В краю непуганых топтыгиных. 40 лет спустя. Часть1

Алдан… Мой Алдан! Город, в сердце моём высеченный золотыми буквами! Бродя по осеннему лесу, жадно ловишь каждый глоток пряного воздуха, напоенного запахом увядающих листьев и прелой хвои. И вот она, южная Якутия, Алдан, встречает меня. Здесь я увидел свет, здесь рос, учился, познавал жизнь, здесь прошёл моё первое охотничье крещение…

Моя первая охота. Конец августа, родители вернулись из отпуска, и дом наполнился запахом дальних странствий и предвкушением праздника.

Подарки! Что может желать шестилетний сорванец? Конечно же, пистолет! Настоящий, стреляющий ленточными пистонами! Вся улица смотрела с завистью, и каждый мечтал хоть раз нажать на курок.

Но настоящая сказка ждала впереди – отец пообещал взять меня шестилетнего пацана с собой на охоту. Внутри меня всё клокотало от восторга. Мать собрала вещи, я приготовил и зарядил свой пистолет и, полный грёз о подстреленных утках, рухнул в постель. Молодость взяла своё, и я уснул…

В предутренней тьме отец разбудил меня. Двенадцать километров пути ждали нас. Он посадил меня на мотоцикл «Ковровец» прямо перед собой, на бензобак…

Гравийка… Сколько километров этой дороги будет исхожено и изъезжено! Мотоцикл шёл мягко, словно плыл. В будущем эта рабочая лошадка не раз доставит меня к берегам Инаглии и Селигдара.

Двадцать шестой пикет… Ещё пять километров, и мы пересекаем Орто-Салинский мост. Сразу за ним – едва заметная дорога влево, вверх по течению. Через сотню метров бульдозерный след вдоль реки обрывается. Приехали. Но до скрадка ещё метров восемьсот пешком.

Вокруг – кромешная тьма. Я, спотыкаясь, иду за отцом, цепляясь за каждый корень, за каждую кочку. И вот он, скрадок! Маленький сруб показался мне огромным дворцом. Отец налил горячий чай из большого китайского термоса. Это были бывшие охотничьи угодья отца, наши находились дальше. Сегодня ему нужно было успеть на работу.

Всё готово. Начинало светать. Отец открыл бойницы, и мы, затаив дыхание, стали всматриваться в непроглядную тьму, переговариваясь шёпотом. Внезапно тишину разорвал шелест крыльев и всплеск воды. Даже я понял – это утки!

Но их не было видно. Немного подождав, отец сказал, что пойдёт посмотрит, а я должен тихо сидеть и стрелять, как только услышу выстрел. Секунды тянулись, как вечность. Какие только мысли не роились в моей детской голове! И вот, долгожданный выстрел разорвал тишину! Я, не помня себя от восторга, палил из своего пистолета, пока не закончилась лента!

Вернувшись, отец похвалил меня, сказав, что я, безусловно, помог ему. Охота закончилась. В этот раз удача была на нашей стороне. Возможно, я и был тем самым счастливым талисманом. Двух шилохвостиков мы везли домой. Это была моя первая настоящая охота. С тех пор я стал постоянным компаньоном отца на утиных зорях.

Сколько их было потом? С отцом или без него – одному Богу известно. Но дорога на Селигдар, Инаглию, в устье Орто-Салы стала мне родной. Конечно, бывали мы и в других местах, на южной стороне, не менее интересных. Но об этом – позже.

Эти северные дороги я выучил наизусть. Каждая ямка, каждый ручей, всё здесь было знакомо. И сегодня, закрывая глаза, я иду по этим тропинкам и дорожкам – зимой или летом. Память – не кассета, её просто так не сотрёшь. Сорок лет пронеслись, как в воду канули… И как же выглядят сегодня те самые… дорожки… тропинки… лес?

Моя дочь, как и я, родилась здесь. В честь её рождения я посадил маленькую ёлочку. Сегодня эта сорокалетняя ель вымахала метров на тридцать. В своё время соседи и родители отстояли её, не дали желающим спилить… И стоит она до сих пор – Настина ель!

На Руси ель, как береза и дуб, считалась священной. Она была символом долголетия, бессмертия, вечной молодости и силы. Говорили: «Ель круглый год не спит, бдит, счастье наше стережёт».

Так уж вышло, судьба многих раскидала после учёбы по разным уголкам страны. И не у всех есть возможность приехать в гости. Но я уверен, все они в разговоре, как и я, называют город своей молодости – мой ЛЮБИМЫЙ город.

19 сентября 2021 года выпал первый снег. Для Якутии это не новость. Но через день он растаял. А вот мне помнится, что 1 сентября 1983 года за ночь выпало полметра снега, и он остался лежать.

Выезжаем на реку Томмот за грибами и ягодами. Здесь мы с отцом не раз бывали на рыбалке и по приглашению на утиную охоту. В те далёкие семидесятые, когда отец работал главным механиком прииска «Ленинский», в этих краях работали драги, добывая золото. В районах реки Томмот и Юхты всё было перерыто. Множество котлованов и озёр, марей и болот привлекало водоплавающих. А вот с рыбой было хуже – мутная вода мешала ей подниматься вверх по течению. Не раз, пробираясь через эти болота, мы сажали на мосты ГАЗ-69.

Сравнивая ландшафт сегодня, могу сказать – он изменился. Но в лучшую сторону. Местами голые отвалы скрылись за выросшими кустарниками тальника и ольшаника.

Немного истории:

В 1896-97 гг. по поручению Правления Российского золотопромышленного общества горный инженер С.А. Подъяконов искал золото в верховьях Амги и Алдана. От устья реки Селигдар поднимался до вершины этого водотока и доходил до реки Томмот – правого притока Б.Нимныра.

Слухи о золотоносности реки Томмот дошли до Тимптонских приисков в 1915 году и взбудоражили умы лёгких на подъём золотоискателей. (Эвенкам и якутам золото Алдана было известно, по крайней мере, с 1912 года). В контору золотопромышленника И.А. Опарина поступило золото, добытое на Томмоте. Привезли его охотники-эвенки Николай Сафронов и Иннокентий Павлов.

Весной 1918 года на реку Томмот на оленях приехали две артели старателей из Ленской тайги – около 20 человек. За лето вблизи зимовья Староватова они добыли около 44 фунтов (17,6 кг) «жёлтого дьявола».

В 1965 году строительно-монтажный участок № 15 осуществлял строительство драг № 77 и № 74 для треста «Якутзолото».

Алдан, объявления: «Срочно требуется по совместительству сторож на кладбище…» Сторожем кладбища оформлен с 1 июня 2021 года Михаил Потапыч. (Запись в книге отдела кадров.) )))))

– Прописался жить на кладбище мишка, за небольшую плату в виде корма!

Возможно, так и напечатала бы одна из местных газет статью в  мористическом стиле. Но, к сожалению, это не юмор, а реальность. Особенно в последние годы: жара, пожары, вырубка лесов, старатели и большая активность газовиков с нефтяниками толкают голодного зверя к населённым пунктам. Хотя зверя и в наше спокойное время было в достатке, но пока тайга была более дикой и не настолько обжитой, зверь избегал встреч с человеком. А теперь куда ни глянь – там человечий дух, там человеком пахнет!

Попробую рассказать предысторию строительства нашего посёлка. В сороковые годы прошлого столетия началось на ключе Незаметном строительство драги номер 41 – трёхсот восьмидесятилитровой, то есть объём одного ковша был 380 литров.

Со строительством драги пришла необходимость строить жильё, и появился посёлок Дражный (названный в честь рабочих, строивших и работавших на драгах). Но в середине семидесятых посёлок был незаслуженно забыт и переименован в микрорайон Геолог. А ведь изначально он строился для дражников. Дома строила бригада плотников, но рабочие после смен помогали им. Вот и получилось, что дражники свои дома построили сами, своими руками. Рядом были построены детский сад и магазин. И мы, дети этого посёлка, ходили в наш детский сад, построенный для нас. Люди гордились названием своего посёлка. И мы, одни из первых детей, гордимся этим, как и наши родители.

Пожалуй, совершим ещё небольшое путешествие по Большой Юхте и Томмоту. В этих местах не многое изменилось, кроме естественного изменения ландшафта. Красивейшие места! За сорок лет отвалы почти заросли. Здесь много зверя, птицы, грибов, разнообразие ягод. Здесь можно увидеть, как местные охотники, используя особенности ландшафта, строят скрадки для охоты на водоплавающую дичь.

Мне хоть и не приходилось часто здесь бывать, но природа и реки остались в более диком виде. Обширные мари и болота не изъезжены техникой. Пожалуй, только здесь ландшафт исчерчен вдоль и поперёк небольшими речушками и ключами. Даже вспугнутая копалуха не улетит испуганно, а усядется на дерево рядом, рассматривая человека.

Везде в округе – разорённые муравейники, медвежий помёт. Как говорит мой сосед Анатолий: – Это медвежий рай! На рыбалке при переходе с реки Томмот на Юхту я встретил медведя. К счастью, медведь был сыт, поедая голубику, которой было в достатке, да и на грибы было урожайное время. Медведь посмотрел на спокойно наблюдающего за ним человека и принялся дальше объедать голубичные кусты.

В этом районе в достатке голубики и черники. Весенние воды рек до сих пор разносят по округе полудрагоценные камни, такие как аметист. Возможно, после работы драги или старателей «гнёзда» были подняты на поверхность со скальных пород.

Аметист считается драгоценным камнем второго уровня. Он вышел на первую линию благодаря роскошному фиолетовому цвету. Его любят венценосные особы, иерархи церкви, богачи и простые граждане. Считается, что аметист – камень трезвенников, любовный талисман и атрибут духовного просветления.

Такие камни мы, пацаны, выковыривали после школы на Радио горе, в небольших отвесных скалах, недалеко от школы. Но цены мы им не знали и поэтому с такой же лёгкостью выбрасывали их.

Но как бы хорошо и красиво на южной стороне ни было, это был не наш район. Устье Орто-Салы, Селигдар и Инаглия – вот был наш дом. Более гористая местность с изобилием кедрачей, брусники и живности, в том числе и соболя.

Да и река Инаглия была полностью дикая, с изобилием рыбы: хариус, ближе к устью попадались ленки. На сегодняшний день река больше похожа на прорытый канал. Рядом проходят газовый и нефтепроводы с шикарными дорогами для обслуживания.

Добрались и лесорубы, оставив после себя израненные просеки. По одной из этих дорог, словно шрам на теле тайги, теперь можно пробраться к реке Алдан, выше устья Инагли, – давняя, почти несбыточная мечта. Раньше об этом оставалось лишь грезить. Одна из моих попыток покорить Инагли на самодельном плоту, спуститься к Алдану, а оттуда сплавом до Томмота, так и не увенчалась успехом. Фактически, в те годы к Инагли вела лишь одна, выстраданная дорога.

Позже появилась еще одна, проложенная старателями сквозь ключ Каменистый к истокам реки. А еще позднее, неподалеку от устья Орто-Салы, дорогу пробили через заброшенный известковый рудник, расположенный в низовьях Инагли.