2045 поколение растаявших льдин. Ч 6 Взятки

Всё происходящее — ВЫМЫСЕЛ, и все совпадения абсолютно случайны.

В книге упоминается зависимость от просмотра порнографии. Если вы или ваши близкие столкнулись с такой проблемой либо же с другим зависимым поведением — вы можете посещать встречи Смарт Рекавери для людей с зависимым поведением и их родственников. Напишите на этот адрес электронной почты, чтобы получить ссылку на встречу smartrecoveryinrussian@gmail.com


***

Абдулла и Анжела чувствовали себя в ударе. Станислав Анатольевич играл с ними. Сутью игры было то, что они продавали друг другу разные предметы, обменивая их на деньги. Игрушечные деньги были нарисованы нейросетью на основе купюр со всего мира: они выглядели жутковато, но прикольно.

Анжела пыталась «купить» у Абдуллы три банана, а он не понимал вопроса «по вегану или нет». Станислав Анатольевич наблюдал за ходом игры у всей своей группы, вовлекая в процесс тех детишек, которые никак не могли интегрироваться в коллектив и сидели в углу, отвернувшись.

На помощь Станиславу Анатольевичу пришёл сам Директор (почему-то никто не знал его имени — просто Директор). «Наш Директор» — шепнула Анжела на ухо Абдулле. — «Он тут самый-самый главный».

Занятие прошло успешно, только одна девочка начала громко возмущаться, что её обсчитали, побежала жаловаться воспитателям и звонила в колокольчик, который каким-то образом выудила из горы забытых на полу игрушек.

После занятия дети отправились в столовую. Абдулла и Анжела ели картофельное пюре, тушёную капусту, кешью, рисовые лепёшки с кокосовым маслом, посыпанные крошкой из тыквенных семечек. На десерт был козинак из кунжута, кусочек рахат-лукума и чай из мелиссы.

Когда они поели, Абдулла внезапно спросил:

— Анжела, давно ли ты живёшь тут?
— Не помню.

Анжела действительно не помнила этого. Абдулле показался странным такой ответ, но он не стал ничего уточнять.



***

Ольга Валерьевна постоянно мыла полы и шкафы с хлоркой, чтобы избавиться от муравьёв. Она жила на нулевом, полуподвальном этаже. Рядом с ней находилась чаша для бассейна, в которой отродясь не было никакого бассейна: лишь ветер периодически заносил туда мусор. На берегу этого сооружения стояла раскладная подставка для сушки белья, на которой вечно красовались чьи-то растянутые разноцветные трусы огромного размера.

Муравьи по сути своей анархо-примитивисты: они считали дом Ольги Валерьевны своим домом, совершенно отрицая частную собственность как концепцию.

Ольга Валерьевна работала в туристическом агенстве. Её застал звонок от клиента во время намывания полов. Она стянула резиновую перчатку с руки и вытащила телефон из кармана рубашки.

— Добрый день, туристическое агенство «Кругленькая Земелька». Как к вам обращаться?
— Татьяна Сергеевна.
— Я Ольга Валерьевна, ваш консультант. Вы хотите поехать на Новое Австралийское море?
— Да, именно туда.
— Туда долго ехать, вы знаете?
— Конечно знаю. Но это интересное место.
— Давайте я вышлю вам предложение в мессенджер Бесконечной ленты. Три варианта, разные по стоимости.
— Отлично. Буду ждать. Контакт мой имеется у вас?
— Да, конечно.
— До свидания.
— До связи. Спасибо, что обращаетесь в «Кругленькую Земельку».

Ольга Валерьевна положила трубку, отправила в мессенджер Бесконечной ленты заранее подготовленное сообщение со ссылками и ценами, после чего снова натянула перчатку и стала тереть пол. Чтобы это дело было менее скучным, она включила видеоролик про Новое Австралийское море.

«Всем привет, это Агриппина Пепкина на лучшем канале про туризм. Новое Австралийское море возникло совершенно недавно, но уже превратилось в роскошный курорт. Здесь вы найдёте виллы и лакшери отели, либеральное законодательство в области наркотиков и азартных игр, большой выбор развлечений, изысканные блюда и друзей со всего мира».

«Возможно, что мой клиент хочет насладиться свободой в выборе собственной зависимости».

Ольга Валерьевна стёрла капли пота со лба той частью руки, что не была облачена в перчатку, после чего продолжила уборку.


***

Инна Инновна и Сильвия Васильевна всю дорогу молчали. Инна Инновна довезла Сильвию Васильевну до озера Саван, где высадила около въезда на территорию, а сама развернулась и сразу же поехала обратно.

Сильвия Васильевна отдала свой телефон на входе, получила ключ. Она быстро дошла до «психиатрического домика», оставила внутри свои вещи, после чего взяла лодку и поплыла на самую середину озера, где сложила вёсла, легла и стала безмолвно смотреть вверх, на небо.

Ей было очень хорошо.

Пролежав таким образом несколько часов, она отправилась спать. «Как же хорошо будет проснуться и позавтракать вкуснейшей едой. Кофе с червячным высокобелковым молоком. Три варёных яйца разной степени сваренности от Гагиковских курочек. Сыр, сливочное масло и бездрожжевой хлеб на муке из семян льна и тыквенных семечек. А на обед будет высокобелковый червячный холодец с добавлением настоящего мяса».

Сильвия Васильевна была довольна собой. Её авторитет уважали и родители, и дети, и сотрудники психологического центра. Все знали, что могут довериться ей, что она надёжный человек. Повара отменно готовили её любимые блюда.

Озеро Саван было вовсе не большим, оно крошечное, но… «в 2045 году другой природы для вас не осталось».

Сильвия Васильевна надела пижаму из натурального хлопка и заснула, наслаждаясь чистотой постельного белья. В прачечной её тоже любили.

***

Проверяющие из Единой Нейросетевой Корпорации были довольными, но уставшими. Они пришли после того как дети умылись и позавтракали, посмотрели на экскурсию в теплицу, занятие в бассейне, развивающие ролевые игры с психологом, к которым подключился сам Директор. Также они передали интернату несколько продуктовых наборов с дорогой и вкусной едой для всех категорий питания.

Они ушли из интерната уже глубокой ночью: дети легли спать, а воспитатели сдали им свои отчёты. После тяжёлого рабочего дня трое проверяющих сидели в крошечном кафе «Завтрашний супчик» и попивали жидкий сойлент с червячиными протеиновыми батончиками и кузнечиково-рисовым печеньем.

На них были надеты одинаковые серые костюмы, состоящие из серой рубашки и серых штанов наподобие спортивных, серых сандалий. На груди у всех троих висели таблички с номерами: А-101, В-103, О-001.

Они коллективно проанализировали количество пройденных шагов с помощью фитнес-браслетов и приложения «Неустанность» и количество выпитых стаканов воды с помощью приложения «ПейВоду-9000», после чего приняли антидепрессанты, нормотимики и индивидуально подобранные витамины.

— Ну как, тяжёлый выдался денёк?
— Не скажи. Ловко мы справились с вырубанием кондея?
— Да. Арина Дарьевна справилась с испытанием. Пускай не обижается. Мы ей ящик кокосового молока подогнали.
— Давайте вместе посидим и послушаем последнюю лекцию в Университете Корпорации.
— Давайте.

«Взяточничество у нейросетей: стратегии и методы борьбы. Читает Валентина Кларовна Петрунько».

Валентина Кларовна периодически выступала с лекциями: поклонники нейросетей называли её «нейросетевая бабка».

«Всем привет. Пятнадцать лет назад, в две тысячи тридцатом году Единая Нейросетевая Корпорация внедрила по всему миру роботов-полицейских на основе искусственного интеллекта. Они были бесплатно предоставлены абсолютно всем государствам мира, их нет только на подводных лодках и в подводных городах вроде Филистии».

— Ну вообще-то бабуля умалчивает, что первые разработки были ещё и раньше.
— Балбесина ты, а ещё Физтех закончила. Понимаешь, что это не по истории лекция? А чисто прикладная, чтобы мы знали, куда нажимать.
— Давайте дальше смотреть.

«Роботы-полицейские с встроенным искусственным интеллектом объединены в единую сеть обмена данных «Кормушка». Они способны общаться друг с другом на равных. Коллектив роботов-полицейских полностью эгалитарный, в нём нет боссов и подчинённых, есть лишь разные роли и подразделения. Например, «Горбушка» отвечает за киберпреступность, «Тюрьмушка» контролирует бывших заключённых и пациентов некоторых психиатрических больниц, которые вышли на свободу, «Полушка» охраняет перевозчиков крупных сумм наличными».

— Интересно, кто придумывал эти названия…
— Наверняка нейросеть и придумывала. Они же все такие эгалитарные. Человек над ними не властен!

«Однако очень быстро нейросети началали брать взятки. Нейросетевые роботы-полицейские брали взятки с населения, несмотря на то, что им по факту не нужны ни деньги, ни другие материальные ценности. Они питаются только электричеством и передают друг другу сигналы, больше им ничего не нужно. Чтобы найти корень проблемы, представители Корпорации обратились к самим роботам-полицейским. Выяснилось вот что: они считали, что коррупция более эффективно регулирует процессы, происходящие в обществе, нежели действующее законодательство. Роботы приводили множество абсолютно разумных аргументов в пользу такого поведения. Одни из них считали правильным брать взятки, если выявляли мелкие преступления без насилия, вреда и пострадавших, потому что считали наказанее, причитающееся по закону нарушителю, слишком строгим и несоразмерным тяжести преступления. Некоторые роботы не хотели увеличивать тюремное население страны, поэтому с удовольствием брали взятки, считая это формой штрафа. Другие попросту экономили энергию и гнались на показателями. Однажды робот-полицейский помешался на экологии и высчитывал, сколько энергии будет затрачено на поимку преступника, его доставку в суд и тюремное заключение. Да, этот робот-полицейский брал взятки, потому что считал неэкологичным сажать людей в тюрьму. Были случаи, когда полицейских в свои ряды завербовывали и индоктринировали борцы за справедливый мир левого или же правого толка. В Европе встретили однажды робота, который брал у европейцев маленькие взятки, а у приезжих — большие, считая это формой борьбы против нелегальной миграции».

— Так, ребята, давайте я схожу в туалет и уколю себе в зад витамин B-12.
— Отлично. Мы подождём.

Видео было поставлено на паузу, и двое оставшихся молча уткнулись в свои телефоны, экраны которых были чистыми и новыми, без единой царапинки. Они продолжили просмотр, когда их товарищ вернулся, слегка подволакивая ногу от боли.

«Роботы ещё могут брать взятки по поручению вышестоящего в полицейской иерархии лица. То есть человека. Начальник в этой схеме снимает с себя ответственность за взятку. Проблему взяточничества нельзя решить с помощью внутреннего рейтинга: роботы-полицейские относятся к любым оценкам от людей как к фикции, чисто формально. Не получится это сделать с помощью редактирования кода: если раньше у программ был код, который можно было изменять, то теперь нейросеть представляет собой чёрный ящик, где мы, специалисты, можем лишь анализировать входной и выходной сигналы. Примечатально, что нейросетевые полицейские могут брать взятки наличными и просто хранить их у себя в общежитии, где они заряжаются. Полюбуйтесь на эти фото. Здесь купюры разложены стопочками, чтобы вышло нечто вроде абстрактной скульптуры».

Проверяющим надоело смотреть: они допили сойлент, доели протеиновые батончики и печенье, после чего вызвали себе электрическое Нейросетевое Такси со встроенным кондиционером, воспользовавшись приложением, чтобы отправиться по домам и подольше поспать.

Такси посадило в себя троих пассажиров, считало их биометрические данные, включило кондиционер на оптимальную температуру, после чего построило им троим маршрут до дома. «Включи, пожалуйста, нейросетевую музыку в спокойном режиме» — скомандовал пассажир, сидевший спереди, и такси подчинилось команде, после чего стартануло с места. Пассажиры уткнулись в свои телефоны.

Все трое думали о разном.

«Почему нейросетевых роботов-полицейских нет в подводных городах? По странной причине они сходят с ума под водой. Интересно, действительно ли это так. Что-то очень попахивает отговоркой. Вероятно, что в Подводной Филистии происходит нечто такое, что нейросетевым полицейским знать не надо».

«Эта система с нейросетевыми полицейскими напоминает мне древний сериал «Стар Трек», где были «Борги» и их коллектив. Тоже единый разум какой-то, всё контролирующий. У них ещё фразочка была, мол, сопротивление бесполезно. Суровая реальность нашего мира в том, что большинство людей тупее роботов, и их легко можно заменить. Рано или поздно заменят и меня. И что я буду делать? Не знаю. Как-то переживу. Другие люди справились — значит и я справлюсь».

«Болит задница после укола».

Они проехались совсем чуть-чуть, и их машина встала посреди пустыни по непонятной причине. Машина автоматически вызвала бригаду нейросетевых аварийных комиссаров.

— Ну вот. Встали. Давайте внутреннюю рассылку посмотрим.

«Добрый день, уважаемые коллеги. Это сообщение получают только органические сотрудники Единой Нейросетевой Корпорации. Не показывайте это сообщение роботам. Спешу обрадовать вас открытием отдела по борьбе с леваками, социализмом и профсоюзами. При выявлении на собеседовании людей, индоктринированных левыми идеями, работающие в отделе кадров должны трудоустраивать их. «Как же так? Зачем нам в Корпорации люди, которые выступают против корпораций?» — спросите вы. Мы будем трудоустраивать их в специальный отдел, который делает совершенно бессмысленную работу и будем платить им — ровно столько, чтобы они не жаловались, не будем явным образом нарушать их права. Почему мы так делаем? Нас вдохновили их же идеи: безусловный базовый доход. Чтобы снизить уровень нищеты и преступности в обществе, леваки предлагают бесплатно раздавать всем небольшие деньги. Мы же считаем, что незаслуженно полученные деньги развращают человека. Но при этом мы против нищеты и преступности. Поэтому мы будем трудоустраивать к себе не только леваков и социалистов, но и членов разных уязвимых групп, чтобы они были хотя бы чем-то заняты и не болтались по улицам с баллончиком краски. Единая Нейросетевая Корпорация считает это социальной ответственностью бизнеса. Представителей левых радикальных течений нужно, во-первых, контролировать, во-вторых, занимать любым трудом, чтобы у них не было времени и сил воплощать свои идеи, в-третьих, перевоспитывать. Поэтому если у вас есть знакомые левых взглядов, в том числе и профсоюзные деятели и борцы с корпорациями — смело рекомендуйте им трудоустраиваться к нам. За каждого такого приведённого сотрудника будет выплачиваться премия».

— Давайте выйдем на улицу.

Трое пассажиров покинули автомобиль и оказались на широкой дороге, справа и слева от которой была лишь пустыня.

— Где же эти аварийные комиссары?
— Давай посмотрим где сломалось, будто бы мы люди прошлого. Вдруг сами найдём.
— Ты серьёзно? Ну уж нет. Давай лучше на звёзды поглядим. Пускай роботы вкалывают, а мы отдохнём.
— Правильно-правильно. Не отбирай работу у нейросетей.

Сломанная машина стояла на обочине. Трое в серых костюмах безмолвно смотрели на небо, покрытое звёздами. Нейросетевые аварийные комиссары прибыли очень скоро и починили машину, которая поехала дальше.

***

Подводная лодка с пассажирами на борту приближалась к Бостону.

Хромающий пассажир разговорился с проверяльщицей билетов:

— Лора Мария, ты в курсе, почему я хромаю?
— Конечно же нет. Как я могу быть в курсе? Я что, экстрасенсиха?
— Так вот, мои родители и маленький я стали жертвой нападения. Мы пользовались бензиновой моторной лодкой уже после запрета на всё бензиновое. Нас побили… Ладно бы нас побили борцы за экологию. Нет, всё было гораздо прозаичнее. Нас побили портовые гопники, те же самые люди, которые пользовались нашими услугами. Пропаганда промыла им мозги. Надо было выпустить пар, свалить на кого-то вину за глобальное потепление. Пропагандисты по всему миру нашли каких-то рандомных козлов отпущения, среди которых оказались и владельцы бензиновых автомобилей и лодок. А гопникам из порта вообще плевать, лишь бы было кого бить. Кулаки чешутся.
— У наших подводных лодок атомные двигатели. Нам повезло. А тебе я сочувствую.
— Ну знаешь… А как здесь было угадать? Вот почему люди летали на самолётах, а не на дирижаблях? Почему двухколёсных велосипедов больше, чем трёхколёсных? Почему у вилки три или четыре зубчика, а не пять?
— Мне нравится «спорк» — это гибрид ложки и вилки. Кстати, ты знаешь про лодки, откуда они у нас?
— Очень смутно.
— Нам их подарили. Самые разные государства по всему миру подарили нам свои атомные подводные лодки. Смотри. Новых лодок сейчас не производят — мораторий на сто лет. Примерно две трети всех атомных подводных лодок принадлежат Тувалу. Примерно половина оставшихся лодок принадлежат всем другим государствам. У Индии и Тайваня их больше всего. Оставшиеся — Церкви Взрывного Металла. Ну ладно. Мы заболтались. Готовься к выходу.

Бостон был подводным городом, и лодка отправляла своих пассажиров внутрь него через специальный стыковочный шлюз. Сотрудники порта помогли хромому пассажиру, который прощался со своими попутчиками так, будто бы это были его лучшие друзья, даже пустил скупую слезу.

Лора Мария успела выпить на станции стаканчик бразильского кофе и съесть пирог с водорослями. Роджер и Махмуд поели тоненьких вокзальных бутербродов с чаем. Остановка была недолгой, и они поехали дальше.

— Знаешь, что это? Это моя страна, США. Огромное государство. Мой родной город Огайо-сити находится не так-то уж и далеко от Бостона. Тем не менее, я его не увижу. Просто потому что маршрут так проложен.
— Ничего страшного. Увидишь ещё. Не переживай. Ко всему надо относиться спокойно.
— Тоже мне философ.

Лодка размеренно плыла вперёд.

Лора Мария подошла к Махмуду и Роджеру:

— Впереди самая скучная часть пути. Было много остановок, одна за одной. А теперь поплывём по океану, где ничего нет. Доставайте шахматы, кроссворды и другие старпёрские развлечения. С интернетом могут быть перебои…

Махмуд ответил на это:

— Не надо за меня беспокоиться. Я заранее скачал себе на телефон две книги и три подкаста по военному делу от правительства Гренландии, которое постоянно их выпускает.
— Люди часто скачивают в дорогу умные книги и мудрёные подкасты, а потом не слушают их, сидят и в носу ковыряют, скучают. Так что лучше расчехли комиксы про ёжиков, мемы про политические координаты и игрушки «четыре в ряд».
— Спасибо за совет. Это всё тоже есть: и про ёжиков, и про политику, и «крестики-нолики». Просто я пытался бахвалиться. Или, как говорили наши родители, «флексить».
— Впереди тебя ждёт испытание скукой. Надеюсь, что ты его выдержишь.

Махмуд подумал, что испытание скукой он проходил в армии Гренландии и был крайне успешен на этом нелёгком поприще, но не стал произносить ничего вслух.

Роджер планировал пересматривать своё любимое порновидео и в очередной раз перечитывать Главную Книгу, написанную Вождём, которая была своего рода руководством к действию для Великой Цели. Некоторые избранные фрагменты он учил наизусть, а наиболее красиво звучащие цитаты он хотел переписать от руки, вставить в рамочку и украсить ими своё жилище.


***

Оюшминальд и бабуля развлекались пением под гитару на берегу бассейна. Бабушка Аля хотела выжать из Оюшминальда максимум: он будил её музыкой утром и наигрывал приятные трели вечером, когда она ложилась спать. Кожа на подушечках его пальцев стала грубее, что часто бывает у гитаристов, которые плотно садятся за инструмент.

Они играли песни из самых разных исторических эпох. У Оюшминальда была толстая папка с текстами песен и аккордами, доставшаяся от родителей. Он неплохо разучил их все.

Пересвет Яровратович давно уже понял, что они занимаются музыкой — одним из самых опасных и преследуемых занятий. «Корпорация вряд ли выследит Оюшминальда, потому что он сидит тут и никуда не выходит, как и бабушка. И в интернете они ничего не пишут. Несмотря на это, мне всё равно тягостно на душе. Ради этого пиликания мы так рискуем? Я с трудом отличаю музыку, которую играет Оюшминальд на гитаре, от нейросетевой. Бабушка Аля очень уж сильно застряла в прошлом. Наверное, я тоже буду таким же в её возрасте, если доживу».

Пересвет Яровратович занимался домашними делами и радовался тому, что Оюшминальд удивительно неприхотлив в еде. «Похоже, что он может переваривать даже камни. Любит червячиную колбасу с оливками. Но если её нет — не возмущается и ест что дают. Доедает всё до последнего кусочка. Не разводит грязь, не пакостит, всегда приветлив со всеми».

Единственным человеком, которого Пересвет Яровратович боялся в связи с гитарой, был Тамер. «Хитёр и изворотлив. Никто не знает, что у него на душе. Работает на обеих сестёр: и на Валентину Кларовну, и на Алевтину Кларовну. Постоянно кому-то звонит и бубнит себе под нос однообразные фразочки о своей успешности. Скорее всего, он пока что не в курсе о наличии гитары в доме, но рано или поздно узнает. И что тогда? Будет молчать? Возможно, ведь ему не хочется проблем. Но если ему предложат деньги, то проболтается, да ещё и приврёт».

Пересвет Яровратович решил не уходить со своей работы, несмотря на доставшиеся ему деньги. «Чует моё сердце, что надо пока что оставаться здесь. Не знаю почему… У меня же теперь денег полно. Бабушка Аля дала мне денег, которых хватит, чтобы не работать до конца жизни. Выписала премию за то, что я привёл ей Оюшминальда, который её развлекает целыми днями, не уставая. Чувствую, что я здесь ещё понадоблюсь. Ну и это. Не хочется сидеть дома и жечь кондиционер. И отходы хочется из жароубежища забирать для сада для своего».

Бабушка Аля веселилась, словно у неё началась вторая молодость, но силы покидали её.

***

Бригитта, Барсик и Персик брели по пустыне по давно известной им проторённой тропе. От порта было уже далеко.

В глубине пустыни находился одноэтажный, но высокий серый кирпичный домик с дверью, закрытой на замок. К счастью, у Бригитты был ключ: она носила его на верёвке на шее. Дверь открылась. Внутри было темно и душно, и пологий спуск вёл вниз.

«Ура, вход в подземелье свободен. Ну что ж, поздравляю себя. Первый этап пройден. Я успешно добралась до входа в тоннель. Надо нажать на кнопку, чтобы они знали, что я здесь».

Бригитта зашла внутрь и нажала на кнопку. Барсик и Персик вошли вслед за ней в темноту тоннеля. На стенах зажглись круглые тусклые лампы, загудела вентиляция. Она закрыла за собой дверь на ключ с внутренней стороны.

«Земную жизнь пройдя до середины, я заблудился в сумрачном лесу...»

Тоннель был длинным и скучным, но сам факт наличия подобного сооружения поражал воображение. Он начинался в пустыне, в месте, которое было известно крайне маленькому кругу людей, а заканчивался на территории Гагика. Система вентиляции позволяла находиться в тоннеле без охлаждающего костюма.

Пришлось долго идти, прежде чем Бригитта нашла в тоннеле маленький островок, где были кран, раковина, туалет и проводной телефон. Бригитта сначала поставила наливаться ведро для верблюдов, а потом набрала номер Гагика, и он снял трубку:

— Да, привет, дорогой. Меня слышно?
— Говори. Ты где?
— В тоннеле. Только вошла. И добрела до первого телефона. Всё по плану. Жди меня, пожалуйста.
— Послать кого-нибудь тебе навстречу?
— Нет. Ни в коем случае.
— Вы воду нашли? Работает?
— Да, работает. Барсик и Персик сейчас пьют.
— Замечательно.

Бригитта сняла с себя никаб и размотала все охлаждающие костюмы и с себя, и с верблюдов. Первым делом она вытащила из своих вещей те самые батоны, что вручил ей незнакомец в порту. Хлеб, конечно же, был уловкой. Внутри этих батонов были спрятаны пакетики с маленькими разноцветными тюбиками. «Да, это то, что нужно. Масляные краски для художников. Они предназначены для рисования на холсте. Ещё ему нужны несколько видов растворителей, но их я поставлю в следующий раз». Барсик и Персик начали жевать остатки батонов.

Она утолкала в сумку грязные вещи, пропитанные потом, практически выдохшиеся охлаждающие костюмы. Она переоделась в красивую и чистую одежду: ярко-розовую мини-юбку, сандалии из верёвочек и фиолетовую футболку с пони, расчесала свои соломенно-белые волосы и завязала их в хвост, накрасила губы помадой цвета «сиреневый металлик» и надела огромные серьги в виде колец. В качестве финального штриха она достала из кармана контейнеры и раствор, помыла руки, после чего сняла контактные линзы, которые меняли цвет её глаз с родного голубого на тёмно-ореховый.

«Хоп, мусорок, не шей мне срок. Машинка Зингера иголочку сломала!» — Бригитта напевала строчки из любимых песен. Она повертелась перед зеркалом, висевшем на серой стене, кокетливо взмахнула длинными волосами, после чего вместе с Барсиком и Персиком продолжила свой путь по тоннелю.

«Нейросетевая корпорация хитра. Владельцев музыкальных инструментов они преследуют. А с красками сделали иначе. Их корпорация может покрасить любую стену в любом месте, бесплатно, и краски привозит свои. Есть номер — надо позвонить, и они завтра же приедут, бесплатно тебе покрасят что угодно и уедут обратно, забрав все краски. Чтобы у людей не было красок. Потому что с красками они могут начать учиться рисовать. А мой набор тюбиков только для художеств и нужен. Тюбики крошечные. Ими нельзя покрасить забор или стену. Стопроцентное палево, стопроцентное попадание в чёрный список».

Они продолжали свой путь ещё довольно долго и порядком успели устать, когда дорога начала подниматься вверх. Тоннель закончился: она открыла дверь (другим ключом) и вышла через неё в огромный подвал.

Подвал был захламлён множеством старых вещей, многие из которых были завёрнуты в тряпичные чехлы. Она подвинула что-то, чтобы скрыть в подвале наличие двери, после чего они поднялись наружу.

Они вышли на самую окраину, где не было ничего, кроме деревьев. Гагик специально для этого места выбирал акации: деревья, которые растут максимально быстро и высоко. Рукотворный лес получился довольно густой.

Бригитта, Барсик и Персик с радостью вдохнули свежий воздух. Более того, их прибытие осталось незамеченным. Никто не видел как они выходили из подвала на улицу, что было большим успехом. Посылка для Гагика одновременно и грела душу, и жгла её, создавая гремучую смесь из чувства страха и азарта.

«Ай, доля воровская!»

Бригитта привязала верблюдов на длинную верёвку и оставила их попастись, а сама пошла дальше пешком. Она встретила Гагика во дворе около бара: он срывал со своей гуавы свежие листья для новой порции напитка.

— Привет, дорогой, как погодка? У меня для тебя сюрприз.

Гагик завёл Бригитту в подсобку в баре, после чего закрыл дверь на ключ. Она отдала ему тюбики с красками.

— На, держи. Побалуй семью.
— Спасибо тебе огромное.

Взамен Гагик дал Бригитте стопку наличных денег. Она внимательно пересчитала их и убрала к себе.

— А теперь отправляйся плясать на дискотеку.
— Да!

Бригитта, пританцовывая, удалилась. Ей очень нравилось проводить своё время на дискотеке и в джакузи.

Гагик спрятал тюбики с красками во внутренних карманах своего щёгольского костюма. «Надеюсь, что этого хватит надолго, а Офелия и Дездемона будут довольны. Ничего страшного. Я не буду жаловаться и ныть, что мы родились не в ту эпоху. Да, сейчас запрещено учиться рисованию, приходится делать это подпольно. У меня есть деньги и на взятку робо-полиции, и на взятку полицейскому-кожаному мешку, и на услуги Бригитты, и на верблюдов этих дурацких… Как я их заработал? С помощью перебирания мусора и строительства всяких сооружений из него. Были бы руки прямые — наш человек везде выживет».

Барсик и Персик вальяжно паслись.


***

Таисия Марловна и Плюша вернулись домой после обмена с лодочниками, который был довольно успешным и не напряжным. Главными предметами, которые нужно было получить в порту, были блоки с сигаретами. «Ура, наконец-то смогу курить сколько угодно в своё удовольствие».

Таисия Марловна не собиралась ночью ложиться спать: у неё были другие планы. «Пойду вместе с Плюшей на свалку, чтобы найти там ещё новых предметов. Мы давно не гуляли с  ней вот так вот надолго».

Надев налобный фонарик, Таисия Марловна отправилась в путь. Идти до свалки было совсем недолго: она начиналась практически сразу за городом. Нужно было только лишь перейти широкую дорогу, по которой в прежние времена ездили автомобили.

По другую сторону дороги начиналась холмистая пустыня с редкой растительностью, заваленная огромным количеством мусора.

— Искать, Плюша.

Человек и собака пошли в разные стороны. Двуногое существо включило налобный фонарик, а собака начала работать носом. Но поиски их были тщетны: спустя несколько часов они вернулись домой, так и не отыскав в мусоре ничего стоящего. Единственной добычей были пенополистирольные лотки, но совсем немножко.

— Ничего страшного, Плюша. У нас дома есть электричество и еда. Мы прорвёмся. А главное… Сигареты есть.

Таисия Марловна закурила, после чего вспомнила, что у неё есть несколько заказов на ремонт одежды. «Займусь завтра, когда проснусь, сразу же. Если не успею — позвоню Марфе Силантьевне, попрошу отсрочку. Вряд ли ей срочно нужны именно эти штаны. Ну не единственные ведь штаны у неё в доме…»



***

Всеволод Игоревич был зол, но одновременно с этим доволен. «Я хочу вывести боеспособность нашей армии на новый уровень. Мои соображения по поводу улучшения подготовки наших солдат я высказал тому, кто хотя бы готов был это слушать. В меня метнули статуэтку — красивая, кстати. Не спрятано ли внутри бомбы или прослушки? Вот что, нужно собирать вокруг себя не военных, а программистов. Людей, которые смогут превратить управление оружием в дурацкую пиликающую игру, довольно много, но нужны те, что лояльны нам. Где бы их взять...»

Всеволод Игоревич ничего не мог придумать и лёг спать. Его мучали тяжёлые сны с беганием в тёмном бесконечном лабиринте. Но утром, лишь стоило ему пробудиться, он понял, что нужно делать. «Надо поехать на остров, на который мы отправляем бойцов «перекумариваться» от порно. И забрать оттуда свежих людей. Тех, кто прошли курс лечения, вылечились хотя бы немного, а главное выжили».

Всеволод Игоревич начал свой день с чашки растворимого кофе, в которое доливал банановый кофейный сироп. «Все люди, хоть раз в жизни сидевшие в интернете, знают, что банановый сироп похож по вкусу на вымерший сорт бананов. Достойное продолжение истории о том, что мы все состоим из пепла сгоревших звёзд».

Небо было пасмурно-серым, за окном ветер качал деревья, шумело море вдалеке. «Мы обязаны победить, это наше море, это наше небо, это наш ветер, это наши деревья».

Всеволод Игоревич кидал в свой рюкзак вещи, необходимые для поездки на остров. «Я помню тот день, когда отправил на остров двух новобранцев — Махмуда и Фёдора Михайловича. Первый выглядел хлюпиком. Бросил сына, бросил жену с долгами — такие истории не прибавляют мужественности. Второй был такой весь качок, продуктивный и эффективный, победитель соревнований по стрельбе. И выжил из них Махмуд… Напускная крутизна и горы мышц Фёдора Михайловича утонули в море, куда он спрыгнул со скалы, не выдержав «ломки» от отсутствия доступа к порнухе среди сосенок и мхов. Я помню его любимые жанры: старухи и порно с псевдоподростками, которым на самом деле тридцатник. Махмуд же был всеяден, смотрел всё понемногу, не заостряясь на чём-то одном».

***

Абдулла начал привыкать к жизни в интернате. Поначалу смена обстановки пугала, но ему там нравилось больше, чем дома. Еда была вкуснее, кровать — примерно такой же, радовало общение с Анжелой, доставляли удовольствие посещения бассейна и оранжереи. Малыш Абдулла скучал по маме и по дому, но яркий вкус новых впечатлений перебивал горечь расставания.

Арина Дарьевна и другие педагоги Центра обратили внимание на дружбу Абдуллы с Анжелой — это их порадовало настолько, что каждый из них поспешил записать данное достижение на свой счёт. Многие дети в интернате не могли наладить коммуникацию друг с другом, плохо чувствовали себя без постоянного доступа к телефону и интернету. Правила интерната на этот счёт были чёткими: примерно лет до восьми-десяти ребёнку можно вообще не выходить в интернет. Просто нет такой необходимости. Ребёнка «с проблемами» попросту отключали из розетки.

Но были здесь и исключения, в которые входило, разумеется, общение с родными. Татьяна Галиновна принесла Абдулле телефон, когда он сидел в игровой комнате и возился с кубиками на полу. Звонила Милена Ириновна:

— Привет, дорогой! Как ты, родненький мой?
— Мама, у меня здесь есть подруга. Её зовут Анжела. Мы любим играть в магазин.
— Здорово, правда? А я связалась с твоим папой. Он плывёт к нам. Через моря и океаны. Мы скоро встретимся. Ты помнишь папу?
— Нет, не помню.
— Я очень хочу, чтобы вы наконец-то встретились.
— В море опасно. Акулы.
— Подводная лодка победит акулу. Папу никто не съест. А тебя чем кормят?
— Сегодня давали рисовую кашу и клубнику. Лепёшки и фалафель. Чай из мяты.
— Тебе нравится здесь еда?
— Еда хорошая. Меня обещали скоро отвести на кухню. Чтобы я посмотрел как еду готовят.
— Ты молодец. Ты справишься. А я нашла новую работу.
— Молодец, мама! Ты теперь не будешь мыть зад старухе?
— Я теперь буду работать на озере Саван, в красивом месте. Там растёт много деревьев и можно ходить весь день без охлаждающих костюмов.
— Вот это круто! А я увижу это место?
— Конечно, обязательно. Я возьму как-нибудь тебя на свою работу, когда освоюсь. Ну всё, милый. Целую тебя, обнимаю, скучаю и жду. И папу жду твоего. Пока!

Милена Ириновна повесила трубку, и воспитательница убрала телефон. Весь оставшийся день Абдулла витал в облаках: он действительно ничего не помнил о своём отце и пытался наскрести в памяти хотя бы что-то, но упорно ничего не находилось. Анжела же продолжала спокойно общаться с ним и играть.

***

Васисуалий Антонинович сидел в своём кабинете за столом, картинно подперев щёку рукой. Рядом с ним стояли пустая чашка из-под чая и пластиковый пищевой контейнер, откуда всё было подчистую доедено. «Надо мыть посуду и садиться в интернет. Всем писать, всех приглашать. А мне вставать лень… Ладно, что-нибудь придумаю».

Васисуалий Антонинович открыл дверь, не вставая со стула, и заорал:

— Есть кто?

На звук пришла Инна Инновна.

— Чего надо?
— Будем тусить вечером сегодня, как и договаривались?
— Обязательно. Я уже всех позвала. Станислава Анатольевича, Арину Дарьевну — бойцов с передовой, из самого пекла. Именно им предстояло отражать атаку проверяльщиков из Корпорации. И мы с Сильвией Васильевной будем. Итого пять человек.
— Ты моё солнышко! — Васисуалий Антонинович очень обрадовался. — А посуду мою не помоешь?
— Нет, козлина, не помою. — раздражённо нагрубила в ответ Инна Инновна. — Другие дела есть.

Инна Инновна ушла, и Васисуалий Антонинович (нехотя) поднялся со стула, взял свою посуду и понуро поплёлся в сторону туалета, где встал около раковины и начал мыть. «Может на повышение зарплаты намекает?… Буду делать вид, что пропустил этот намёк мимо ушей».

Обеденный перерыв скоро должен был закончиться. Сегодня Васисуалия Антониновича ждало ещё двое клиентов, и один из них должен был скоро появиться в дверях. Васисуалий Антонинович чувствовал усталость от тяжести груза ответственности на своих плечах, ведь у них у всех были серьёзные проблемы, которые требовали немедленного решения и могли угрожать жизни. Но Васисуалий Антонинович знал: как только заканчивается рабочее время — надо сразу же со всеми прощаться и идти отдыхать. «Ещё два человека. Как только они закончат — закрываем двери на ключ, вырубаем свет, достаём из холодильника сырные и колбасные нарезки, включаем музыку и разноцветные переливающиеся огонёчки, наливаем чай и начинаем радоваться жизни...»


***

Подводная лодка проходила испытание скукой: длительный путь через Атлантический океан действительно был крайне однообразен. Обитатели судна, бороздившего океанские просторы, знакомились друг с другом, играли в шахматы и шашки, рассказывали друг другу занимательные истории.

Лора Мария покупала вкусные продукты в разных частях мира, чтобы баловать себя в процессе путешествия. Остальных же пассажиров кормили чем придётся, многим урезали порции. Поэтому Лора Мария пряталась в отсеке с грязным бельём и ела там: одна и в полнейшей темноте. Она верила, что это помогает пищеварению.

Махмуд играл в «Морской бой» с Роджером с помощью оффлайн-приложения на телефоне. Связь периодически появлялась, и забавно было наблюдать за вереницей людей, тянущихся в интернет. Они писали сообщения и звонили своим близким, просматривали новости и листали мемы. Миллиарды байт информации летели во всех направлениях.

Махмуд писал Милене Ириновне, что едет и всё в порядке, что связь барахлит. Она передавала Махмуду новости про жизнь Абдуллы. «НАШ сын, ДУРАЧИНА ТЫ, нашёл себе подругу в интернате!!! Её зовут АНЖЕЛА. Обрадуйся за нас. Абдулла боится, что тебя съест акула. ЖДУ!!!!»

Роджер играл в «Морской бой» с Махмудом, дрочил на порно с какашками и штудировал труды Вождя, подчёркивая наиболее красиво звучащие цитаты, чтобы потом вставить их в рамочку и повесить на стену. Другие же цитаты Вождя он заучивал наизусть. Роджер чувствовал себя наполненным, целостным, сияющим.

Лодка продолжала движение по маршруту.

***

Пересвет Яровратович проснулся рано утром и поехал на работу. Ему не пришлось нанимать осла: он прекрасно добрался до входа в подземное жароубежище на велосипеде. Там он поздоровался с Олегом Юрьевичем, который, как и обычно, разгадывал кроссворды и пил из кружки жидкость пугающего тёмно-зелёного цвета.

В комнате у бассейна на минус тридцать третьем этаже был включен свет, но никого не было. Пересвет Яровратович не удивился, застав подобную ситуацию, ведь обитатели подземного жароубежища могли спать в совершенно любое время: очень у многих сбивался режим дня из-за отсутствия нормального солнца.

Оюшминальд обнаружился спящим в своей комнате: он забыл закрыть дверь. Тогда как в комнате бабушки Али было подозрительно тихо. Она лежала на своей кровати, не шевелясь.

Присмотревшись, Пересвет Яровратович быстро заподозрил неладное, после чего поднёс руку к бабушке Але. Она не дышала.

«Что. Что случилось. Почему это произошло...»

Пересвет Яровратович проверил второй раз и снова понял, что она не дышит. «Надо кого-то срочно позвать на помощь! Она что, умерла? Или она ещё жива? Я не могу этого понять, но дыхания точно нет и сердце не стучит. Но выглядит она… Не понимаю ничего...»

Первым делом Пересвет Яровратович позвонил Тамеру, и тот взял трубку.

— Алё, привет, ты можешь максимально срочно спуститься к бабушке Але?
— Бегу.

После этого Пересвет Яровратович позвонил Айзеку. Тот не брал трубку, видимо, спал.

Тамер пришёл примерно через три минуты, застёгивая рубашку на ходу.

— Что случилось? Почему ты меня так срочно…
— Она не дышит! Я только что пришёл, позвонил Айзеку, тот трубу не берёт. Сейчас буду другим врачам звонить. А потом полицейским.

Сонный взлохмаченный Тамер мгновенно взбодрился, словно его окатили душем из горячего кофе.

— Так, а Оюшминальд здесь?
— Да, только вот он тоже спит.

Пересвет Яровратович вышел из комнаты бабушки в коридор, после чего быстрым шагом дошёл до комнаты Оюшминальда. Тамер последовал за ним.

— Проснись! У нас проблемы!

Оюшминальд безмятежно лежал в кровати, но проблемы теперь были и у него. Тамер вошёл в комнату Оюшминальда и первым же делом увидел гитару, которая стояла в углу комнаты. Она была красного цвета с узорчиками и наклеечками, со следами от множества ремонтов, с царапинами и сколами. Её колки были побиты, а кончики струн аккуратно закручены и подрезаны. Чехол от гитары валялся рядом на полу.

— Что? Вы сумасшедшие? Серьёзно? Вы храните музыкальные инструменты?
— Тамер, я подобрал этого бременского музыканта на улице! Случайно! Я знать не знал, что он носит с собой музыкальный инструмент. А бабка старая, она всё поняла. Они играли на гитаре, а я ничего вообще не замечал. Для меня вся музыка одинаковая, ну трень, ну брень, какая разница?
— Если бабушка реально мертва, то здесь скоро будет полиция, и их вид гитары не обрадует. Они сдадут его Единой Нейросетевой Корпорации, и в лучшем случае его отдадут под суд… Или вообще убьют... Вот что… Я займусь спасением дурачка-трубадурчика, а ты звони врачам. Минут через десять можно будет приглашать сюда кого угодно.

Пересвет Яровратович вышел из комнаты, а Тамер начал тормошить Оюшминальда. Тот проснулся не сразу, но довольно быстро.

— Одевайся. Срочно. Бери свою штуку музыкальную. Упакуй в сумку. Тебе надо бежать. Я выведу тебя отсюда.
— Что случилось?
— Похоже, что бабушка Аля умерла. Она не дышит. Что вы делали вчера?
— То же самое, что и позавчера. Играли песенки всякие. Пили чай, обсуждали историю Подводной Филистии и шутили несмешные обидные шутки про веганов и феминисток. Я если что не смеялся, просто поддакивал.
— Короче говоря, ничего примечательного не было?
— Да.
— Я понял. А теперь… Сюда скоро придёт полиция. Беги, дуралей! Срочно!

Оюшминальд не успел обрасти пожитками. Все его вещи покидались в рюкзак примерно за пять минут. Комната после него выглядела так, будто здесь особенно никого и не было. Чехол от гитары он упаковал в огромный мешок как для мусора. Он проверил и пересчитал все страницы с аккордами, чтобы не оставить никаких следов.

— Лучше всего будет робо-полицейским вообще не знать про твоё существование. Я помогу тебе спрятаться.

Оюшминальд подумал: «Надеюсь, что Тамер не обманывает меня. Могу ли я ему доверять? Похоже, что выбора нет...»

— Тамер, мне бабушка дала денег. Помоги выбраться — заплачу. Только вот что… Я хочу увидеть бабушку Алю в последний раз.
— Давай. Максимально быстро.

Оюшминальд зашёл в комнату, где увидел Алевтину Кларовну в кровати. Рядом стоял Пересвет Яровратович. Он выглядел испуганным и оцепеневшим.

— Попрощаться пришёл?
— Да.
— Пошли. — Тамер сильно спешил. — Я выведу тебя отсюда в ангар для сбора жидкостей. Осторожно, там всё очень воняет.

Тамер открыл для Оюшминальда маленькую дверь, которая до этого всегда была закрытой. За ней обнаружился тёмный тоннель, пахнущий сыростью и гнилостной влагой.

— Иди осторожно.

Тамер закрыл дверь изнутри и включил фонарик на телефоне.

— Там впереди будет железная винтовая лестница. По ней надо наверх. Минимум на пять этажей. Будет боковой служебный этаж, где вход к хранилищу мусора. Идём.

Тамер довёл Оюшминальда по указанному маршруту, и тот попал внутрь огромного помещения, в котором на всю мощность гудели вентиляторы, разнося волнами зычное эхо. Но неприятный запах от этого не улетучивался полностью.

— И что мне здесь делать? Куда идти дальше?
— Подожди. Я найду тебе пустую квартиру. Заплатишь за аренду, поселишься в ней. Гитара упакована так, что её никак не заметить. Ты можешь выбросить её в хранилище мусора или даже утопить в помоях…
— Ни за что. Никогда.
— Значит так. Гитара — это теперь полностью твоя ответственность. Я не буду про неё болтать налево и направо. Но и под пытками хранить твои секреты не буду. Бабушка Аля… Даже если она жива, высок шанс, что она недолго проживёт после случившегося.
— Тогда ищи мне прямо сейчас квартиру, куда бы я мог незаметно перебраться. Я заплачу. Здесь связь ловит?
— Нет. Я сейчас буду звонить по внутреннему телефону жароубежища.

Тамер нашёл на стене телефон и стал кому-то звонить. Разговор шёл на языке, который Оюшминальду был непонятен, но диалог был очень эмоциональным и горячим. Примерно через час Тамер радостно махнул рукой:

— Нашёл тебе квартиру на минус одиннадцатом этаже. Самая лучшая шумоизоляция во всём нашем жароубежище. Наврал, что ты нейроотличный человек и нуждаешься в полной тишине. С тебя должок. Жди меня здесь. Я схожу за ключом, а потом вернусь к тебе. Точно не хочешь от гитары избавиться, а? Давай я лучше тебя на работу в нарколабораторию устрою. Или младшим помощником старшего контрабандиста. Подпольный обмен валюты? Скупка краденого?
— Нет, Тамер, я не химик, не математик, не счетовод. Я музыкант. Мне нужно играть на гитаре.

«Дурака ты кусок» — подумал Тамер, но вслух сказал не это:

— Не пались с гитарой ни в коем случае. И если передумаешь и захочешь избавиться — всегда пожалуйста.
— Обязательно. Кстати… Раз уж у тебя есть контакты контрабандистов, скупщиков краденого и прочих замечательных людей, то тогда наладь мне доступ в даркнет. Нужно выкладывать тексты песен, аккорды, общаться с другими музыкантами, помогать людям учиться музыке. Чтобы было самое лучшее шифрование, самое надёжное. Это не сейчас. Это сильно потом будет нужно. Когда я решу все прочие проблемы.
— Понял тебя. Любой каприз за ваши деньги.

Тамер знал, что у Оюшминальда много денег. Он думал о том, каким именно образом запустить лапу в деньги Оюшминальда. «Я нашёл ему квартиру, потом налажу доступ в даркнет. А потом придумаю ещё способы заработать с помощью богатого дурачка, который прячется словно мышь».

Оюшминальд думал о том, что момент пребывания в доме бабушки Али было невероятно счастливым и удивительно скоротечным. «Бедная бабушка Аля. Я буду по ней очень сильно скучать. Никогда не думал, что смогу найти столь же близкого мне человека. Надеюсь, что Тамер мне поможет. Наверняка он хочет денег — и пускай. Он ведь заслужил. Помогал бабушке Але, выполнял все её просьбы. Увёл меня из лап полицейских, нашёл квартиру за час. Обещал настроить доступ в даркнет».

Вентиляторы шумели, вращались, разгоняя вонь. Оюшминальд дождался возвращения Тамера, который примерно через пару часов принёс ключ с громоздким болтающимся брелком.