В девяностом. Случайно

Впервые воспроизвожу полный текст тюменского вызова Каспарову от ноября 1989 года опубликованного в "Тюменском комсомольце"

Вызов чемпиону мира
Открытое письмо Гарри КАСПАРОВУ, чемпиону мира по шахматам
Вызываю Вас на матч из шести партий в МЕРЦАЮЩИЕ ШАХМАТЫ. Предлагаю провести его на родине мерцающих шахмат в городе Архангельске, где игра была изобретена мною 19 февраля 1981 года. Тогда чемпионом мира был А. Карпов. Во многом благодаря усилиям таких столпов командно-административной системы, как Ю. Л. Авербах, Н. В. Крогиус, В. Д. Батуринский и другие, эта игра не получила широкого распространения, поскольку перечисленные выше апологеты «вечных шахмат» фактически уничтожали ростки новой шахматной культуры в стране, препятствовали распространению новых форм игры, и в итоге мы докатились до того, что, пока в Европе проводится первенство по ГЕКСОГОНАЛЬНЫМ ШАХМАТАМ, в нашей стране, где, кстати, они и были изобретены, практически нет людей, умеющих в них играть.
Как это ни парадоксально, но именно, то, что чемпионами мира становились в основном советские шахматисты. привело нас на край шахматной катастрофы. Кучка мастеров и гроссмейстеров оторвалась от широких слоев любителей шахмат, многочисленные ведомственные соревнования убили всякую возможность действительного соперничества между любителями, и эти любители обратили свои взоры к иным играм и занятиям: кто ушел в шашки, кто в «го», кто в алкоголизм
Анатолий Карпов несет персональную ответственность за не распространение информации о мерцающих шахматах, а его правая рука Александр Poшаль прямо виновен в многолетнем умалчивании о факте их существования. Евгений Яковлевич Гик был единственным, кто упомянул об этой игре в своих книгах, но и там, признавая эту игру обобщением на шахматы, он называет их не «мерцающими», а «последовательными». Его книга в этом смысле не способствовала распространению новой игры, названной одним из сильнейших мастеров Архангельска Б. А. Радевичем «игрой ХХІ века».
Единственный способ привлечь внимание широкой общественности к кризису в шахматной культуре страны матч с чемпионом мира. Я намерен не только с сыграть Вами, но и уверен в том, что сумею победить Вас! Я убеждён, что ВЫ проиграете мне матч и, понимая неизбежность поражения, откажетесь от игры со мной. Ведь одно дело умалчивать о том, что шахматы - вымирающая игра и есть альтернативные игры, более мощные, более гибкие, более динамичные, и совсем другое - сесть за доску с неизвестным никому любителем, имея шанс проиграть все. Я публикую этот вызов потому, что наступит Время и историки игр расставят всё по СВОИМ местам: добиваюсь только одного, чтобы они не задавались смешным вопросом, почему Вы не поддержали такую замечательную игру при ее зарождении.
Страх потерять престиж, боязнь лишиться гонораров, опасение разоблачения интеллектуального убожества висят всеми шахматными профессионалами нашего времени. Никакой особой фантазией, никаким действительным видением доски Вы не обладаете. И если Вы рискнете принять этот вызов, это станет очевидно миллионам любителей. Вот почему Вы под маской пренебрежения постараетесь скрыть то, что Вас действительно тревожит. Никакая в мире ЭВМ не сможет играть в мерцающие шахматы в ближайшие полвека. У человека в лице ЭВМ нет и не может быть конкурента.
Мои условия просты: мы играем матч на дополнительно оговоренных условиях, во вcex шести партиях даю вам фору: право выступки, более того, я готов снять одну, любую, пешку с доски и тем не менее переиграть Вас. Финансовые условия таковы: за право сыграть со мной Вы вносите в призовой фонд 10000 долларов (по условиям Лондонского 1922 года соглашения) и в случае Вашей победы получаете их обратно, за вычетом сумм на организацию матча. Время 3 часа на 18 серий ходов. Игра ведется сериями ходов, не более одного хода фигурой в серии, в остальном - традиционные правила шахмат. Своим секундантом я называю П. М. Зарубина, тренером Б. А. Радевича. (Оба Архангельск).
Если Вас не устраивает Архангельск, я согласен сыграть в любом городе Тюменской области, проявляя уважение к приютившей меня территории. Что же касается зарубежных городов, то знайте: я категорически против: у нас страна до статочно велика, чтобы из-за инвалютных подачек лишать соотечественников удовольствия увидеть лично, как простой сибирский мужичок обставляет Чемпиона мира по умирающим шахматам.
Алексей РАТУШНЫЙ. Тюмень, ноябрь 1989 года

Мой комментарий к этому Вызову.

Еще не подписана в печать книга Вайнштейна Бориса Самойловича, еще больше года до публикации Геннадия Супрунюка в «Советской России» но я таки нашёл смелую до предела редакцию в СССР – это «Тюменский комсомолец»!!!
На коленке я написал текст этого вызова и оставил редактору без вычитки. Понимал, что не рискнёт, не станет подставляться. И ошибся! Вызов вышел! Без правки!
Вообще редакторы меня обычно не правили. Нечего было править.
Но здесь… Такое было время в стране, катившейся в тартар!
Ноябрь 1989 года! Я только-только запустил Школу старшеклассников. За две недели сентября я запустил экспериментальную школу, расписание занятий для которой не смогли составить самые сильные завучи Урая. И они считали что никто не сможет! Куркину намекали, что проект придется прикрыть. Но я составил мультиплетное расписание для реального отделения и стабильное расписание с двумя академическими парами для каждого из трёх академических отделений. Нехватку помещений преодолел просто: увёл свой истфил в Городскую библиотеку и начал там ежедневно вести историю с моей группой «Ермак» состоявшую из 24-х девчонок!
Ермак! Отдельная поэма моей жизни! Игры на выезде в Свердловской области и Новосибирском Академгородке. Поездка в Ленинград в Императорскую библиотеку. Пробные вступительные экзамены в Екатеринбурге в апреле. И параллельно борьба за спасение четвёртой школы-лаборатории, подготовка модуля шестой параллели в пятой школе, игры с полужёстким и гибким модулями города, социологические опросы родительского актива силами «Ермака»…
Выпускной в здании будущей музыкальной школы… первая игра щедровитян в «Северном», выборы директора первой школы когда я изображая активное участие первым пунктом в престарелом коллективе первой школы предложил «решительное омоложенние педагогического коллектива»… Активный поиск педагогов на мои семейные и домашние классы, формирование концепции первого частного колледжа «Сурмико»…и покушения, покушения, покушения… Явные и скрытные… Куркин наконец решился меня вторично уволить, потом в последний день «восстановил» но так чтобы никто не догадался… Позже он напишет о моей «лёгкой руке» и моей модульной школе второй ступени в своей монографии, помянет еще где-то…
Сами видите: мне было не до контроля за публикацией о мерцающих шахматах. О том, что редактор Тюменского комсомольца не струсил я узнал только в девяностом, случайно…