У каждого своя дорога

Фотография из интернета               
      

       Одесский Староконный рынок! Конями тут после революции нисколько не пахнет. Но зато не очень крупных домашних животных всё ещё можно приобрести, как для небольшого крестьянского хозяйства, так и для обиталищ городских жителей, приобретающих животных для дружбы, чтобы они скрашивали их одинокий досуг своим проживанием в доме. Животные дома это всё равно, что дети малые. Они также требуют к себе особого внимания и ласки, и ревнивы при этом к себе подобным похуже ревнивых мужей и жён. Начиная с породистых собак и кончая комнатными рыбками, на Староконном рынке можно приобрести любую живность, включая редкие заморские экземпляры.
       Я тоже в своё время принимала участие в торговле хомячками и морскими свинками. Нагляделась. Что поделать, как говорят, не умеешь преодолевать капризы быта, жизнь научит, нужда заставит. Вот так и я. Когда работы лишилась, на новую устроиться в то  сложное и не совсем обычное время мне было довольно трудно. Здоровье с самого детства было у меня слабым, часто болела, да и заступаться за меня особо некому было. А кому нужны больные и слабые люди, разве что только самим себе. Натура моя была очень тонкая, ранимая. Вот и пришлось мне, в конце концов, через себя переступить и покориться тому времени. Что поделать, кушать всем хочется. Только одни при этом ходят и всем подряд плачутся, авось да чего-нибудь для себя выплачут, а другие пытаются сами какой-нибудь выход найти. Вот ко второму типу людей относилась и я. Животных я с детства очень любила. А когда у моих воспитанников приплод случался, то я всегда старалась их в хорошие руки пристроить. А вот как только бескомпромисная жизнь перестройки взяла меня в свои ежовые, колючие рукавицы, пришлось к ней приспосабливаться. Первый раз со мной бабушка на Староконный рынок поехала, чтобы поддержать меня, начинающую тоговку, по первому разу. И что ж? Почти весь выводок ангорских хомяков у меня раскупили, и мы пошли с бабушкой домой довольные результатом. А потом я и сама довольно быстро приноровилась к торговому делу. Правда, только когда на рынке я замечала своих знакомых, то пыталась сразу же скрыться из их поля зрения. Обычно, когда кому-то из торгующих  нужно было по нужде удалиться, мы друг друга всегда предупреждали. Соседи уже знали, что если вдруг я резко исчезала из виду, никого при этом не предупредив, так значит на горизонте появился либо кто-то из моих знакомых, либо, и того хуже, мой лечащий врач, который мог тут же записать меня в здоровые. А это не входило в мои планы, поскольку мать оформляла мне вторую группу с небольшой пенсией по здоровью. Здоровья от этого не прибавится, а меня по комиссиям затаскают и куска хлеба не подадут,  если умирать буду. Кто из них мог знать, что после двух торговых дней, я на третий день целые сутки лежала на диване с подушкой на голове, корчась при этом от сильной головной боли и шума в ушах.
       Да и весь континген торгующих людей на староконном рынке был также не прост. Вот женщина, бывший начальник планово-производственного отдела, соседка – вдова, кандидат  физико-математических наук, которая тоже в своё время над диссертацией ночи просиживала, голову, скажем грубо, себе морочила, время и здоровье потеряла, третья – бухгалтер, мужчина, также торговавший в нашем коллективе, ведущий инженер в проектном институте, и тоже бывший. А одна очень пожилая пенсионерка была даже в своё время партизанкой-подпольщицей во время войны, лавры которой в наше время не могли прокормить ни её, ни её дочку с внуком. Что поделать, когда всех нас сюда привела одна общая нужда. Вначале каждому стыдно и неудобно было, а потом пообвыкли, попривыкали. Одним словом, Перестройка нас всех  сплотила и сдружила. Но, тем не менее, мы все не унывали, ссорились, мирились, покупателей зазывали.
       – Хомячки ангорские, свинки заморские! Кому хомячки? – кричали во весь голос горластые продавщицы-зазывалы.
       Напротив нас находились прилавки, на которых торговали аквариумными рыбками. Продавцами были в основном мужчины, либо их жёны. Ведь секрет в том, чтобы рыбки хороший приплод давали, но кормить их нужно живым кормом. А корм этот самим ловить надо было большим, специально сконструированным для этого сачком в пруду или речке ранним утром. А если живой корм самим  покупать, так торговля рыбками себя не окупит. По этой причине торговля рыбками, была преимущественно мужским «бизнесом». Очень ловкие продавцы, которые в быту были к тому же и «рукастыми», оборудовали под своё рыбное хозяйство  чуланы и сараи, и были среди них даже такие, которые сумели  впоследствии вознаградить себя за труды автомашиной, а то даже и квартирой. Вот так один инженер, которого называли на рынке королём лялиусов, сумел на этой породе рыбок себе двухкомнатную кооперативную квартиру построить. А королю меченосцев предлагали огромные по тогдашним советским меркам деньги – 10 тыс.руб., чтобы он им свой бизнес продал. Да только он отказался. Так как был он не чистым, урождённым коммерсантом, а обыкновенным любителем рыбок.
       А что касается нас, продавщиц хомячков, то среди нас такой удачи ни у кого не случалось. Правда, один из продавцов в своё время пробовал что-то в этом духе. Вначале завёл ангорских хомячков и затем очень выгодно продал их приплод. В то время ангорские хомячки только появились в Одессе и своим пушистым видом быстро завоевали сердца её жителей. Ну а потом он поехал в Турцию, решив разжиться на дублёнках. Он привёз на эти вырученные от продажи зверьков деньги новые турецкие дублёнки, собираясь тоже их выгодно продать. Но не тут-то было. Его воспитанники быстро перегрызли все привезённые дублёнки, показывая ему тем самым, что заниматься нужно только ими, живыми и симпатичными, а не какими-то «мёртвыми шубами».
       Я тоже всё мечтала, что, вдруг, накоплю денег и приобрету квартиру, пусть без удобств, но свою. Но всё это были только «Мечты, мечты, в чём ваша сладость?» и так далее. Для исполнения этой мечты нужно было приобрести дорогого редкостного зверька или птицу, смогущих дать хороший приплод, который в свою очередь также можно будет выгодно впоследствии продавать. Но на такое приобретение нужно было иметь, по крайней мере, «начальный капитал» и удобное место для проживания породистого обитателя. А за неимением соответствующих накоплений и отсутствия жилищных условий проект-мечту нельзя было реализовать, привести в действие, а мечту в исполнение.
       Помню однажды, мы услышали громкий мат над головой:
       – Мудаки! Да вашу мать-перемать... Пошли вы... – И так далее, и тому подобное, что не сильно поддаётся моему высокоморальному письму. Похожие эмоцианальные крики мне пришлось не однажды слышать на Староконном базаре.
       А это всего лишь голос попугая. У кого-то из клетки вылетел белый какаду и, попав на Староконный рынок, начал нас всех посылать на «Хутор, бабочек ловить!». Тут же группа людей начала за ним охотиться, объясняя это тем, что он тут пропадёт. Я слышала от одной своей знакомой, что её муж-моряк привёз из рейса большого попугая. Но матросы в пути, от нечего делать, научили его ругаться матом, так что хозяйка не рискнула держать его в своей квартире, дабы он её детей не испортил. И выходным днём она отнесла его на Староконный рынок.  И, что бы вы думали? Его очень быстро у неё купили именно за его «острословие». Уж не этот ли красавец и есть тот самый попугай?
       Бывало на базаре и так. Сидим в торговом ряду как-то раз и видим, бежит кот персидский в нашу сторону, словно убегает от кого-то. Мы тогда с соседкой его поймали. А он бедный, перепуганный, мяукает. Теперь знаю, взрослые кошки и коты боятся большой толпы и пытаются всегда удрать, теряя при этом ориентацию. Для нас кошачьи выставки развлечение, а для самих кошек – наказание.
        – Спасибо вам большое за то, что поймали моего беглеца! – поблагодарил нас чуть подвыпивший хозяин. Я вот пять котят продал, но для этого нужно было их родителей тоже выстовить на показ, а кот под конец и сбежал. Не выдержал бедный этого напряжения. А может быть вы обе, как-нибудь ко мне в гости зайдёте. У меня квартира хорошая, котят персидских развожу, но только я одинокий, тоскливо одному жить.
       Ну, вот ещё один «искатель счастья». Квартиру хорошую имеет в престижном районе на улице Дерибасовской, котят персидских разводит, значит обеспеченный, а тоже жизнью недоволен и, как все слабохарактерные, попивает горькую. Значит, около него «счастливая жена» не задержалось надолго. Ушла в другое место счастье искать.
       Или вот ещё один «искатель счастья»:
       – Котик, давай поближе познакомимся! – Услышала я однажды голос одного продавца, который расположившись на прилавке, находящегося за нашими спинами, продавал ручную швейную машинку. Он был высокий кучерявый блондин с серыми глазами, в которых скользило что-то непонятно неприятное. Да и работал в Будке по отлову кошек и собак
       – Я собак люблю, а с их врагами-будочниками, которые их отлавливают, а потом беспородных жестоко убивают, а за породистых взятки с их хозяев берут, дружить не собираюсь.               
       –  Не беспокойся, солнышко, я с женщинами очень порядочен и ласков. Двум своим бывшим жёнам после развода собственные квартиры купил, так что давай подружимся.
        – Скажу тебе, что с живодёрами не дружу. В квартире очень нуждаюсь, но такой ценой не хочу! – Отпарировала я в ответ.
   Да, тут, как видно, счастьем не пахнет.
       В другом конце базара шла торговля котятами. Эти продавщицы довольно чёрствые люди. Сердобольные одесситки, которые не могут топить котят и щенят, приносят их на Староконный рынок и сдают этим торговкам за немалые деньги, чтобы они этих сироток в хорошие руки пристроили. А торговки деньги берут, а к концу дня, если котят не пристроят, то просто бросают их на произвол судьбы. Правда, иногда приходят к концу базара другие сердобольные люди за такими сиротками. Помню, как одна мать с пятилетней дочкой за котёнком пришли. Я их подвела к брошенным котятам, так дочка как увидела одного серенького котёночка, подхватила его своими маленькими ручёнками и, прижав к своему маленькому сердечку, счастливая, понесла домой. А однажды брошеный котёнок  подбежал ко мне и, усевшись около моих ног, не пожелал меня покидать, почувствовав во мне свою спасительницу. Я тогда про своих хомяков забыла, и начала всем подряд, кто подходил, этого котёнка предлагать. Одному молодому мужчине он и приглянулся. Он его домой к себе забрал, а мне рубль в карман на счастье сунул. А я довольная в те дни домой уходила, словно себе самой жизнь устроила. Хотя бы этим малышам счастье в жизни улыбнулось! Но, увы, не всегда так случается.
       Мои базарные дни бежали дальше. Однажды увидела я к концу базара непроданного, и по этой видимо причине, брошенного кем-то щеночка. По его висячим ушкам видна была охотничья порода, порода спаниэлей, которую сильно подпортили дворняжки. Бедный щенок бегал и поскуливал, всё ещё не осознавая, что его бросили. А когда рядом с ним появился брошенный котёнок, то щеночек облизал его за ушки и они начали бегать вместе. Да дети, хоть и разных национальностей, но всегда общий язык между собой находят!
       – Эх, бедные вы мои, взяла бы я вас с собой, да самой места нет. Была бы у меня своя собственная квартирка, взяла бы вас всех к себе жить.
       Первая проба моей семейной жизни окончилась для меня полной неудачей. Родители дома грызут, нахлебницей называют, на дверь постоянно показывают. У них я в квартире живу, жизнь моя, по их мнению, не удалась, здоровья не прибавилось, вот и попрекают постоянно. Раза три у меня на базаре кошелёк с деньгами крали. А как-то раз ключ «свистнули»,  которым консервные банки закручивают. Отец вместе со своим напарником эти ключи конструировали, и мне пару раз решили подбросить на продажу. Три ключа я продала, а четвёртый утащили. На базар много хороших хозяюшек приходит, для которых варка варенья и консервирование овощей на зиму святое дело. Скандал я имела, но в тот раз хомячков у меня хорошо раскупили, так что рассчиталась за кражу. А здоровье моё с детства подорвано, только вот не хочу себя инвалидом признать, хоть врачи это ещё в детстве признали, а то заклюют меня, узнав об этом окружающие, как куры заклёвывают своих больных сородичей.
     Так вот я простояла около пяти лет на Староконном рынке. На квартиру, конечно же, не заработала. Но на заработанные деньги накупила ткани, бисер, тесьму, фурнитуру. И смогла начать новую жизнь среди художников в Городском саду. Раньше, когда ещё я в ателье работала, то всё мечтала шить костюмы для театров. Да туда только по знакомству попасть можно было. А как материалы появились, так начала я сама кукол в народных костюмах шить и женские украшения из биссера и тесьмы плести. Ну а продавать художественные изделия это уже занятие почётное, можно было теперь не прятаться от проходящих мимо знакомых, а наоборот сидеть и с гордостью демонстрировать проходящим свои изделия, сделанные собственными руками. В Городском саду я и со своим будущим мужем познакомилась, а как мы поженились, так я к нему жить переехала. Так разом и решилась моя проблема с жильём. У него была маленькая 12 метровая самостоятельная квартирка, хоть и без удобств. А мне больше и не надо было. Я всегда ценила больше синицу в руках, чем журавля в небе.
        Да, как выражаются философы-простолюдины: «кому война, а кому мать родна!». До Перестройки мы не могли никак встретиться. Работали в разных организациях, абсолютно между собой несвязанных. А однажды, когда вспоминали свои пути-дороги прошлой жизни, то оказалось, мы раньше трижды рядом оказывались, да только друг друга вовремя разглядеть не смогли. Судьба, ведь, вещь сложная, любит она над всеми нами мудрить да задачки задавать! Но об этом уже другой сказ пойдёт.
     А как хорошо сказал в своё время русский поэт Николай Некрасов:

                Порвалась цепь великая,
                Порвалась раскрошилася
                Одним концом по барину
                Другим по мужику....

     Вот так и наша родная Перестройка. Всех нас она коварная в одну кучу смела. Если раньше интеллигенты брезгливо морщились при виде торгующих людей, то теперь можно было прямо всем сказать: «Хочешь жить, умей вертеться!». И вот  так и случилось с бывшими образованными людьми, которым перестали платить на работе зарплату. А наша родная Советская власть, в которую мы так слепо верили, зомбированные нашими наставниками начиная с детского сада и кончая часто сибирской каторгой. Как пришла она, Перестройка, так всех людей и обобрала, отняв у них последние ценности. И похоже она поступила, когда нас покинула, забрав с собой все сбережения, в том числе со сберкнижек, которые наши родители так старательно собирали на чёрный день и похороны. Но заботясь о смерти, они совершенно не думали о жизни, ютясь в своих маленьких квартирах вместе со своими выросшими детьми и их вторыми половинами, которым в конечном результате по большей части разбивали семейную жизнь своим постоянным вмешательствам в их личные дела. Эх, что же вы, глупые люди, сделали-натворили! Лучше бы вы все эти сбережения на отдельные квартиры потратили и не лезли бы к друг другу в душу, а встречались только по выходным дням и праздникам. Ведь недаром говорят умные люди, что во всех своих несчастьях человек виновен по большей части сам. И нечего жаловаться Богу на свою горькую долю, а самому сесть, всё хорошо вспомнить, продумать и осмыслить. Авось, люди добрые, всё и прояснится! Вот так-то лучше! C’est la vie!