Агнес Гиберн. Мисс Кон. 1-3 глава

"Мисс Кон" -Автор: Агнес Гиберн.Оригинальная публикация: Лондон: 1887 год
***
"Когда интерьер благородным делом сияет,
 Когда интерьер говорит благородную мысль,
 Нашим сердцам радостный сюрприз
 На более высокий уровень поднимается".
—Лонгфелло.
///////
ПРЕДИСЛОВИЕ.
Я не думаю, что мне нужно извиняться за то, что я публикую еще одну историю о
девушках и для девочек — историю повседневной жизни, их множество повседневно
девушкам в этом девятнадцатом веке приходится жить. Возможно, уже существует
легион книг, относящихся, более или менее, к тому же классу; но всеядный аппетит современного девичества ещё не удовлетворён.
Возможно, мне также не нужно извиняться за то, что это в какой-то мере история о молодых писательницах и для них, начинающих или сформировавшихся. Так много девушек сейчас толпятся на нижних ступенях литературной лестницы, что несколько общих намёков для их руководства не могут не быть полезны в четверть века или другой.Однако не следует предполагать, что "все эти девушки" были бы-быть...
*****************
Содержание.

1.ПАРЕНЬ. ЧУВСТВА И. КРЕЙВЕНА,2.  КОНСТАНС КОНВЕЙ, 3. КАК СВЕРКАЮТ БРИЛЛИАНТЫ
4. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ФАНТАЗИИ, 5. РЕАЛИЗОВАННАЯ "БЕСЦЕННАЯ ПРИВИЛЕГИЯ"
6. МАТЕРИНСКИЕ ЛЕБЕДИ, 7. СВЯТИЛИЩЕ ТИРЗЫ, 7. "МИЛЛИ", 9. ВОПРОС СОКРАЩЕНИЙ
10. МНОГО "СКОРОЙ ПОМОЩИ", 11. АВТОРСТВО НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ, 12. И УСИЛИЯ МЭГГИ,13. БУКВЫ—РАЗНЫЕ, 14. ВОЗВЫШЕННОСТЬ И МЭГГИ, 15. ЭТОТ ИЗДАТЕЛЬ,
 16. НРАВИЛСЯ ЛИ КОМУ-НИБУДЬ КТО-НИБУДЬ?, 17. ПЕРВЫЕ УСПЕХИ ГЛЭДИС ХЕПБЕРН,
18. СЕРЬЕЗНЫЕ НОВОСТИ, 19. ГОРНАЯ СТАНЦИЯ, 20. И ЙОРКШИРСКАЯ ДОЛИНА
 21. СКВОЗЬ ШТОРМ, 22. ТАИНСТВЕННЫЕ ДЫРЫ, 23. "В САМОМ ДЕЛЕ!", 24. НЕПРИЯТНЫЙ СОВЕТ, 25. ОДИН В БУЛЬКАЮЩЕМ БАССЕЙНЕ, 26. АВТОРСТВО — ЕСТЬ ЛИ? И КАКИМ ОБРАЗОМ?27. ИСПОВЕДЬ ЭЛЬФИ,28. ОТСУТСТВИЕ ВОСТОРГОВ,29.И ВСЕ ЖЕ!,30. НАСТОЯЩАЯ КНИГА за ПЯТЬ ШИЛЛИНГОВ, 31. ИЗОГНУТЫЙ И ПРЯМОЙ, 32. ОЧЕНЬ НЕОЖИДАННО33. КОНФИДЕНЦИАЛЬНО В ПЕЩЕРЕ, 34. РАЗЛИЧИЯ ВО ВЗГЛЯДАХ, 35. ПОЛНОСТЬЮ ИСЧЕЗЛИ, 36. И ОН!
****
МИСС КОН. автор Агнес Гиберн.Лондон: 1887 год
ГЛАВА I.ЧУВСТВА КРЕЙВЕНА. ДНЕВНИК КОНСТАНС КОНВЕЙ.

 20 февраля.
- То, что нужно для тебя, Констанс. В высшей степени удовлетворительно. На самом деле, если бы мы — если бы мы обыскали всю Англию, мы не смогли бы— кхм— не смогли бы надеяться найти что-нибудь более подходящее. Положительно, это так, если позволите так сказать — если я осмелюсь использовать несколько затертую временем иллюстрацию — просовывание круглого мужчины в круглое отверстие, — круглой женщины, я бы сказал лучше скажи: —ха, ха! Ничего лучшего нельзя было и желать".
Так заявил Крейвен дней десять назад с тем елейным удовлетворением,
которое люди иногда склонны демонстрировать по поводу удобного соглашения
для кого-то другого. Если бы я решила пойти к Ромиллис, это было бы
особенно удобно для Крейвена. Я прожила в его доме целый месяц, и он начал оказывать мне благосклонность, прямо намекая, что месяца достаточно. Альбиния никогда не осмеливалась перечить ему.-"Как раз то, что надо", - повторил он, потирая свои большие дряблые руки. Он мог бы быть красивым мужчиной, этот мой шурин, если бы менее массивный, с меньшим выступом щёк и подбородка. В тот день, когда он откинулся на спинку своего рабочего кресла, я не мог не подумать о том, какой он огромный человек для своих пятидесяти лет. Любой мог бы принять его за шестидесятилетнего.
Я не написал в моем дневнике уже много месяцев. Достаточно времени, чтобы
начать все сначала. Единственный путь-это идти напролом, не говоря уже о
недоимки и объяснения.-"Именно это открытие для вас", - продолжил он. "На самом деле, ваш курс, если можно так выразиться, ясен как божий день. Как я уже сказал, ясен как божий день. Я очень рад, что смог предоставить вам— кхм— убежище, до тех пор, пока это- временное убежище, я бы сказал, до тех пор, пока не появится это открытие.
Крейвен, как и многие другие ораторы, любит обрывистые предложения и
ненужные повторения.

"Это не просто вступление, это обязанность - позитивный призыв к исполнению долга. Я всегда придерживался мнения — всегда, я могу сказать, — что вы были от природы приспособлены — особенно приспособлены — для работы преподавателя. На самом деле—а—что вы были первоклассной наставницей выброшенной на ветер молодежи, —простите меня! И действительно, после монотонности вашего существования—а-с достойной старой леди, кто был—кхм- так недавно удалён из нашей среды,—после монотонности вашего существования, как я уже сказал, до сих пор,—вы найдёте -кхм- волю найдите позитивное возбуждение, позитивное развлечение в окружении вашей новой жизни с Ромилли Серкл. "
Крейвен к этому времени должен был чувствовать себя измотанным. Если не он, то я. - Предположим, я пойду, - ответил я уклончиво. Крейвен всегда пробуждает во мне порочный элемент.
"Я не знал, что... кхм... что какая—то другая возможность представилась
сама собой, моя дорогая Констанс".
"Я не хочу принимать решения в спешке", - ответил я, хотя и знал, что
также сообщается, что вопрос был уже практически решен."Кроме того, - прибавила я, - это, как правило, не предполагали, что гувернантки жизнь-это слишком много тепла. Скорее всего, слишком много работы ".

Потому что я думал и думаю, что Крейвен мог бы быть немного менее готов к
позволить мне вступить в жизнь, полную возможной тяжелой работы. Не то чтобы я хотел жалости, или что я верю в необходимость настоящей тяжелой работы в чьей-либо жизни. Я в восторге от того, что есть чем заняться, и вопрос о рутинной работе зависит от того, с каким настроем человек все делает. Более того, я никогда не ожидал, что Малодушен предложить мне дом; и если бы он сделал предложение, я бы его не приняла.

И всё же хочется, чтобы мужчина играл последовательную роль. Крейвен сам по себе настолько страстно любит лёгкость и ненапряжение, что, с его
точки зрения, он по праву должен проявить ко мне хоть каплю жалости. Однако мой протест только раззадорил его.
"Не может быть никаких сомнений, моя дорогая Констанс, — кхм, — что ваша должность будет лёгкой. В то же время, он даст вам —это—будет и предложение.
точно такая сфера ваших талантов, как у вас—кхм—будет и предложение, в
факт, соответствующий сфере ваши таланты. Ибо я не вижу никакого вреда в том, чтобы признание —нет ничего плохого в том, чтобы признать, что вы обладаете определенными талантами. Здесь, впервые в жизни,—как я уже сказал, для
первый раз в своей жизни,—вот поле для их осуществления. Не в простом преподании уроков, а в осуществлении—в— в осуществлении,в осуществлении мягкого, благотворного и улучшающего влияния на всех вокруг вас."
"Должен ли я начать с улучшения мистера Ромилли?" - Спросил я.
Трудные и монотонные высказывания звучали настолько точно, как
третьесортная речь с трибуны, что моя серьезность была нарушена. Я должен был сказать что может служить поводом для смеха.
Крейвен не улыбнулся. Он поднял широкую ладонь, призывая к молчанию.
"В процессе придания формы — кхм—отливки- кхм- общего улучшения, поскольку
Я говорю, о тех молодых людях, которые будут на вашем попечении. Более
восхитительного занятия едва ли можно было бы найти. Не может быть
никаких колебаний — я говорю, не может быть никаких колебаний в том, чтобы
заявить, что ты, моя дорогая младшая сестра, по своей природе исключительно
приспособлена для этой должности ". Крейвен всегда называет меня "маленькой", когда хочет поставить меня на место, хотя на самом деле я почти такого же роста, как он. Честно говоря, конечно, я не такая широкая!
"Вот в чем вопрос", - сказал я. "Если бы я мог быть уверен, что я действительно подхожу".
—Но ответственность будет огромной". Если бы я был женщиной лет
сорока, а не девушкой моложе двадцати трех...
— С внешностью... по крайней мере, тридцатилетней, — заявил Крейвен.

Возможно, в этом есть доля правды. Дважды в месяц до, Я
взяты за две Албинии это. Но также я была дважды взята лишь для
восемнадцать лет. Очень многое зависит от настроения в.
"Если бы я мог быть уверен, что подхожу", - повторил я, довольно опрометчиво.
приглашая к дальнейшему потоку речи.

"Безусловно, адаптируются, надо сказать," Крэйвен ответил. Он барабанил
правой рукой торжественно на стуле-руки, путем акцента.
"Бесспорно! Потому что у тебя есть способности, моя дорогая сестра, — я могу сказать, что у тебя есть способности. Ты умна, —гм-интеллектуалка,—гм—и ты
развила свой интеллект. Вы начитанны. Вы рисуете и
раскрашиваете, — на самом деле вполне сносно. Да, я могу сказать—а-вполне сносно. Твоя музыка, в целом — в целом, выше среднего ".

Познания Крейвена в музыке несколько меньше, чем у его любимого щенка
но это только облегчает ему вынесение суждения.
- У вас есть, — продолжал он, — у вас тоже есть свои недостатки: у кого их нет? A определенная импульсивность; несколько слишком высокое мнение о себе;
чрезмерная готовность противопоставлять свои взгляды взглядам других; эти недостатки должны — кхм - быть подавлены. Но опять же, есть недостатки, которые в вашем новом положении — которые, я могу сказать, в вашем новом положении будут... преобразованы в достоинства! Например! Определенная способность подглядывать за слабостями других — кхм - несколько незавидная готовность наставлять других на путь истинный прошу прощения за предположение, моя дорогая сестренка! Но адаптивность вещей замечательна — действительно, я могу сказать, наиболее замечательна. Ибо отныне делом вашей жизни будет— главной целью вашего существования будет—а—исправление ошибок других-а—исправление ошибок других. Таким образом, как я могу сказать, как на самом деле я уже наблюдал—а-таким образом, по крайней мере, одна ошибочная тенденция перерастает в позитивную добродетель".
Полагаю, здесь сыграла свою роль моя импульсивность. Я сразу почувствовал, что Я вытерпел столько, сколько можно было разумно ожидать.
- Ты закончил, Крейвен? - Спросил я, вставая.
Крейвен был поражен. Вероятно, он этого не сделал; но мое внезапное движение
нарушило прекрасную упорядоченность его мыслей и оборвало остаток
его речи.-"Потому что я думаю, наша дискуссия длилась достаточно долго," - сказал я. "Я напишу госпожа Ромийи к вечеру пост, и обещаем быть в
Glynde дом в две недели".Крэйвен медленно поднялся и осмотрел оформлена календарь. Мы были вместе в библиотеке, куда он меня вызвал по моему возвращению на послеобеденную прогулку в парк.
"Ничто не удерживает Кона дома", - обычно заявляет Альбиния, и, конечно же,
в тот день тумана было недостаточно, чтобы сделать это.
- Через две недели, - сказал он с сомнением. - Это подводит нас к...
двадцать пятому. Да, если не ошибаюсь, двадцать пятого.
- Миссис Ромилли называет двадцать пятого, - сказал я. - Я не могу предложить поехать раньше, раньше. Это прискорбно; но она покидает Англию только через
неделю; и она хочет, чтобы я приехал через неделю. Боюсь, вам придется
терпеть меня так долго.Не дожидаясь ответа, я вышла из роскошной библиотеки
в просторный холл.

ГЛАВА 2.И КОНСТАНС КОНВЕЙ.ТО ЖЕ САМОЕ —продолжение.
 21 Февраля.
У АЛЬБИНИИ уютный дом, если говорить о коврах и занавесках. Если бы только не эта гора человеческой помпезности!Но тогда ей не нужно было принимать его, если она сама того не хотела. Альбиния занялась этим мужчиной с коврами и занавесками по собственной воле. По доброй воле.

Конечно, приятно чувствовать себя комфортно. Я был бы последним, кто стал бы
отрицать этот факт. Ковры с бархатным ворсом, в которых нога тонет, как в
мхе, превосходят голые доски; а гобелен - двенадцать или пятнадцать
шиллингов за ярд гораздо больше, чем дешевый кретон за двенадцать
или пятнадцать пенсов. Тем не менее, многое зависит от того, сколько средств может быть задействовано в обладании замшелыми коврами и богатыми гобеленами.

Иногда я задаюсь вопросом, Может ли, если бы десять лет назад мог
приходите снова, Альбиния бы сказать "Да" во второй раз. Ей было всего
двадцать, и он был отнюдь не так дородный, как и сейчас. Но Крейвен Смит
всегда был Крейвеном Смитом. Он никогда не мог быть никем другим. Ему удавалось
неизменно возбуждать во мне непослушные чувства, хотя я был ребенком под
двенадцать. Албинии не мог понять, почему. Она говорила, что он был "так
приятно!"—Это восхитительно неопределенный срок, который не совсем хорошо для
человек, как хлопок. И ей долго думая, казалось, на результат
его фамилия. "Подумать только, стать миссис Смит!" она часто замечал.

Покинув библиотеку, я постоял в коридоре, размышляя. Должны
Я пишу письмо сначала, или обратитесь к Албинии в первую очередь? Достаточно времени для  прежде, мне нужно переодеться к обеду. Последнее показалось мне правильным, поэтому я перешел в гостиную с ее дорогой мебелью и
обильной позолотой.
Не четыре дня прошло с тех пор, как я впервые услышал об этом "желательно
открытие" в Ромийи бытовых. Я ответил на самое раннее обращение
отправив ответную почту, запросив дополнительные подробности и выразив сильные сомнения относительно моей собственной дееспособности. Теперь пришло письмо от миссис Сама Ромилли, убеждая, нет, умоляя меня согласиться на эту должность.Если бы просьба исходила от кого-либо другого, кроме миссис Ромилли, я, должно быть, без колебаний отказалась бы. По каким-Крэйвен может сказать, я не установлен пост. Я, девушка двадцати двух лет, неиспользованный обучения,неопытные в семейной жизни,—я провести так необычно и сложно
задача! Сама идея кажется дикой, даже глупо. Говоря по-человечески,
Я только судом неспособность согласие на ходу!
И все же — что, если это действительно правильно для меня? Ведь все это время
казалось, что это единственный открытый путь; как будто все остальные пути
были загорожены и закрыты. Любой другой, кроме миссис Ромилли! Да, это
имело бы огромное значение. Но тогда это миссис Ромилли! И она
больна, подавлена, обеспокоена, испытывает трудности, и она умоляет меня о помощи.Как я могу колебаться или думать о себе?
У меня нет другого друга в мире, подобного миссис Ромилли. Не то чтобы мы с ней так уж много времени были вместе. но, думаю, я влюбился в нее
с первого взгляда, и с тех пор наша любовь неуклонно растет.
Три раза, с перерывами, она проводила месяц у престарелой родственницы
в Бате, знакомой тети Лавинии и моей, — и каждый раз мы
встречались как можно чаще. Мы вместе гуляли и водили машину; читали и пели
вместе; часто ходили вместе в церковь аббатства. Я могу говорить с ней свободно так, как никогда не разговаривал ни с одним другим человеком; и она
не менее свободна со мной. Она часто говорила, что я помогал ей; и это
казалось странным, потому что она так часто помогала мне.
Милая Гертруда Ромилли! Я никогда не встречал никого, похожего на нее,
и сомневаюсь, что когда-нибудь встречу. Она старше меня на двадцать лет; и все же я не думаю, что разница в возрасте стала препятствием для дружбы.
Было бы неразумно предполагать, что я значу для нее столько же, сколько она для меня. Она такая милая, такая любимая; и у нее так много очень близких людей и она дорога ей, в то время как у меня их совсем немного. Но, действительно, я найти любовь,что она дает мне очень полноценной и приносящей удовлетворение.Я полагаю, что в девичестве ее настроение, должно быть, было удивительно приподнятым. Она прошла через много неприятностей и страдала от них наиболее остро; и, несмотря ни на что, часто кажется, что она просто переполнена счастьем и весельем. Я так и не знаю, считать ли ее более выигрышной в ее веселом или задумчивом настроении.
В течение трех лет с момента нашего знакомства первые начали, госпожа Ромийи
и я регулярно переписывались, и она прижала меня часто платить
ее визит в Glynde дом. Но я никогда не чувствовал, что я мог справедливо
оставить бедная тетя Лавиния, поскольку она росла очень слабый.
Теперь, когда моя дорогая тетушка была взята от меня, и вещи меняются.
Было странно, что ни слова соболезнования пришли от
Glynde Дом. Ответ всегда был таким быстрым, если бы я в любом
беда. Но несколько строк из старшей дочери, Нелли, с
продиктовал сообщение от моего друга, только дайте мне знать причину.
Сейчас я не могу точно понять, что не так. У миссис Ромилли
подорвалось здоровье, хотя я не знаю, до какой степени. Вдруг
нападение на ее груди, было выявлено, что состояние вещи есть,
подозревали и раньше; и она является приказал в спешке покинули свои дома на юге Европы до начала мартовских ветров. Однако это еще не все. Нелли
намекает на "состояние ее нервы;" и кажется, следует ожидать, что
она может потребоваться еще много месяцев,—возможно, большая часть
лето. Нелли берет на себя заботу о больном, а мистер Ромилли остается
позади.
В разгар этих тревог обрушился еще один удар. The гувернантка мисс Джексон, которая пятнадцать лет прожила с семейством Ромиллис, была вызвана домой к постели умирающей матери как раз перед болезнью миссис Ромиллис. После нескольких недель отсутствия она написала,неожиданно, признать требования овдовевшего отца, умоляя будет если можно сразу отпустили. Претензию вряд ли можно было отказано, и нет трудности были сделаны. Но затем миссис Ромилли обратилась ко мне. Она подумала обо мне. Она знала о моих планах по самообеспечению. Хотела бы я, спросила она, занять вакантную должность и быть — не просто гувернанткой, но компаньонкой, опекуншей, старшей сестрой, гидом и другом для ее дорогих девочек?
Первое письмо на эту тему было продиктовано, но второе было написано
ее собственной рукой, такой изменившейся и немощной, что это очень огорчило меня,сердце, — искренне умоляюще. Стал бы я— смог бы я — отказаться успокоить ее разум? -Нет, я не мог; и если бы наступил момент принятия решения прийти снова, я чувствую, что мой ответ был бы таким же. Я не мог отказаться; даже несмотря на то, что чувство неспособности давило тогда и давит до сих пор сильнее всего. Я недостаточно взрослый или опытный для этой должности. И все же это было так. тогда мне казалось, и кажется до сих пор, что у меня нет выбора.

ГЛАВА 3.КАК СВЕРКАЮТ БРИЛЛИАНТЫ! ТО ЖЕ САМОЕ.
 24 февраля.
Я ДОЛЖЕН продолжить тему, на которой остановился три дня назад. Последний
наступил вечер в доме Альбинии, и завтра я совершу свой решительный шаг
в новую жизнь. Уже поздно, и я был занят; но есть о чем подумать, а заснуть сейчас, похоже, невозможно. С таким же успехом можно сидеть и
писать, как ворочаться туда-сюда в темноте.

Когда я вошла, Альбиния сидела у камина в гостиной и читала
то ли немного работала, я не могу сказать, что именно. Она всегда что-то делает понемногу, что ничем не заканчивается. Возможно, она работала,
потому что я заметил, как блеснули ее бриллиантовые кольца, когда она двигала руками.  Крейвен любит, чтобы его жена одевалась богато и выставляла напоказ свои драгоценности возможно, как рекламу своего богатства. Она склонна быть
немного перегруженной драгоценными камнями, точно так же, как ее гостиная перегружена позолотой. Ее естественный вкус-это хорошо, но она соответствует ее вкус мужа во всех таких второстепенных вопросов. Разумно, спору нет. Ничего это лучше, чем преемственность отечественных банках; и когда Албинии стал Жена Крейвена, она знала характер человека, который должен был стать ее мужем.- Какой у нас был скучный день, - сказал я.
- Да, - медленно ответила Альбиния. - Ты до сих пор куда-нибудь выходил?
Я ответил не сразу. Ее вопрос промелькнул у меня в голове и был
забыт. Отражение наших двух фигур в трюмо, освещенное
наполовину опущенным газом и пляшущими языками пламени, привлекло мое внимание и заставило меня задуматься.Часто говорят, что мы с Альбинией похожи. Хотя я старше ее на восемь лет, она выглядит молодо для своего возраста, а я — по крайней мере, когда серьезен — выгляжу решительно
старым для своего. Это сближает нас и допускает ошибку, поскольку
иногда возможны близнецы. Если бы я описал Альбинию такой, какой я ее видел
в зеркале — довольно высокой, довольно худой, с хорошей фигурой, длинной
гибкие конечности, и много естественного самообладание; также с серыми глазами,темные волосы, и довольно правильными чертами—описание будет применяться в равной мере и к себе, и, наверное, отдал бы ни один истинный впечатление либо.Ибо на самом деле мы с Альбинией не похожи. Это невозможно, чтобы мы были похожи. Мы можем быть сформированы по почти одинаковой модели; глаза и волосы могут быть одинакового цвета, но мы не похожи. Различия в
темпераменте и характере должны проявляться на лице. Вялость Альбинии
легкость в обращении и ее готовность подчиняться являются точной
разговор о моей неутомимой энергии и вызывающей беспокойство силе воли.
Незнакомые люди могут принять и иногда принимают одно за другое; но те, кто хорошо нас знает, склонны отрицать факт какого-либо сходства вообще, что любопытно. Временами я видел Альбинию очень хорошенькой, не всегда, но при
определенных обстоятельствах. Обычно ее недостатком является недостаток одушевления; и если это преодолеть, она вызывает всеобщее восхищение. Гораздо больше, чем Я. Некоторые действительно говорят мне, что я намного красивее Альбинии, но это только мои близкие друзья. Мы всегда видим лучшее в
смотреть в лицо, когда оно нам действительно дорого. Многие, я знаю, совсем не считают меня привлекательным; и это люди, о которых я не забочусь. Но я знаю не знаю, зачем мне все это писать.Разница в нашем положении в жизни была хорошо заметна, в тот день, по блеску бриллиантов Альбинии и ее великолепного шелка, видневшегося рядом с моей простой черной саржей и гагатом
брошь. Я думаю, что она могла бы носить глубокий траур по хорошей
старые тетки, которым в детстве мы так много задолжали. Но—есть Крейвен!
"Хорошо," сказала Ульбинайте в длину.
- Прошу прощения, Альбиния. Сначала я пошел в парк; и с тех пор
Я был в библиотеке, разговаривал — или, скорее, слушал.
- Говорили о ваших планах? -Я пойду к Glynde дом в две недели".
Сверкающие вспышки алмазов показал мне, что Альбинии толкавшая внезапно.
"Тогда вы уже совсем решил?" -"Довольно. Ромиллис хотят меня, а Крейвен - нет.- Мы скоро ожидаем гостей, - сказала она довольно слабым голосом.
Бедная Альбиния! Она ни в чем не виновата. Я бы не стал утверждать, что в доме было восемь свободных спален."Конечно, я бы оставил тебя на несколько недель дольше", - она пошли дальше. "Но все равно—" и "пауза". "Если Крейвен—" еще один перерыв. "И возможно, миссис Ромилли хочет, чтобы вы были там до того, как она уедет". -"Нет, не раньше. Это было бы ее желанием, но врачи запрещают волноваться. Она уезжает через неделю, начиная с сегодняшнего дня; и она хочет, чтобы я уехала на неделю позже, просто давая домашним время немного оправиться от расставания. Возможно, это кажется разумным, поскольку я не должен ее видеть".-"Ты бы хотел ее увидеть".
"В таком вопросе нельзя думать о собственных желаниях", - сказал я.
"И вы знаете только миссис Ромилли, а не мужа или дочерей?"
"Если не считать того, что я так много слышала о них от миссис Ромилли, я
едва ли могу чувствовать себя чужой".
"Мистер и миссис Ромилли богаты?" был следующий вопрос.
"Да, очень состоятельные. И, я полагаю, еще больше после смерти
двоюродного дедушки миссис Ромилли прошлой осенью. Тогда к ним перешло поместье в Йоркшире. Миссис Ромилли сообщила в письме об их намерении
ездить туда каждое лето, хотя Глинд-Хаус по-прежнему будет их домом
большую часть года."- И тебе достанется полное образование нескольких девочек! Ведение домашнего хозяйства тоже?
- Я действительно не знаю, Альбиния. Мои представления о том, что я должна буду делать, крайне туманны. Хуже всего не видеть миссис Ромилли.
Нет, не всего образования. Есть мастера достижений,
Я полагаю; и есть гувернантка в детском саду для двух младших.
Кроме того, Мэгги, должно быть, уже давно не ходит в классную комнату.
- О, тогда, конечно, она будет экономкой.
"Крейвен предсказывает, что с моей стороны больше нужно оказывать "благотворное влияние" , чем собственно преподавать ".
Альбиния непонимающе открыла глаза.-"Он ожидает, что я улучшу домашнее хозяйство в целом, начиная, как я ему сказала, с мистера Ромилли. Мой собственный страх заключается в том, что я буду слишком похожа на девушку среди девушек, обладающую слишком малым авторитетом "."Все зависит от тебя. Ты должна занять правильную позицию с самого начала, сначала. Осмелюсь сказать, что все устроится достаточно хорошо ".

Ей так легко говорить и думать. Вряд ли есть что-то более легкое, чем
относиться философски к кому-то другому. Я не считаю, что это мое личное дело
чувство в этом вопросе - трусость. Я никогда не боялся работы и не сжимался
от ответственности. Но с раннего детства я находился под властью
сильного чувства долга; и наполовину выполнять долг было
для меня всегда мучением. И я действительно чувствую себя настолько неподходящим, настолько ужасно неадекватным для обязанностей, к которым я, кажется, призван.-"Призван". Да, вот оно. Если я действительно буду "призван" к ним, я найду достаточной помощь. Бог не ставит Своих детей в положение
трудное, чтобы потом оставить их одних. Моя молитва была такой— "Если Твое
Присутствие не сопровождает меня, не уноси меня отсюда". И если Его Присутствие действительно сопровождает меня, тогда ничто другое не может иметь большого значения.-"Я никогда не думала, что тебе придется стать гувернанткой", - внезапно сказала Альбиния.  -"Разве нет?" Я спросила.
"Нет. Два года назад я не сомневался, что ты выйдешь замуж раньше, чем это произойдет. Она вопросительно посмотрела на меня. - Чем ты занимался, Кон?
"О мой собственный бизнес, я надеюсь", - сказал я. "Почти пора переодеваться к ужину. Я должен быть быстрым".-"Вы можете так же хорошо, потом написать ни строчки."  -"Нет, я бы предпочла получить более раннюю почту. Я должна успокоить миссис Ромилли и я хочу уладить этот вопрос".
"Вы можете написать здесь", - сказала Альбиния.
Я согласилась, отправившись в "дэвенпорт", хотя уединение было бы
предпочтительнее. Письмо, казалось, нуждалось в тщательной формулировке. Между моим желанием успокоить миссис Ромилли и моим сознательным страхом перед обещанием большего, чем я мог бы выполнить, я едва знал, что
сказать. И я откинулся на спинку стула, размышляя.
"Ты знаешь, который час, Кон?"  -Слова Альбинии пробудили меня ото сна. Она пересекала комнату, и передо мной лежал листок с черной каймой, на котором была написана дата — и ничего больше.
В то время как на переднем плане моего сознания, исчезая, стояла яркая картина - сцена в некоей маленькой столовой в Ванной - сцена почти двухлетней давности, вызванная высказываниями Альбинии — сцена, неизвестная ни одному живому человеку, кроме меня и еще одного человека. Я забыл о миссис Ромилли, забыл о своем письме, забыл о необходимости спешить.
Ибо воспоминания об этой сцене могут вовлечь меня в череду
вопросов. Сейчас, когда я пишу, они всплывают заново.
Если бы я тогда знал, как скоро мою дорогую старую тетю заберут, как
скоро она потребует моей заботы, я думаю, я пришел бы к
другому решению. Но я не знал. Казалось , не было никакой причины, по которой она мог бы не прожить еще десять или двадцать лет, вечно больной и беспомощный, всегда зависящий от меня.То, что я делал, я делал из лучших побуждений и руководствуясь непреодолимым чувством долга.
В тот момент у меня не было ни сомнений, ни колебаний. Мой путь казался
ясным, как дневной свет. Он считал меня ужасно холодной, а сам был ранен и
разгневан. И все же это было ради него — потому что я не стал бы обрекать его на годы ожидания.Было ли это так уж необходимо — даже при тогдашних обстоятельствах? Должна ли я была быть неправа, позволив ему увидеть, что мое "Нет" было "Нет" из чистого долга, а не по собственному выбору? Не было ли, по крайней мере, вины и в слишком импульсивных действиях
быстрое решение — не откладывая просить и ждать руководства?
"Тот, кто верит, не будет торопиться". Эти слова приходят ко мне
иногда с острым чувством боли. Я верю, но я акт
практически по этой вере? Если бы я не сделал так много спешки, я
хотя бы могла сформулировать ответ мой немного по-другому. И— Я не могу
быть уверена, но иногда я задаюсь вопросом, не имел ли он почти права знать
что я не была такой безразличной, какой казалась.

Последующие сожаления хуже, чем бесполезны. Они нервировать только для
повседневной жизни. Я чувствую, что пока я не могу всегда держать эти допросы
в поводке. Они приобретают власть над меня хотя бы раз, хотя
нет цели,—хуже, чем никто. Ибо нет его вне досягаемости. Он
не знаю, как обстоят дела были. Общение между нами прекращено
полностью! Он сказал, что он будет заботиться больше никогда не
беда мне с его нежелательное присутствие, и я позволяю ему так думать было
нежеланным. Я ничего не сказала, и он ушел.

От подобных мыслей меня отвлек голос Альбинии.
Вспомнив о моем ненаписанном письме. Она пересекала
комнату и остановилась за моим стулом.-"Нет, я еще не закончила", - тихо ответила я. "Одну минуту, пожалуйста".И я написала быстрыми каракулями,— "ДОРОГАЯ МИССИС РОМИЛЛИ,— "Да, я приду — 25-го сентября. Боюсь, это будет только для того, чтобы разочаровать ваши ожидания; но я не могу отказаться. Я, по крайней мере, сделаю все, что в моих силах.- "Это в спешке, чтобы поймать следующий пост страны. Я хочу, чтобы ты услышала завтра утром. Напишу еще раз более подробно в сутки или два.—Когда-нибудь с любовью— "КОНСТАНС КОНВЕЙ".Письмо было отправлено, и я был привержен этому начинанию.

Теперь, сидя в одиночестве при свете свечи в своей комнате, — которая после
сегодняшнего дня больше не моя, — с упакованными и наполовину упакованными чемоданами, я ловлю себя на том, что делаю чего я решил не делать, так это вернуться к той закрытой странице моей истории и начать все заново.
Сомневаюсь, что есть занятие более тщетное, чем читать прошлое в
свете настоящего и сокрушаться о том, что
могло бы быть, - если бы только знать! За исключением того, что из
ошибок прошлого человек может обрести мудрость для будущего.
Бог знал все время! Это единственное великое утешение. Он знал — и
заботился — и направлял. На самом деле, не тем точным и недвусмысленным руководством, которое пришло бы, если бы я специально ждал и высматривал Его руку, указывающую путь. Но Он заставляет все работать сообща, в конце концов, на благо Своих близких, — да, я верю, даже их самих- самые грубые ошибки. Мать не забывает следить за торопливыми шагами
своего самого беспечного малыша; и я знаю, что мой Отец не забывает — не забывал меня. И не забудет. И разве малыш не учится на собственных ошибках тому, что нужно больше цепляться за руку матери? Я думаю, да.
И всё же я не могу избавиться от чувства одиночества этой ночью, этой последней ночью укрытия в доме моей сестры, прежде чем выйти в неизведанный и
новый мир. Иногда человеку хочется, чтобы кто-то подошел очень близко,
зная и понимая все, что он мог бы сказать — или не сказал бы.
Люди считают меня таким прозаичным, разумным и жизнерадостным, и когда
они говорят мне, кто я такой, я, конечно, соглашаюсь. Если бы я возразил, они бы больше всего ценили свое собственное мнение. Но нельзя быть всегда
разумным или всегда веселым, и жажда человеческого сочувствия держит меня
в своих тисках этим вечером.И всё же, разве не в такие моменты человеческое сочувствие Христа, нашего Господа приходит домой — или должно прийти домой — к кому-то? Если нет, то нужда в нас, а не в Нем — никогда в Нем! Сейчас уже близко к полуночи, и я должен идти спать. В каком виде я окажусь дома через двадцать четыре часа?
******
ГЛАВА IV.ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ ФАНТАЗИИ.