Графоман

инсценировка
 
Действующие лица:
Борис Молоков
Виктор Алексеевич, сводный брат Бориса Молокова
Госпожа Терпелова, матушка
Валентина, жена Виктора
Домработница Алла
Доктор
Издатель Алексей Артемьевич
 
 
 
 
Сцена первая
1928 год
Редакция издательства «Экслибрис»
 
Борис заходит в комнату, где сидит мужчина в довольно почтенном возрасте. Он перебирает стопки рукописей, постоянно ворча и внимательно рассматривая листы с рукописями. Входя, Борис непроизвольно хлопает дверью. Мужчина, кашляя,  приветствует Бориса нервным и не совсем доброжелательным тоном.
Издатель Алексей Артемьевич: Борис? Борис Молоков? Это вы, присаживайтесь голубчик, присаживайтесь.
(Алексей Артемьевич достал из  шкафа графин с водкой. На полке стояли две стопки, но издатель намеренно взял только одну, поставил их к себе на стол и снова вернулся к работе. Борис все это время внимательно наблюдает, он с отвращением смотрит на издателя, который перебирает множество рукописей на своем столе, ничего не отыскав, он тихонько постукивает ладонями по краю стола.)
Так... увидел я вашу эту р а б о т у   (У Бориса заходили желваки)
Вдруг редактор переводит свое внимание на лицо Бориса:
Вы знаете, врать вам не буду, времени нет. Более тщедушного дерьма отродясь я не видал. Вы понимаете, Борис, в этой пьесе нет даже действия. В этой пьесе нет конфликта. Зачем она нужна мне, ну а тем более моим читателям.
Борис: Позвольте, скажите, как вас по батюшке?
Издатель Алексей Артемьевич: Алексей Артемьевич
Борис: Алексей Артемьевич. Так уже, конечно делать нельзя, я уж, коль я пришел к вам, я обязан сказать и показать еще один вариант пьесы. Я правил его буквально вчера ночью. (Издатель, выпив стопку водки, откидывается в кресле, начиная говорить спокойным и непринужденным тоном)
Издатель Алексей Артемьевич: Я так потратил на вас вчера 4 часа, пытаясь понять, что меня заставляет раз за разом принимать таких, как вы? Ты с кем общаешься? Ты знаешь, какие работы проходили через этот стол? По своей сути я неконфликтный человек. Хочу сказать тебе так. Сейчас ты начнешь мне показывать свои записки... Я раз прочитал, мне этого хватило, Понимаешь, как тебя там... Борис. Я все делаю один раз: читаю один раз, хожу на спектакль один раз. С одного раза мне все понятно. Хоть я и был женат на твоей матери, а твой отец  был директором театра, в котором я начинал, когда я был молодым, Молоков, я не дам унижать себя больше, как унизил меня твой отец. (Продолжает смотреть в глаза Бориса с острой ухмылкой. Борис вскакивает из-за стола, покидает кабинет.
 
 
 
Сцена вторая
Встреча братьев

Зритель видит старую квартиру, такую же старую, как и ее хозяйка, Госпожа Терпелова, она сидит в комнате с ее сыном Борис Молоков. Он нервно листает новую газету, а матушка тихо вяжет, в углу, на диване.
 
Борис: В последние время в наших газетах стали печатать какой-то бред сумасшедшего. Мне кажется, они иногда сами не понимают, о чем они пишут, лишь бы только деньги им платили, эти недорезанные копейки (плюет на газету и бросает ее на стол, после достает из кармана часы, нервно смотрит на них). Матушка, а не пора ли нам на стол уж накрывать? Виктор с женой вот-вот придут.
Госпожа Терпелова: Вот когда придут, тогда велю Аллочке подавать на стол.
Борис: (подходит к буфету, берет графин, нервно пытается налить в стопку, разливает)
Госпожа Терпелова: Я сколько раз тебе говорила: не пей.
Борис: Матушка я не могу последнее время уже жить, я устал от всего уже.
Госпожа Терпелова: Да перестань, от чего же ты устал? (поднимается с дивана и подходит к Борису)
Борис: Да от всего.
(Открывается дверь и в квартиру заходит Виктор с женой)
Виктор и его жена: Здравствуйте родные, (снимают верхнюю одежду)
Борис: О, дорогие приехали наши (встает из-за стола, закрывает графин с водкой  стеклянной крышкой и подходит к Виктору, обнимает его очень крепко)
Борис: Витька!!! Приехал, о, Валентина вы как всегда прекрасны.
Госпожа Терпелова: Ну как я рада вас видеть (подходит и целует Виктора и Валентину) Родненькие, любимые мои. Да проходите же вы уже, что стоите как не родные. (Матушка смотрит на Валентину) Валюша платье волшебное, красота невообразимая.
Валентина: Спасибо огромное, очень приятно Екатерина Николаевна.
Госпожа Терпелова: Аллочка, подавайте на стол, гости ждут.
Виктор Алексеевич: (проходит в комнату и видит на столе стопку и стеклянный графин) А ты все пьешь Борис, ты же писал мне, что год назад бросил?
Борис: Да было, дело, а я смотрю твоя работа... а ладно...
Виктор Алексеевич: Что ты, про какую работу?
Борис: Да ладно...
Виктор Алексеевич: Нет, да ты уже договори про какую работу идет речь.
Госпожа Терпелова: Дети, давайте садится за стол, мои дорогие. Аллочка приготовила чудесный суп с галушками.
(все салятся за стол, мать начинает читать молитву перед едой, Госпожа Терпелова Произносит молитву без особого внимания и любви к священному тексту) -Господи, Иисусе Христе, Боже наш, благослови ним пищу и питие молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех святых Твоих, яко благословен во веки веков. Аминь. Приятного кушания. 
Домработница Алла: (подходит к столу и разливает суп по тарелкам)               
Госпожа Терпелова: (продолжает) Виктор, твою последнюю пьесу собрались ставить в театре, я слышала, говорят, уж больно она хороша. Не могу с ними спорить, она мне тоже понравилась, как раз сегодня Борис говорил, что нечего читать, а тут пишутся такие хорошие работы, что невозможно не читать их, даже не зная об их существовании.
Виктор Алексеевич: (говорит, не отвлекаясь от еды) Это верно, я очень критичен к своей работе и очень строг вообще к своему творчеству, но вот моя пьеса «Бой» про которую ты сейчас говоришь, не заставила меня сомневаться даже на секунду. Я согласен, она просто прелестна.
(Борис перестаёт есть, поднимает свой взгляд на лицо брата, на его лице видно тревожное беспокойство)
Валентина: Когда первый раз я прочитала пьесу Виктора, я была в полном ужасе от поступка главной героини, но после я поняла ее как женщину.
Виктор Алексеевич: да работа и в правду занимательная, даже для меня самого, хотя как уже говорил, я очень критичен к своему творчеству...
Борис: (кричит, вскакивая из-за стола) Да вы посмотрите на него, он же ГРАФОМАН!!!
Сидит здесь корчит свою рожу, то туда, то сюда, счастьем своим лживым наслаждается.
Он сам не знает, о чем он пишет!
Да его, да его же пьесы читать невозможно, это же право слово, бредни, бредни сумасшедшего!
Ну, ей богу.
Да твои пьесы не в театре играть надо, а в сараях свиньям, курам да гусям показывать, вот публика в самый раз!
Виктор Алексеевич: Борис! Сядь и успокойся!
Валентина: Боря, правда, успокойся.
Борис: Чего успокаиваться то, чего?
Виктор Алексеевич: Борис перестань, потом поговорим. Давай не при матери.
Госпожа Терпелова: Все будет хорошо, успокойтесь родные (обращаются к Аллочке с отвращением) Аллочка, что-то твой прекрасный суп не был нами воспринят на ура.
И Валюша, сыграй нам что-нибудь на пианино, что-нибудь из классики.
Валентина: Да как то неудобно.
Госпожа Терпелова: Да что же тут неудобного.
(Валентина садится и играет Классическое музыкальное произведение)
Все кроме Бориса: Браво, браво!!!
(Валентина встает, кланяется и салится за стол)
Застолье продолжается
Госпожа Терпелова: Ну, расскажи Виктор, как ваши дети.
(Валентина перебивает Виктора)
Валентина: Прекрасно! Наточка просто красавица, умница, а Владимир уже становится полноценным человеком.
Виктор Алексеевич: Да он у нас просто красавец, актером хочет быть.
Валентина: А чай у вас просто волшебный!
Борис: (опять вскакивает из-за стола) да что с тобой и с твоей женой такое, твой же сын для тебя ничего не стоит, ты же смотришь на него как на пса бездомного, а здесь нахваливаешь, а впрочем, тебе не привыкать врать,
Виктор Алексеевич: (тоже вскакивает из-за стола и хватает Бориса за ворот рубахи) Да как ты при матери можешь такое говорить, паршивец такой, этакий.
Госпожа Терпелова: Мальчики успокойтесь, ой, что-то мне нехорошо.
(Матушка встает из-за стола, опираясь на спинку стула, после падает в обморок Борис и Виктор подбегают к матери.)
БОРИС И ВИКТОР подбегают к матери.
Виктор Алексеевич: Вот это ты ее довел!
Борис: Молчи лучше.
Виктор Алексеевич: Как мать с тобой живет таким.
Валентина: Давайте маму на диван.
Виктор Алексеевич: (обращается к Борису) Вызови доктора
Виктор и Борис кладут маму на диван.
БОРИС: Аллочка! Срочно за доктором!
 
 
 
 
 
 
Сцена третья
Осознание, раскаяние

На сцене Виктор и Борис сидят на диване рядом
Виктор Алексеевич: Борис, ты что рыдаешь?
Борис: да нет, ты чего (говорит, утирая слезу) Да просто, нет, ты ничего не подумай, не зазнавайся, но ты прав был тогда три года назад, я проклятый трус и лгун.
Виктор Алексеевич: Что за сопли? Ты в этом так не был уверен, по тебе видно было что ты человек стал броский и не сдержанный гневом, впрочем, я увидел в тебе настоящего, только что родившегося самодура.
Борис: Виктор, мама дала мне, а не тебе лучшие годы жизни, жизни своей, а выходит, что она их просто загубила мной? Я понял, на самом-то деле здесь графоманом оказался я, я родимый, ты уж прости меня за скверные мои слова, насчет твоего ребёнка, моего племянника.
Виктор Алексеевич: Я знал, что ты собака когда-то раскаешься, именно ведь ты и есть ГРАФОМАН проклятый, самодур недоигранный, а может переигранный.
(входит доктор)
Доктор: Ну что я могу вам сказать (доктор выходит из уборной с помытыми еще немного мокрыми руками) состояние вашей мамы очень критическое, у нее как оказалось слабое сердце, жить ей осталось недолго. Я зайду к вам на неделе еще, но мама ваша очень устала, а еще сильнее устало ее сердце. УСТАЛО БИТЬСЯ СЕРДЦЕ МАТЕРИ! Бывайте сыновья, за матерью следите, глаз с нее не спускайте! Доктор уходит.
Закрывается дверь.
Пауза
Борис: (идет к шкафу, открывает его, открывает ключем сейф, достает револьвер)
Виктор Алексеевич: Ты зачем револьвер взял, дурак, брось, брось дурак (шепчет, подбегает и выхватывает его) Ты чего?
Борис: Не могу я больше, всю жизнь с матерью прожил, как нахлебник ничего путного не написал, меня никто не читает, я голодранец паршивый.
Виктор Алексеевич: Да успокойся, ты не такой, пошли оставь мать в покое. Пошли сходим в трактир, Борис. Выпьешь покуришь, отдохнешь.
Борис: Иди сам я теперь от матери ни на шаг.
Виктор Алексеевич: Да она спит. Пусть отдыхает, или ты ей еще хочешь по нервам съездить своей этой дурью?
Борис: Нет, я сказал, тебе нет!!!
Виктор Алексеевич: Ну и черт с тобой (собирает вещи). Зайду на неделе (уходит)
Борис: (говорит вслед шепотом) паршивец. (Садится к матери перед диваном)
- Все у нас с тобой мама будет хорошо (засыпает)
Госпожа Терпелова: (поднимается встает с дивана, опирается на стол садится, берет трубку и куря начинает говорить)
Эх, жизнь, сыновья, всю жизнь мечусь из угла в угол от одного к другому. и сыновья прям, как мужья мои, у них разница маленькая, всего 4 года
Я и не могла верить, что измениться так все могло. Так все могло.   
Когда я играла в театре, когда еще ноги на сцену поднимать уже себя не могла чувствовать собой, будто я уже умерла.
Как капля?
Как капля я упаду
в большой и старый медный таз
Но падать буду я не в пустоту,
чтоб не услышать звука мне глухого,
А падать буду я, если он будет
хоть наполовину полон
Ведь не охота бить свою судьбу о днище
Старого кривого таза
чтоб после всем другим не первым каплям
капать в тишину и гладь...
 
Конец