Твой. Без цензуры... Глава 63

Прыгай за мной
Социальное дно уже близко
Давай, с головой
Отменяй таксиста, нам не нужно
больше домой

REDCHINAWAVE — Отменяй


Упиваясь чувством собственного превосходства, Чехова упустила момент, когда именно пальцы Гордеева сомкнулись на ее запястье. И не обращая внимания на возражения хватившей лишнего студентки, «светило» потащил её за собой, кидая в угол какого-то дивана, словно пытаясь таким образом скрыться от навязчивых взглядов посетителей клуба. В частности, взгляда Глеба, интуитивно чувствуя здесь присутствие этого парня.

Посопротивлявшись для вида, Валерия отдалась воле случая, и чувствуя все это время прикосновение холодных пальцев «светилы» на своем запястье, была в двух шагах от того, чтобы уснуть прямо у него на плече, пока они сидели за столиком.

Прижав ее к стене в коридоре, где вероятность столкновения с какой-то пьяной парочкой была слишком минимальной, мужчина навалился на неё всем телом, обдавая её своим запахом, смешанного с запахом чужих женских духов. И надавив ладонью ей на затылок, словно заставляя её тем самым склонить голову, почти коснулся её подбородка своими сухими губами.

Поцелуя не произошло, но от самого жара дыхания на губах, от запаха его ярости и до боли впившихся в её плечо пальцев, — у Чеховой подгибались колени и шумело в ушах.

Мало того, успев пожалеть о своем поступке, основанном на непомерном любопытстве к деталям чужой жизни, куда  она не имела доступа, теперь ей хотелось все бросить и немедленно отсюда сбежать, раз и навсегда вычеркнув из памяти само существовании этого мужчины и их недавнюю поездку на дачу Куратова. Если сегодняшний вечер начался у них так странно, ей сложно было представить, чем все могло закончиться ближе к его концу.

— Чего ты замолчала? Ты ведь этого хотела? — прошептал Гордеев, прижимаясь к ней. —  Хотела, чтобы я взял тебя прямо здесь, на глазах у твоего так называемого «братца» и тем самым исправил свою вину за измену?
 
Не в состоянии ничего ему ответить, не совсем трезвая девушка попыталась вырвать свое запястье у него из рук, с трудом держась на каблуках.

Он обращался с ней словно с тупой куклой, невесть чего пытаясь этим добиться. У неё до сих пор кружилась голова. То ли от его «заманчивого» предложения, то ли от его непосредственной близости. И чувствуя, что ещё немного, и она грохнется в обморок, потянув за собой чокнутого куратора, Валерии пришлось опереться о стену, дабы не оказаться с ним на кожаном диване в не самый подходящий для единения момент.

«Светило» же, тем временем, продолжал прижиматься к ней своим телом, ощущая сквозь слой ткань блузки её грудь и бедра. В висках Чеховой билась только одна мысль: «доигралась». И, похоже, это было действительно так.

— Ну так что? — его дыхание вновь обожгло ей губы. — Что ты выберешь? Предпочтешь отдаться мне здесь и сейчас, пока нас никто не видит, или попробуешь это прекратить и уйти отсюда по-хорошему?!

Скрипнув зубами, Чехова покачала головой, не помня себя от гнева, и стоило ей предпринять попытку оттолкнуть от себя возбужденного мужчину, как схватив её за плечи, он с легкостью развернул девушку лицом к стене и прижавшись к ней сзади, опустил свои ладони на её бедра, наслаждаясь негодующими вздохами студентки, среди которых отчетливо послышалось «ты обалдел, Саш» и «прекрати это немедленно».

— Что такое, Лер? — осведомился он, проводя пальцами по её телу, которым вряд ли когда-нибудь сможет обладать столь же беспрепятственно как телом Нины. — Я всего лишь предложил тебе сделать выбор, а ты…

— Отпусти меня, — прошипела Чехова, отворачивая от него лицо.

Она не могла больше сдерживаться. Плещущая через край ярость искала выхода. И вновь оказавшись в водовороте полузабытых ощущений, невесть как вывернувшись, Валерия толкнула куратора на диван, заваливаясь на него сверху. Глубоко выдохнув, словно пытаясь встряхнуться и привести себя в порядок, девушка потерла ладонями свои виски, и едва ей удалось унять собственное сердцебиение, выпалила, обращаясь к нему:

— А я, между прочим, пьяна! Из-за тебя!

И Чехова не врала. С тех пор как они пресеклись на территории одной больницы, он неоднократно становился её поводом напиться.

Приблизившись к «светиле», Чехова невольно потрепала его по щеке, размазывая по скуле чужую помаду алого оттенка.

Глядя на неё исподлобья, Гордеев дышал так, словно пробежал марафон, либо пережил бурное занятие любовью. И впервые увидев руководителя их группы таким взвинченным и эмоциональным, Валерия немного растерялась, не совсем четко представляя себе, как ей придется выруливать из сложившейся ситуации, наломав дров не меньше самого «светилы».

У неё не было сомнений, что хорошенько проспавшись или хотя бы перебесившись, она как ни в чем не бывало заявиться завтра на занятия, продолжая делать вид, будто между ними ничего не было. И то же время так просто оставлять его в покое она не собиралась. Схватив Гордеева за руку, и наклонившись к нему, Чехова внезапно посмотрела ему в глаза.

— Ты больная, — выплюнул он, вкладывая в эту простую фразу всю мощь собственной ненависти, готовый пойти на что угодно, лишь бы сбросить с себя эту девушку и уйти отсюда прочь. — Твою мать, — процедил «светило», когда заломав ему руки, Чехова впечатала его лицом в спинку дивана.

— Отпусти, — прохрипел он, задыхаясь от недостатка кислорода.

— Замолчи и не дергайся, Саш! — прошипела ему в ухо Валерия, сильнее наваливаясь на него и ударяя его по ноге каблуком. — Ты покинешь это заведение только тогда, когда я тебе об этом скажу, понятно?! А пока что сиди тихо и не зли меня.
Предпримешь попытку побега — очень сильно об этом пожалеешь…

— Ты делаешь мне больно, Лер, — отчеканил «светило», разворачивая к ней свое побагровевшее лицо, стоило ей ослабить хватку на его шее.

Но резвая студентка даже не собиралась быть к нему снисходительной. Гордеевские слова, направленные на то, чтобы немного её разжалобить, прошли мимо её чувств, давно убитых им самим ещё во времена занятий.

Разжав руки, она с удивлением покосилась загнанного в угол на мужчину. В таком состоянии он теперь точно никуда от неё не денется. Правда, если вдруг выяснится, что во время их потасовки она умудрилась ему там что-то сломать, если не хребет, так его мужское ество, тогда этого «кудесника» хирургии придется отправить посылкой обратно к его жене в Москву, а то и вовсе задушить подушкой во время их совместного сна на куратовский даче, — толку от него, как от нейрохирурга и просто мужчины уже не будет... И Дениса он тоже не спасет…

Все эти мысли как-то быстро мелькнули в её пьяном мозгу и не в состоянии ни на чем толком сосредоточиться, сгорая от равности, Чехова повернула Гордеева к себе и пристально следя за тем, чтобы он не свалился с дивана, уселась ему прямо на бедра, расстегивая до конца его измятую рубашку.

Было удивительно, если бы Глеб застал её в таком виде. Верхом на «светиле», которого она сама и заарканила, приревновав к жене. Возможно это хоть немного, но все же отбило бы у сводного брата охоту постоянно на неё нападать, провоцируя на неадекватные действия. И тогда следующей её жертвой в случае неповиновения мог стать уже он сам…
 
Устроив на упругой заднице воинственной студентки свои лапы, (руками его загребущие «грабли» никак назвать было нельзя), Гордеев инстинктивно сжал недоступную для него ранее эту часть тела девушки. И будто осознавая, что в ближайшее время у него вряд ли получиться довольствоваться всем этим, лаская Старкову, он сделал все возможное, чтобы запомнить эти ощущения, пользуясь своим последним шансом побыть в объятиях той, чье расположение завоевать у него вряд ли получиться.

Для самой Чеховой подобного рода порыв в отношениях с виды видавшем взрослым мужчиной был всего лишь очередной её пьяной выходкой, о которой завтра она даже не вспомнит. А если вспомнит, то пожалеет, встретившись со «светилом» взглядом в больнице в момент обхода пациентов.

В два счета расстегнув её блузку, Гордеев приник губами к ямке между ключицами, и все больше опускаясь вниз, остановился, касаясь жарким поцелуем заманчивой впадины между её округлостями, подчеркнутый бюстгальтером. Притянув его к себе поближе, Чехова запустила пальцы в его волосы.

— Мне нравится, как ты пахнешь, — прерывисто прошептал он, впиваясь ладонями в её талию.

Стараясь ему не мешать, Чехова откинулась слегка назад, поправляя второй рукой свои волосы.

Яркая и непредсказуемая, она привлекла к себе его внимание с первых дней знакомства. Что было странно для него самого — отстраненно вежливого, циничного и вечно себе на уме мужчины.

И оказавшись каким-то чудом в заложниках образа придирчивого руководителя практики, переступить через свои принципы, дабы признаться самому себе в желании обладать запретным, Гордеев не смог. Поэтому вынужденный изображать равнодушие, лишь изредка разбавляя его язвительными замечаниями, когда дело доходило до её попыток поладить с больными, ночами он любил представлять, как имеет эту студентку в непристойных позах, напрочь забывая в такие моменты о существовании своей жены и бывшей любовницы.

Общаясь с суровым руководителем практики, но не замечая за ним никаких странностей, Чехова не подозревала о степени пошлости его тайных желаний. И продолжая как ни в чем не бывало приходить к нему на занятия, а также ассистируя ему на операциях, она даже представить себе не могла, что в один прекрасный момент его выдержка даст сбой, а сам он даст слабину, воспользовавшись Ниной, всегда готовой оказать ему своеобразные услуги, стоило ему об этом её только попросить.

Но слабо себе представляя, как будет обходиться без неё, если ему и вправду придется однажды вернуться в Москву, в последнее время «светило» не находил себе места, мечась от свиданий со Старковой к посиделкам в кругу друзей Куратова, на которых Чехова, получив назидательное предупреждение от Глеба, больше не рисковала появляться.

Брошенные ею слова в адрес блюд «светилы» во время их недавнего посещения чужой дачи задели Гордеева за живое, и затаив на неё после этого случая обиду, он решил ей по-своему отомстить. Поэтому едва блуза Чеховой оказалась расстегнутой так, что теперь он мог скользить языком по её телу, касаясь самых отдаленных уголков её полуобнаженной груди, прижавшись губами к её покорно приоткрытому рту, он внезапно начал её целовать, словно пытаясь таким образом искупить перед ней свою вину за глупую выходку на её именинах и придирки лично к ней на занятиях.

В какой-то момент Гордееву и вправду удалось позабыть на миг о других своих женщинах. Сосредоточившись на новых ощущениях, он окончательно попал в плен обманчиво мягких и податливых губ своей студентки, её влажного рта и ловких пальцев, расстегивающих его одежду, пока не произошло следующее.

— Ты любишь её? — отпрянув от «светилы», осведомилась у него Валерия, чувствуя, как он весь внутренне напрягся, негодуя, что она прервала его в столь неурочный момент.

— Да, очень, — еле слышно проронил он, с трудом переводя дыхание.

Что бы она у него сейчас не спросила, Гордеев был готов отвечать ей только так, не испытывая угрызений совести за откровенную ложь. Вскинув бровь, Чехова посмотрела на него так, будто требовала уточнения слишком поспешного ответа, едва дело заходило о его супруге.

Протянув вперед руку, Гордеев молча погладил её по щеке. Этот жест, собственно, как и его молчание, сказало все за него.

Больше уточнений не требовались. Теперь она знала все, не нуждаясь в дополнительных подробностях его истинного к ней отношения.

С трудом сдерживая желание откусить эту мерзкую руку, скользившую сейчас по её лицу, Чехова внезапно дернулась в сторону и будучи совсем не прочь заняться с ним любовью каких-то полчаса назад, внезапно поднялась с его колен, окидывая руководителя практики лихорадочным взглядом.

Немедленно убрав свою ладонь, Гордеев прошипел сквозь зубы что-то неразличимое. Став напротив дивана, Валерия хотела уйти, когда поймав ее за руку, мужчина внезапно притянул её к себе.

— Ублюдок, — прошипела Чехова, вырываясь. — Просто ублюдок…

— Погоди, Лер, — приказал он ей, до боли впиваясь пальцами в её предплечье. — Лера!

Окинув быстрым взглядом побледневшее лицо куратора, Чехова отшатнулась и ещё раз акцентировав внимание на его растерянных и наполненных тоской глазах, бросилась прочь, не желая его больше видеть. Слишком был велик соблазн вернуться и продолжить игру, которая давно велась не по её правилам. А ей этого больше не хотелось.

Давно заметивший её исчезновение в компании «светилы», Глеб, тем временем, не находил себе места, стараясь не представлять, что занималась она с этим типом, никогда ранее не увлекаясь возрастными мужчинами.

Он с трудом удерживался от соблазна найти Гордеева, набить ему морду и похитить у него «сестру». И плевать, что могла подумать о нем после такого поступка она сама, превратно относясь к любой его авантюре. Но будучи вынужден находиться со своими, он готовился потратить целое состояние, лишь бы отправить к ним засланного «казачка» и проверить, для чего на самом деле эти двое решили уединиться.

Он думал, что Чехова будет более разборчивой в выборе мужчин. Как же плохо он разбирался в её вкусах, не отдавая себе отчет в том, что однажды её потянет на потертого жизнью «ловеласа». И то, что он умудрился её прохлопать, причем не один раз, ему не делало чести.

Нужно было срочно исправлять ситуацию и бросать в атаку «тяжелую артиллерию, то бишь Геру, готового за деньги выполнить что угодно, лишь бы ему исправно платили. Пришло время повысить ставки.

Тот не имел ничего против подобной затеи, приготовившись к дополнительному денежному вознаграждению, но не до конца осознавая, с какой силой ему придется столкнуться в момент противостояния со «светилом».

А план был таков: Гера должен был заняться Гордеевым, отвлечь его от Чеховой, которую, в конечном счете, собирался выкрасть Глеб, чтобы не допустить между этими двумя близости.

Нянчиться с будущим ребенком от Гордеева ему не хотелось. И пообещав приятелю сделать все на высшем уровне, Гера бросился за «светилом», (точнее Глеб толкнул его в сторону идущего куратора), преграждая мужчине путь у выхода из ночного клуба, где исчезла убежавшая прочь Чехова, одновременно лишая его возможность повлиять на ситуацию и вернуть свою студентку обратно.

— Тебе чего надобно? — обратился к нему «светило», грозно уставившись на возникшего перед ним незнакомца.

— Я пришел разобраться с вами, — прокудахтал Гера, глядя ему прямо в глаза. — По-мужски. 

— Хм, вот как?! — удивился Гордеев, вскидывая бровь. — Ну, что ж, я согласен с тобой воевать, но ты пойми — это будет жёстко.

Оставшись один на один с «проблемой», но не боясь расправы в случае провала «операции», у Геры не оставалось другого выбора, кроме как решившись на разборки с этим мужчиной, продолжать идти до конца, пусть и с Гордеевым они были в различных весовых категориях.

Однако стоило ему замахнуться в сторону «светилы», как тотчас увернувшись от него, мужчина нанес ему промеж глаз тычковый удар кулаком, после чего саданув пареньку второй рукой в солнечное сплетение, отбросил его ногой в сторону.

Поверженный пытался несколько раз встать, чувствуя себя не самым лучшим образом, но так и не предоставив ему возможности воплотить свой план в реальность, Гордеев схватил Геру за шиворот, и рывком потащив парня к выходу из ночного клуба, швырнул его об стенку, намереваясь как следует его допросить.

— Давай, признавайся, тварь, кто тебя прислал, не то проглочу и выплюну тебя на гоподвор! — крепко его встряхнув, осведомился у него «светило».

— Дядя, что хочешь делай, только больше меня не бей! — заблеял Гера, не спеша выдавать имя заказчика даже под натиском угроз.

— Отвечай, мразь, не то бошку откушу вместе с ногами! — стоял на своем хирург. 

Не в силах больше терпеть ситуацию неизвестности, парень попытался договориться с ним по-хорошему:

— Так уж и быть, я обо всем вам расскажу, но вы должны пообещать, что перестанете меня мучить.

— «Перестать тебя мучить», говоришь? — усмехнулся Гордеев, злобно сверкая глазами. — Да я мог грохнуть тебя вместе с твоим приятелем, но почему-то этого не делаю. А теперь подумай, «доча», почему?

И прежде чем Гера успел сообразить, что тот имеет в виду, изъясняясь непонятными метафорами, «светило» ухватил его за шиворот, и отбросил бедолагу в сторону, как паршивого котенка.

Пролетев торпедой над землей и приземлившись в нескольких метрах от здания ночного клуба на глазах у выбежавшего к своей машине Глеба, Гера временно притих, не в силах пошевелить ни одной конечностью, и посчитав, что на сегодня ему хватит «приключений», пролежал в такой позе пару минут, уткнувшись носом в землю и не спеша подниматься. Либо он боялся попасть на глаза «светиле», либо просто не хотел привлекать внимания других посетителей клуба.

Одарив этого «Гагарина» презрительным взглядом, Глеб сел в машину и моментально покинув парковку, развернулся и поехал в ту часть остановки перед клубом, куда умчалась Чехова, намереваясь заблаговременно перерезать ей все пути к отступлению.
 
Оставив Гордеева позади, она мчалась куда глаза глядят, остановившись лишь тогда, когда до её сознания дошло, что она так и не застегнула до конца свою блузку, демонстрируя всем подряд подчеркнутые бюстгальтером формы.

На улице давно прошел дождь и в воздухе чувствовалась прохлада, но все ещё пребывая под впечатлением от пережитого в клубе, она не сразу обратила внимание на перемену погоды, обхватывая ладонями локти.

Мысленно Чехова давно пребывала за пределами этого мира, понятия не имея, как будет добираться теперь в таком виде до дома, пока из этой прострации её не вывел прозвучавший недалеко сигнал клаксона.

Через пару секунд к ней подъехал черный джип, где сидели двое типов сомнительного поведения, ищущие легких развлечений на ночь глядя.

Состояние как Левочки, так и Юрасика после употребленного сегодня всего подряд оставляло желать лучшего, но они были не прочь развлечься, поссорившись накануне со своей подругой.

Застывшая у обочины дороги девичья фигурка, освещаемая лишь далеким светом ночного клуба, моментально привлекла к себе внимание этих двоих.
 
Переглянувшись между собой и будто сами удивляясь тому, что им сегодня здорово подфартило, они взяли в курс в сторону Чеховой, намереваясь заранее осведомиться её настроением и готовностью провести с ними время. 

Приняв накануне чужое авто за такси, Валерия ко всему прочему умудрилась сесть не в ту машину.

Одарив её плотоядной ухмылкой, незнакомец оказался далеко не водителем такси, что не помешало ему, однако, предложить ей свои услуги и подбросить её домой за определенную плату, и явно не деньгами.

Машинально ему улыбнувшись, от поездки в его компании Чехова отказалась, и с трудом выбравшись из этого авто, направилась в сторону стоянки, где надеялась дождаться автобуса, который в такое время здесь уже не ходил.

Её размазанный по лицу макияж и высокие каблуки приковывали к себе внимание проезжавшей мимо мужской части населения. И чувствуя себя под этим шквалом пошлых комплиментов не самым лучшим образом, Чехова поискала свою сумку, чтобы вытащить оттуда телефон и позвонить диспетчеру.

Однако стоило ей проделать подобный жест, как её охватила паника. Все её вещи остались на том дурацком диване, где валялся сейчас Гордеев, которому так и не получилось склонить её к запретной связи.

Поравнявшись с ней, Левочка открыл окно машины, подзывая Чехову к себе:

— Девушка, не хотите с нами прокатиться?

Валерия бросила на него удивленный взгляд.

— Спасибо, на трамвае доеду, — ответила она, все ещё пребывая мысленно рядом со «светилом».

— Поехали, малышка, покатаемся! — предложил ей Юрасик, решивший во что бы то ни стало добиться внимания этой красотки, несмотря на завуалированный отказ.

Со словами: «Пошел нах…!», она показала им третий палец, устремляясь прочь. Эхо её каблуков звонко отдавался в пространстве ночи.

— Слышь, курица, а ты случайно не офонарела?! — выругался Юрасик, намереваясь выбраться из машины и догнать её, но Чехова была уже далеко.

И когда ей показалось, будто эти двое остались где-то позади, на всякий случай она поискала взглядом булыжник, чтобы запустить его кому-то из них в голову, ежели они осмелятся броситься за ней вдогонку.

Уловив подходящий момент для вмешательства, Глеб выехал к ней навстречу, притормаживая рядом. Не готовая к подобному повороту события, Чехова невольно попятилась, узнав его машину.

Приоткрыв окно, Глеб помахал ей рукой, приглашая сесть к нему в авто. И прекрасно понимая, что общество «братца» ничуть не избавляло её от дальнейших «приключений», (ещё неизвестно, кто был хуже — Глеб или эти двое), покосившись на ребят, чье авто показалось за углом улицы, Чехова бросилась к его машине, выбрав из двух зол меньшее. 

 — Ты ****утая, ты в курсе?! — цинично бросил Глеб, захлопывая за ней дверь и тотчас включая двигатель.

Нахмурившись, Валерия смерила его ненавидящим взглядом.

— А я этого никогда и не скрывала, — отрезала она, радуясь тому, что в его обществе ей не было нужды притворяться уязвимой овечкой и корчить из себя невесть что, как это было в случае с Гордеевым, история любви с которым, по всей видимости, рисковала сегодня закончиться.

Её темные шелковые волосы сверкали в лучах яркого света, а в карих глазах можно было разглядеть искорки дерзости и непримиримости.

Заметив, куда смотрит Глеб, не сводя глаз с её бюстгальтера, она отсела от него на приличное расстояние, судорожно запахивая свою блузку и избавляя его от необходимости всю дорогу любоваться её полуобнаженным телом.

— Если бы не ты, — невольно вырвалось у неё, — эти придурки давно б меня украли, — пожаловалась она, кивая в сторону оставшихся где-то позади Юрасика и Левочки, которые теперь тщетно пытались угадать, что за наглец увел прямо у них из-под носа столь аппетитную «курочку», которую они и сами были не прочь «отжарить». А теперь все достанется только ему одному.

Воспользовавшись моментом замешательства «сестренки», Глеб незаметно к ней наклонился и поцеловал её в щеку, слегка касаясь губами её чувствительной кожи.

— Может, поедем уже отсюда? — пробубнила Чехова, вздрагивая от его прикосновения и отталкивая его прочь. — Или твоя колымага выполнила свой лимит задач на сегодня?

Глеб лишь пожал плечами в ответ.

— Как скажешь, — подмигнул он ей, и, сгорая от нетерпения как можно скорее оказаться дома, он поднажал на газ, придавая машине ускорение.

Глава 64

http://proza.ru/2024/04/15/701