Аномалия

Моя кухня – определённо аномальная зона. Корень зла, конечно, во мне самой. Не то чтобы я была совсем безнадёжной хозяйкой, но и образцовой меня не назовёшь. Нет времени разложить всё по полочкам, систематизировать и классифицировать. То работы выше крыши, вот как сейчас, то хочется полениться, впасть в спячку.

Работаю я тоже на кухне. Так что помимо кухни это и кабинет, и столовая. Ноут стоит на прадедушкином резном кресле, а при необходимости перемещается на стол другого прадедушки. Да, мы храним всё это в нашей небольшой двушке.

Аномалии на моей кухне – норма жизни. Сегодня я мыла посуду и поняла, что правая перчатка порвалась. Я и рада бы мыть без перчаток, да не могу. А рвётся всегда правая. Эта аномалия легко объясняется, ведь я правша и держу вилки и ножи, намыливая, в левой, а они так и метят остриями в большой палец правой. Пошла в ванную за перчаткой, а там одни левые. Шесть штук. Пошла на Авито, вдруг у кого-то рвутся левые? Нет. Не рвутся.

Сегодня я мыла посуду в одной перчатке, а стеклянная чашка Мистраль, перевёрнутая вверх дном, поехала по стойке, издавая булькающие и вздыхающие звуки. Аномалия. Чашка переползла на край плиты и вопросительно смотрит на меня. Понятно, расширяет границы дозволенного.

Я было открыла рот, чтобы воскликнуть:
– Э-эй! Я же тебя помыла, нельзя теперь на пол! – но мне стало интересно, что будет дальше и я отвернулась.

Слышала, как она охнула, спрыгнув, потом снова тяжело завздыхала и горестно забулькала. Двигалась куда-то потихоньку. Я обнаружила её позже под креслом. Тем самым, прадедушкиным. Что она собралась там делать? Вить гнездо?

Вспомнилось ещё вот что. Вчера я просыпала панировочные сухари. Одной рукой разговаривала с заказчиком, а другой, как Василиса премудрая – хадыщ. И панировочные сухари на полу. Частично под львиными ножками прадедушкиного стола. Там такая толстая резная нога с четырьмя львиными ножками. Под эти ножки неудобно залезать пылесосом, когда убираешь. Поэтому и сухари с трудом убирались. А заказчик продолжал на другом конце провода про плиту, уклон, подсыпку и про деньги. А у меня сухари. Ну неудачно позвонил. Ушла в комнату подальше от сухарей, он и говорит: "я уже никакой радости не испытываю", я удивилась и ответила: "от археологов вообще никто радости не испытывает".

А испытываю ли я радость? Он, видимо, испытывает от всего, кроме археологов. А я? Почему у меня всё время то перчатка, то сухари, то горло. Целый месяц болит. Так долго не болело с тех пор, как добрый доктор с большим лотком прекрасных блестящих инструментов не подошёл ко мне, четырёхлетней, привязанной к креслу, не завязал ещё глаза и твёрдой рукой не вырезал гланды. Обещал потом мороженое, но, конечно, не дал. Кстати, таблетки от горла тоже лежат на кухне. Всё под рукой. Они с привкусом стирального порошка. Нет, я не пробовала стиральный порошок, но нюхала. Не специально, конечно, а так... кстати, таблетки помогают. Ничего не помогало, а эти да. Имудон. Родственник игуанодона.

Мне кажется, всё это как-то связано – перчатка, чашка, львиные ножки, сухари, заказчик. Если понять, в чём фишка, а ясно же, что где-то среди всего этого есть какая-то фишка, то точно начнёшь испытывать радость.

Всё-таки надо как-то исхитряться и испытывать. Может радость – это тоже аномалия? Тогда моя кухня как раз подходит для такого.