Соломоновна в споре

Во дворе у Соломоновны сегодня было настолько тепло, что можно было вечерком посидеть на скамейке и подышать насыщенным ароматами весеннего Питера прекрасным городским воздухом.

Соломоновна именно это и делала.
Сидела.
Дышала.
Наслаждалась.

Это были те самые благостные, незабываемые и редкие минуты умиротворения, когда забываешь о смысле жизни, потому что кажется, что он весь сосредоточен, сконцентрирован по сути, в этих чудесных минутах душевной расслабленности.
Атмосфера такая.
Располагает.
Вот Соломонова и расположилась.

Весь её цветущий вид и расслабленная поза говорили о том, что она находится в прекрасном расположении своего неукротимо-воинственного духа. В принципе, так оно и было. Нега и грация пантеры была обманчивой.

В чем и не преминула убедиться соседка по двору - Эмма Симеоновна Манусевич.
Она была непримиримой оппоненткой Соломоновны и часто принимала одиночное участие в их заковыристых диспутах, послушать которые, вылезая в окна по пояс, старался весь двор.

Впрочем, Соломоновну этот факт только раззадоривал, а Эммочку он угнетал. Потому как на её серьёзные монологи "дворяне"(она так называла соседей) реагировали насмешливо молча и деланно скорбно, а любая лаконичная фраза Соломоновны вызывала у них по меньшей мере открытую улыбку, а чаще - громкий и дружный хохот. Эмма Симеоновна так витиевато говорить не умела и это её злило ещё больше.
Впрочем...
Смотрите сами.

Итак...

Соломоновна расслабленно дышит и впитывает родными лёгкими родную воздушную энергетику родного двора родного города.
Мимо, к своему парадному с достоинством принцессы уэльсской идёт Эмма С. Величавым кивком головы, но не размыкая губ, она царственно  посылает невербальное приветствие Соломоновне, которая, узнав звук её шагов приоткрыла левый глаз и лениво двигала зрачком, следя за траекторией движения своей заклятой соседки. Неплохой, впрочем, дамы!
Эмме Симеоновне давно хотелось реванша и она, сменив вектор направленности, всё же подошла к скамейке.

- Вы позволите мне, любезная соседушка, присесть рядом, ибо, как говорится, в ногах правды нет!
- Вообще-то, в жопе её тоже нет! – лениво процедила Соломоновна и недоуменно повела бёдрами, внешне обозначив движение, когда человек подвигается, чтоб освободить место для присаживания другого. На самом деле она ни на миллиметр не подвинулась.

Но Эмма, присев на краешек, начала елозить по нему так, что Соломоновна заподозрила неладное и вопросила:
- Вы тут жить собрались? А то, смотрю, вы так основательно тут гнездо себе протираете...
Эмма С. пропустила шпильку в свой адрес и начала безобидно-елейным голосом прощупывать поле назревающей словесной баталии:
- Что это вы, Ахинея Соломоновна? Решили косточки свои старые погреть? Для конца марта погода сегодня на удивление тёплая! Правда, я не верю в теорию глобального потепления.
- Что вы, Эмма Симеоновна! Потепление, безусловно, имеет место быть повсеместно. Это  - непреложный факт!
- У вас есть основания это утверждать?
- Да, конечно, милочка! Самое убедительное доказательство - женские трусы: сравните XVI век и XXI век...

Студент со второго этажа, читающий учебник по астрофизике на подоконнике своей комнатки, коротко хохотнул и покраснел, когда Эмма С. перевела на него строгий и колючий взгляд классной дамы.

- Если вы сравниваете панталоны и стринги, то это сравнение довольно неуместно. Здоровые люди одевают нормальные трусы, проверенные поколениями предков. А стринги носят больные.
- Знаете, я вам так скажу: некоторые могут так долго болеть, сколько другие вообще не живут. Вот вам сколько лет?
- Мне 65.
Вот! Видите? Вы болеете уже 65 лет и живы. А Вера, наша управдом, ушла из жизни в 49...Здоровая баба была. И добрая. И стринги не носила.
- Добрая, говорите? Она мне никогда ничего доброго не делала!
- Я вам так скажу: сделать плохо плохому человеку - это уже добро!!!


Студент прятал лицо за учебником. Плечи его содрогались.

- Вы таким сарказмом показываете не только своё воспитание, но и образование! - Чуть повысив тон среагировала Эмма С.
- Ой, давайте не будет дотрагиваться вашими замечаниями до моего образования. Я даже в анкетах везде пишу в графу "образование" : "Злокачественное. Но обещают вылечить!"

Студент закашлялся. Отпил газировки.

- Я вам, Ахинея, не советую со мной говорить пренебрежительно.
- Да? Ваше "не советую" прозвучало именно как совет!

Студент снова спрятался за обложкой учебника.

Это уже видели даже соседи, которые, по привычке, при первых звуках голоса Соломоновны, оставили свои необязательные дела и подошли к окнам.
Двор был насыщен звучным запахом словесной баталии.

Эмма Симеоновна, с лёгкой запинкой:
- Я, конечно, ничего не скажу нового...
- Но вы же все равно скажете!
- Да, я скажу!

Соломоновна, задорно хлопнув себя по ляжкам, с интересом уставилась в переносицу Эммы С:
Я вам так скажу: у меня во время разговора с вами всегда создаётся полное ощущение того, что ваша жизнь – это неплохая, по сути, игра, но только ваш маломощный компьютер её не тянет.
- Напрасно вы так считаете. Я умею ладить с людьми  и жизнь моя просто бьёт ключом.
- Ага! И всё больше вам по голове! Да и настроение у вас повышается только в одном случае: когда вы пытаетесь нанести вред моему моральному здоровью.
– Вы каждый раз в беседе со мной намекаете на это.  Вот только что я испытала состояние дежа вю.
 - Это не дежа вю. Это одна и та же х#йня каждый день... У вас! Точно! Ведь вы несёте откровенную чушь. Нести чушь обычно легко. В мире нет ни одного человека, который бы нёс чушь и надорвался. Вот вы и чувствуете себя здоровым человеком.

- Я – действительно здоровая личность и живу себе спокойно.

 - Да ладно вам, Эммочка! Если у вас появился час, свободный от неприятностей, тревог и волнений, вы не обольщайтесь понапрасну. Это ваша жизнь просто взяла паузу и перезаряжает своё ружьё!

Из дворовых окон послышались звуки уважительных аплодисментов.
Соломоновна мысленно поклонилась и так же ментально злорадно улыбнулась.

– Вот как вы так живёте, я не могу понять? – Эмме С. возмущение передёрнуло всё тело.
- Да спокойно я живу! А не прыгаю сквозь все обручи жизни, как вы. Ибо, в таком случае, я на следующий день после любого прыжка не пройду по бурелому своей души. А вы каждый день совершаете этот никому не нужный подвиг. Во имя чего, спрашивается? Ваши оправдания с каждым годом всё бледнее и бледнее, а торт именинницы горит всё ярче и горячее. Заметили эту особенность?

Обескураженная таким мощным напором и обилием слов, Эмма С. примолкла и призадумалась. Она обдумывала следующую свою эскападу.

- Вы, моя дорогая, идеализируете себе и свой мирок, в котором погрязли по уши!
Такого словесного поноса Соломоновна стерпеть не могла.

- Это вы у нас настолько идеалистка. Вы понимаете, что роза пахнет лучше, чем капуста и на этом основании решаете, что борщ из розы будет вкуснее капустного. Так и тут: вы считаете себя более избранной, поэтому решаете, что осилите словесные пикировки со мной, длящиеся не одно десятилетие. Жаль, что в начале ваших попыток у вас не хватило ума этого не делать, а в конце не хватает здоровья.
Да и с соседями вы воевали столько лет, наживая себе недоброжелателей, вместо друзей, как это делала я.

– Велика ли важность дружить с проституткой, к примеру!

– А вот тут вы спохабничали. Да, Алка – проститутка. У неё много богатых клиентов. И – да: она расселила коммуналку, в которой проживала, улучшив тем самым всем своим бывшим соседям жилищные условия. Она периодически безвозмездно сдаёт кровь в донорском пункте, старательно сортирует дома мусор, первая является на любой субботник нашего двора и последняя с него уходит, самолично покрасила всю детскую площадку, скамейки и двери парадных нашего дома. И никогда не откажет в помощи. И поэтому она достойна большего уважения и дружбы – тем более. Нежели вы, святожопая вы наша Клара Целкин! Кто из вас с более низкой социальной ответственностью, скажите мне, пожалуйста!? Вы хотя бы до нуля поднимитесь, прежде чем других, кто повыше вас, осуждать!

-  Я тоже могу быть на короткой ноге с мужчинами! – с нотками протеста зачем-то  выкрикнула Эмма С.
– Это вы зря! «На короткой ноге»! Мужчины, к вашему сведению, любят женщин с длинными ногами!

Эмма возмущённо фыркнула, резко встала и сжала кулачки. Её грудь взволнованно вздымалась от негодования. Лицо раскраснелось.
Соломоновна ехидно, но участливо вопросила:

 - Это у тебя что такое приключилось? Чего ты такая взбудораженная?
– Ну, как ты видишь, это явно не оргазм.
- Вижу, не беспокойся. Иначе из тебя песок сыпался бы. ПЕСКОструйный оргазм)))
Эмма аж стала задыхаться от возмущения этой бесцеремонностью. Смешки соседей, прилетавшие с разных этажей, обостряли её досаду. Хотелось провалиться сквозь землю, но Земля не расступалась. Эмма в бессилье стукнула по ней ногой. Никак!
 
Гримаса исказила её лицо и в это момент Соломоновна поинтересовалась:
- Тебе никто не говорил, что ты страшная?
– Нет!!! - почти выкрикнула Эмма.
– Боятся! – философски-равнодушно, насмешливо процедила Ахинея и потеряла к дальнейшему разговору всяческий интерес.

– Меня муж боготворил и я с ним была счастлива! – почему-то Эмма вытащила из запасников никудышный аргумент, как валета пик.
– То-то я смотрела и слушала, как ты его пилила ежедневно. Кричала и визжала на весь двор!- Соломоновна, побив валета козырной восьмёркой, окинула взором всё пространство двора и стен, его окружающих. Из окон и балконов соседи согласно закивали в её поддержку. – В счастливой семье от жены к соседям должны долетать только охи и сладострастные стоны. Ну и смех ещё.

 Эмма С. далее не могла противопоставить оппонентке никаких действий или слов, а просто, задрав подбородок кверху, спесиво-горделиво поспешила ретироваться с поля позорно проигранного словесного боя.

Несколько одобрительных аплодисментов соседей были вмиг прерваны гневным рыком Соломоновны:

– Цыц!!! А ну-ка, прекратите! Цирк тут нашли! Женщина страдает, а им лишь бы похлопать в пустоту. Хорошая она, просто не нашла себя в жизни.

Соломоновна посидела в тишине, наблюдая, как быстро рассосалась дворовая аудитория. Ей стало неудобно, что она так прилюдно разошлась...

Ну, а что делать? Надо идти за коньяком, лимончиком  и отпаивать свою нервную подругу. Благо та, видя на своем пороге в руках Соломоновны коньяк, всегда её впускала и составляла неплохую, даже - классную, компанию. Говорили «за жизнь», делились сокровенным, вспоминали былые «подвиги» и похождения. Смеялись, прощали друг дружке всё и прощались до следующего «междусобойчика».


Жизнь – она такая.
Разная, одним словом.
Главное – оставаться собой.