Могилёвская ставка

Отрывок из романа-эпопеи "Милосердие". Произведение посвящено Престолонаследнице и Благотворителю, Её Императорскому Высочеству Великой Княгине Марие Владимировне в знак глубокого уважения за стремление служить во благо России.
Отдельно выражаю глубокую благодарность Директору Канцелярии Е.И.В. Александру Николаевичу Закатову в предоставлении ранее неизвестных автору фактов Исторической Правды.

                * * *

"Небесное заступничество и покровительство св. Ипатия ярчайшим образом проявилось в отношении законного Преемника замученного Государя Николая II – первого Главы Дома Романовых в изгнании Кирилла I Владимировича". 
(Из очерка "Император Кирилл I в февральские дни 1917 года".
Директор Канцелярии Е.И.В. Александр Закатов)


31 декабря 1915 год. Могилёвская ставка.

Багряные лучи неяркого зимнего солнца освещали западную сторону Царского поезда, стоящего у воинской платформы. Ко времени явившийся камердинер, расторопно задёргивал занавески по всей длине императорского вагона. Помещение приятно пропахло от приютившейся в уголке молоденькой ели, макушку которой венчала "Вефлиемская звезда", а ветви украшали "Рождественский дед", спелые яблоки и пресные хлебцы. Вдыхая свежий запах хвои, Гофмаршал двора Его Императорского Величества с рассеянным видом перебирал небольшую стопку свежих газет лежащую на длинном обеденном столе. Статья в "Петроградском листке", "Германская шпионка в Париже", заинтересовала Долгорукова:

— Ваше Высочество, по всему видать, жандармы "галльского петуха" не дремлют, — обратился он к сидящему напротив Великому князю Кириллу Владимировичу, — Газета "Matin" пишет, что военному суду предана молодая женщина, поступившая на фабрику снарядов. За нею следили, она неоднократно в разговорах проявляла симпатии к немцам. А летом ей удалось присвоить чертежи новой гранаты, которые при обыске нашли у нее спрятанными в корсаже и приговорили к ...

— Можете меня поздравить, друзья, по случаю последнего в этом году докладчика в лице министра внутренних дел!

В Императорскую столовую вошёл Государь. По въевшейся привычке правою рукой разглаживая усы, а левою расправляя сзади гимнастерку, Он присел рядом с кузеном. В дверях буфета тотчас появилась высокая фигура престарелого камердинера.

— Терентий Иванович, пожалуйста, принесите нам чаю, а предновогодний обед подадите попозже, часам эдак... к восьми.

Взглянув на заметно переутомленный вид сорокасемилетнего Монарха, Великий князь утвердился во мнении, что отчёт Хвостова оптимизма Государю не прибавил, все они знали, что по сведениям жандармского управления ужесточается подрывная деятельность германского штаба. А то, что немецкие деньги идут на разные подставные организации и финансируют антивоенную деятельность левых партий, для Кирилла Владимировича новостью и прежде не являлась. Однако более угнетало то, что те, кого Государь назначал на важные должности, за редким исключением, плохо соответствовали своим постам, хотя и чувствовал, что может доверять лишь немногим из своего окружения. Скверно, когда министры то и дело меняются, что приводит к нестабильности и неопределенности.

Государь достал из бокового кармана гимнастёрки мундштук в золотой оправе, вставил папиросу и зная, что никто из присутствующих не увлекается табаком, не предложил обычное "не угодно ли закурить?" Чиркнув спичной, Он с удовольствием затянулся:

— Как съездили, Кирилл Владимирович? Поскольку Вам часто поручаю вручать награды в войсках, можете ли Вы в общих чертах оценить ситуацию на фронтах?

— Николай Александрович, — в приватных беседах Государь просил близких ему людей обращаться по имени-отчеству, —  Наши румынские союзники терпят серьезную неудачу, в результате чего на их участке фронта образовалась брешь. Но поскольку отправили им на помощь несколько армейских соединений, то удалось остановить натиск врага и спасти страну от полной оккупации.

— Ну, конечно! Именно на это мы и надеялись.

Не желая огрочать Августейшего собеседника в преддверии Нового года, Великий князь не стал выкладовать, что Государь отдаёт приказы, а гражданские власти выполняют их несвоевременно или не дают им хода, а иногда и вовсе игнорируют их. Однако печальнее всего для Кирилла Владимировича являлось то, что пока русские солдаты воюют, не жалея себя, люди в чиновничьих креслах, кажется, даже не пытаются прекратить растущий беспорядок и предотвратить крах. А между тем агенты революции используют все средства для разжигания недовольства. Потому и создавалось у Него ощущение, будто балансирует на краю пропасти или стоит среди трясины. Страна напоминала Ему тонущий корабль с мятежным экипажем на борту.

Великий князь вынужденно поменял положение на стуле, невольно при этом поморщившись, что не ускользнуло от Долгорукова. Василий Александрович знал о Его давнем ранении, полученном в бою 1904 года, когда в неравной схватке русских кораблей с японскими крейсерами, подорвался на мине флагманский броненосец "Петропавловск". Особо переживал он гибель более шести сотен моряков вместе с адмиралом Макаровым. А позднее, когда узнал о погибшем художнике-баталисте Верещагине, которого он почитал, то в его памяти всплыли пронизанные солнцем картины и вещие слова живописца, высказанные задолго до смерти: "Фурия войны вновь и вновь преследует меня". Тогда, в числе спасённых восьмидесяти человек, посчастливилось избежать смерти и капитану 2-го ранга Великому князю Кириллу Владимировичу, получившему тяжёлые раны, и позже награждённому за мужество Золотым оружием.

— Как себя чувствуете, Кирилл Владимирович?

Долгоруков с уважением и сочувствием смотрел на своего собеседника, но видел перед собой моложавого, на прочность испытанного жизнью моряка. В свободные часы Великий князь, обычно малоразговорчивый, иногда рассказывал о себе. Как по окончанию Морского кадетного корпуса пришёл на море, а старые моряки все еще считали двигатели и тех, кто имел с ними дело, непрошеными гостями, безответственно посягающими на священное и чистое царство парусов. На них смотрели как на нежеланных чужаков, которые появились без всякого приглашения, принося с собой дым, испарения и тлетворный запах. Вспоминал путешествие по Испании, завершившееся на Балеарских островах, где роскошь и неземная красота которых произвели на Него незабываемое впечатление. Как на "Рюрике" впервые вышел в открытое море, отправившись в первое плавание в Англию, затем к африканскому побережью. Как по прибытию в Алжир, у Него возникло странное ощущение, которое приходит к каждому при первой встрече с Востоком, напоенного ароматом приторно благоухающих пряностей.

С замиранием сердца слушал Долгоруков Великого князя, изумляясь Его удивительному дару расскзчика. Словно наяву, ощущал он то феноменальную жару тропиков, то внезапную кромешную тьму, что опускается на полыхающий закат. То будто воочию любовался ночным небосводом, усеянным множеством ярких звезд, которые горят, во внушающем благоговение, безбрежном пространстве, где само небо являлось определённо красноречивым из существующих в природе подтверждений того, что окружающий мир бесконечен...

Гофмаршалу не доводилось бывать в Южно-Уссурийском крае, но рассказ о Владивостоке тех дней, потряс его. Точно глазами талантливого писателя, видел он представлявший собой убогое зрелище город, подавлявший своей неухоженностью, его беспорядочно расползающимися в разные стороны постройками. Словно самолично лицезрел дощатые тротуары с зияющими дырами, немощеные улицы, осенью превращавшиеся в настоящее болото, где повозки и экипажи вязли в этой грязной жиже по самую ось...

Находя в лице Долгорукова благодарного слушателя, Великий Князь как-то обронил, что дорожит и гордится своей женой. С первого дня войны его Даки немало сделала для того, чтобы её отряд санитарного транспорта стал одной из лучших вспомогательных служб России. Совершая ряд поездок на фронт близ Варшавы, где встречался с Даки, Он видел, как в отличие от многих женщин, для которых работа в Красном Кресте была лишь игрой, супруга выбрала для себя тяжелое и нужное дело - ей случалось выполнять свои обязанности и под огнем противника.

Очевидно вспомнив о каком-то важном деле, Государь извинился и срочно покинул их, сообщив на прощание, что обедать не станет, а встретятся на праздничном богослужении.

Памятуя о вопросе Долгорукова, Великий Князь объяснил, что ранения и по сей день всё ещё дают о себе знать. Немного помолчав, Он вдруг с грустью добавил:

— Что греха таить, как морской офицер я с трудом нахожу себе применение в штабной работе, — с подкупающим простодушием признался Кирилл Владимирович, — и очень обрадовался, когда после года безделья Ставку перевели в Могилев.

Отобедав, они разошлись по своим купе для праздничного переодевания. За четверть часа до выхода Василий Александрович облачился в гофмаршалский мундир и некоторое время стоял перед зеркалом. Задумчиво поправляя на груди одну из своих первых наград Св. Станислава 2-й степени, полученную им в чине полковника, он с большой теплотой вспоминал услышанную давеча фразу из уст Великого князя:

— Романовы неотделимы от России. Они связаны с ней одной судьбой.

Судьбу не оспорищь, мелькнула тогда мысль у Долгорукова. Более трёхсот лет воля Божия хранит династию Романовых и в этом, несомненно, заключена сила многовековой исторической справедливости.

                * * *

2012 - 2022