Мой Учитель

.     Шестого января, на Сочельник, прах нашего Учителя Виктора Васильевича Нечаева предали Земле. Умер он 27 ноября. Его кремировали так же, как 18 лет тому назад кремировали его жену, Людмилу Ивановну. Их дочь Светлана, внуки к концу ноября разболелись и поэтому было принято решение захоронить прах в январские дни уже нового года.
.     Как-то так сложилось, что я был очень близок с Виктором Васильевичем. Он преподавал у нас философию, вёл занятия в нашей группе; он же давал мне рекомендации и для вступления кандидатом, затем - в члены КПСС. Потом, когда я учился в академии, он преподавал у нас научный атеизм. Мы часто бывали у него дома вместе с Володей Медведевым и Гришей Гапончуком, и под философско-педагогические разговоры, нежно "пьянствовали коньяк". Я всегда поздравлял своего Учителя открытками с праздниками. Последние пять лет каждый вечер созванивался с ним, и мы желали друг другу спокойной ночи. А иногда нас захватывали разговоры-размышления на целый вечер, которые особо грели наши Души. Виктор Васильевич жил в квартире один, я чувствовал, что он нуждается в таком общении, а для меня это был и родник мыслей, которые я старательно записывал и всегда сверял своё миропонимание, мироощущение с его мыслями...
.     Конечно, урну с прахом как-то легче предавать земле, чем хоронить тело усопшего. Ты не видишь тела дорогого тебе Человека, только урна с прахом и ты, наедине со своими мыслями. На сороковой день после ухода Виктора Васильевича в мир иной, в Душе всё, как вначале показалось, уже улеглось, все переживания притихли...
.     Светлана, руководствуясь своими взглядами на жизнь и на переход человека в инобытие, хотела заказать отпевание Виктора Васильевича. Священник же оказался мудрым человеком и уточнил, был ли крещён ли усопший? И посоветовал ей не настаивать на отпевании, что было логически правильным и наш Учитель остался бы доволен таким решением.
.      Виктор Васильевич был не просто убеждённым атеистом, философом. Понимая истоки мироздания и человеческого социума, он жил в соответствии со своими знаниями, уважая свободу совести и личные мнения других людей. Был искренним и открытым человеком. Как-то раз на одной из конференций, где обсуждалась проблема свободы совести в современном обществе, Виктор Васильевич, обосновывая свою позицию, критиковал и церковь, и процессы, происходящие в обществе. Присутствующий на конференции митрополит, выступая в след за ним, сказал, обращаясь ко всем выступавшим и философам и религиозным деятелям: "Товарищ полковник Нечаев из всех нас ближе всего к Богу, потому что он честный и искренний человек!" ...
.     На похоронах мы уже вспоминали всякие истории из жизни Виктора Васильевича. В основном весёлые и добрые. Такой он был Человек. Мне вспомнился случай, когда я уже догнал своего Учителя в воинском звании, то решил представиться ему по этому случаю. Для этого приехал к нему на дачу, заранее созвонившись с ним. Виктор Васильевич встретил меня на повороте дороги к его дачному домику. И пока мы шли по дачным аллеям, встретили немало людей, и пожилых, и совсем молодых, которые здоровались с нами, называли Виктора Васильевича по имени и отчеству, а некоторые приклоняли голову, прикладывая правую руку к сердцу.
.     Поравнялись с бабулькой, соседкой Виктора Васильевича по даче. Поприветствовали её тёплыми словами. Она, приятно улыбнувшись поприветствовала нас. О чём-то незначительном спросила Виктора Васильевича, что-то сказала. Опять улыбнулась. А мне так захотелось найти хорошие, правильные слова, и подчеркнуть, что я тут совершенно не случайный человек. Я уловил возникшую паузу завершающегося мимолётного разговора, глубоко вдохнул и восторженно сказал: "Виктор Васильевич - мой Учитель!". Василиса Степановна, так звали соседку по даче, посмотрела в мою сторону, будто делая мне одолжение. Я разглядел её приятно стареющее лицо и лукаво расплывающиеся у глаз морщинки. В ответ попытался улыбнуться. Она смотрела на меня с выражением лица, как будто бы увидела меня только что, в тот момент, когда повернулась ко мне. Её ответ сразил меня окончательно: "Ну и что с этого? Виктор Васильевич - наш БОГ!" И это по духу, по силе его влияния на настроения людей, действительно было так!
.     А одна история из разговоров на похоронах мне запомнилась особо, потому, что я услышал её, почему-то, в первый раз. Вот она:
.     Когда Виктор Васильевич вышел в отставку, его пригласили преподавать в каком-то "продвинутом" колледже. Как-то раз, возвращаясь с занятий, он решил срезать маршрут к метро и пошёл через гаражи, спешил домой. Длинные ряды гаражных боксов казались бесконечными. Народу - никого. То, что я сейчас опишу, трудно представить и трудно быть уверенным, что такое могло произойти в Москве. Но, Москве за тот случай простительно: это был разгар "застоя перестройки".
.     Был уже вечер. Свора одичавших собак появилась неожиданно и окружила Виктора Васильевича. Некоторые псы уже тихо поскуливали, в холке у некоторых шерсть стояла дыбом. Вот, что бы сделал любой из нас в этой ситуации, когда в руках у тебя только папка с листочками для проведения занятий? Виктор Васильевич оцепенел. Чисто интуитивно он стал действовать, как надо было бы общаться с неадекватными и агрессивными людьми: надо завладеть их вниманием, начать с ними общаться, отвлечь их и в ходе общения искать пути выхода из сложившейся, казалось безвыходной,  ситуации. И так, надо стать "своим", чтобы тебе "доверяли", чтобы "они" с тобой начали общаться. И решение пришло как-бы  само собой. Это потом, после стресса и рюмки водки он пытался восстановить всё в памяти:
.     "О! Здравствуйте, мои хорошие! Сегодня у меня был очень интересный день! Сегодня я проводил занятия в колледже. Вы представляете, всю жизнь я преподавал только мужикам, обучал курсантов, потом - офицеров. А здесь, в колледже, в одной группе есть и парни, есть и девчата! Девчонки красивые, молоденькие. Я думал, что парни будут на занятии на них засматриваться. Я бы засматривался. А как иначе? Девчонки то, красивые, умненькие. А парни меня слушают и слушают. Потом они, эти парни и девчонки, стали активно обсуждать проблемы занятия. Во как!"
.     Рассказывает Виктор Васильевич, этой своре собак, а сам пытается успокоиться и начинает краем глаза "косить", отслеживать ситуацию. Видит, что собаки, те, которые впереди стояли, присели на задние лапы. Провокационного поскуливания уже не слышно. И все смотрят на него! Смотрят и слушают! Значит, педагогические приёмы и на собак тоже имеют воздействие, значит правильный он способ общения выбрал! Тон его голоса, напевность и доверительность изложения мысли, собак не раздражали. Мне сейчас думается, что в последний раз в жизни с этими собаками, только на их собачьем языке, так разговаривала их собака-мать, когда кормила их своим молоком и согревала их теплом своего собачьего тела. Наверное, это так и было.
.     Сколько времени прошло Виктор Васильевич не засекал, но ему казалось, что прошла вечность! Больше полутора часов прошло, это точно. Он уже стал чувствовать усталость. Во рту пересохло. И вдруг он замечает, что старая сучка, та самая, которая больше всего зубы скалила, поднялась, развернулась и пошла! За ней поднялась вся стая! Ушли псы тихо и спокойно, в ту же щель между гаражными боксами, из которой появились внезапно. Все ушли!
.     Да, Виктор Васильевич преподавал нам философию и научный атеизм. Делал он это очень здорово и искренне. Наверное, финал же этой "лекции" был "Божьей искоркой сомнения" в точности и научности атеизма. Искорка, которая почти сразу же улетучилась, как только ноги его снова стали способны двигаться вперёд, к дому. Вот, такая история.
.      Когда мне её рассказал младший внук Учителя - Тимурка (это так говорил Виктор Васильевич - Тимурка! Тимур, конечно. Ему давно за тридцать), я смеялся вместе со всеми. Потом, вечером, я попытался пересказать эту историю однокашнику, который позвонил мне. Попытался, но не смог сделать это весело и безмятежно. Комок подступил к горлу, какой-то спазм в груди мешал мне пошевелиться. Но, я радовался тому, что на другом конце этой нити связи, в этот момент меня никто не видит. Скупые мужские слезы... Я замолк на минуту. Наверное, о слезах говорят "скупые" потому, что мужчины в такое положение, когда ком в горле, не так часто попадают. Я размазывал кулаком по скулам и по щекам целые ручьи слёз, и не мог сдержать их. Да, с Виктором Васильевичем у меня было родство и больше, чем духовное.
.     Со вдохом воздуха полной грудью спазм удалось пропихнуть. В этом телефонном разговоре окончание истории я скомкал. И извинился за временную слабость.
.     С уходом моего Учителя для меня ушла целая эпоха людей, которые для меня составляли фундамент человеческого бытия, любви, доброты, понимания счастья и смысла Жизни. Но, пока живы мы, живы в нашем сознании Учителя, выведшие нас в люди.