Пусть мечты сбываются глава 1

1

Инна бросила полотенце в сумку, сшитую из старого маминого кримпленового платья и украшенную вышитым бисером букетиком фиалок, вышла из калитки и лёгкой поступью направилась к морю. Она обожала эти летние утренние часы, когда нет ещё ни изнуряющего зноя, плавящего асфальт под ногами, ни людского столпотворения на узких улочках их южного портового городка.
Ей, родившейся и выросшей в этом городе, и не представлялось лучшего места на всей огромной земле. Лёгкий морской бриз, крики неугомонных чаек, голенастые краны в порту, деловито освобождающие от привезённого груза уставшие суда, завораживающие свечки на ветках каштанов по весне, даже нависшие над притихшими, почти безлюдными зимой улочками тёмно-свинцовые тучи — всё было знакомым с детства, а потому понятным, родным и любимым.
Но больше всего она любила море. Это была любовь с первого взгляда в раннем детстве и на всю жизнь. Инна любила бескрайний морской простор, упирающийся в горизонт, водную гладь, рождающую волны, то лениво ползущие на берег, то яростно набрасывающиеся на него, словно желая поглотить песчаное спокойствие, так смело противостоящее их водной силе.
Где бы Инна не находилась, она всегда чувствовала морской воздух, пахнущий свежестью и ветром.  Да что там воздух… Закрыв глаза, Инна могла легко ощутить прохладную влажность солёных брызг на своём лице, независимо от того, за сколько метров или даже километров находилась от побережья. Всё это было с ней всегда, сколько она себя помнила.
Был у неё особый уединённый мирок у моря, находящийся на приличном удалении от городских пляжей и галдящей отдыхающей толпы, куда сейчас она и направлялась. Инна обожала это место, скрытое от любопытных глаз невысокой скалой, словно в каком-то отчаянном вызове грозно нависавшей над морем своим отшлифованным ветрами и солёными брызгами выступом.
 Здесь можно было поплавать в одиночестве, а потом растянуться на большом тёплом камне и, закрыв глаза, мечтать, представляя себе свою дальнейшую жизнь — небольшой уютный домик на берегу моря, а во дворе себя, своего мужа, детей, чтобы непременно это были мальчик и девочка, и большую белую собаку, с которой на зелёной траве весело играют сын и дочь. Так Инне представлялось счастье и она верила, что оно у неё будет именно таким!
Эта место было ею облюбовано очень давно. Ей тогда было лет девять или десять, она убежала от мальчишек, у которых отбила котёнка. Ребята мучили его, привязав к хвосту консервную банку и насыпав внутрь камней, чтобы животное не могло далеко убежать с такой тяжёлой ношей, а сами наблюдали, как несчастный котик мечется в плену бремени и страха.
Инна увидела это и с диким криком влетела в пацанячью толпу, а пока они соображали, что происходит, схватила на руки котёнка и бросилась от них наутёк. Опомнившись, мальчишки хотели было побежать за ней, но тот, кто был у них явно вожаком, остановился, сплюнул на землю сквозь щербинку в передних зубах и махнул рукой, решив, что не стоит гнаться за этой отчаянной девчонкой. Он мысленно рассудил, что если вдруг они не догонят эту дикарку, позорно будет, а так он вроде как снисходительно позволили ей уйти, не уронив своего ребячьего авторитета.
Но Инна, не зная этого, бежала и бежала, прижимая к груди несчастного котёнка, который даже не мяукал, вконец обессилев или испугавшись. Добежав до моря, помчалась вдоль берега, пока не оказалась за этой самой скалой.  Она сначала спряталась вместе с котёнком среди больших камней, сгрудившихся на брегу, но вскоре поняла, что преследователей не будет. Тогда, осторожно выбравшись из укрытия, нежно успокаивая освобождённого от банки Туманчика, так назвала она глазастое существо с лохматой светло-серой шерстью и впрямь напоминающей космы тумана, накрывающие побережье, да и весь городок по осени, Инна отправилась домой.
- Инна, доченька, ну куда ещё-то одного! – всплеснула руками мать, встретив дочь с котёнком во дворе.
- Мам, его мучили эти оболтусы, - Инна махнула рукой куда-то в сторону калитки, будто там мать могла увидеть мучителей несчастного животного, - а он так плакал… - и девочка сама шмыгнула носом.
- Плакал… Ты знаешь, сколько их таких несчастных, которых люди заводят, а потом выбрасывают, - начала объяснять мама, - и все они жалобно мяукают, но всех же нам не приютить!
- Конечно, - согласилась дочь, - но этого-то можно, ма-а-ам… ну, ма-а-ама-а-а…
- Ну хорошо, только давай договоримся, что больше ты никого в дом не тащишь, ладно? – строго погрозила ей пальцем Екатерина Семёновна, понимая, что и сама уже ни за что не выгонит этого испуганно притихшего на руках дочери чуда кошачьей породы.
- Да, мамочка, не притащу! – радостно закивала Инна и бегом побежала в дом, знакомить Туманчика с Обжорой и Ленивцем, двумя другими, так же попавшими в дом благодаря Инниной жалости, котами.
- Ага, не притащишь… было бы сказано, - усмехнулась мать с любовью глядя вслед дочери.
Она не смогла бы ей отказать, даже принеси Инна пять котят сразу, потому как души не чаяла в своей единственной дочери. Инна появилась на свет, когда Екатерине было сорок два года, а Виктору Александровичу, отцу Инночки, и вовсе уже под пятьдесят.
 Они оба успели потерять всякую надежду, что кто-то когда-то назовёт их мамой и папой, потому что много лет у них не было детей. Сначала у Катюши один за другим случилось несколько выкидышей, а после она вообще не могла забеременеть. Так что даже и не подумала, что в этот раз что-то получилось, а вообще решила, что уже всё, бабьи часики оттикали, но всё же к врачу решила сходить. Участковый врач-гинеколог огорошила её радостным заявлением, что у неё очень даже настоящая и вполне себе уверенная беременность в самом её разгаре.
Так летним днём, угадав как раз на открытие московской Олимпиады, на свет и появилась Инна, Инночка, Иннуля, как ласково называли её папа с мамой, и любили до беспамятства. Девочка росла милой, доброй и ласковой и родителей тоже обожала.
Папа Инны работал портовым рабочим, а мама горничной в одном из домов отдыха. Ещё у них был скромный домишко на окраине городка, с противоположной морю стороны, который когда-то построил ещё отец Виктора, а сам он родился и вырос здесь. Дедушки и бабушки не стало ещё до рождения Инночки, а единственная сестра Виктора Кира ещё раньше, учась в московском ВУЗе, вышла замуж, да так и осталась жить в столице. Сюда она не приезжала даже отдыхать, они с мужем предпочитали отдых в более презентабельных местах. Так этот домик и остался в распоряжении Виктора Александровича, его супруги и дочери.
Доходы у семьи были не очень велики, но родители баловали свою любимую доченьку как могли. Отец, возвращаясь с работы, обязательно приносил своей ненаглядной дочурке какой-нибудь гостинец. Мама наряжала её, как куклу, и плела на голове дочери замысловатые косы, которые, правда, через пару часов могли уже ненароком расплестись, и Инна летела по улице с развевающимися русыми локонами, держа в одной руке банты, что были недавно вплетены в косы, а в другой какую-нибудь палку или ещё что-то, что совсем не вязалось с прелестным образом милой девочки. Но мама лишь любовалась своей красавицей-дочкой и целовала её счастливую мордашку, млея от счастья. 
 А ещё Екатерина была мастерицей, она немного вязала и шила, но лучше всего умела вышивать, поэтому даже самые скромные платья и кофточки Инночки из местного универмага становились уникальными после того, как попадали в заботливые мамины руки. И эти шедевры зачастую затмевали изысканные дорогие наряды Инниных одноклассниц, которые по случаю или в силу положения приобретались их более состоятельными родителями.
Вот так и росла девочка Инна, сначала достигнув ершистого подросткового возраста, а чуть позже и окунувшись в юношескую романтику. С годами менялось многое в интересах и предпочтениях Инны, но одно лишь было неизменным – её любовь к морю. Она по-прежнему улетала мечтами в счастливое будущее под шум наплывающих волн, но все они сводились всё к тому же домику у моря, где муж, двое деток и большая белая собака.
Завернув за небольшую скалу, Инна оказалась на месте. Она бросила на один из больших камней сумку, подняла к небу лицо и закружилась, вытянув вверх руки и напевая привязавшуюся к ней ещё по дороге сюда какую-то мелодию.
Это место у бескрайнего синего моря по-прежнему принадлежало ей одной. Конечно, сюда временами забредали и местные, и туристы, но никого оно не привлекло так как Инну. И берег, и морское дно здесь на несколько метров настолько изобиловали камнями, как маленькими, так и большими, что отпугивали этим и любителей искупаться и желающих позагорать. Да и любопытных-то находилось немного, мало кого лень не останавливала на лежаках под крышей или песочке городского пляжа. От этой скалы и до Инниного дома было километра четыре, а то и больше, но её не пугало расстояние, потому что это место давало ей силу и энергию.
Она никому не говорила о нём, лишь однажды пригласила сюда свою подружку Кристину, когда та предложила ей вместе сходить искупаться. Они учились в одном классе и дружили класса с третьего, когда их посадили вместе за одну парту, поэтому Инна с придыханием сказала ей, что у неё есть секретное, но потрясающее место у моря. Кристина шла за Инной, находясь в предвкушении чего-то таинственного и даже, возможно, волшебного, что могла ей навеять фантазия пятнадцатилетней мечтательности, но когда увидела нагромождение камней, вся обернулась в скептицизм и разочарованность.
- Ну и что тут такого потрясающего? – спросила она, оглядевшись. – Я-то думала… - пространно заявила девушка.
- Да ты что! – воскликнула Инна. – Тут так здорово, здесь только море и мы и никого больше нет… Здесь всё принадлежит только нам – море, небо, воздух… понимаешь?
- Нет, - равнодушно покачала головой подружка и больше сюда не приходила.
Она и Инну всё время отговаривала, пугая, что одной в безлюдном месте находиться совсем нежелательно. Но Инна всегда чувствовала себя здесь в полной безопасности.  А Кристина ей вспомнилась сегодня неспроста. Девушка училась в университете в краевом центре и завтра должна была приехать домой, Инне об этом сказала её мама. Они давно не виделись, Инна соскучилась по подружке, представляя, что и та тоже скучала.
 Три года назад они закончили школу и разбрелись каждый своей дорогой. Инна в школе звёзд с неба не хватала, училась посредственно, поэтому о ВУЗе и не мечтала. После обсуждения вопроса дальнейшей Инниной судьбы на семейном совете, было решено, что поступать она будет в техникум на факультет, где изучалось гостиничное дело. На этом настояла мама, которой посоветовала такой вариант её начальница.
Инне идея понравилась, они с отцом съездили в краевую столицу, чтобы отвезти документы в нужный техникум. Когда подошло время Инна с матерью поехали на вступительные экзамены, но их девушка провалила. Попробовали вариант с заочным отделением, но и там ничего не вышло.
Домой вернулись расстроенные, погрустили несколько дней, да и определили Инну в местное училище постигать основы поварского искусства.  Закончив его, она устроилась в портовую столовую и потихоньку втянулась в серьёзную рабочую жизнь. И надо сказать, что она ей даже нравилась. Инна любила готовить, она всегда помогала матери на кухне, а тут и коллектив подобрался дружный, и её приняли хорошо, по-доброму, так что всё Инночку пока устраивало.
Родители, видя, что дочь довольна, тоже успокоились и даже решили выйти уже на заслуженный отдых, который обоим был гарантирован несколько лет назад, но до сих пор они продолжали трудиться, желая, как водится у большинства родителей, поставить единственное дитя на ноги. 
Выйдя на пенсию, Екатерина с Виктором тоже не сидели сложа руки. Они возделывали небольшой участочек возле дома, ухаживали за садом, да присматривали за нехитрым хозяйством, которое состояло из двух десятков кур. А ещё мечтали и подспудно ожидали, когда их любимица Инночка встретит хорошего парня, выйдет замуж и подарит им внука. Они желали понянчить её малыша, а то и малышей, это уж как Богу угодно…
Вероятно, что-то в жизни да происходит всё же в соответствии с нашими желаниями, потому что в данном случае предстоящие события уже осмотрительно нащупывали порог небольшого домика, где жила Инна с родителями, чтобы постучать в дверь в самый подходящий момент и на вопрос хозяев: «Кто там?» радостно закричать: «Да как это кто, это же я, счастье, которое вы зазывали!»