Белки

Село, где мы обосновались, со всех сторон окружал сосновый бор. Наш огород дальней частью уходил под самые сосны. Здесь обитало множество птиц. Стоял июнь, и они пели нам с рассвета до заката.

Выйдя на крыльцо со стареньким полевым биноклем, Валерка высматривал птиц и сообщал мне о результатах своих наблюдений. Ему попадались и крупные кукушки, и средних размеров дятлы с дроздами-рябинниками, и синицы, и совсем уж маленькие камышовки и пеночки. Разглядеть птицу в кронах было делом непростым, оно требовало терпения, но тем радостнее была удача.

К Валеркиному восторгу, в окулярах бинокля иногда возникали тоненькие лёгкие белки с пышными, будто на картинках, хвостами. Как-то раз белка пробежала по земле – от берёзы к сосне на углу нашего участка – и этим окончательно покорила Валеркино сердце. Белки стали его любовью и песней.

Но белки были дикими, они и на сто шагов не подпускали к себе людей, и, сколько Валерка ни поджидал с телефоном наготове, ни одна из них не пожелала выступить в роли фотомодели.

К середине июля птенцы постепенно слетели с гнёзд и птичьи концерты стали сокращаться, а к осени полностью прекратились. В эти дни мы с Валеркой уехали в санаторий. Он стоял в сосновом бору, его корпуса соединялись тёплыми переходами, но ранней осенью пользовались этими переходами немногие, – отдыхающие предпочитали свежий воздух.

К неимоверной Валеркиной радости, здесь оказалось множество белок. Невзирая на увещевания администрации санатория, отдыхающие прикормили их, и белки смело подбегали к людям, брали корм из рук.

Мы купили нежареного арахиса, и Валерка среди других «кормильцев» с нетерпением принялся приманивать белок. Он сидел на корточках с вытянутой рукой, а я с телефоном ловила момент, когда рыженькая соискательница угощения приблизится и возьмёт орех с его вздрагивающей от счастья ладони.

Белки были здешней достопримечательностью. Их фотографировали и снимали на видео все, от маленького до старенького. Но белки и здесь были плохими фотомоделями. Беспокойные и шустрые, они не были способны замереть хотя бы на несколько секунд, необходимых, чтобы как следует навести на них камеру и сделать кадр поудачней.

Тем большим спросом пользовались профессиональные снимки местного фотографа. Он приезжал раза два-три в неделю, раскладывал свои работы на столе в холле перед дверью столовой, и народ охотно раскупал их. На его снимках белки были засняты крупно, в прекрасных ракурсах, и выглядели просто неотразимо. При этом на одних фотографиях стояла подпись с названием санатория, другие были без подписей.

Мы с Валеркой каждый раз подходили к столу фотографа. Его снимки нам нравились, мы подолгу рассматривали их и иногда покупали.

– Как интересно, – сказал нам однажды фотограф. – Кто-то выбирает фотографии с подписью, а кто-то хочет обязательно неподписанные.

Занятая разглядыванием снимков, я рассеянно пожала плечами:

– Если фотография не подписана, перед знакомыми её можно выдать за свою.

Я, наверно, забыла бы об этом коротком разговоре, но, когда фотограф приехал в следующий раз, все его фотографии до одной оказались подписаны.

Однажды мы шли с Валеркой в столовую. Возле сосны, растущей в стороне от других деревьев, на аллее собрался народ, все смотрели вверх. Мы остановились и тоже подняли головы.

Сначала мы увидели двух ворон, низко кружащихся вокруг одинокой сосны.

– Чего это они? – спросила я.

– Там белка! – ответили мне. – Вон, посмотрите!

И правда! На высоте нескольких метров металась по стволу между ветками перепуганная белка. Вороны с распластанными крыльями, будто вражеские истребители, залетали со всех сторон и по очереди кидались на неё. Ветви отходили от ствола часто и защищали пленницу. Вороны не могли её схватить, но и она не могла никуда деться с дерева. Чтобы добраться до других деревьев, ей нужно было спуститься по голому стволу до земли и перебежать большое открытое пространство.

Но это были умные птицы! Они действовали в тандеме, как одна команда. Все собравшиеся под сосной, в том числе и мы с Валеркой, только дивились согласованности их действий. То и дело, сложив крылья, одна из ворон кидалась на белку, а другая поджидала свою намеченную жертву на перехвате. Белка отскакивала, а вороны уже менялись ролями.

Люди под сосной сопереживали белке. Вокруг нас слышались голоса:

– Точно поймают!

– Ты посмотри, какие настырные!

– Мама, давай ей поможем! – взмолился Валерка.

– Как? – спросила я. – Высоко!

Валерка схватил сосновую шишку и швырнул вверх, в ворон. Лёгкая шишка упала где-то среди толпы. Валерка в отчаянии топнул ногой. От страха за белку он готов был расплакаться.

Белка выдохлась. Она перестала метаться, прижалась к стволу в гуще веток и замерла, тяжело дыша и, как видно, надеясь, что враги когда-нибудь да устанут её караулить.

Но вороны понимали, что деться белке некуда, и продолжали своё неторопливое кружение. Потом одна из них уселась на ветку – так близко от белки, как только это было возможно, и принялась нахально чистить перья своим сильным клювом. Белка не двигалась.

Не выдержав напряжения, один из мужчин в толпе сорвал с головы кепку и бросил её в ворон. Он не добросил, но спугнутая ворона взлетела и принялась кружить у самой макушки.

Тогда вверх бросили ещё несколько кепок. Молодёжь была с непокрытыми головами, но пожилые мужчины почти все были при этих головных уборах. Вторая ворона тоже взлетела к верхушке сосны. Движения её были неторопливы. Судя по всему, она не испугалась, только удивилась внезапному вмешательству людей.

Я думала, что белка тоже испугается и взберётся повыше, но она после секундного замешательства бросилась вниз. Стремительно сбежала по стволу, прошмыгнула у людей под ногами через тротуар и по открытому пространству помчалась к соснам, кроны которых, сплетаясь, уходили куда-то в бор, за территорию санатория. Вороны тут же спикировали на беглянку, но люди закричали и бросили в них чем пришлось, и они снова поднялись выше.

Белка неслась во весь дух.

– Добежит? – зазвучали голоса. – Успеет?

Маленькое рыжее пятнышко взлетело по красно-золотому стволу и исчезло в сплошных зелёных кронах. Собравшиеся закричали, как болельщики на стадионе при попадании мяча в ворота.

– На завтрак-то опоздали, – насмешливо сказал пенсионер, первым бросивший свою кепку. Он подобрал её с земли, отряхнул о колено и снова надел на голову.

Участники происшествия дружно двинулись к столовой, обсуждая случившееся. Мы пошли вместе со всеми, Валерка взял меня за руку.

– А я не знал, что вороны охотятся на белок, – сказал он.

– Охотятся, – ответил тот же пенсионер, оказавшийся рядом с нами, – и кошки, и вороны.

– И кошки? – не поверил Валерка.

– Ещё как! У белок много врагов.

Валерка приуныл и до самого крыльца столовой шёл молча.

– Знаешь, мам, – наконец поделился он со мной своими выводами. – Когда я вырасту, я буду спасать белок.

Через несколько дней мы гуляли в небольшой сосновой рощице. Валерка остановился возле беличьей кормушки на стволе и достал из кармана горсть арахиса. Но высыпать не успел: неподалёку прошмыгнула в траве рыжая спинка с пышным хвостом. Валерка насторожился и присел, протянул руку с орехами, раскрыл ладонь. Белка притаилась, не решаясь приблизиться и взять угощение. Наконец Валерка устал ждать, распрямился и снова поднял руку с орехами к кормушке.

Как видно, испугавшись, что упустила свой шанс, белка бросилась к Валерке и взлетела по его штанине, по футболке – на руку с кормом. Мой сын вскрикнул – и только потом рассмеялся: когти лесной верхолазки оказались острыми.

Перескочив с руки на кормушку, белка уже брала орехи с его ладони.

Уезжал из санатория Валерка с неохотой.

– Как ты думаешь, – спросил он, – а можно так прикормить белок у нас дома?

– Думаю, не стоит, – ответила я. – Вспомни, сколько там кошек. У нас и самих кот.

– Правильно, – вздохнул Валерка. – А если хоть сделать кормушку?

– Это можно, только не сейчас, осенью им и так сытно.

– Значит, зимой! – решил сын. – Там, на дальней части, где сосны.

– Будешь лазать туда через весь огород по сугробам? – не поверила я, представив себе такое путешествие. На мой взгляд, тут нужны были вездеход или хотя бы лыжи.

Но Валерка не дрогнул.

– Буду! – мужественно сказал он.