Встреча на Кипре -ЧП16

Через год  после того, как удалось навестить Володю, мы собирались ехать отдыхать на Кипр и выслали денег Володе, чтобы он купил себе путевку в то же самое место Пафоса. Галя очень хотела снова повидать брата. Володя купил путевку и вылетел отдыхать на Кипр  днем позже нас. Он прилетел вечером и утром на следующий день мы ждали его на пляже Корал Бэй, который находился рядом с нашей гостиницей. Мы загорали на пляже и смотрели на пригорок, где находилась остановка автобусов, гадая, с какой стороны он появится.  Он должен был приехать на автобусе в девять часов. В начале одиннадцатого Галя увидела его. Она угадала его по легкой изящной походке. В белых бриджах, в маке с тонкими лямками он спускался к нам наискосок по тропинке, которая шла в противоположной стороне от наезженной дороги автомобильного спуска.  Мы поприветствовали друг друга с помощью объятий и рукопожатия. Вова был в своем репертуаре. На пляж он пришел с сумкой, в которой лежала бутыль пива и купленная к пиву вяленая рыба.  Галя очень радовалась его приезду.
Как только в нашем отдыхе появился Володя пространство вокруг нас словно начало шевелиться, привнося элемент неожиданного. В спокойный отдых он вносил некое возмущение, связанное с его неравнодушием, энергичной неуемной натурой и желанием преобразовать мир под себя, что было связано с новыми столкновениями, достижениями и поражениями. То везение, которое его преследовало всю жизнь, то возвращалось к нему, то куда-то исчезало. Он приезжал утром к нам на пляж, потом мы шли к нам в отель обедать. В ресторане у нас сложились хорошие отношения с метрдотелем или распорядителем ресторана, который был всегда приветлив улыбчив и благожелателен. Если бы у меня в собственности оказался ресторан, я бы хотел иметь в нем именно такого распорядителя: высокого, гибкого, с тонкой телесной организацией, коротко стриженный с глубокими залысинами и весь деликатный, субтильный, располагающий к себе. Чтобы не испортить с ним отношения мы покупали для Володи талоны на питание в ресторане. Володя с нами обедал, пил вино, пиво. Иногда мы сидели на веранде, иногда в баре. Бывало он появлялся после обеда с фруктами в руках и в пакетах, которые собрал где-то на улице и говорил, что в Германии такие фрукты продают в магазинах. Он уговаривал нас поесть их, и мы пробовали и говорили, что это действительно необычные фрукты. На вид колючие, на вкус приятные. Вечерами после прогулок мы провожали его до автобуса, который вез его в отель.  Вова заскакивал в автобус с банкой пива в руке, на что тут же реагировал водитель автобуса. Он говорил в микрофон что-то по-гречески, но по требовательному тону было понятно, что он просит выйти с пивом на улицу из автобуса. Вова выходил, быстро выпивал банку глотком, бросал ее в мусорный бачок и хотел запрыгнуть обратно в автобус, но тот уже уезжал.  На следующий все повторялось. Вова с банкой пива заскакивал в автобус и его просили выйти на улицу. Иногда ему удавалось поехать на автобусе попивая из банки пиво.
Мы собрались ехать покупать Гале шубу, и Вова поехал с нами. Для нас подогнали к отелю машину, мы сели, и нас повезли в ближайший город. Проехав по пыльным каменным улицам Ларнака мы подъехали к магазину с шубами. Зашли в стеклянные двери и нас встретил молодой улыбчивый грек. Он показывал нам шубы и говорил с нами на хорошем русском. После нескольких уступок он перестал сбрасывать цену. Вова подбирался к нему то с одной стороны, то с другой, уводил разговор в сторону  и снова возвращался к скидкам. Грек улыбался, смеялся, но на дальнейшие уступки не шел. Последний  довод Вовы был такой, что в Германии такая шуба стоила бы меньше. Молодой грек с усами кивнул и заулыбался. Он тут же признался, что товар ему поставляют из Германии и рассказал, что у него там брат, у которого свой магазин. Грек пожаловался, что торговля здесь идет плохо и что он подумывает о том, как переехать в Германию. Но и после этого Вова нашел способ свернуть с темы о Германии и попросит скидку. Грек откровенно рассмеялся и на уступки не шел. Когда мы прощались грек особо тепло прощался с Володей и дал ему визитную карточку на всякий случай.  что-то в этом роде.
Перед отлетом мы устроили вечер прощания, посидев в баре за пивом. Весь бар был заполнен пожилыми англичанами. Эти милый и добропорядочные люди отдыхали с нами в одном отеле и показали себя только с хорошей стороны. Однажды они пригласили меня поиграть с ними в какую-то игру, в которой нужно было битой выбивать какие- то кегли.  Другой раз они позволили мне без очереди взять бокал пива у стойки. Я только в конце отдыха понял, что все они из дома престарелых. Потому что друг друга хорошо знали и охотно общались. Особенно они проводили много времени в баре за выпивкой. Здесь для них устраивали викторины и розыгрыши.
Когда мы пришли в этот раз в бар, там все столики оказались заняты. И еще оставались несколько столиков неубранных и не готовых для того, чтобы за них можно было сесть. Вова откуда-то привел девушку и объяснил ей, что мы хотим сесть за этот столик, а он грязный. Девушка удалилась, вернулась с тряпкой и убрала для нас столик. Мы сидели, пили пиво и Вова говорил нам, что с Иркой у него ничего не выходит. Ольга живет в Кельне и у нее свои проблемы. Он рассказал нам, что Ольга занялась живописью и у нее получается. Ей приносят картины для копирования и она с них делает хорошие копии. «Она неплохо зарабатывает. Он печалился, что детям он не нужен и что живет один на даче. Очевидно, у него было такое настроение. Потому что до этого он как-то говорил нам, что его все любят, о нем заботятся и дети часто просят посидеть с внуками. Он не отказывается и  ездит в Страсбург к внукам и учит их играть на гитаре. Они даже создали семейный оркестр и дали для Эдика и Марины домашний концерт. Я сидел слушал его и думал, что он по-прежнему худ и еще не восстановился после операции. И он по-прежнему пьет пивасик, шампусик  и винишко. И еще я думал, что Вову не переделать, что у него кризис  и что ему нужно больше, чем жизнь может дать. Ему кажется, что еще не прожил лучшие годы и все еще может измениться. Он больше разговаривал с Галей, а я уходил, чтобы дать им возможность пообщаться. Он очень любил Галю и говорил с ней откровенно обо всем. Впрочем, Вова всегда и со всеми говорил откровенно и обо всем.
Когда мы уже прилетели в Москву, Гале позвонила Ольга и сообщила, что Володю в пьяном виде сняли с рейса. Денег на обратную дорогу у него не было. Но он позвонил там какому-то знакомому греку, у него кругом друзья и знакомые,  и тот ему помог. Последнее вызвало у меня улыбку.  Я даже хотел рассмеяться, но не смог из-за Гали, которая переживала за брата.

Прошло два года. За это время я несколько раз разговаривал с Вовой по телефону, когда жена задерживалась на работе. Он говорил, что бросил пить. Что он совсем не пьет. Но его голос выдавал его и пояснял мне, что это не так. И перед самым юбилеем Гали в нескольких разговорах  я вдруг отметил, что Вова говорит другим голосом. Я не слышал знакомо плывущего голоса, сбивчивую, неразборчивую речь.  Он был действительно трезв, предприимчив, энергичен и деятелен. Мне показалось, что я услышал другого человека. В своем предположении я убедился, когда увидел Володю по приезде. Мы встретили его на Белорусском вокзале, когда он вышел из электропоезда, который приехал из аэропорта Шереметьево. Он поправился и хорошо выглядел. Шевелюра на голове загустела и к ней вернулся пшеничный цвет. Хотя что-то с болезнью волосы потеряли. От него пахло  не спиртным, а дорогим одеколоном. Вся его заряженность была на то, чтобы устроить праздник для сестры. И было видно, что он ее очень любит. Часто, когда я спрашивал его по телефону, что передать Гале, Он отвечал: «Скажи ей, что я ее очень люблю!»