа 1941 года вторглась на территорию Ирана.
Интересно, знал ли об этом Павел Коган в сентябре 1942 года?  Сводки Совинформбюро «персидский поход РККА» не освещали, но к тому времени Иран уже год как находился под совместной англо-советской оккупацией. Советские войска контролировали иранский Азербайджан и Курдистан.
Войну Ирану СССР не объявлял. Зачем? По договорённости с Великобританией просто ввёл три свои армии с кавалерией и тысячей танков (вторая часть войск вводилась из Туркмении). Войска двух держав дошли до Тегерана, чтобы заставить несговорчивого шахеншаха принять капитуляцию и определить свои зоны влияния. Существовала необходимость не допустить к иранской нефти Германию и обеспечить безопасность трансиранского маршрута поставок в СССР по ленд-лизу.
После выполнения поставленной задачи войска 47-й А оставались в Иране, но в конце января 1942 года армию пришлось перебросить под Керчь, откуда она была после сдачи Крыма эвакуирована на Таманский полуостров и вошла в состав Северо-Кавказского фронта.
С 5 сентября 47-А вошла в состав Черноморской группы войск Закавказского фронта 2-го формирования, где и пересеклись её фронтовые пути с 318 сд.
Коган погибнет под Новороссийском 23-го сентября, а 47-я армия дойдёт аж до Эльбы и 8 мая 1945-го выйдет к этому водоразделу с союзниками северо-западнее Бранденбурга, где опять (в буквальном смысле) встретится с теми англичанами, с которыми «поделили» Иран на две зоны.
А «персидская дорога жизни», ради которой и осуществлялась стратегическая операция союзников в августе 1941 года, к октябрю 1942 уже обеспечивала грузооборот до 30 000 тонн в месяц, и по ней за годы войны пройдёт до одной трети всех поставок в СССР из США и Великобритании.
Охраняли трансиранский коридор войска Индийского корпуса. К началу Второй мировой войны численность Индийской армии составляла всего 205 тысяч человек, но за годы войны она выросла до 2,5 миллионов человек, став крупнейшей добровольческой армией в истории.
Это я, начав с Ганга, подошёл к строчке: «и задохнувшись Интернационалом…»
Буквально за 2 года (1939-1941) от совместных мероприятий с вермахтом (например, передача города и крепости Брест, взятой у поляков, 22 сентября 1939 года) РККА перешла к совместным мероприятиям вместе с Великобританией по оккупации Ирана в интересах общей борьбы против Германии.
Это серьёзнейший поворот в международном плане, во всей глобальной стратегии, в вынужденной смене друзей и врагов, что надо было как-то осмыслить советскому человеку…
Интернационал уже давно начал давать сбои, но теперь против СССР воевали кроме немцев — словаки, румыны, венгры, хорваты, не говоря уж про итальянцев и финнов. А прочие, если и не воевали, то работали на Германию. Трудился, не покладая рук, тот самый рабочий класс, пролетариат, который производил бомбы, снаряды, самолёты, танки…обшивал, обувал, кормил несметные полчища, да ведь и стреляли на фронте отнюдь не капиталисты и финансисты.
Задохнёшься, пожалуй, от такого Интернационала.
Помогали СССР в войне с фашистами почему-то англосаксы и народы, ими колониально угнетённые. Странный получался расклад…
А с частями из Словакии, Румынии, Венгрии дивизиям, в которых служил Коган, воевать пришлось непосредственно.
…………………
Удивительное дело, что песня с романтикой флибустьеров, «Весёлым Роджером» и людьми Флинта, то есть морскими разбойниками, вдруг обрела широкое звучание гораздо позже времени её написания — в 60-е, и не только у походных костров, но и со сцены, её записали даже на грампластинки.
Дмитрий Шеваров написал:
«Слова и музыка знаменитой песни родились в один день.
На квартире у Павла Когана собрались его друзья: Жора Лепский, Женя Агранович и Боря Смоленский. Павел корпел над текстом. Нам неизвестно, какие строки подсказал Борис, но в песне очевидно его влияние. Паруса, бригантина, море - это были любимые темы Бори Смоленского, который с увлечением занимался парусным спортом. Лепский подобрал музыку, Агранович предложил добавить слово "синем" ("В флибустьерском дальнем синем море...").
Есть две записи в исполнении Юрия Пузырёва, одну из которых (в сопровождении ансамбля под управлением Карамышева), фирма «Мелодия» воспроизвела миллионным тиражом.
Пузырёв актёр театра и кино спел когда-то проникновенно «Песню о тревожной молодости» в кинофильме «По ту сторону», и «Бригантину» он исполнил задушевно.
А первым её, как считается, запел в 60-е другой Юрий — Визбор.
Однако текст в той песне, которая звучит в записях обоих Юриев, стал не просто короче авторского, но и потерял много смысловых оттенков.
Вот полный текст песни, который приводится в различных источниках, и в скобках я показываю слова и целые куплеты, исключённые исполнителями или замененные иными словами.

Надоело говорить и спорить, (И любить усталые глаза)… В флибустьерском дальнем синем море Бригантина подымает паруса…
Капитан, обветренный, как скалы, Вышел в море, не дождавшись (НАС)… На прощанье (подымай) бокалы Золотого терпкого вина.
Пьем за (яростных), за (НЕПОХОЖИХ), За презревших грошевой уют. Вьется по ветру веселый Роджер, Люди Флинта песенку поют.
(ТАК ПРОЩАЕМСЯ МЫ С СЕРЕБРИСТОЮ, САМОЮ ЗАВЕТНОЮ МЕЧТОЙ, ФЛИБУСТЬЕРЫ И АВАНТЮРИСТЫ ПО КРОВИ, УПРУГОЙ И ГУСТОЙ.)
И (в беде), и в радости, и в горе Только чуточку прищурь глаза. В флибустьерском дальнем синем море Бригантина подымает паруса.
(ВЬЕТСЯ ПО ВЕТРУ ВЕСЕЛЫЙ РОДЖЕР, ЛЮДИ ФЛИНТА ПЕСЕНКУ ПОЮТ, И, ЗВЕНЯ БОКАЛАМИ, МЫ ТОЖЕ ЗАПЕВАЕМ ПЕСЕНКУ СВОЮ.)
Надоело говорить и спорить, И любить усталые глаза… В флибустьерском дальнем море Бригантина подымает паруса…
1937 г.
Полный текст. Источник: © Shkolazhizni.ru Автор: Юрий Москаленко.
Сравните с тем, что поют сегодня и что можно распечатать, как текст песни. Вариантов много, я приведу ещё тот, что спел (под запись) Юрий Визбор, где в скобках приведены варианты изменённого текста.
Надоело говорить и спорить, (Надрывать до хрипа голоса). В флибустьерском дальнем синем море Бригантина (поднимает) паруса.
Капитан, обветренный как скалы, (Поднял флаг, не дожидаясь дня). На прощанье (поднимай) бокалы Золотого терпкого вина.
Пьём за (ветреных, за непокорных), За презревших грошевой уют. Вьётся по ветру "Весёлый Роджер", Люди Флинта (гимн морям) поют.
И в (труде), и в радости, и в горе Только чуточку прищурь глаза – (И ты увидишь, как) в дальнем синем море Бригантина поднимает паруса.
…………………….
Коротко и ясно (как день).
Вроде бы и удачно звучит у Визбора замена «нас» на «дня», рифма стала уверенней;
«яростных и непохожих» на «ветреных и непокорных» заменил, ну и ещё просторечное «подымай» на «поднимай», — вроде бы слегка «окультурил» текст, облегчил, чтобы проще пелось и воспринималось, но на самом деле произошла подмена смыслов, даже от этого. 
Капитан в песне Когана «вышел в море, не дождавшись» именно «НАС», он понял, что ждать нас бесполезно, мы всё равно не придём, останемся там, где и были. «Поднял флаг, не дожидаясь дня» — это же совсем о другом… И это первая и главная подмена.
А, казалось бы, усиление текста через замену «яростных и непохожих» на «ветреных и непокорных» настолько исказило картину, что два куплета оригинального текста оказались уже не нужны совсем. Они бы смазали общий настрой чистой и лёгкой романтики, когда поющие уверены, что это всё про них самих и поётся, но только чуть иносказательно.
И остались «за скобками» слова про утраченную мечту, но у меня именно в скобках они и стоят — не пригодившиеся.
Коган и Георгий Лепский написали студенческую песню про «авантюристов по крови упругой и густой», которым приходится расставаться со своими мечтами, и это совсем не они уходят в плаванье на бригантине…
Но воистину: «Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся…»

Молодой автор в 1937 году за основу принял сюжет «Острова сокровищ» Стивенсона и яростную романтику вымышленного капитана Флинта. Выбор был, скорее всего, случайным, возможно, с подсказки Бориса Смоленского  — а каков результат!
И ведь написали они не про ушкуйников новгородских, не про челны Степана Разина, не про варягов хотя бы — ну, абсолютно ничего отечественного или приближённого к нему в песне не обнаружить — англосаксы сплошные, разбойники…
Но, вероятно в 60-е «оттепельные» годы, при всех вдруг открывшихся в СССР бардовских талантах ничего иного на тему свободы духа не нашлось, и Юрий Визбор извлёк из забытья довоенную песенку.
Не были готовы отечественные поэты к тому положению, что свободу вдруг разрешат с самого что ни на есть партийного верха. Пой — не хочу! Оказалось, что петь — нечего.
Но Визбор зачем-то изъял «и любить усталые глаза», а «надрывать до хрипа голоса» — это бесполезная добавка к «надоело говорить и спорить».
Замена «и в беде» на «и в труде» кажется понятной в 60-е, но ведь труд у людей Флинта —  весьма специфический, впрочем, Визбор поёт заведомо не про них, хотя и они у него не какую-то легкомысленную «песенку поют», а «гимн морям».
Фраза «И ты увидишь, как…» — добавлена в чисто исполнительских целях, для контакта с аудиторией, и он умел добиться такого эффекта, поэтому слушать Визбора я всё равно люблю, только вот с авторскими правами Павла Когана он разделался «под орех». Хотя тогда таких прав и не существовало…
Возможно, где-то (не под запись) Визбор пел и «авторский текст», не знаю… хорошо, если так, но мне такие записи не попались.
И, во всяком случае, Юрий Пузырёв с ансамблем Карамышева спели песню на пластинках без всяких переделок текста и укороченную всего лишь на один куплет, а не на два, как Визбор.
Слова про «серебристую мечту», «авантюристов по крови»» сочли не нужными то ли по художественным, то ли по идейным соображениям. На фирме «Мелодия» рассудили, что о таких глупостях петь не годится советскому человеку, но людей Флинта, как и «нас», идеологически пропустили. И то ведь верно — люди Флинта нас не дождутся никогда.
И то, что мы запеваем «песенку свою», тоже оставили, логично…мы же отдельно от них это делаем, они ушли без нас.
А, может, там пошли даже глубже… что это «звеня бокалами», мы не запЕваем, а запИваем песенку свою! А что? И ведь довольно точное попадание…
Песня и так-то была простенькой, но со скрытым смыслом, а её этого достояния лишили именно вырезанием МЕЧТЫ.
Так ведь и урезанного текста хватило для романтиков с лихвой! А другого материала не было…
Не успели ещё поэты-современники романтиков 60-х сочинить что-то подобное. Они ещё только глубоко вдохнули, чтобы втянуть в себя побольше свежего воздуха и выдохнуть что-то своё, свободолюбивое… но форточка уже захлопнулась.

«Бригантину» действительно помнят и поют те, кто ощущает в себе подавленную стихию вольницы, приравнивая себя к людям лихим и никому не подвластным, которыми восхищается «Бригантина». И это вам не лагерный шансон — вот уж жанр «вольницы» чисто отечественного происхождения.
И всем было так близко и понятно: «… на прощанье поднимай бокалы золотого терпкого вина».
Только у Когана «подымали» и пили именно ЗА ДРУГИХ — «за яростных и непохожих» — не похожих на тех, кто остался на берегу и поэтому расстался со своей заветной мечтой, кто отказался от неё.
Мечтой о чём? Об этом не сказано прямо, и чему тут удивляться — на дворе-то был 37-й год.
И вспомним цитату из поздней Ржевской: «Пионеры, состязающиеся по сей день за право водрузить – и ведь что! – флаг «Бригантины» на сопке Сахарная Голова, могут тешить себя: весёлый роджер развевается над его захоронением».
В этой реплике, как я понимаю, было больше недоумения, даже горечи, чем удовлетворения существующим положением.
Вот уж о чём не мечталось Павлу никогда, так точно об этом — о «Весёлом Роджере» над его захоронением.
А в тексте Павла Когана навсегда останется загадка недосказанности, которую каждый перетолкует на свой лад особенно в условиях абсолютизма. И это лучшая характеристика для такой словесной конструкции, как песня.
И на данном этапе я со своим литературовидением закончу. Но, если допишу задуманные посвящения всем троим поэтам, то общий обзор их патетических строк постараюсь свести в одно актуализированное видение, и к другим строкам Когана тогда ещё обязательно вернусь. Ещё предстоит понять, о какой точности написал поэт.

ПРИЛОЖЕНИЯ с важным выводом.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1.  «МИУС-ФРОНТ».
Укреплённый оборонительный рубеж вермахта во время Великой Отечественной войны на западном берегу реки Миус. Создан в декабре 1941 года.
Советские войска дважды пытались прорвать рубеж «Миус-фронта»: с декабря 1941 по июль 1942 года и с февраля по август 1943 года. Им это удалось лишь в августе 1943 года в ходе Донбасской наступательной операции, когда войска Южного фронта прорвали немецкий рубеж обороны в районе посёлка Куйбышево. По некоторым данным, общие потери РККА на «Миус-фронте» (убитые, раненые, пленные и пропавшие без вести) составили около 150 тысяч человек только в 1942 г.
Интересно, что 75 сп 31 сд дислоцировался как раз в посёлке Куйбышево, оттуда и ушло письмо Павла его жене Нине Бать, но прорыв рубежа через Миус будет совершать уже другая дивизия, а 31-й сд ещё придётся отступать и отступать, мягко говоря, не слишком организованно.

В марте 1942 г. советское командование решило предпринять ряд операций по освобождению Харькова, Донбасса, Таганрога. Важнейшей тактической задачей первого этапа наступления являлся захват Волковой горы и других господствующих высот на правом берегу Миуса.
(В этом ударе 31-я сд не участвовала, она находилась севернее).
Всю операцию командование планировало провести за двое-трое суток, отведя на подготовку всего четверо суток. Наступление готовилось в спешке, без соблюдения необходимой маскировки…
Наступление четырех стрелковых дивизий и шести бригад, составивших ударную группировку, началось рано утром 6 марта 1942 г.. Поскольку разведка не сумела вскрыть оборонительную систему противника, прорвавшиеся на правый берег Миуса части 68-й, 76-й морских стрелковых бригад и 2-й гвардейской стрелковой дивизии попали под сильный минометно-пулеметный и артиллерийский огонь, а затем их смяли и отбросили назад танки противника. Только за три дня боев 8–10 марта 1942 г. потери РККА в районе Матвеева Кургана составили свыше 13 тыс. чел.

В течение марта 1942 г. наспех пополненные советские стрелковые части еще дважды пытались прорвать немецкую оборону. Но все попытки завершились безрезультатно, войска вернулись на прежние позиции. Безвозвратные потери 56-й армии превысили 20 тыс. чел. Три морские стрелковые бригады, используемые на направлении главного удара, потеряли до 60–70% личного состава. Ответственность за провал наступления лежит на командарме В.В. Цыганове, других командирах, бросивших бойцов в неподготовленные атаки на оборонительные рубежи противника. Даже имевшиеся у советского командования артиллерийские резервы не были использованы должным образом. Понеся неоправданно большие потери, советские войска перешли к активной обороне и стали укреплять свои позиции на левом берегу Миуса.
Но в мае 1942 г. последовала Харьковская катастрофа, в результате которой вся советская оборона на южном участке фактически рухнула, и инициатива перешла к немецкому командованию.
Гитлер принял решение о стратегическом наступлении одновременно по двум направлениям — на Кавказ и на Волгу, с захватом которых германское руководство рассчитывало одержать победу в войне. Для реализации этой цели была создана мощная группировка, включавшая сотни тысяч солдат, тысячи единиц боевой техники. Помимо немецких, в нее входили итальянские, румынские, венгерские, словацкие соединения. Впрочем, по качеству своей подготовки и боевому духу они, как правило, уступали собственно немецким частям.
В сложившейся ситуации войска Южного фронта оставили подготовленные позиции на Миусе.

24–25 июля 1942 г. части 17-й полевой армии заняли Ростов-на Дону и Новочеркасск. Бои еще несколько дней продолжались непосредственно в донской столице, но основные силы Южного фронта под командованием генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского, неся огромные потери, отступили за Дон. Только 56-я армия за пять суток сражений потеряла более 100 тыс. чел., в ней осталось всего 18 тыс. бойцов и командиров.
Всю серьезность и драматизм ситуации на юге России отразил известный приказ Наркома обороны СССР № 227 от 28 июля 1942 г. “Ни шагу назад!” Здесь прямо говорилось:
“Часть войск Южного фронта, идя за паникерами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьезного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамена позором…”
Согласно данному приказу, создавались заградительные отряды, штрафные роты и батальоны, призванные остановить дальнейшее отступление Красной армии.
Несмотря на все эти жесткие меры, в ходе дальнейшего стремительного продвижения немецкие войска захватили Краснодар, Ставрополь, Майкоп.
Только ценой неимоверных усилий Красная армия сумела остановить противника на Волге и перевалах Северного Кавказа. Однако значительная часть юга России была оккупирована захватчиками.

Цитаты приведены из публикации — Г.Г. Матишов, Е.Ф. Кринко.
МИУС-ФРОНТ: Специфика боевых операций на южном крыле советско-германского противостояния в 1941–1943 гг. И их итоги.   ВЕСТНИК ЮЖНОГО НАУЧНОГО ЦЕНТРА РАН Том 7, № 1, 2011, стр. 80–90.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2.  «От Новороссийска до Новороссийска, 41-42»
По материалам статьи 318-я стрелковая дивизия rkkawwii.ru
… начала развёртывание с 15 июня 1942 г. на базе 78 мбр и 165 зсп согласно приказу командования ЮЗН (Юго-Западного Направления).
Интересно, что 78 мбр (морская стрелковая бригада) формировалась в Новороссийске с 1по 20 ноября 41 г. из числа красноармейцев и краснофлотцев, прибывших из госпиталей и личным составом была укомплектована на 100% .
Сюда же под Новороссийск она вернётся, но уже в новом обличии как 318-я сд, и 5.09.42 г. получит приказ «занять южные скаты высоты 544,7 сев-вост. окр. Мефодиевский».
…………………
А сначала 24 ноября 1941 года 78-я мбр сосредоточилась в Батайске, где заняла оборону по берегу Дона, и с 27 ноября уже в составе 56А, перешла в наступление на южные окраины Ростова-на Дону, препятствуя отводу немецких войск на Таганрог.
После освобождения Ростова-на Дону 78-я мбр передавалась в ходе наступательных операций то в состав 12А, то в состав 9А и к 28 января передислоцировалась в Красный Лиман Донецкой области, где в итоге заняла оборону по реке Северский Донец, и где с 15 июня 1942 г. на её основе началось развертывание 318-й сд.
После получения большого пополнения людьми и вооружением отдельные стрелковые батальоны были развернуты в полки.
Дивизия продолжала удерживать свои позиции по реке Северский Донец.
На 20 июня дивизия насчитывала 10589 человек, далее я сравню эти цифры с показателем на 23 августа.
…………………
6 июля немецкие войска начали операцию "Клаузевиц" прорвав оборону 9-й Армии на Лисичанском направлении. Дивизия вместе с частями Южного фронта начала отход за Дон, была передана в состав 12А.
29 июля получила приказ на доукомплектование и получила пополнение.
После 29-го июля Коган наверняка уже не мог получать назначение на новое место службы. Или он в 1339 сп оказался с момента формирования или же мог бы ещё попасть туда после 7-го августа, когда 31-я сд стала на доукомплектование уже в Майкопе.
4 августа 318-й дивизии была поставлена задача уничтожить противника захватившего плацдарм у села Новомихайловского, но уже к утру 5 августа немцы, построив через Кубань понтонный мост, перебросили сюда главные силы 13-й танковой дивизии. Встретив сильный огонь врага части дивизии начали отход. К исходу 9 августа немцы захватили Майкоп, и 318-я сд попала в окружение.
До конца 10 августа дивизия продолжала оборонять рубеж Дондуковская-Хакуринохабль, уже не имея связи со штабом 12А. Тылы были перерезаны и снабжение продовольствием и боеприпасами осуществлялось из разбитых эшелонов. Получив приказ на отход, доставленный летчиками в ночь на 11 августа, начала отступление к переправам через Белую, но в районе посёлка Школьный идущий впереди отряд вступил в бой с противником, который перебросил подкрепления и начал обстреливать расположение авангарда из минометов.
Отход частей дивизии принял панический характер и происходил под обстрелом из минометов к Белореченской.
В течении 12-14 августа остатки дивизии, прошедшие разрозненными группами с боями через станицы Гурийскую, Пшехскую, Хадыженскую, собирались в районе Мартанской, а к исходу 15 августа сосредоточились в районе Афанасьевский Постик (северо-западнее Туапсе) в армейском резерве для приведения в порядок.
…………………
23 августа сосредоточилась в районе посёлка Новомихайловский (но это не повтор названия места, откуда началось отступление с берегов реки Кубань, а другое место — на побережье между Геленджиком и Туапсе).
Дивизия насчитывала всего 114 человек командного состава и 84 рядового состава (!?), а на 20 июня дивизия насчитывала 10589 человек.
Но дивизию не расформировали, хотя последствия оказались тяжкими, так как 318-я сд попадала в окружение, а после выхода из окружения был арестован органами НКВД командир дивизии полковник Ромащенко, его осудили и расстреляли в декабре 1942 г..
уточнения:
Арестованного полковника Ромащенко И. Ф. (15.07.1942 - 13.08.1942) сменил ненадолго подполковник Кузьмин А. В. (14.08.1942 - 27.08.1942), а в боях под Новороссийском 318-й сд командовал генерал-майор Гречкин Алексей Александрович (28.08.1942 - 01.01.1943).
С 24 августа по 2 сентября дивизия, получив в пополнение 539 человек командного и 2699 рядового состава, насчитывала 3503 человек, но вооружением и транспортом была обеспечена не полностью.
Рядовой состав был преимущественно из батальонов аэродромного обслуживания и автобатов без опыта боевых действий, командный же составляли преимущественно участники ВОВ.
2 сентября прибыла в Геленджик. С 6 по 9 сентября было получено ещё 1215 человек пополнения.
А 6-го сентября немецкие войска уже начали штурм Новороссийска, овладев значительной частью города, и самый из укомплектованных стрелковых полков дивизии 1331-й был маршем переброшен под Новороссийск в тот же день.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3.
1942 год.
3 сентября 1942 года Северо-Кавказский фронт был преобразован в Черноморскую группу войск Закавказского фронта, которым командовал генерал армии Тюленев И. В..
К тому времени план операции «Эдельвейс» близился к завершению; более двух третей территории, намеченной Гитлером к захвату, были взяты — почти весь Северный Кавказ, кубанские просторы и Сальские степи, Майкопский нефтеносный район, перевалы через Главный Кавказский хребет. Ещё 21 августа отряд альпинистов капитана Грота поднялся на Эльбрус и установил на вершине флаги дух немецких горнопехотных дивизий.
В это время генерал Роммель бил англичан в пустынях Северной Африки, а 23 августа танкисты генерала Хубе вышли к Волге.
Гитлер еще не получил нефти, но уже лишил ее Сталина. Практически вся кавказская нефть шла по Волге. Весной 1942 года в Москву и Центральную Россию были доставлены огромные количества нефти, равные чуть ли не годовому запасу, но в августе вывоз нефти с Кавказа практически прекратился, Волга оказалась перерезанной.
Из Журналов боевых действий ЧГВ и 47-й Армии Черноморской группы войск.
Боевым распоряжением №0424/оп от 2.9 указывалось:
«…318 сд с 630 ап перебросить автотранспортом, сосредоточиться ГЕЛЕНДЖИК, где дивизии занять и подготовить к обороне рубеж пер. БАБИЧА, выс. 704, гора ПЛОСКАЯ. Дивизии поступить в распоряжение Командарма 47. Переброску закончить к исходу 2.9».
…
«5.09.  1331 сп 318 сд занять южные скаты высоты 544,7 сев-вост. окр. Мефодиевский».
1331 сп, как наиболее укомплектованный, было решено перебросить первой в район Новороссийска в состав 47А.
С 7 сентября после 45 км марша занял исходное положение для атаки на восточной окраине посёлка Мефодиевский, имея соседом слева 103-й сбр.
В ходе атаки 7 сентября пехота и танки противника перешли в контратаку на позиции 103 сбр, которая начала отходить, оголяя левый фланг 1331сп.
с 9-го сентября полк был вынужден отойти на высоты с-в и вост. п. Мефодиевский.
10 сентября в ходе атаки удалось немного продвинуться вперед. Бои неоднократно доходили до рукопашных схваток. С немецкой стороны в этих боях принимала участие 73 пд. Противник подтягивал свежие силы, стремясь овладеть высотами восточнее горы Колдун и отрезать полк, овладев Адамовича балкой. С рассветом противник овладел высотой и ударом с фланга пытался окружить полк.
12 сентября под сильным давлением врага полк был вынужден отходить…
13 сентября понёсший большие потери 1331 сп был сменён 103 сбр.
Вооружение для двух других полков дивизии только 8 сентября было отправлено транспортом из Поти, и 13.9 к 13.00  1339 сп занимал позиции перевал Кабардинский, выс. 287, 9 – ИЗГИБ ДОРОГИ – мыс ПЕНАЙ, посёлок КАБАРДИНКА.
На 14.9:  выс. 234,7 – АХОНК – пер. Кабардинский.
15.9 находится в движении в р-он ШЕСХАРИК.
16.9 47А, произведя частичную перегруппировку, с утра частями 318 сд и 103 сбр перешла в наступление на МЕФОДИЕВСКИЙ.
Получив вооружение, 16 сентября после форсированного марша 1339 сп перешёл в наступление, имея задачей овладеть Адамовича балкой, но к этому времени немцы уже овладели цементным заводом "Пролетарий". Несколько потеснив врага, полк перешёл к обороне на высотах восточнее цементного завода "Октябрь".
Подошедший 1337 сп сменил 103 сбр (правильнее оксбр — отдельную курсантскую стрелковую бригаду).
С середины сентября дивизия вела оборонительные бои в район цементного завода "Октябрь" и Сахарной головы. Недостаточно укомплектованная дивизия имела довольно широкий фронт обороны. Изначально позиции не были оборудованы, а противник занимал господствующие высоты, с которых вёл по ним огонь.
17.9 на фронте армии ничего существенного не произошло.
1339 сп занимал позицию выс.130,1 - выс.174,9 - иск. КАБАРДИНКА.
К утру 18.9  части 47 А обороняли следующие рубежи:.
…1339 сп с 103 сбр: иск. выс. 435,2 - сев-зап. опушка рощи/сев. МЕТ.СТ/ - побережье.
Приказом войскам Черноморской группы войск №005 от 18.9 Командарму 47 ставились задачи:
…б/ боевой состав 103 и 16 сбр передать на доукомплектование 318 сд;
    в/ управление и тылы 16 и 103 сбр вывести в резерв группы.
19.9 103 сбр сменена частями 318 сд.
…………………
Просмотрел я и Журнал боевых действий ЗакФ за трое суток, предшествующих дню гибели Когана.
Несмотря на сложность положения под Новороссийском, в масштабе всего фронта и Ставки ВГК куда важнее было положение в Северной группе войск, которой необходимо было ликвидировать плацдарм немцев на юго-восточном берегу реки Терек и моздокскую группировку.
Но и над Черноморской группой нависла реальная угроза.
Положение дел в 47 Армии на 20-21-е сентября лучше всего описано на стр. 176 «Журнала боевых действий ЗакФ».
Там много текста, и он не относится к 318 сд и Новороссийску, потому что основная угроза для всей группировки обозначилась не со стороны оставленного города, а на правом фланге армии, за горным хребтом, который пытались преодолеть части 3-й гсд румын, и они уже частично прорвали оборону, а за организацию контрудара, который не удался, управление армии оценивалось командованием фронта, как «проявившее вялость и медлительность».
И командарму 47А (генерал-майору Гречко А.А.) предписывалось лично руководить действиями по уничтожению прорвавшегося противника и полностью восстановить утраченное положение, для чего иметь ВПУ (выносной пункт управление) в районе Шапсугская.
КП 47А находилось тогда в Марьиной Роще, что совсем рядом с Геленджиком, а линия обороны армии проходила и под Эриванским, и в Кабардинке. Если глянуть на карту, то становится ясно, что группировка удерживала уже восточные скаты горного хребта и долины горных рек на достаточно протяжённом участке с юга на север в условиях больших перепадов высот.
А 318 сд прикрывала всё пространство от Кабардинки до линии соприкосновения на рубеже п. Мефодиевский – г. Колдун.
И за 21.09.42 с точки зрения штаба фронта происходило следующее:
… 47 А — противник с утра 21.9 продолжал наступление в направлении пос. Эриванский, стремясь обойти его с юга.
К 16.00 противник занял высоту 2 км южнее пос. Эриванский… В положении остальных частей группы изменений не произошло.
И следом интересный момент: «15 кк согласно директивы командующего фронтом выступил в прежние районы дислокации на территории Ирана».
21 сентября немцы предприняли атаку на высоту в районе завода "Октябрь". Вероятно, речь шла о г. Сахарной, но каковы результаты атаки, не указано.
22.9 … на Новороссийском направлении с утра 22.9.42 противник частями 3 гпд /рум./ продолжал бои на рубеже: сев. окр. пос. Эриванский, Чуматово, выс. 459,5.
… на Новороссийском направлении противник безуспешно пытался наступать в направлении Геленджик.
47А правофланговыми частями вела бой в р-не пос. Эриванский, долина реки АХТЫРЬ, и в р-не восточнее АДАМОВИЧА БАЛКА.
318 сд — подразделениями отбила атаку пр-ка силою до 2-х батальонов в р-не г. КОЛДУН.
23.9  с утра 47 А правофланговыми частями ведёт ожесточённые бои с пр-ком, восстанавливая положение в р-не пос. ЭРИВАНСКИЙ и отражая попытки пр-ка наступать на других участках.
318 сд — удерживает рубеж иск. Выс. 435,2 ЦЕМ и далее по побережью до иск. КАБАРДИНКА
24.9 …318 сд обороняет рубеж: …1339 сп — удерживает РОЩА с надписью КАМ до ЦЕМ. зав. /вост./.
Целую неделю немцы атаковали позиции 1339 сп. Новые атаки начались во второй половине октября, которые прекратились к 27 октября.
В результате упорной обороны дивизия не дала врагу захватить шоссе Новороссийск-Туапсе и возможность использования Новороссийского порта.

Важный вывод в отношении Павла Когана, который понадобится для дальнейшего анализа мифов: как и все его однополчане в эти дни, Коган находится в круговороте движения, которое на незначительные по времени отрезки, прерывается яростными боями, доходящими до рукопашных, на новых, инженерно не оборудованных позициях. 
С ходу — в бой…    и продолжение следует.