Параллельное импортозамещение

(Из сборника «Сказки для взрослых»)

                1.
Дело было в апреле, в пятницу, часов в восемь, а то и в девять вечера. Рабочий день Виктории Рамазановны закончился, и она вышла из аптеки. Но на минуту задержалась: поставила на асфальт тяжелые сумки с продуктами, чтобы убедиться, что кошелек лежит в кармане плаща. 

- Подбери меня, Иван-царевич, я тебе пригожусь, - сказал кто-то совсем поблизости и явно ей.
- Какой я тебе, Иван-царевич? – возмутилась Виктория Рамазановна и машинально покрутила головой, хотя вокруг никого и не могло быть.
- Царевич, царевна… Вот, всегда вы так. Разве, в жизни это главное? 
- Да, кто, говорит-то?
– Животное твое тотемное, я, то есть, - раздалось в ответ не без некоторого разочарования в голосе. – Видишь, в урне поверх куска пенопласта пакетик из-под картошки-фри на ветру вибрирует?
- На каком ветру?! - не унималась Виктория Рамазановна. - Нету тут никакого ветра, тихо всё, грозу назавтра только обещали.
- Ладно. Давай, по новой, - демонстрируя свои лучшие качества отозвалось, где-то совсем рядом. – Царевна, видишь, у тебя перед носом урна у дверей обувного магазина стоит, коробками переполненная?
- Ну?
- Много коробок?
- Много. Ленка специально их ломает и в стопочку складывает. Кому надо – подберут.
- Уже хорошо, - ненавязчиво похвалил голос. – А не сложенную в стопочку коробку видишь? Целую? А пакетик на ней из закусочной на углу, где кофе на вынос и куриные крылышки в пережаренном масле продают?
- Промасленный, что ли?
- Угу, он самый.
- И чего?
- Возьми этот пакетик, царевна, и мы с тобой встретимся…взглядами.
- Из урны?! Промасленный, из-под чужой…? Да, ты, вообще, соображаешь, что говоришь? – Виктория Рамазановна сию же минуту решительно повернулась в сторону ближайшей автобусной остановки, не на секунду больше не собираясь поддерживать этот странный разговор, но, почему-то, не сдвинулась с места.
Голос тоже молчал и никак не прокомментировал произошедшее.
- Не мой номер, - буркнула Виктория Рамазановна, провожая взглядом подъехавший и тут же отъехавший, практически пустой автобус, идущий до её дома.
- А, для кого-то, каждый «номер» - его. – Как бы невзначай заметил голос.
- И не говори, - тяжела вздохнула Виктория Рамазановна. За всю свою жизнь она не выиграла ни в одну лотерею. Даже в беспроигрышную. – Вот на этот Новый год все номера тянули, но только Алке – козе-деризе и Нине Павловне, квочке этой – духи хорошие и путевка в санаторий на 12 дней, а мне – ассорти из моющих средств, тех же самых, практически, какие начальство для работы выдает. Нина Павловна, неплохая, конечно, испечет, чего-нибудь и всех угощает. Но она же в этом санатории только в столовую из своего номера и выходила, а там ведь, бассейн – 10 на 15, танцы, 2-е экскурсии бесплатные. Ей бы, этот «номерок»: с порошком, хлоркой и жидкой содой!.. - Перетаптывалась с ноги на ногу Виктория Ромазановна, предаваясь вслух своим невеселым мыслям.
- И у тебя, царевна, всё будет, - «кивнул» голос. А чего не будет, значит, того тебе и не надо, на самом деле.
- На самом деле… - тяжело вздохнула Виктория Ромазановна и потянулась двумя пальцами к коричневому бумажному пакету с большим расползшимся пятном на названии кафе, брезгливо приподняв его с коробки.
- Не сию секунду будет, - пояснил голос, - но очень скоро.
- Чего-то я тебя не вижу, - не скрывая досады, повертев пакет для верности несколько раз, то одним, то другим боком, засомневалась Виктория Рамазановна
- Здесь освещение плохое и место не подходящее, - заверил голос. Ты меня домой неси: посидим, чаю выпьем, в нормальной обстановке познакомимся получше и всё обсудим.   
- Чего обсудим?
- Всё, - «кивнул» голос.

                2.
 
Сильно запыхавшись, Виктория Рамазановна пешком поднялась на пятый этаж, открыла дверь и шагнула через порог. С утра здесь, конечно, ничего не изменилось: в маленькой квартирке было также неприбрано и убого, только воздух после улицы казался ещё более спертым.
Она привычным жестом сняла обувь и с полными сумками прошла на маленькую кухню. Но вынимать продукты не стала, а вернулась назад: снять плащ и переодеться в домашнее.
Впереди было целых два выходных дня: один, как раз чтобы приготовить еду на последующие несколько дней, а на второй – встретиться с одной знакомой, которая обещала познакомить её с одним видным мужчиной. Но сначала, конечно, обсудить и обдумать.
Виктория Рамазановна привычно громыхала посудой, снова углубившись в собственные мысли о предстоящей встрече, когда услышала из сумки:
- Небогато живешь.
- Телевизор не работает, - зачем-то, скорее по привычке, сказала Виктория Рамазановна.
- Пыль примагничивает. Ясно. Но это пустяки, дело наживное. Стоит ли, из-за этого расстраиваться?
- А, кто расстраивается? – Виктория Рамазановна положила бумажный пакет на пол и стала перекладывать продукты в холодильник. – Расстраиваться… На моём месте женщина работала – пенсии нет, здоровья нет, никуда не берут, а здесь – взяли и уволили, без объяснений. Расстраиваться… Расстроишься! – вдруг, переменив тон, словно собираясь пригрозить кому-то, уже на повышенных тонах повторила она.
- Сердце у тебя доброе, к чужим бедам сочувственно-отзывчивое. Это хорошо. Мне нравится, когда у человека сердце такое. У тебя очки есть? Доставай очки и ставь пакет на стол. Газетку подстели, если брезгуешь. Знакомиться будем.
- … Лучше лупу. В очках у меня всё в глазах плывет, и голова кружится. У нас в аптеке распродажа была, Алка из того, что осталось, и отдала, - роясь в ящиках комода, поясняла Виктория Ромазановна. – А раз, за так… Носить не ношу, говорю, книжки в них читаю, а сама, если мелко – через лупу. 
- Неудобно, - посочувствовал голос. – Но лупа тоже хорошо. Если б микроскоп, ещё бы лучше, но, кто их дома-то держать будет?
- Микроскоп? – на мгновение вскинула брови Виктория Рамазановна, но тут же согласилась. – У меня дед по матери часовщиком работал. Домой заказы брал. Но у него не микроскоп, а прямо на глаз такая штуковина одевалась. Выкинули, наверное. Вот, - облегченно выдохнула она, доставая немного сколотую лупу без ручки.

                3.

- Будем знакомы. Тебя, царевна, как звать-величать?
- Виктория Рамазановна. Вообще-то, моего отца Лаб`азан звали. Описка паспортистки. Но, кому надо исправлять? Я его даже на фотографии не видела, а мать говорила, лучше б и не помнить совсем. Так и осталось. Свыклась, в общем, без разницы.
- Меня тоже – по-разному. Как хочешь, так и называй. Хочешь – hmoov zoo microbe, так меня ребята на группе диалектов хмонг называют, а хочешь – sa'a microbe – это на языке хауса… Ну, а можно, запросто – микроб Удачи. Ты не туда, лупу-то наставила, правее смотри. Видишь, теперь? Как я тебе подмигнул, не разглядеть, понятно, но ты мне н`а слово поверь: я тебе подмигиваю и улыбаюсь.
- И-их! Микроб?! – только что не присвистнула Виктория Рамазановна и чуть не выронила, и без того уже неидеального вида, увеличительное стекло.
-  Вот, всегда вы так. Разве ж, в жизни это главное? – даже по голосу было понятно, что микроб огорчился и перестал подмигивать и улыбаться. – Да, знаете ли вы, несчастные, сколько желающих нас в себя заселить? Очередь! Запись на сто лет вперед! Да, что там, на сто? На тысячу!
- Давайте, чаю, в самом деле, попьем, - быстро предложила Виктория Рамазановна, чтобы скрыть неловкость. – Только у меня никаких разносолов китайских там или эфиопских нету. Пахлавы несколько кусочков осталось, халва тахинная, мед аккураевый и вот, чак-чак, сама делала.
- Нет, обидно, всё-таки. Если ты – микроб, то, значит, враг. А микробы, между прочим, разные бывают.  Даже поговорка такая есть: «Тигр – сильнее человека, слон может съесть больше, чем человек, а человек рожден для того, чтобы думать». Думать! А не доверять кому не попадя. И только уж потом говорить или делать.
- Нас же всё детство пугали: летом в жару – в пруду не купайся, микробов нахлебаешься; зимой – сосульки и снег не облизывай; собак и кошек не целуй, конфету с пола в рот не клади: облизнешь, поцелуешь, съешь – микроб в животе поселится и … умрешь. В детстве ведь думаешь, взрослые про всё на свете знают. Как не поверить? Страшно, - попыталась оправдаться Виктория Рамазановна.
- Так, то же в детстве было! Хотя, да: у человечества детство долгое.

…Так, слов за слово, и познакомились.
               
                4.

- Интересно, слов нет: микроб Удачи. Надо же, - качала головой Виктория Рамазановна. А Счастье тоже микробами распространяется?
- Нет, Счастье оно внезапнее и скоротечнее. Такое вы и сами можете себе выковать.
- Не куётся чего-то, - тяжело вздохнула Виктория Рамазановна и искоса взглянула на свое отражение на выпуклом «серебряном» боку чайника: глаза – в разные стороны, нос – вытянут, квадратный подбородок уперся в поверхность кухонного стола.
- Можете, в смысле, как можете. У кого как получается, то для него и счастье.
- Не понятно, - не согласилась Виктория Рамазановна. – Удачу микробы переносят, а Счастью – кузнецы нужны.
- Не переносят, - поправил гость, - а – способствуют: создают необходимую микрофлору. Посев.
- А... «Что посеешь, то и пожнешь», как же, знаем.
- Как же, «знаете», - и в голосе невидимого невооруженным глазом микроба, послышалась нескрываемая насмешливая ирония. – Не знаете, а сами, как переносчики: переносите, друг-другу, не задумываясь. А думать-то за вас, кто должен? Иммунная система? Так у неё своих забот невпроворот. В Африке есть племя, так там детки из дома выходят, а на плече у них полотно белое аккуратно сложено и бичевкой через плечо к туловищу приторочено. День закончился, вернулись, полотно с плечика сняли, и – под кроватку, до утра.
- Зачем это? – Поморщилась Виктория Рамазановна.
- «Memento mori», не забывай ни на минуту, думай, детонька, что жизнь штука короткая. Вышел погулять, а там, кто знает? Завернут в эту самую тряпочку. С каждым случиться может.  Поэтому они там все счастливые и радостные. Ни аптек у них нет, ни санаториев, ни чайника электрического. А все, от мала до велика, счастливы: «День прошел, а меня в тряпочку не завернули, я её собственными ручками на место водрузил». А ты: «Знаем… Кузнецы…».
- Ну… - только и сумела прокомментировать сказанное Виктория Рамазановна.
- Разговорился сегодня что-то, точно, к перемене погоды, - хмыкнул голос и затих.
- А мне всё равно ещё спросить хочется, - заторопилась Виктория Рамазановна. – Микробы, hmoov zoo microbe, у нас что, своих нет? Откуда вы здесь?
-  Как, не быть, - заверил голос. – Есть. И не мало. Но и не вполне достаточное количество. Потравили много нашего брата. Вытравили. Ты же сама говоришь: делает человек, делает, делает, балансирует, можно сказать, на грани… а тут – рраз!.. Непорядок. И что тут поможет, если почвы-то под ногами нужной нет, а та, что есть, истощилась сильно.
- Так вы, значит, вроде, импортозамещения? – догадалась Виктория Рамазановна, много чего в аптеке на эту тему наслушавшись.
- Можно и так сказать, - кивнул голос.
- Хорошо. Тогда про себя спрошу. Микробы гипнотизировать умеют? Почему я сразу на автобусе не уехала, а стояла, как вкопанная и вообще с тобой разговариваю?
- Микробы много чего умеют, - подтвердил голос. – Но то, о чем ты спросила, совсем не то, о чем ты подумала. Я же говорил, сердце у тебя доброе, доверчивое. А какому же микробу Удачи не хочется, чтобы он в резонансе с доверием человека был? А тут ещё и удача такая: микроб Удачи – твоё тотемное животное. Слышала, про таких? О, молодец. Талисман на Удачу, резонанс в резонансе, фактически. Да и сколько можно мимо своей Удачи проходить? Самой странно? То-то. Новоселье моё будем организовывать?

И тут, сидевшая слегка ссутулившись, внимательно вслушиваясь в каждое слово микроба и всё это время о чем-то своём напряженно размышляя, Виктория Рамазановна вдруг решительно  выпрямилась.

                5.

- Почему бы и нет? Только мне сначала посоветоваться нужно.
- С сотрудницами по работе? Валяй, - усмехнулся микроб. 
Но Виктория Рамазановна не стала никуда выходить и даже звонить. Вместо этого она подошла к плите, взяла коробок со спичками и стала зажигать одну за другой, сосредоточенно наблюдая как они прогорают, а затем отбрасывала их в раковину.
- Посоветовалась? – прервал микроб минутное молчание.
- Посоветовалась, - отозвалась Виктория Рамазановна, собирая спички со дна раковины и обрызгивая её жидкой содой.
- Ну, и? – торопил он, сгорая от нетерпения.
- Не надо мне никакой инородной Удачи. Не на пользу мне это.
- Это… с кем же ты там посоветовалась? – явно не ожидая такого ответа, поинтересовался незваный гость, скрывая, насколько возможно, своё недовольство.
- Да, со своей иммунной системой и посоветовалась.
- Вот те, нате, - выпучив невидимые невооруженным глазом глаза, не смог сдержаться микроб. Что, значит, «не на пользу»?
- То и значит, - включая кран с горячей водой и машинально натирая раковину поролоновой губкой, отозвалась Виктория Рамазановна. – Не на пользу, значит – во вред.
- Сама-то, чего думаешь? Эх, говорил же, доверчивая ты очень…– не унимался микроб, всё ещё надеясь на дальнейшее сотрудничество.
- Думаю… кому же это лучше знать, если не ей. А новоселье, не переживай, сейчас и организуем. – И, собрав газету и пакетик из-под картошки фри, ловким движением запихнула их в черный мусорный мешок. 



;) :))


13.04.24 – 14.04.24 г., (00 ч.27 мин.)


Илл: Яндекс