Дилемма

Ранним утром Семён Маркович Занудов шаркал тапочками по коридору  и двигался по направлению к  кухне, где его ждал травяной отвар из зверобоя. По дороге его мучали  мысли о вчерашней встрече с Калерией Яковлевной. Она  работала  на седьмом этаже лабораторного корпуса Академии наук, была довольно привлекательна, но её руки с веснушками всегда были покрыты ссадинами и порезами от   шипов галапагосских растений, которые она привезла с далеких островов для исследовательских целей.
-Эх, кабы не эти порезы , то руки то у неё дивные. Как славно она перебирает пальчиками, когда открывает свой кожаный клатч или держит фужер с напитками…
Присев на стул он взял граненый стакан  с крепким отваром и залпом выпил адскую смесь, отдающую противным запахом. Зажмурившись от проведённой процедуры, настоятельно рекомендуемой соседкой Анной Павловной от любых проблем с жкт, он открыл глаза и вздохнул глубоко.
Мысли его уносились во вчерашний вечер, когда он предложил Калерии Яковлевне прогуляться по регулярному парку подмосковной усадьбы.
Именно вчера закончив свой трудовой день в надломленном состоянии  после дискуссии с доцентом Капулеттиным на тему «Нужны ли дополнительные усики многощетинковым червям», Семён Яковлевич понял, что ему необходимо расслабиться в обществе интеллигентной дамы, к коей он питал необъяснимые пока ему, но трепетные чувства. 
-Однако, она несомненно умна и начитана. И разбирается в литературе, - констатировал он.
Прогуливаясь с ней по тенистым усадебным аллеям он хотел прихвастнуть, вспомнив про обнаруженную в библиотеке и непрочитанную им ещё книгу немецкого автора Бёлля. Так она, как оказалось, не только её читала, но подробно прокомментировала свое мнение о немецкой классике. А на его желание произвести впечатление цитированием любимой книги Мопассана  «Милый друг» на французском языке ответила на латыни:
 - Carissime, spes semper moritur in fine (лат. Милый друг, надежда умирает последней)
И вот теперь он мучался от мыслей , к чему относились ее слова. Он-то как раз на что-то надеялся. Правда пока ещё не понимал на что. И теперь сидя на стуле в ожидании срабатывания адского зелья начал перебирать  положительные качества  Калерии, которые вызывали в нем сладостную дрожь.
 - До чего же она эрудированная. А как она захватывающе рассказывает о театре, театральных постановках и актёрах. Это несомненно вызывает восхищение. Думал, что удивлю её своими знаниями о таланте актрисы Театра Корша Андровской. Так она мне рассказала  о творчестве примы еще дореволюционного Театра Корша  Яблочкиной, о которой  я ничего и не знал.  Вот, это да, - крякнул он.
Наконец зверобойное зелье начало давать результат и Семен Маркович на несколько минут прервал свои думы.
Вернувшись обновлённым и посветлевшим он начал петь дифирамбы  Анне Павловне, проявившей заботу о его подкосившемся здоровье.
 - До чего же она хозяйственная. Такие борщи, такие котлеты. И всё свежайшее. Вышивает крестиком. Вежливая и обходительная. Опять же в рестораны приглашать не надо.  Вся еда домашняя.
Он заглянул в холодильник и открыл кастрюлю с биточками из свиной печенки. Сглотнув слюну, он схватил вилку и навернул пять штук.
Таким образом вкусив элексиры здоровья от Анны Павловны и  тем самым резко переключившись  с пищи духовной, на пищу физическую Занудов вдруг ощутил какое-то неудобство, сам от себя сконфузился в оправданиях при мысли:
- Ну, я же никому не изменяю. Я же никому ничего не   обещал.
Потом он вдруг понял, что желание вновь увидеться в неформальной обстановке  с Калерией Яковлевной набирает новые обороты, видимо потому, что печеночные биточки  Анны Павловны упали туда, куда надо.
Он достал  из кармана висевшего на стуле  пиджака фотографию Калерии Яковлевны и поставил ее слева, а потом покопался в ящике прикроватной тумбочки и вытащил оттуда фотографию Анны Павловны и поставил ее справа.
- С одной стороны, несомненно Калерия Яковлевна  выглядит утонченной леди на фоне полнотелой соседки. Но с другой стороны Анна Павловна так переживает за моё здоровье, - бормотал он и вытер на лбу проступивший от напряжения пот.
Посмотрев на часы Занудов обнаружил, что  опаздывает на работу. Надо было бежать на заседание совета по науке, чтобы продолжить мучительные разногласия с доцентом Капулеттиным о мутациях членистоногих.
Он скинул тапочки, нацепил костюм и  убрал фотографии на место, но по ошибке положил фото Калерии в ящик, а фото Анны в карман пиджака.
 Занудов влетел в лабораторию, снял пиджак и ботинки, быстро переоделся в халат и разношенные мокасины, и поднялся в конференц-зал .  На заседании совета по науке Семен Маркович в пух и прах разнёс теорию Капулеттина, апеллируя к статьям в зарубежных журналах, обнаруженных  Калерией Яковлевной в библиотечном фонде Академии наук.
- Как я Вас? В тар-тарары! А? – обратился он в доценту, вернувшись в лабораторию, - А какая удивительная женщина мне помогла добыть нужные материалы! Какая светлая голова, - заключил он, вспоминая, как Калерия преподнесла ему монографию брюссельского процессора о жизнедеятельности членистоногих и моллюсков.
-Про кого это Вы? – спросил потерпевший поражение и готовый взять реванш  Капулеттин.
-Про одну редчайшую даму, фотографию которой всегда ношу с собой у сердца.
-Заманчиво взглянуть, - заинтересовался доцент с пристрастием, затаивши обиду.
- Можете взять в нагрудном  кармане моего пиджака, - предложил Занудов, допивая дневную дозу адского зелья Анны Павловны, дабы приготовиться к обеденному приему пищи.
Доцент вытащил фото и хмыкнув произнес:
- Да. Миленькая помпушечка.
-Не узнаете?- спросил Семен Маркович, - и не расслышав ответа  галопом выбежал в коридор по направлению к двери с буквой «W», почувствовав безотказное действие средства от всех болезней жкт.
Вымыв руки с мылом он прямиком направился в столовую заполнять объемы опустевшего желудка.
А вечером вернувшись домой после четырёхчасовой лекции Семен Маркович навернул капустных котлет, любезно приготовленных соседкой, надел любимые тапочки  и опять погрузился в думы.
- Как сладостно ощущать взгляды пикантной, острой на язычок Калерии Яковлевны. Так и хочется кинуться во все тяжкие. Но полагаю, что это бесперспективно. Слишком тверд орешек для моих зубов. Однако, может намекнуть ей как-нибудь на совместное путешествие с приятными шалостями. А может лучше оставить всё, как есть? А может достаточно теплых объятий Анны Павловны и ее заботы?
И в такой дилемме он завалился на диван, погасил свет, утопая в охватившей его дрёме.
На следующий день войдя в лабораторию он встретил там Калерию Яковлевну с фотографией в руках.
- Приветсвую. Зашла к Вам поделиться  новыми статьями о малощетинковых червяках, а Капулеттин показал мне фото дамы Вашего сердца, что меня несказанно удивило. 
Семен Маркович засуетился и былочи обрадовался, что мечты, которые он лелеял, могут превратиться в реальность. Однако, взглянув на фото соседки, переданное Калерии сияющим от радости вендетты доцентом, понял, что  ошибся.
-  Au revoir pour toujours, bel ami,  Golokhvastov (фр. Прощай навсегда, милый друг, Голохвастов), - сказала она на французском.
И мучившая его долгое время дилемма разрешилась сама собой.