Треть жизни
Многие считают сон напрасно потраченным временем. Как раз эта треть жизни важнее других. Об этом догадались даже Правильные.
Они построились правильными колоннами на плоскости: треугольники, квадраты, пятиугольники. Впереди – сам профессор Чёрный Шестиугольник, прозванный так за бесчеловечные эксперименты над заключёнными.
Нас собрали в кучи, и в нас нет никакого порядка: мы сотканы из спиралей и острых шипов разной длины и площади. Они выбрали себе в императоры Круга, а остальная иерархия построена на числе сторон в правильных многоугольниках. Чем меньше сторон – тем ниже ты по иерархии. Неправильные многоугольники по умолчанию были представителями низшей расы. А такие как мы – непонятные фигуры, не имеющие правил построения, подлежали уничтожению. Отсутствие разума у таких, как Шестиугольник, рождает все ужасы нашего мира.
Свет плохо распространялся вдоль плоскости, поэтому эти тусклые лампы способны высветить что-либо лишь для первых рядов. Гнетущая тишина нарушалась редкими лязгами оков. Любой шум, изданный заключённым, мог стать последним в его жизни. Жизни многоугольников имеют значения, но не наши. Запах пота и страха. Даже ассистенты Чёрного Шестиугольника испуганно смотрели на шефа, что уж говорить о нас? Я устал бояться, в душе осталась липкая пустота. Хотелось спать, хотелось вырваться в прекрасный мир грёз, прочь от этого страшного места.
К Шестиугольнику подошёл Пятиугольник, его ассистент.
– Приступайте к отчёту.
Пятиугольник, заикаясь, начал зачитывать с линии бумаги точки записанной его неровным почерком информации.
– Не обязательно читать с бумажки. Самая важная информация у вас в голове, её не запишешь на бумагу.
– В ходе экспериментов мы определили, что сон делится на три стадии: медленный, быстрый и сверхбыстрый.
Голос Пятиугольника дрожал, он то и дело останавливался, подсматривал в отчёт. Его руки дрожали и глаз то и дело дёргался. Можно ли представить, что пару часов назад этот же человек агрессивно избивал заключённых и был абсолютным властителем с эго, раздутым до небес? Такие мелкие люди – волки в окружении тех, кто ниже их по иерархии, но превращаются в молчаливых агнцев в присутствии начальства.
Парадоксально, но среди Правильных было не так уж много по настоящему правильных фигур, и все об этом знали. У кого-то один из углов неожиданно округлится, у другого одна из сторон окажется длиннее остальных. Для исправления таких неправильностей они ходили к пластическим хирургам, чтобы подточить угол и подравнять сторону. Высшие чины знали о таких «расовых» проблемах, но закрывали на них глаза. Но Чёрный Шестиугольник отправил многих провинившихся бывших подчинённых в концлагерь за мелкие прегрешения.
– Кто давал разрешение на проведение других экспериментов над подопытными, кроме лишения сна? – поинтересовался Шестиугольник ровным голосом, рассматривая лицо одного из заключённых.
– Мы не нарушали регламента, – заикаясь, ответил Пятиугольник. - Только не давали спать.
– Почему же тогда у них образовались язвы вокруг глаз, словно от заливания соляной кислотой?
– Это последствия экспериментов со сном. После двухста часов без сна начинают образовываться гнойные язвы на веках.
– Хорошо. Продолжайте эксперименты в том же темпе. В сутках семьдесят два часа, и мы тратим двадцать четыре из них без смысла. Надеюсь, нам удастся занять и эти часы полезным трудом во благо Плоского Рейха. Дайте отоспаться подопытным восемь часов, чтобы зря не растрачивать экспериментальный материал. Иначе они могут подохнуть раньше времени. А потом продолжайте эксперимент.
Шестиугольник покинул общий зал, и нам дали команду ложиться спать.
***
Большинство людей в каждом из миров проживали отрывки жизни, забывая о трети прожитых часов. Есть и такие, как я – Путешественники, обладающие навыками осознанных сновидений. Я засыпаю в двумерном мире, где остальные пространственные измерения свёрнуты до планковских длин, а сутки длятся семьдесят два часа, а просыпаюсь в трёхмерном мире, где сутки сокращаются в три раза.
Чем в более плоском ограниченном мире ты живёшь, тем примитивнее и хуже там жизнь. Например, в этом трёхмерном мире, в отличие от Флатландии, как минимум один раз люди справились с нацизмом – язвой на теле планеты.
Уснуть можно и тут, что я с удовольствием делаю, чтобы быстрее восстановить силы после недели без сна.
***
В четырёхмерном мире, называемом Ноосферой, сутки длятся восемь часов. Жизнь здесь стремительна, зато каждое мгновенье люди ценят и не тратят его на пустяки, вроде войн и попыток определить, кто лучше. Ноосферцы давно удалили границы стран. Единственное их стремление – развитие общества, которое служило бы во благо всем людям в равной степени. Здесь не было ни бедных, ни богатых, здесь каждый мог заниматься любым творческим делом, приносившее ему удовлетворение.
Четырёхмерный поток транспорта, двигавшегося не только вперёд и назад, влево и вправо, вверх и вниз, но и ана, и ката в четвёртом пространственном измерении.
Я точно знаю, куда мне направиться. Остановил такси. Из колонок на водительском сидении раздался голос:
– Куда поедем?
– В Архив.
Машины водили искины. Им доверили всю однообразную работу. Для людей осталось много времени для творчества, и поверьте, в этом мире люди не тратили драгоценное время на клубы и употребление алкоголя по пятницам. Время слишком ценно, чтобы растрачивать его впустую.
В моих карманах пусто, но за услуги, предоставляемые искинами, платить не нужно.
Каждое здание здесь уникально, ни одной повторяющейся формы и линии. Не было повторяющихся автомобилей. Ни одной повторяющейся причёски у плавающих в четырёх измерениях пешеходов. Не удивительно: способностью летать во сне обладают только дети из третьего измерения, а им ещё неизвестны правила, их фантазия безмерна. И чем больше их ограничивают рамками, тем ниже они летают, пока и вовсе не прилипают ко дну поверхности Земли. А некоторые вовсе лишаются дара попадать в мир снов.
Архив представлял из себя ноосферную библиотеку, где собраны все книги: когда-либо написанные, ещё живущие в идеях авторов и те, которым никогда не суждено попасть на бумагу. Меня интересует лишь один документ: карта концлагеря, где заперты мои товарищи по несчастью. Пока ты находишься внутри системы, ты ею ограничен. Засовы на дверях кажутся крепкими. Карта же четырёхмерна, и она показывает пути, доступные даже двумерным сущностям в невидимых для профессора Шестиугольника плоскостях.
Я изучал последний проход, когда мир начал блекнуть. Рука начала таять, превращаясь в туман.
***
– Просыпайтесь, мрази. Хорош дрыхнуть!
Треугольник вылил мне на голову ведро холодной воды.
– Но Чёрный Шестиугольник сказал, что мы можем спать восемь часов! – сказал Трем. У каждого из заключённых было уникальное имя – нас не назовёшь по названию геометрической фигуры.
– Самый умный? Притащите его ко мне!
Трема вывели в центр зала. Треугольник, наш надзиратель, выстрелил в него, и тот упал замертво.
– Ещё умные есть?
Я не слушал речей этого ограниченного нациста. Его Земля плоская, зачем мне слушать о чём-то из его уст? Шагнул прочь от плоскости. Для флатландцев я растворился, исчез в тумане. Вот я был – и вот меня не стало. Я чувствовал себя сверхчеловеком. Я плыл где-то вне времени и плоскости, и мог видеть плоский мир, как картину. Хочется исчезнуть, и не возвращаться в этот слишком правильный неправильный мир. Как же быть остальным заключённым? Они не похожи на меня, за последнее десятилетие стали для меня родными.
Приблизился к границе стены узилища, которое ещё недавно казалось непроходимым. Неужели нас можно было удержать с помощью этой плоской линии? Ведь все мы во сне мы каждый день бывали в свободных мирах! Говорят, если убрать забор, овцы всё равно не покидают загона, вспоминая, что когда-то здесь был забор.
Плоские атомы как на ладони. Стёр стены концлагеря, как линию, нарисованную мелом на асфальте.
– Вы свободны, друзья мои. Отныне в этом мире для вас нет границ, которые бы могли прочертить для вас другие – плоские и ограниченные - люди.
«Неправильные» фигуры кинулись в рассыпную. Многоугольники кричали, стреляли во все стороны. Побега им не остановить. И сейчас, когда стены исчезли, они продолжали ходить правильными рядами, в то время, как траектория передвижения моих товарищей была непредсказуемой.
Так пал первый концлагерь Ограниченного мира. Это начало: стёрта первая линия. Её исчезновение стало предзнаменованием свободы для всех.
Свидетельство о публикации №224041401299