Твой. Без цензуры... Глава 66

Запершись в ванной комнате, Чехова принялась торопливо раздеваться, мельком взглянув на свое отражение в зеркале. Лицо её было мокрым от слез, а щеки пылали.

Ей хотелось провалиться сквозь землю, и никогда больше не покидать своего временного «убежища» с кафельными стенами.

Да-да, именно сейчас она выглядела как отвергнутая дура, сбежавшая с неудачного свидания. «Братец» мог сколько угодно звать её обратно на кухню, покидать ванную комнату в ближайшее время она не собиралась. Как и оставаться здесь на всю ночь.

Забравшись обнаженной в ванную, Чехова слегка ополоснулась под водой, после чего открыв флакончик геля для душа и выдавив пару капель его содержимого на мочалку, принялась медленно растирать свое влажное тело, стараясь заглушить в себе посторонние мысли.

Она не могла появиться перед Глебом в своем нынешнем виде, чтобы вновь стать мишенью для его новых насмешек. Хоть бы все обошлось, и он не оповестил бы на радостях своих родителей относительно того, в каком виде заявилась она домой, сбегая от Гордеева.

От него можно было ожидать всего. Уж если он и раньше не особо пекся о её репутации, то теперь было глупо надеяться, что он не решится на подлость и в этот раз.

Ещё и Гордеев этот, который никак не мог разобраться со своими женщинами! А она ещё замуж за него собиралась! Непонятно на каких основаниях…

Он всего лишь один раз пришел к ней на именины, где поцеловал её взасос у всех на виду, потом заступился за неё один раз перед пьяным Глебом, а потом они вместе неплохо посидели на даче его друга, закусывая проблемы «тошнотиками» и запивая все это дело «ЖЭКовским кипятком на разлив». Этого было слишком мало, чтобы сочетаться браком. Она сама его едва знала, не до конца понимая, на каких основания должна была становиться его женой! 

«Все, хватит с меня случайных интрижек!» — таким был её вердикт относительно себя самой.

И стараясь больше не думать о Гордееве, Чехова вновь потянулась за гелем для душа, нанося его консистенцию уже на чистое тело, тут же смывая его водой.

Пора ей остепениться и вычеркнуть этого мужчину из своей жизни. Тем более если она хотела добиться положительных результатов в учебе, всерьёз задумываясь о своем будущем.
 
Как выяснилось позже, те условия, которые он пытался создать для неё на даче, оказались далекими от образа «идеального свидания», который уже давно успел сформироваться в её наивном восприятии мира. А невежливое с ней обхождение «светилы» во время поездки за город говорило о том, что равными по духу партнерами они не станут никогда.
Гордеев привык слушать только себя самого, оставаясь глухим к просьбам и желаниям окружающим. Почему она должна была стать исключением, пытаясь добиться от него какого-либо понимания на правах будущей супруги?

Он Куратова ни во что не ставил, тогда с чего он будет с уважением относиться к женщине, которую всегда привык как обслуживающий материал и субъект для ублажения его потребностей?!

Любое мнение, отличающееся от его собственного, автоматически воспринималось им как «неправильное», и будучи внесен в персональный «черный список» этого мужчины, человек игнорировался «светилом» на протяжении всей беседы и дальнейших встреч.

Хочешь быть его другом — поддакивая ему во всем и будет тебе счастье! И это был один из первых звоночков непросто характера «светилы». Разве такого мужа она хотела для себя?

Хоть Глеба не прибил во время расставания тогдашним вечером на крыльце, и на том «спасибо». А отношение «светилы» к сбитому его машиной бомжу?

То, как он повел себя тогда, отказываясь оказать первую помощь пострадавшему, её здорово тогда покоробило, но возражать ему она не стала. Сам же он ничего странного в подобном обхождении со сбитыми им пешеходам не видел.

Мало того, даже считал подобное поведение нормой, привыкший обесценивать окружавших его людей, включая бывшую жену и Нину, которую попросту постоянно обманывал, не обещая ей никаких серьёзных отношений.

На какой-то момент Валерии даже стало жаль эту глупую женщину, которую «светило» в течение столь длительного периода времени водил за нос, оставив её в итоге ни с чем. Вышвырнул прочь как «отработанный материал» и был таков, надеясь прорваться на съемки какого-то сериала про хирургов.

Неизвестно ещё, как он сам к ней отнесется при подобном расклада, когда она тоже надоест ему как Нина.
С трудом сдерживая слезы от осознания столь правдивого факта, Валерия включила душ, направляя на свое тело струю воды. Такого разочарования от переосмысливания поведения «мужчины мечты», когда для неё все стало на свои места, она ещё не испытывала, проклиная свой первый день встречи с ним.

Возможно Глеб был прав в своих рассуждениях относительно персоны «светилы». И для того, чтобы составить свое мнение о Гордееве, находиться рядом с ним по двадцать четыре часа в сутки было вовсе необязательно.

Чехова не переставала поражаться способности сводного брата замечать то, что было неподвластно зрению остальных. И ей, в том числе.
Как ни крути, а в некоторые вещах, касающихся человеческих отношений, он был более проницательнее её самой и своих одногруппников. Да, о нем сейчас ей тоже не хотелось думать, как и о Гордееве, но по-другому пока не получалось.

Вымывшись и выключив воду, Чехова потянулась к полотенцу, которое собиралась накинуть на себя, предварительно вытеревшись им досуха, когда в дверь ванной комнаты кто-то постучался. Затаив дыхание, девушка прислушалась к шуму извне, улавливая в движениях знакомые интонации.

— Ты ещё там? — подергав за ручку двери, осведомился Глеб. — Почему так долго не выходишь?

Ответом послужило молчание. У Валерии сейчас не было ни желания, ни настроения с ним разговаривать. И он должен был это понять и смириться с её решением. 

— Послушай, Чехова, с тобой точно все в порядке? — пригнувшись, Глеб произнес эту фразу прямо в замочную скважину, начав слегка волноваться. — Отзовись, если это так!

Хоть бы не утопилась с горя в ванной, иначе он себе этого точно не простит. Нет, он в какой-то степени ненавидел «сестренку», но такой смерти ей не желал. И опасаясь, как бы по его вине не произошло настоящей беды, покинув кухню, пришел сюда с намерением поинтересоваться её душевным состоянием, но сделать это ненавязчиво. Чтобы она ничего не заподозрила. 

— Да, — кое-как справившись с нахлынувшими на неё против воли эмоциями, вырвалось у Чеховой, мечтавшей сейчас о том, чтобы он поскорее отсюда убрался и не донимал её своими вопросами.

— Точно? — недоверчиво переспросил Глеб, вздохнув с облегчением после того как услышал её обнадеживающий голос. — Я все-таки переживаю…

Он не спешил отходить от двери, пока не удостовериться, что с Чеховой и вправду было все в порядке и ему не о чем было беспокоиться.

«Почему ты не уберешься отсюда?! К чему все эти вопросы, когда тебе итак на все наплевать!» — подумала Валерия, непроизвольно сжимая кулаки и ударяя ими от безысходности по мокрой кафельной стенке перед собой.
 
— Может, ты мне все-таки откроешь? — не унимался Глеб, стремясь пробраться внутрь ванной комнаты.

— Зачем? — ехидно уточнила Чехова, почти справившись с одолевшими её эмоциями.

— Мне надо привести себя в порядок. Я иду на свидание, — выдал он первое, что взбрело ему в голову, о чем тут же пожелал, не зная, как сейчас отреагирует на подобное заявление «сестренка».

— Так я тебе и поверила, — вздохнула она. — Мог бы придумать более правдоподобную версию того, почему так рвешься в ванную комнату с моим присутствием!

Судорожно сглотнув, Глеб отступил от двери. А ведь она была права. Действительно, на какое ещё свидание он мог пойти, послав накануне Инну, да ещё в её присутствии?! Чехова оказалась находчивой, обладая к тому же прекрасной памятью.

Он зря недооценивал её способности, то и дело попадая по её вине в дурацкие ситуации. Что-то похожее происходило с ним и сейчас. Но с каким энтузиазмом он не рвался к ней в ванную комнату, она не желала его видеть, упрямо отгоняя неугомонного парня прочь.

— Оставь меня. Я не хочу с тобой разговаривать, — отрезала Чехова, кутаясь в наполовину влажное полотенце.

— Мне только лезвия надо забрать и все, — стоял на своем Глеб, уверенный, что у неё были свои причины там прятаться от него, и он не мог без её позволения перейти последнюю черту.

— Зачем они тебе? У тебя и так все в порядке с лицом.

— Открой дверь, иначе мне придется её выломать.

Частично догадываясь, что за этой просьбой крылось что-то другое, (в странное свидание посреди ночи ей верилось с трудом), Валерия лишь поплотнее запахнула легкую шторку над ванной, заявив во всеуслышание, что ничем не может ему помочь.

Но в следующий момент Глеб с таким отчаянием забарабанил в двери, что опасаясь, как бы он и вправду не снес их с петель, она была вынуждена пойти ему на уступки, открывая замок и тут же прячась обратно за шторку. Толкнув дверь, Глеб ворвался в помещение, бросаясь к шкафчику, где хранились его лезвия и бритвенные станки.

— Бери то, зачем пришел и убирайся отсюда! — взмолилась Чехова, поплотнее укутываясь в полотенце.

— Я бы с радостью ушел, но мне надо их ещё надо найти, — возразил он, рассеянно шаря по полкам и намеренно не замечая нужных ему лезвий.

Невольно вздохнув, Чехова стала просто ждать, когда «братец» найдет нужную ему вещь и уберется отсюда, больше не докучая ей своим вниманием.

Через пару минут эти самые лезвия и вправду были им найдены, но прежде чем насовсем покинуть ванную комнату и оставить «сестру» наедине с не самыми вдохновляющими мыслями, он снова покосился на полупрозрачную шторку, за которой пряталась Чехова, чьих форм ему, увы, не суждено было пока увидеть.

Переведя взгляд на сваленную в углу комнаты её нижнее белье и остатки одежду, он неожиданно подошел к ванной, как бы между прочим поинтересовавшись:

— Может, тебе что-нибудь нужно? Ты говори, не стесняйся.

— От тебя точно нет, — откликнулась Чехова, стараясь понять, почему он не торопиться отсюда уйти, упрямо чего-то выжидая. 

— И вообще, чего ты там затаилась?! — Глеб ненавязчиво тронул рукой шторку, будто вправду собирался сдвинуть её в сторону.

— А ты сам не догадываешься?! — с издевкой отозвалась Чехова, аккуратно придерживая её рукой.

— Ты на меня за что-то обижена?! — иронично переспросил Глеб, подсознательно чувствуя, что её нынешнее состояние оставляло желать лучшего, а сама она находилась в двух шагах от настоящей истерики. — Это все из-за нашего с тобой чаепития?

— Нет, — рявкнула Валерия, чуть не поскользнувшись и не свалившись прямиком в мыльную воду, — из-за твоей завышенной самооценки.

— Как будто я виноват, что лучше всех, — тихо проронил он, готовый отвечать ей в подобном духе и дальше на все её претензии, если она не успокоится.

И не зная, как ещё выпроводить водного братца из помещения ванной комнаты, Чехова успела десять раз пожалеть о том, что вообще рискнула вступить с ним в диалог, и без того накалявший обстановку.

— Не смей ко мне подходить! Оставайся на месте! — Взяв себя в руки, приказала она ему, чувствуя его присутствие за шторкой.

— Хватит валять дурака. Давай, вылезай оттуда! — спокойным голосом выдал Глеб, заявившись сюда с одной-единственной целью: вытащить Чехову из ванной, пока она не захлебнулась или не сделала что-то с собой, пустив в ход заранее позаимствованные лезвия для бритвенного станка.

— По-моему, я четко попросила тебя отсюда убраться! Или ты по-хорошему не понимаешь? — девушка была на пределе, не собираясь с ним ругаться, так как была в заранее проигрышной позиции. 

— Что мне делать и куда идти, — проронил Глеб, слегка отодвигая шторку, — ты будешь рассказывать своему отражению в зеркале. Это единственная личность, которой будет интересно все это слушать.

— Ну, если ты привык разговаривать с собственным отражением перед началом занятий, это ещё не значит, что так делают все остальные, — саркастически отозвалась Чехова, хватаясь обеими руками в штору и таща её на себя, а когда это не сработало, тогда она схватила шампунь и слегка ударила им парня по голове.

— Чехова, черт бы тебя подрал! — получив удар, Глеб потер свой затылок. — Нет, ты действительно не в себе…

— Оставайся на месте и не смей ко мне приближаться! — приказала она ему, повышая на него голос.

— Да я даже смотреть на тебя не буду…

— Но ты ведь ревнуешь меня к нему, не правда ли?! Ревнуешь к Гордееву!

Как странно бы это не звучало, но её колкость задевала его за живое, потому что это было правдой, пусть он всеми силами старался это отрицать. 

— Это же какой дурой надо быть, чтобы связываться со «светилом»! — причитал Глеб, пытаясь на неё повлиять. — Он жену свою предал, а тебя и подавно предаст!

— Ты не знаешь его, поэтому не имеешь никакого права о нем так отзываться! — вторила ему Чехова, перестав себя контролировать. — Наши отношения — это сугубо мое личное дело!

— Ну, и чего ты хочешь от него? — поддавшись эмоциям, он тщетно пытался до неё достучаться и открыть ей глаза на очевидные вещи, которые та в силу своего упрямства продолжала игнорировать, делая хуже только самой себе. — Вот чего ты такая бестолковая? Когда наберёшься ума?

— Кто бы говорил! — саркастически молвила Чехова, смахивая со щек остатки слез. — Ты сейчас находишься со мной в ванной комнате, но даже боишься заикнуться, как сильно хочешь меня, предпочитая скрывать свою страсть ко мне за показной ненавистью.

— Не нагнетай обстановку! Вылезай оттуда как было тебе сказано и иди уже к себе!

— А что тебе теперь мешает воплотить свои желания?

В последнее время Чехова стала чаще его избегать. И для этого были свои причины. Но если раньше Глеб играл роль задорного мальчугана, то и дело норовившего над ней подшутить, то в последнее время его поведение начало оставлять желать лучшего.

Но привыкнув видеть в нем лишь циничную и расчетливую скотину, Валерия не ожидала от него слишком большего, давно потеряв надежду на изменение этого парня в лучшую сторону. И не в состоянии забыть того, как домогался он её в прошлый раз, так и не доведя начатое до конца по причине вмешательства Гордеева, мечтала отплатить ему той же монетой, играя на его чувствах и страстях.

— В доме никого нет! Смотри, не упусти свой шанс, — стояла она на своем, — ведь неизвестно ещё, когда у тебя снова возникнет возможность затащить меня в постель!

— Заткнись! — резко осадил её Глеб, не в состоянии больше это слушать, но словно сорвавшись сегодня с цепи, Чехова не собиралась останавливаться, почти перестав удерживать перед собой шторку, чтобы он не увидел лишнего.

Пользуясь моментом вседозволенности, она старалась высказать по максимуму все, что думала о нем все это время, продолжая «жалить» его своими словами как никогда ещё.

— Чехова, угомонись и вылезай оттуда! — сделал он ей последнее замечание, не в состоянии больше сдерживать своих эмоций. — У тебя обычная истерика. Такое иногда бывает. Поэтому мой тебе совет: охлади свой пыл и вылезай из ванны.

Глеб говорил вполне серьёзно, но Валерия отказывалась его слушать, уверенная, что он как всегда подшучивает над ней, в который раз пытаясь выставить дурой.

— Не смей указывать, что мне делать! — крикнула она, нечаянно роняя в воду полотенце и  тут же подхватывая его на полпути.

— Чехова, хватить истерить! О тебя и так уже вытерли ноги все, кому не лень! Даже твой драгоценный Гордеев… Так и будешь всю жизнь его вечной подстилкой, безотказная ты наша… Нет у тебя уважения ни к себе, ни к моим родителям, терпящих его визиты.

— Помолчи!!! — разозлилась она, ударяя ногой о стенку ванной. — Просто помолчи! — И уверенная, что он давно ушел прочь, предоставляя ей возможность спустить пар и успокоиться,  невольно вскрикнула, когда резко задрав шторку, Глеб ухватил её за руку и попробовал вытащить из ванной.

Будучи вне себя от гнева, Чехова начала его отталкивать, когда машинально навалившись на неё, он крепко обхватил её за плечи, прижимая девушку к стене.

Глеб хотел отомстить ей за брошенные только что слова, оказавшимися, по сути, не такими уж далекими от правды, но он и подумать не мог, что за шторкой она будет стоять совсем без полотенца, не понимая, как влияло на него её обнаженное тело.

Ему хотелось хорошенько её проучить: оттаскать Чехову за волосы, надавать ей оплеух, лишь бы стереть с её лица эту дурацкую ухмылочку, но увидев, в кого превратилась она с этими разводами дешевой туши на щеках, удержался от воплощения своей мести, против воли скользнув заинтересованным взглядом по контурам её полуобнаженного тела. Он так давно об этом мечтал…

Неужели придется отказаться и уйти прочь, когда Чехова ему больше не противилась, впервые так близко подпустив его к себе?!

Ликуя от осознания, что ей удалось не на шутку разозлить этого невозмутимого и насмешливого сноба, Валерия протянула руки к его лицу, взлохмачивая ему челку. И только стоило ей заглянуть в глаза этого парня, как в её крови заиграл адреналин. Все тело буквально излучало желание, избавление от которого могло дать лишь тотальное растворение в порыве экстаза.

Борьба с Гордеевым в ночном клубе пробудили в ней искусно подавляемое либидо, требовавшего незамедлительного выхода. И впервые рискнув переступить через собственную рафинированную «правильность», она больше не контролировала своих чувств, испытывая ощущение повисания над бездной, куда её затягивало окончательно и бесповоротно. 

Все-таки до истинного циника Глебу было далеко, а в ту показуху, за которой он пытался скрыть свои истинные к ней чувства, она не верила давно, быстро разгадав его истинную натуру. Но почему-то уставившись тогда на его губы, с которых ранее то и дело слетали в её адрес различные насмешки, ей вдруг захотелось обезоружить своего врага необычным способом.

Как там говорил Дениска? Им надо переспать и тогда их ссоры прекратятся сами собой? Как знать, может это была хорошая идея.

Родному брату все-таки лучше знать свою сестру, а Денис плохого не посоветует, давно заметив, как страдает она от отсутствия мужской ласки.

Ей даже было странно, что ранее она всегда критиковала подобный метод примирения с Глебом, когда следовало для начала испытать его в реальности, а уже потом делать свои выводы.
И только он опустил свои руки ей на талию, предпринимая повторную попытку вытащить её из ванной, как обхватив парня за плечи, Чехова впилась ему в губы, окончательно теряя голову и больше не жалея о своих откровенных действиях, направленных в сторону сводного брата.

Глава 67

http://proza.ru/2024/04/17/657